Капитан "Золотого Дракона"

Чувство тревоги, не покидавшее капитана Пендрагона со вчерашнего вечера, заставило его проснуться среди ночи. Мерлин тихо спал в углу каюты. С тех самых пор, как Артур стал свидетелем тревожных сновидений, посещавших юношу, он периодически наблюдал за ним, прислушиваясь к спящему. Размеренное дыхание человека, погруженного в глубокий сон, позволяло успокоиться. Когда же Мерлин, бывало, по ночам вновь начинал тревожно постанывать или ворочаться, то капитан подходил и успокаивал его, держа в объятьях какое-то время. Артур все никак не решался заговорить с Мерлином, объяснить, почему поцеловал его, и что не хотел ничего дурного и без взаимности не стал бы настаивать на большем. То, что Мерлин не покинул корабль наутро, приободрило Артура. Возможно, стоило просто дать течению времени сгладить неловкость, поэтому капитан не лез с разговорами к Мерлину и не подходил к нему, ища подходящий момент. Накинув камзол, чтобы не продрогнуть на ветру, Артур решил выйти проветриться. Не только чертова бессонница, но и некое предчувствие грозящей беды сжималось плотным кольцом, заставляя волноваться. Над кораблем струился плотный туман – в паре-тройке ярдов от себя Артур вообще ничего не видел. Кромешная пелена, разлитая посреди темного пятна. Артур вспомнил свой кошмар, где из тумана появлялся вражеский корабль испанцев, и передёрнул плечами. На море царил полный штиль. Как бы им не сбиться с проложенного курса. Подойдя к штурвалу, Артур совсем не удивился, заметив там Ланса. – Не спится? – бросил штурман. – Жуткий туман. Давно такого не видел. Да и ветер стих… – Что с направлением? Идем верно? – Пока да, но слишком медленно… Некоторое время мужчины провели в молчании. – Ты все еще не теряешь надежды поймать Демона, да? – Ланс оторвался от созерцания явно наскучившего ему компаса. – Рано или поздно, мы с ним встретимся… Думаю, это неизбежно. Нет. Я уверен в этом. – Он ведь из тех пиратов, которым не удалось всучить капитанский патент? Демон не только отказался служить под британским флагом, так еще и утроил набеги на наши корабли. Ты не думал, с чем это связано? – Кто может знать, что творится в голове пирата? Мне тоже интересна причина, но может получиться так, что спросить будет не у кого. – Сразу убьешь его? Не думал, что ты настолько кровожаден… – Лейкерс понимал одно: морским разбоем занимались не только люди, принадлежавшие к пиратскому братству, но и многие из военных или торговых судов, бороздящих морские волны. Ланс давно не верил в придуманную сказку о благородных офицерах, и не важно, что Артур являлся этим самым примером истинного рыцаря, будто сошедшего с древних полотен. Другу лучше проснуться, ощутить реальность, далекую от той, картинки которой тщательно подбирались учителями в ходе процесса обучения в стенах морской академии. – Ланс, он ведь не такой, как ты или я, он пират и топит наши корабли! Сколько людей уже погибло! – Я в курсе. Но что мы знаем о жизни с той стороны? Ничего. Поэтому мое мнение – соверши захват, доставь пирата властям. Пускай Демона вешает кто-то другой. – Хорошо, что ты не распространяешь эту философию, тебя за нее самого повесить могут, – Артур откровенно поразился умонастроениям друга. – Это жизнь, а не философия, – усмехнулся Ланс и хотел добавить еще кое-что из того, что думал о мировом порядке, но громкий крик впередсмотрящего заставил мысли вмиг испариться. – Судно по правому борту! Судно по левому борту! – Что?! – выкрикнули Артур с Лансом одновременно. Зазвонил тревожный колокол, разнося над водами весть о боевой готовности. – Невозможно! – Артур заметил, как стали зажигаться огни справа и слева от «Рыцаря». Действительно, два корабля, воспользовавшись туманом, подобрались с обеих сторон, устроив западню. – Кто это? Пираты?! – Нет! Дьявол! Хуже! – побледнел лицом Артур, заметив на корме огромное красно-жёлтое полотнище. – Испанцы! Туман заметно поредел, и Ланс уже и сам смог увидеть трехпалубный галеон, находящийся от их корабля в какой-то десятке ярдов. – Проклятье! Как они смогли подойти так близко?! – голос штурмана заглушили сразу несколько выстрелов корабельных пушек неприятеля. На «Рыцаре» все пришло в движение: канониры отдавали приказы, артиллеристы заряжали пушки, и ответная стрельба не заставила себя ждать. Дым быстро захватил пространство, смешиваясь с клочьями тумана, зависшими над водой. Безмятежная тишина оказалась разрушена оглушающей канонадой. Вскоре на палубные доски полетели гранаты*, шипя и разрываясь, убивая людей в один миг. Артур выругался – численностью испанцы превосходили их втрое, если не вчетверо, и он понимал, что это всего лишь начало. Первые десятки жертв, повреждённая верхушка фок-мачты и несколько пробоин в корпусе не самое страшное, что ждало его команду. Похоже, испанцы не намеревались топить фрегат, хотя имели все преимущества для этого. Второй галеон уже заходил с левого борта, подстраиваясь и занимая позицию для абордажа. Находясь на капитанском мостике, Артур видел лейтенантов Хейли и Кроссмана, отдававших приказы отрядам морских пехотинцев, матросов, оттаскивающих раненых товарищей, остальных офицеров, командующих подчинёнными им отрядами. Все понимали, что их ждет абордажный бой, и готовились к нему, хватая и передавая по цепочке оружие, хранящееся возле бизань-мачты, и занимая оборонительные фланги. Артур покинул капитанский мостик и вернулся в каюту, чтобы взять свой клинок. *** Когда еще до рассвета Артур поднялся с постели и ушел, Мерлин прекратил притворяться спящим и, открыв глаза, сел. Он находился в задумчивости, раз за разом планируя тот самый момент, когда «Золотой Дракон» нападет на «Рыцаря». Оставались считанные часы. Мерлин представлял себе, как будут развиваться события, как отреагирует Артур, узнав о пиратской крысе на судне, его действия и мысли. Мерлин пытался забыть об этом, унять беспокойство о судьбе светловолосого капитана, но не мог. Что за необъяснимую вереницу чувств испытывал он к Артуру! Любопытство, нежность, затаенная страсть, алым комочком пульсирующая в сердце. Они кружили разум и не давали четкой картинки будущего бытия, нарушив привычный ход событий. Внутри все противилось принятому решению потопить «Рыцаря». Услышав окрик вахтенного и последовавший за ним звон колокола, Мерлин выглянул в окно, предвкушая увидеть «Дракона», но пирата ждал до скрежета зубов неприятный сюрприз: он разглядел на кормовом флагштоке знамя испанцев. – Мурену им в задницу! Морского ежа по самые гланды! Чтоб их... Произнести еще с десяток ругательств Мерлину не дал появившийся в каюте, словно ураган, Пендрагон. – Я видел испанский галеон! Что же теперь будет с нами? И что мне делать?! – отпрянув от окна, встревожился Мерлин, изображая страх на лице и находя это занятие довольно осточертевшим. Пора заканчивать всю эту комедию. Настало время заключительного акта столь затянувшегося спектакля. – Мерлин, слушай меня, не выходи отсюда. Здесь ты в большей безопасности, чем снаружи! – Артур накинул перевязь с саблей, взял пару пистолетов. Оставлять парня без защиты тоже не хотелось, но другого выхода не было. – Ты меня понял? – Понял… – как же, будет он тут сидеть и ждать, как последний трус, пока испанцы доберутся до каюты. Он же не полный идиот! За это время Мерлин успеет отправить на тот свет как можно больше неприятелей и заодно подумает, как спастись. Умереть сегодня уж точно не входило в его намерения. Артур помедлил несколько секунд, словно хотел что-то сказать, но все никак не решался. В глазах капитана метались отблески горевшего на столе светильника, из темно-синей глубины показалась нежность, лицо Артура смягчилось. – Береги себя, – бросил он перед тем, как скрыться за дверью. Мерлин покачал головой, скидывая очарование, против которого не мог устоять с самой первой встречи с Артуром. Перестав сутулиться, вернув себе прямую осанку, Мерлин расправил плечи, сорвал платок с шеи и повязал на голову, убирая лезшую в глаза челку. Из прекрасных глаз, которыми так восхищался Артур, будто бы выпили всю синеву. Ее сменил серый зловещий оттенок, не предвещавший ничего хорошего любому, кто попробует встать у пирата на пути. Опасный взгляд Демона – взгляд убийцы. Пороховой дым разъедал глаза, а проталкиваться через снующих туда-сюда матросов было еще тем испытанием. Выдалось утречко, лопни медуза! Мерлин подобрал чей-то клинок, ничего так сабелька, похоже, офицерская, вон какая гарда богатая. Сойдет. Испанцы, словно жужжащие пчелы, перелетали через борта, обрушиваясь смертельными уколами острых жал на англичан, заполонив пространство верхней палубы. Люди цеплялись за натянутые ванты*, умудряясь сражаться даже там, зависнув над головами. Мерлин еле успел отпрыгнуть, когда перед ним упал смертельно раненый в грудь британский солдат. Кровь обильно оросила распахнутую на груди рубашку. А не пойти ли им всем искупаться! Мерлин вошёл в раж. Свалив зазевавшегося врага за борт отличным пинком под зад, он ринулся сразу на двух других, решивших, что перед ними легкая добыча. Одному солдату лезвие вспороло брюхо, второму перерезало горло. Мерлин отпрянул назад, вовремя развернувшись, иначе пропущенный удар пришёлся бы ему точно между лопаток. Отбив коварное нападение, пират двумя рубящими движениями сначала оставил мужчину без правой руки, затем оборвал его жизнь, нанеся глубокую рану чуть выше живота. Краем глаза Мерлин заметил, что испанцы со второго галеона, вплотную подошедшего к фрегату, усилили натиск. Силы были явно неравны. Где уж тут продержаться?! Артура в пылу битвы Мерлин не сумел рассмотреть, мешал дым от разорвавшихся гранат. Видимо, тот сражался где-то дальше, ближе к носовой части судна. Зато Мерлин слышал совсем рядом громкий голос Леона, видел Ланса, балансирующего на баке у самого края левого борта – остатки догоравшей бизань-мачты усложнили положение штурмана, загнав его в ловушку. Ланса окружили сразу несколько человек, но Мерлин не мог оказать помощь, так как попасть на бак не было никакой возможности. Отражая удары и нанося их в ответ, оглушенный криками со всех сторон, Мерлин не поверил своим глазам, когда понял, что испанцы не стали убивать штурмана. Они что, берут пленных?! Самоуверенные ублюдки! Впрочем, надо было признать, что в этом противостоянии уже почти все решено. И именно это «почти» и давало Мерлину силы не сбавлять темп и отчаянно рубить направо и налево, видя, как падают к ногам тела убитых им солдат, и какой ужас отражается в их глазах перед смертью. Наконец Мерлин заметил неподалёку от себя, ярдах в двух, Артура. Бывший когда-то безупречно чистым золотистый камзол теперь заливали бурые пятна крови. Мерлин надеялся, что чужой. Их взгляды встретились, схлестнулись в невидимой схватке двух стихий. В голубых глазах сквозило замешательство, сомнение вперемешку с удивлением, а в серых глубинах обжигающего льда враждебность сменилась тоской, сотканной из поглощающей свет синевы. Разгорячённый боем Мерлин не мог знать, что оказавшийся позади него испанец, заняв отличную позицию на шханцах, уже был готов выстрелить. Поэтому когда Артур в считанные доли секунды выхватил пистолет из-за пояса и направил его в сторону Мерлина, открывая огонь, то парень подумал, что Пендрагон собирается прикончить именно его, ведь тайное стало явным. Мерлин не сдвинулся с места, и только когда позади него с гулким звуком упал убитый солдат с зажатым в руке огнестрельным оружием, пират все понял. Артур спас ему жизнь. Невероятно! Теперь выходит, что Мерлин его должник. – Идиот, я стрелял не в тебя! – яростно бросил Артур, когда наконец сумел приблизиться к Мерлину, прижавшись спиной к его спине. Они продолжали отбиваться от особо наглых испанцев, пока те не отступили сами по той простой причине, что победа уже принадлежала им. Испанцы выстроились плотным кольцом вокруг Мерлина с Артуром, о чем-то переговариваясь между собой и явно насмехаясь над двумя глупыми англичанами, которые еще до сих пор не осознали, что все кончено. – Почему они не нападают? – нахмурился Мерлин, раздосадованный поражением. – Возьмут в плен. Или еще что похуже… – Ты имеешь в виду, продадут в рабство? Знаем, плавали, – Мерлин произнес это пренебрежительным тоном, выплевывая слова с явным разряжением и ненавистью. Артур не знал этого человека с холодным взглядом, повергающим в трепет. Даже голос Мерлина изменился, зазвучал с иными интонациями, а кардиффский акцент исчез, и теперь парень говорил на английском с ирландским акцентом и приглушенной хрипотцой. Кто это вообще? Куда пропал тот запуганный насмерть мальчишка, вечно спотыкавшийся о каждый угол на корабле и бормотавший чуть слышное «простите»? Артур видел, каков Мерлин в бою, как владеет клинком, словно родился с ним. Четкие, выверенные движения, прямая спина – знатное происхождение так и бросалось в глаза. Как же искусно он водил всех за нос, но вот для чего? У Артура накопилось много вопросов к настоящему Мерлину. А каков он настоящий? Не является ли и сейчас его поведение лишь одной из масок, которые парень менял в зависимости от ситуации? – Сложите оружие. Живо! И без фокусов! – пригрозил один из испанцев на ломаном английском. Мерлин поджал губы, сдерживая рвущуюся наружу ярость, и бросил саблю на палубу. Артур последовал его примеру. Пришлось подчиниться. ________________ *ванты – канатные растяжки между мачтами и бортом парусного судна, служащие для придания мачтам устойчивого вертикального положения. ________________ Их и еще несколько захваченных в плен офицеров, среди которых были Ланс, Перси, Леон и Ценред, сопроводили на испанский галеон. Оставшихся в живых солдат заперли в трюме «Рыцаря», а часть матросов оставили под руководством испанцев. Артур знал испанский не так уж хорошо, но смог кое-что понять – неприятель решил взять британское судно на буксир. Разумно. Пускать на дно такой военный корабль – сущее безумие. Обращались испанцы с пленными офицерами, как с гнилью под ногами. Артур успел получить несколько ощутимых тычков под ребра, но не стал еще больше провоцировать решивших поиздеваться. Руки и так оказались крепко связаны перед собой. Один из мужчин что-то сказал своему товарищу, раздался взрыв смеха. Артур не обратил на них внимание, в отличие от Мерлина, шедшего впереди, который не сдержался и громко послал испанцев к такой-то матери и куда-то там еще на их же языке. Артура даже не удивило его знание испанского. Неизвестно, какими талантами еще обладал этот притворщик кроме того, что филигранно играл роль зажатого неумехи. Испанский солдат зло рыкнул на Мерлина и со всей силы ударил кулаком ему по ребрам, отчего парень сложился пополам и чуть не упал. – Эй, ты как? – несмотря на все случившееся, Артур не мог забыть, что так недавно грезил о Мерлине, приняв ворвавшиеся в его жизнь чувства. Да чего там рассуждать-то, он поцеловал этого парня. И по идее должен сейчас жалеть, но не испытывал ничего подобного. Мерлин промолчал, переждав приступ боли, и продолжил путь. *** – А у них тут все схвачено, – Мерлин заговорил, лишь когда его и Артура заперли в одной из тесных камер, где кроме них находились еще пятеро человек, то ли мексиканцы, то ли тоже испанцы – по их жалкому, запуганному виду не разобрать. Остальных офицеров с «Рыцаря» распределили немного дальше по таким же клеткам. – Вот как, значит, они служат на благо Испании. Работорговля. Морской разбой... – Поэтому мы и воюем с ними, на моем корабле такого нет, – отрывисто бросил Артур, пристально разглядывая сидящего напротив собеседника. Теперь Мерлин совсем не выглядел милым, и назвать его «парнишкой» язык не поворачивался. Неужели кровь и ссадины на лице сделали его другим? Нет. Ерунда. Все дело во взгляде, в глазах, слово затянутых серым дымом с черными глубинами зрачков. Мерлин издал смешок и покачал головой. – На твоем корабле, Артур, это действительно так, исключение, но ты правда веришь, что все английские суда не занимаются тем же, что и эти испанцы? – А что ты можешь знать об этом? Ты, тот, кто все это время врал?! Я не знаю тебя, и уж точно не обязан слушать твое мнение! – Действительно… Что я могу… Большинство британских судов, которые мы отправили на дно, имело похожую обстановку в трюмах, – в голосе Мерлина звучала насмешка. – Что?! – Артур не хотел верить в то, Мерлин все-таки является одним из морских разбойников. - Черт тебя подери, ты пират! – Не имеет смысла это отрицать, – пожал плечами Мерлин. – Что ты вынюхивал на моем корабле? – Это мое дело. Артур нахмурился, серьезно задумавшись. Следуя по извилистым дорожкам памяти, он вернулся в тот день, когда Мерлина вытащили из воды… Не может быть! – Так ты с корабля Демона! – Угадал, – в возникшей полуулыбке Мерлина застыла напряженность. Похоже, ему совсем не хотелось вести этот разговор. – И что теперь? – Ладно, я понял, ты не скажешь мне, зачем тебе понадобился весь этот маскарад, но объясни мне одну вещь – за что Демон так ненавидит англичан? – Ирландское восстание 1641 года тебе ни о чем не говорит? – Артур молчал, но Мерлин видел по глазам – тот сразу все понял. – Несколько лет длилась наша борьба за свою свободу, за родную землю. Я был там и видел, как гибли мои друзья, умирая за веру в лучшее для всех ирландцев, а после… после того, как нас разбили, многих повесили, а я оказался в числе тех, кому было суждено умереть на галерах. Но мы выжили, чтобы отомстить. – Значит, Демон тоже ирландец, как и ты… Но подожди, если ты участвовал в восстании, тебе не может быть… Сколько тебе на самом деле лет? – В январе будет тридцать. – Хм… В это сложно поверить. Мерлин – это хоть твое настоящее имя? Или ты и тут солгал? – Мерлином меня назвала моя мать, которую вслед за отцом повесили приспешники Кромвеля. Есть еще вопросы, капитан? – Мерлин сверлил Артура взглядом, наполненным гневом и болью, будто это Пендрагон был виновен в смерти его родителей. Разговор не получил продолжения. Оба мужчины до самого утра не сказали друг другу ни слова. *** Руководствуясь полученными указаниями Мерлина, Гвейн вел «Золотого Дракона» по заданному курсу, следуя за англичанами. Теперь в распоряжении штурмана имелась подробная карта маршрутов, что заметно облегчало поставленную капитаном задачу. Двухпалубный галеон, несмотря на тяжёлое вооружение, скользил по волнам, развивая очень высокую скорость благодаря искусно созданному корпусу и форме парусов. Солнечные лучи касались надутых ветром белоснежных парусов. Цвета флага с золотой пастью дракона на зеленом фоне казались насыщеннее и ярче. У команды было отличное настроение: часть матросов грелась на солнце, другая же отдыхала на нижних палубах. Только Гвейн не мог расслабиться, прекрасно понимая, что погода изменится ближе к вечеру. Впереди над горизонтом зависли серые обрывки облаков, грозящие перерасти в серьезные тучи. Вскоре можно было ожидать если не грозу, то дождь. И все же природа обманула даже опытного штурмана, с наступлением ночи наслав на море липкий туман; ветер совсем стих, а паруса обвисли. Многие из пиратов стали поговаривать о призраках, выходящих из глубин именно в такую погоду. Запасы рома за несколько часов заметно убавились. – Не нравится мне все это, – заметил поднявшийся к штурвалу Уилл. – Мы теряем время, а ведь по плану должны были с рассветом нагнать англичан… – Вынужденная задержка… Полагаю, у них та же проблема, далеко от нас они не уйдут. Гвейна туман не волновал, но смутная тревожность вцепилась в разум, не позволяя сомкнуть глаз. Поэтому два часа назад он и покинул капитанскую каюту, чтобы сменить одного из вахтенных. Все это время на мостике мысли его вращались то возле друга, которого от него скрывал туман, то в воспоминаниях о томных орехово-карих глазах Ланса, жарких поцелуях и возбуждающем шепоте. Почему Гвейн не мог забыть пылкого любовника? Ведь у пирата таких, как он, в каждом порту… Нет, спорил сам с собой Гвейн, Ланс не был похож ни на одного из тех, с кем он проводил ночи. Целуя мужчину, он делал это с нежностью, совсем не присущей суровому пирату и уж тем более тому, кто вместе с Мерлином поклялся отомстить англичанам. Чем дольше Гвейн думал об этом, тем больше запутывался, и то считал себя лгуном по отношению к Лансу, то предателем долгой дружбы с Мерлином. Замкнутый круг самобичевания. От Уилла не укрылось слишком серьезное выражение лица Гвейна. – Случилось что-то, чего я не знаю? Ты какой-то странный после встречи с Мерлином… – Да так… Устал от вынужденного капитанства. Быстрее бы Мерлин уже вернулся. – Могу лишь представить, каково это – быть на его месте. Он удивительный все-таки… Когда я его увидел в первый раз в трюме, пропахшем чужим потом и удушающим вонью, то взглянув на худощавого паренька, уже мысленно похоронил его, а он не только выжил, но и стал пиратом, одно имя которого наводит ужас на моряков. – Мерлин всегда был таким, сильным духом… – Не волнуйся, скоро ты снова вздохнешь полной грудью морской воздух, сбросив с себя тяжкое бремя капитана, – ободряюще улыбнулся Уилл, хлопнув товарища по спине. – Пожалуй, пойду, проверю этих идиотов, а то сопьются, потом из запоя не вытащить будет. Уилл спустился по трапу на верхнюю палубу, и вскоре Гвейна снова окружила тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием досок да плеском волн о борта корабля. *** Даже на рассвете туман все еще стоял стеной, а тусклый диск солнца пытался вырваться из зябкого плена и подняться выше. Гвейн сбросил оцепенение, когда до него донеслись приглушенные звуки идущего морского боя. Какого дьявола? Неужели они подошли слишком близко к неизвестным кораблям? Еще около получаса зыбкая белая пелена не давала различить ничего впереди, а потом рассеялась, в один момент порвавшись на тысячи лоскутков. Гвейн достал подзорную трубу и смог наконец-то рассмотреть в дали, ярдах в семистах, огни трех кораблей. И то, что он увидел, заставило его грязно выругаться. Два испанских галеона зажали английский фрегат и взяли его на абордаж. – Вот сукины дети! – Что произошло?! – оказался рядом с ним Уилл, здесь же появился и Гилли, в ярко-синих глазах которого был аналогичный вопрос. – Нас опередили испанцы, якорь им в задницу! Вот что произошло! – Гвейн понимал, что как бы ни хотел, но вмешаться в бой значило сгубить корабль и команду. Два испанских галеона кишели солдатами. Пушки в три ряда на каждом. – И мы не можем рисковать… – Но там же Мерлин! – взвился Гилли. – Надо помочь ему! – Парень, поверь, я разделяю твои чувства. Но нельзя. У нас нет шансов. – Значит, будем просто наблюдать? – Гилли, он прав, – Уилл все понимал. – Ты ведь знаешь… – Будем просто наблюдать, – сжал кулаки Гвейн, ненавидя себя за эти слова. Прошло ещё какое-то время, пока пушки не стихли. Гвейн вновь устремил взор на корабли и заметил, что испанцы взяли пленных, а сам фрегат подготовили к буксировке. После чего второй галеон отделился и направился на северо-восток. – Уверен, Мерлин среди выживших, – произнес Гвейн после того, как рассказал друзьям о происходящем, надеясь также, что и Ланс не пострадал. – Наша задача не быть обнаруженными испанцами. До сих пор они были слишком беспечны, но нельзя полагаться на повторение их ошибки. Отойдем подальше. С отплытием второго судна у нас появился шанс. Только надо хорошенько обдумать план захвата. Уилл и Гилли согласно кивнули, вглядываясь в далекий горизонт, где едва могли различить белеющие точки двух кораблей. *** Мерлина разбудил громкий хохот расхаживающих по коридору испанцев. Они, похоже, были пьяны и бродили возле камер, выкрикивая всякий бред и тряся кувшинами с ромом. Пленных не кормили и дать хотя бы воды тоже не спешили. – В горле пересохло… Вот выберусь отсюда, в долгу не останусь! Отправлю этот корабль на дно с превеликим удовольствием! – зло прошипел Мерлин и поймал на себе взгляд исподлобья. Артур… «Узнав правду, каким никчемным, должно быть, он меня считает, ни чета ему, офицеру королевского флота. Можно только представлять, как он ненавидит меня. А ведь еще не знает, что я и есть тот самый Демон. Что ж… Уже ничего не изменить». Подавив приступ горечи, Мерлин сменил позу – связанные запястья ныли, доставляя неудобство. Отвык он от этих штучек тюремщиков. Лучше освободить руки. Мерлин сел так, чтобы удобнее было достать спрятанное в каблуке сапога лезвие – хорошая была бритва у Перси, вот она и пригодилась. На корабле Мерлин не только палубу драил и одежду стирал. Аккуратно подцепив край, он начал медленно вытаскивать острый металл. – Что ты делаешь? – поинтересовался Артур, который до этого никак не прокомментировал заявление Мерлина о потоплении испанского галеона. – Хочу избавиться от веревок. – И как же? – Да… вот так, – Мерлин нагнулся ниже и, зацепив стягивающую запястья верёвку за край лезвия, начал методично ее разрезать. Вскоре его руки были свободны. Мерлин с облегчением потер раздражённые участки кожи. – Так-то лучше… Тебя развязать? Артур хотел было огрызнуться, не желая принимать помощь от пирата, но в данной ситуации это было бы глупостью, поэтому сдержался и просто протянул руки. Уверенный в себе, находчивый Мерлин не вызывал отторжения, наоборот, заинтересовывал еще больше. Этот парень излучал очарование, против которого невозможно было сопротивляться. Что еще он скрывает? Какие тайны? Артур понимал, что должен перестать думать о Мерлине и забыть его навсегда. Только вот собственное сердце не спешило выпускать из мягких объятий возлюбленного, держась крепко за алые ниточки, протянувшиеся к чужому сердцу. – И что теперь? Не надеешься же ты сбежать отсюда, убив парочку нетрезвых охранников, а потом каким-то чудом перетянуть на свою сторону остальную сотню испанцев? – усмехнулся Артур, не скрывая сарказма. – Я не настолько самоуверен, как ты думаешь… Подождем. – Чего? – Удобного момента. В жизни всякое бывает… – Мерлин отбросил веревки в сторону и сел на место, сложив руки на груди. Артур в сомнении покачал головой, не ожидая от будущего ничего хорошего. Мысли о побеге в данный момент казались полной ерундой, напрасными надеждами. Даже окажись где-то поблизости британский корабль, если это торговое судно, то оно постарается убраться подальше, если военное, то вряд ли пойдет в бой против двух трёхпалубных галеонов. А вот Мерлин, похоже, питал иллюзии на этот счет и будто бы считал минуты до заветного часа, когда луч свободы осветит затхлый трюм. Минуло ещё два или три часа – Артур уже перестал ориентироваться во времени, доверясь лишь собственному чутью, – когда на нижней оружейной палубе, которая находилась над трюмом, стало весьма оживленно. Топот ног, приказные выкрики командиров, в общем, привычная суета перед сражением. Ее не спутать ни с чем иным. – Похоже, скоро запахнет жареным, – Мерлин встал, разминая затекшие ноги, оглядел пустой коридор. Испанцам сейчас было явно не до запертой кучки пленников. – А это значит, что надо выбираться отсюда и поживее. Если снаряд пробьет корпус, то мы потонем здесь, как крысы. – Какие у нас варианты? – Артур встал рядом, схватившись за прутья решётки. – Сможешь открыть замок? – Мерлин окинул капитана насмешливым взглядом и выудил из пояса штанов нечто похожее на отмычку. – Понял, мог бы и не спрашивать… За то время, пока Мерлин возился с замком, началась стрельба, сопровождаемая жутким грохотом, не прекращавшаяся ни на минуту. Над головами прогремел взрыв, посыпались доски, мексиканцы в углу завопили на все лады, хотя никто из них не пострадал. В потолке образовалась огромная дыра, через которую повалил дым, заставив людей закашляться. – Готово! – Мерлину наконец-то удалось открыть дверь. Выбравшись в коридор, Артур бросился к своим людям. – Я должен освободить их! – У нас нет ключей! Не дури! – Мерлин хотел скорее выяснить, с кем ведут бой испанцы. – Тогда надо найти, чем можно открыть! Офицеры сгрудились у решеток, на капитана посыпались вопросы: как тому удалось выбраться? Что вообще происходит? С кем идет бой? Артур, пытаясь придумать, что делать дальше, лишь отмахнулся, ответив, что и сам ничего не знает. – Ладно, – Мерлин видел, как Артур застыл в нерешительности у камер. – Жди, я скоро вернусь! – крикнул он, прежде чем побежать к трапу, ведущему на палубу выше. Артур посмотрел вслед Мерлину, подумав, какого черта! Он что, полагается на помощь пирата? Совсем уже разума лишился. И разве он мог находиться в бездействии, не зная, что творилось наверху? Послав к акульей матери всю нерешительность, Артур поспешил за Мерлином. *** Канониры, занятые стрельбой, едва ли обратили внимание на появившегося чужака. И во всеобщей суматохе Мерлин все-таки миновал две палубы, пока не выбрался на самую верхнюю. Вскинув голову, дождавшись, пока клубы дыма унесет потоком ветра, Мерлин наконец-то заметил корабль, напавший на испанцев. Лицо мужчины сразу оживилось в радостном предвкушении скорой встречи с друзьями. «Золотой дракон» прекратил обстрел только потому, что через зиявшие дыры в корпусе по канатам на борт испанского судна начали забираться пираты из шлюпок. Мерлин усмехнулся, заметив в первых рядах Гвейна. Хорошенько врезав по толстой испанской роже, Демон выхватил из ослабевших пальцев саблю и начал пробираться к другу, оставляя после себя поверженных врагов. *** Артур не догнал Мерлина, зато раздобыл оружие на одной из палуб, приложив об стенку зазевавшегося офицера. Отлично – при помощи пистолета открыть камеры будет плевым делом, поэтому нужно вернуться обратно в трюм, не стоит тратить драгоценное время на раздумья. Когда Артур выпустил своих людей, они бросились вперед, но вскоре были остановлены отрядом из десяти вооружённых людей. Один пистолет против острых клинков? Бесполезно. То, что это не испанцы, Артур понял сразу. Они не ринулись убивать, лишь не давали пройти. А когда к нему на английском с сильным ирландским акцентом обратился высокий шатен, то Пендрагон сразу понял, кто именно не побоялся напасть на испанцев. – Сдавайтесь, сэр, я отведу вас к капитану. Он сам решит, что с вами делать. Издав смешок – Артур не так представлял себе предстоящую встречу с Демоном – он бросил оружие на пол. *** – Ты вовремя, дружище! – Мерлин очутился рядом с Гвейном. – Слава морским богам, ты жив! – не скрыл своей радости тот. – От меня сложно избавиться! – Мерлин нанес еще один удар, отшатнулся назад от шибко надоевшего солдата, не желавшего сдавать позиции, и резким движением сабли оборвал его жизнь. – Знаю! – Гвейн сорвал с лица красный платок. Теперь в этом не было необходимости. Капитан-Демон вернулся. Какое-то время они сражались молча – не до разговоров было, но когда уже ситуация приняла выигрышный для них поворот, Гвейн спросил: – Что с англичанами? – Заперты в трюме! – Мерлин опустил клинок и оценил ситуацию: схватка велась теперь на нижних палубах, пираты преследовали отступающих испанцев. – Что будешь с ними делать? Они уже в курсе, кто ты? – Артур знает, что я пират. Он спас мне жизнь, подло будет с моей стороны потопить его корабль, я, может, и разбойник, но еще помню, кем я родился. Нужно освободить их… – нехотя, но лишь для вида, признался Мерлин. На самом деле он даже испытал облегчение, что нашёлся повод не убивать никого из команды «Рыцаря»; Мерлин четко осознавал, что решимость привести в исполнение намеченный план по устранению англичан куда-то испарилась вместе с облаком мести. Неужели все дело в Артуре? Какое же влияние тот оказывал на него? Угораздило же так влипнуть! Злость и растерянность смешались в едком напитке, который когда-то Месть щедро налила до краев в кубок, созданный из страхов и сомнений. – Как? Ты решил отпустить их? Что ты скажешь команде? – Гвейн печенкой чувствовал, что Мерлин чего-то не договаривает. Похоже, что пребывание на британском корабле изменило его воинственный настрой. Может, оно и к лучшему? – Не бойся, всех, кто воспротивится моему решению, мы угомоним. – Твоя самоуверенность даже пугает, – передёрнул плечами Гвейн, вглядываясь в застывшую маску превосходства на лице друга. Мерлин ничего на это не ответил, но взгляд его изменился, став цепким и еще более холодным, а глаза сузились. Гвейн проследил за ним и понял, в чем дело. На палубе показались англичане, окруженные пиратами. Впереди шел Пендрагон, хмуро взирая на окруживших его парней в черном. Хорошо, что эту группу возглавлял Уилл, который не позволил своим людям прикончить британских офицеров на месте. Дисциплина действовала в полную силу. Остальные пираты сновали туда-сюда, они были заняты разграблением испанского судна – поживиться тут было чем. Они сгружали сундуки в лодки и перевозили их на «Золотого Дракона». Гвейн поймал на себе осуждающий взгляд Ланса и сжал губы, час от часу не легче. Почему-то он испытал неприятное чувство стыда. Такое с ним раньше никогда не случалось. – Капитан, – обратился Уилл к Мерлину, когда они остановились в какой-то паре шагов. – Что прикажете делать с англичанами? – Проводите офицеров на «Рыцаря»… Они свободны, но только потому, что их капитан спас мне жизнь, сам же он пока останется как гарантия того, что благородные господа не решат вдруг воспользоваться ситуацией в свою пользу, – отдал указания Мерлин. – Он присоединится к ним позже. После этих слов Артур застыл, как громом пораженный. Он не ослышался? Все понял правильно? Или надышался дымом и теперь у него галлюцинации? Мерлин и есть пират Демон?! Это, наверное, какая-то ошибка! Не может же… правда быть столь жестокой. Артур вспомнил о своем намерении расправиться с пиратом, о том, как жаждал встретиться с ним лицом к лицу, и что теперь… Мерлин, которого он знал, и Мерлин-Демон – один и тот же человек, получалось, что Артур влюбился в образ несчастного мальчишки и сам придумал себе все эти чувства? Разум не давал ответов, сердце тоже молчало, будто сговорились против хозяина. Все же открывшаяся темная сторона Мерлина притягивала к себе еще больше, как запретная книга чародея, которая вдруг позволила припасть к заветным страницам, стоило лишь пожелать. Артур был свидетелем ночных кошмаров Мерлина и мог поклясться, что это была не игра, парень на самом деле страдал, просто не показывал никому боль, царившую в душе. Возможно, мрачный и яростный в бою Мерлин-Демон – это лишь искусно созданный щит против враждебного мира. Перси с Леоном недоверчиво посматривали в сторону Мерлина, о чем-то перешёптываясь, Ланс скрестил руки на груди и больше не смотрел на Гвейна, а Ценред старался не высовываться, прячась за спинами товарищей. Зато теперь он понял, что не зря чувствовал в Мерлине угрозу. Но кто бы мог подумать, что парень окажется капитаном пиратов! Только все же, что же их связывает с Пендрагоном? Лейтенант Кроссман жаждал узнать всю правду. Матросы сидели на веслах, шлюпка скользила по волнам, отражающим солнечные блики. Мерлин хранил молчание, а Артур, решив оставить мучившие его вопросы на потом, наконец-то смог хорошенько рассмотреть собственными глазами знаменитое пиратское судно. Корабль, несмотря на свои внушительные размеры, не выглядел массивно. Черный вытянутый корпус, уходящие в небеса белоснежные паруса, богато украшенная корма – резное панно с изображением дракона, причудливо покрытое золотой краской – вызывали лишь восхищение и трепет. Захотелось даже стать свидетелем того момента, когда корабль, поймав ветер, набирает скорость, ощутить сопротивление волн и услышать, как они разбиваются о темнеющие борта. Оказавшись на палубе, Артур почти сразу потерял из вида Мерлина, тот словно призрак растворился среди снующих туда-сюда пиратов. Поэтому некоторое время Артур наблюдал за ними, поражаясь, насколько слаженно они действуют, совсем не походя на морских разбойников. Удивительно. Сразу вспомнились слова капитана торгового судна Гилберта. Он говорил о чем-то подобном. Никто из членов команды и бровью не повел в сторону Артура, будто на корабле каждый день можно встретить одиноко стоящего британского офицера. Впрочем, Артур недолго предавался размышлениям, с тоской поглядывая на находившийся совсем неподалёку фрегат. К нему подошел мужчина, которого он видел еще в таверне. Вот только имя Артур не запомнил – в тот вечер все внимание было сосредоточено на Мерлине. – Идем. Мерлин ждет тебя. *** Каюта капитана утопала в ярких сочных оттенках бордо, цвете спелой вишни. Гардины, украшавшие широкие окна, возвещали о роскоши. Ближе к правой стене стоял дубовый массивный стол, на котором находились несколько подсвечников, лежали карты, какие-то бумаги и письменные принадлежности. Тут же оказались и короткие кинжалы, пара пистолетов, рядом кружки и кувшин. Внимание Артура привлекла сабля с витиеватым узором на клинке, небрежно брошенная в центре стола. Мерлин стоял спиной, но когда услышал шаги, то обернулся. Он уже успел переодеться в черную рубашку и штаны, коричневый кожаный ремень с позолоченной пряжкой обвивал талию. Присев на край столешницы, пират сложил руки на груди, не сводя глаз с вошедшего. Несмотря на небрежную позу, Артур видел – Мерлин нервничает, но вот почему? – Теперь, зная, кто я, жалеешь, что меня поцеловал? – Артур услышал обращенный к нему вопрос и даже слегка растерялся его внезапности. Но смутить себя не дал. – А если я скажу, что нет, не жалею, а наоборот, мечтаю повторить? Что тогда? – Это не может быть правдой, – Мерлин заметно стушевался, ухмылка слетела с губ. – Зачем мне врать? – Очнись! Не делай из меня дурака! Я тот, кого ты все это время жаждал вздернуть. Я – Демон, которого ты ненавидишь. Я обманывал тебя, притворяясь полным ничтожеством. Признайся, ты поддался жалости и решил, что немного ласки не повредит несчастному мальчику, который волей судьбы оказался на твоем судне! А теперь презираешь себя за то, что поддался порыву и позволил себе коснуться меня! – Какой вздор ты несешь! – Артур сжал одну руку в кулак, а другой схватился за спинку стоящего рядом стула. Праведный гнев разрастался в нем с каждой секундой все сильнее. – Все не так, как ты думаешь. Да, я зол, что ты так хитро провел меня, сумев скрыть истинное лицо, пробравшись на мой корабль. Предполагаю, что с целью шпионажа, чтобы вынюхать как можно больше о передвижениях британских судов. И судя по тому, что твои люди следовали за нами, иначе не оказались бы рядом, чтобы помочь, у тебя отлично получилось задуманное. – Вот видишь! Я об этом… – Я не договорил! – резко перебил Мерлина Артур, распаляясь все больше. – Выслушай меня теперь ты, позволь мне высказать истину. Все твои предположения на мой счет меня оскорбляют… Конечно, узнав, что ты пират, я сначала не поверил, но то, как ты сражался, говорило о многом. После того, как ты перестал играть в невинного мальчика, став тем, кем являешься, я сразу все понял. Ты всерьез думал, что я не отличу обычного солдата от человека благородных кровей? Мерлин, ты выделяешься не только внешне, твоя манера говорить, взгляды, жесты… Такое поведение не берется из воздуха! Потом твоя история про участие в ирландском восстании. А теперь вот ты спокойно отпускаешь ненавистных тебе англичан только из-за того, что я спас тебе жизнь. Это ли не говорит о принципах чести, принятых у дворян? Артур сделал паузу, собираясь с мыслями, ведь предстояло самое важное – озвучить чувства к Мерлину, облечь их в материальную основу, сотканную из предложений. А Мерлин ждал, внимательно вглядываясь в его лицо и понимая, что ловит каждое произнесённое слово. – Почему я поцеловал тебя? Говоришь, из жалости?… – Артур продолжил. Он стоял, чуть опустив голову, несколько светлых прядей непокорной челки падали на глаза. – Если бы так, то я бы сейчас не ощущал ту бездонную пропасть, в которую падаю все глубже и глубже без надежды на спасение. В тебе есть что-то, Мерлин, что заставило меня отрешиться от всего на свете и поддаться одному желанию, поглотившему все прочие – утонуть в твоих глазах (Дьявол! Я до сих пор не понимаю, какого они цвета!) и поцеловать тебя. Я долго сопротивлялся, но чем больше думал, тем больше понимал, что ты стал особенным для меня. И я не могу не признать, что хочу тебя. И не важно, кого я буду целовать и обнимать – того Мерлина, которого я увидел в первый раз, или Мерлина-Демона – капитана пиратов. Закончив, Артур в бессилии рухнул на стул, чувствуя, что открыв душу, поступил верно. И не важно, что теперь он услышит в ответ. Скорее всего, очередную насмешку или ехидное замечание. Ведь ясно же – Мерлин не разделяет его чувства и старается лишь выставить все в искажённом свете. Мерлин постоял какое-то время в нерешительности, прислушиваясь к себе. Артур говорил с такой силой и эмоциональным надрывом, что усомниться в честности его слов было просто невозможно. Тогда получалось, что он действительно привлекал Артура. И тот поцелуй не издевка или проявление участия. Другое дело, что же все-таки сам Мерлин испытывал к Артуру, какие эмоции кружили голову и вонзались запретными искорками-иголочками в глубины скованного льдом сердца. Мерлин сам не понимал, что с ним творилось, стоило лишь оказаться светловолосому капитану рядом. Нужно признать тот факт, что после встречи с Артуром кошмары почти не тревожили по ночам, позволяя высыпаться. Часто даже снилось что-то чудесное, как в детстве... Одно Мерлин знал точно – панический страх забился куда-то далеко и не показывался, словно Артур являлся талисманом-оберегом. Влечение к другому мужчине впервые завладело Мерлином настолько, что он решился проверить, что будет с ним, если зайти намного дальше простого поцелуя. Вернется ли страх, накрыв приступом отчаяния и боли, или же так и останется забитым комочком в недрах сознания? Рискованно, но Мерлин обладал еще одной ярко выраженной чертой – упрямством. Сделав несколько шагов, он приблизился к Артуру и, наклонившись, приглушённо прошептал: – Я тоже хочу тебя… Артур. Мужчина поднял голову, решив, что это и есть та самая злая шутка, которую он предвидел, но в оказавшемся так близко перед собой лице не заметил ни тени притворства. Мерлин смотрел на его губы, покусывая свои. Синеву глаз окружал призрачный теплый свет. Артур молчал, боясь пошевелиться, сделать лишнее движение, ожидая того, что Мерлин предпримет дальше. А тот просто взял и легонько обхватил ладонями лицо Артура, чтобы в следующий миг поцеловать, одаривая нежным прикосновением чужие губы, требуя ответной ласки. Артур отнюдь не возражал, он подался вперед, поднявшись со стула, и осторожно обнял Мерлина за плечи, после чего скользнул руками выше, коснувшись повязки на голове, сдерживающей непокорные темные вихры. На ощупь волосы оказались мягкими, их хотелось гладить, исследуя до самых кончиков. Мерлин одурманивал, он что-то шептал на ирландском и не думал отстраняться или прекращать начатое. Страсть с каждой секундой захватывала все больше, распаляя внутренний огонь. Аккуратно поцеловав глубокий шрам над ключицей, Артур услышал стон, сорвавшийся с губ Мерлина, который запрокинул голову назад, позволяя большее. Ощутив, как кровь прилила к члену, сделав его твердым, Артур сам не сдержал стона, еще никогда он так не возбуждался от простых поцелуев. С Мерлином хотелось все делать постепенно и не спеша, но желание было сильнее, преобладая над разумом. Рубашки полетели на пол. Артур прижал Мерлина к столу, жадно исследуя горячий рот своим языком и одновременно с этим пытаясь справиться с неподдающимся замком ремня Мерлина. Парень чуть отодвинулся и помог ему, штаны скользнули вниз к ступням, оголив кожу. Утопая в пьянящих поцелуях, Артур усадил Мерлина на стол, раздвинув его ноги, и обхватил горячий член одной рукой, а другой продолжал исследовать позвонки на ставшей уже влажной от пота спине. – Какой же ты красивый, – не сдержался Артур, озвучивая вслух свои мысли, прижимаясь к Мерлину ближе и крепче сжимая его в объятьях. Приспустив свои штаны, Артур намеревался уже начать подготавливать тесный вход для вторжения, но Мерлин дернулся, ощутив чужие пальцы на своей коже. – Подожди немного, – выдавил Мерлин, тяжело дыша и уткнувшись лицом в плечо Артуру. – Я готов, но… Это нелегко… Понимаешь, после всего… – Как скажешь, я не буду продолжать… Если ты… – Все в порядке. Я ведь сказал, что тоже хочу этого… Артур засмотрелся на покрасневшее лицо Мерлина, находя его до дрожи прекрасным; радужка глаз погрузилась в серовато-светящееся облако. Любовники продолжили, вновь растворившись в мягких податливых волнах возбуждения, несущего обещание скорого наслаждения. Разрядка наступила слишком быстро, стоило Артуру сделать всего несколько толчков. Мерлин кончил вслед за ним, откидываясь на спину и пытаясь отдышаться. Натянув штаны, Артур присел на край стола и залюбовался лежащим среди карт и бумаг мужчиной. Нет, юношей. Мерлин выглядел сейчас таким беспечным. Улыбка поразительно преображала его лицо, делая моложе. – Ты удивительный, знаешь? – не скрывая восторга, выдал Артур. А Мерлин вдруг приподнялся на локтях и посмотрел на него таким серьезным взглядом, вбирающим в себя все тепло вокруг (Артур невольно вздрогнул, словно в каюте стало прохладнее), сорвал улыбку с губ, разом возвращая жестокость чертам лица, и соскочив со стола, быстро оделся. – Тебе лучше уйти, – резко произнес он, не оборачиваясь. – В чем дело? Разве тебе не понравилось? – Ты плохо слышишь, Артур? – Мерлин вскинулся как кобра, готовая к броску. Интонации словно были пропитаны ядом, заставив Артура сжать зубы. – Может, ты объяснишь мне, почему выставляешь меня за дверь после всего? – Возвращайся на свой корабль. И забудь о моем существовании. По-хорошему прошу, – Мерлин находился в каком-то странном припадке, будто не контролировал свои действия. Но безумный блеск в глазах, обильно сдобренный отчаяньем и тоской, не напугал Артура, а лишь заставил волноваться. Уходить не было никакого желания. – Мерлин, давай поговорим… – предпринял попытку Артур. – Нет! Уходи! Иначе… – Мерлин схватил лежащий на столе клинок. – Мне придется тебя убить. – Ты не сделаешь этого… – Хочешь испытать судьбу? – зло бросил Мерлин. Взгляд серых глаз внушал ужас, Артур наконец узнал, каково это – смотреть в глубины тьмы, как в морскую пучину, лишенную дна. Неизвестно, что послужило причиной подобной смены настроения Мерлина, но Артур понимал, что так просто теперь не откажется от него, но сейчас, похоже, не стоило продолжать настаивать. – Будь по-твоему… На этот раз. Но я буду искать встречи с тобой. – И найдешь только смерть, – покачал головой Мерлин, опуская клинок. – Повторяю, забудь меня, Артур. Артур остановился у дверей в нерешительности. – Ты просишь о невозможном. – Значит, я хочу невозможного. – А вот теперь ты врешь самому себе, ты недавно доказал, чего ты хочешь на самом деле… Мерлин повернулся спиной, показывая, что разговор окончен. Зажатый в правой руке клинок чуть заметно подрагивал. Когда капитан «Золотого Дракона» остался один, то разжал пальцы, и сабля с глухим звуком ударилась о ковер. Мерлин опустился на колени, спрятав лицо в ладонях. Плечи его сотрясались от сдерживаемых рыданий. *** Когда Мерлин немного пришёл в себя и решился покинуть каюту, выйдя на верхнюю палубу, то фрегат Артура был уже далеко на горизонте, белея парусами, купаясь в лучах ласкового полуденного солнца. У штурвала стоял Гвейн. Посмотрев на друга и заметив бледное лицо и плотно сжатые губы, он понял – Мерлин после разговора с Артуром явно не в духе. Да и сам светловолосый капитан оставил палубу «Дракона» будучи мрачнее предштормового неба. К чему они в итоге пришли? – Весь ценный груз с испанского корабля благополучно доставлен на борт, трюмы наполовину затоплены, скоро судно совсем погрузится на дно… – доложил он обстановку, задумчиво поглядывая на Мерлина. – Ты позволил фрегату Пендрагона уйти. Англичанин вроде бы собирался избавить море от Демона, то есть от тебя. Он изменил свое решение так легко? И даже после того, как узнал, кто ты на самом деле? Ты говорил – он спас тебе жизнь. Может, объяснишь мне, что происходит? Гвейн засыпал Мерлина вопросами, так как запутался в происходящем и уже ничего не понимал. – Мы не будем преследовать его, в море полно других кораблей, – твёрдо произнес Мерлин, глядя в безбрежную синеву раскинувшегося вокруг водного великолепия. И замолчал, не желая говорить большее. – И? Продолжай, Мерлин, или ты не доверяешь мне? – Гвейн не собирался оставлять все как есть, тем более когда и его чувства оказались задеты. Он все еще вспоминал осуждающий взгляд Ланса. Но даже не это заставляло мужчину настаивать на подробностях. Гвейн знал Мерлина слишком хорошо, поэтому понимал, если друг закроется в себе сейчас, то вытащить из него хоть какую-то информацию станет невозможно. – Расскажи, что между вами произошло? Артур ведь не…. позволил себе лишнего по отношению к тебе… – А вот это уже не твое дело! – Мерлин резко повернулся к другу, и Гвейну не пришелся по душе взгляд холодных глаз, наполненных серой мглой равнодушия ко всему вокруг. – Запомни раз и навсегда – не произноси больше при мне имя «Артур», я не желаю ничего знать о нем. У нас есть маршруты следования британских судов, другое теперь уже не важно. – Что же, если ты так решил, – Гвейн не стал спорить, покачав головой. – Значит, в тебе еще живет ненависть к англичанам, жаль… Я думал, ты изменился… – Изменился? Да что могло меня изменить? Моя жизнь и так развалилась на куски, когда отца и друзей отправили на казнь. Или ты думал, что если я позволил морским офицерам убраться, это означает, что я забыл все те унижения и боль, через которые прошел?! Нет. Но можешь быть спокоен, мстить англичанам за прошлое я больше не собираюсь, если ты об этом… Все же я тот, кем являюсь, пират, как и ты, и у нас с тобой одна дорога – морской разбой. Артур – человек из другого мира, чуждого нам. Дело не в том, кто он по происхождению, а в системе, в законах, которым он следовал всю свою жизнь. И если потребуется, он подчинится приказу, наплевав на все. Думаешь, я буду стоять и смотреть, как пушки вражеского корабля разносят мой галеон в щепки? – Признаю, Мерлин, я не знаю Артура и все еще не понимаю, что вас все-таки связывает кроме чувства долга… Поэтому промолчу и сделаю так, как ты хочешь. Будь уверен, я поддержу тебя, как и всегда это делал. Ты мне как брат, просто я не желаю видеть, как ты страдаешь. Пойми. – Знаю, – серая радужка немного оттаяла, впустив щепотку яркой синевы. Мерлин загнал внутренних бесов обратно в темные уголки души и положил руку на плечо Гвейна. – Спасибо тебе, я бываю невыносим. – Слишком уж часто, – тепло улыбнулся в ответ Гвейн. – Не хотелось бы привыкать, знаешь… – Я учту.