О пользе личных дневников

Первое, что подумал Гакт, услышав этот то ли приказ, то ли утверждение, - когда это он успел так проглядеть? Куда делся Ю, тихий, скромный Ю, которого он знал больше пятнадцати лет? Ю, который никогда и бранного слова не произносил, Ю, у которого всегда мешок извинений за самый незначительный проступок… Этот Ю какой-то странный. Гакт обернулся и окинул своего гитариста насмешливым взглядом. - Серьезно? – в темноте он даже не разглядел того, как Ю, почти бесшумно подкравшись к нему, встал возле дверей и загородил проход. Удивление, удивление, удивление, и еще раз удивление. – Малыш, силенок-то хватит удержать меня тут? – спросил он с издевкой в голосе. - Хочешь проверить? Мы с вами знаем (не притворяйтесь, что нет) – эти двое играли друг с другом, поддразнивали и вызывали на откровенность. Если уж Гакту так хотелось уйти, то он, конечно же, сделал бы это сразу, а не мялся бы полчаса, доказывая свою крутизну. То же самое касается и Ю. Хочешь признаться в любви? Так признавайся! К чему все эти отступления? Не спорим, что Гакт был удивлен, да и любой бы на его месте удивился. А Ю даже начал испытывать удовольствие от этой игры. Ключ в замочной скважине повернулся с тихим скрежетом. Всё. Теперь не выйти. Разве что отыскать ключ, который Ю разумно тут же спрятал. - Чего ты хочешь? Хороший вопрос… Давайте немножко поразмышляем над тем, чего хотел Ю. Итак, в первую очередь, ему, конечно, хотелось сказать Гакту о том, как сильно он его любит. Даже сумрак комнаты не мешал ему любоваться идеальной фигурой Гакта. Тихоня Ю завелся. Потом сказать о том, что он больше не потерпит присутствия Хайда в доме… Потом… А потом… В общем, кучу всего ему хотелось. Можно даже сказать, слишком много. А Гакт, по-моему, совсем забыл про то, что хотел наказать «блудного сына». Вот оно, желанное рядом… Ю молчал. - Прекрасно… Мне самому гадать? Так, давай-ка подумаем. Тебе скучно? И ты решил, что найдешь развлечение в моем лице? Нет? Ну ладно. Тогда… - Гакт стал ходить по комнате. – Тогда… Тебе страшно спать одному? Боишься, что приснится плохой сон? Опять нет?.. Эм-м-м… Ты хочешь поведать мне какую-то жуткую тайну?.. Или тебе… - Заткнись. В следующую минуту Гакт оказался прижатым к стене. Тело Ю вклинилось в его собственное тело, срослось с ним и словно вдруг стало единым целым. - Это и есть твоя жуткая тайна? – Гакт ухмыльнулся. Ю смотрел на него тяжелым непроницаемым взглядом. Вот значит каково – чувствовать его так близко к себе?.. Это вызывающе приятно, и пробуждает в сознании определенные желания. От его волос пахло земляничным шампунем, и они всё еще быль мокрыми. Тело напряжено, и каждая его клеточка словно пульсирует в едином ритме с сердцем… Давай же, Ю, переведи взгляд на его губы. Они раскрыты, они ждут… Ждут именно тебя… Ю жадно уставился на губы Гакта. Камуи неосознанно облизал их, но этот жест и был воспринят, как сигнал. Ю коснулся его губ своими и, почувствовав, что сопротивления не предвидится, как бы это сказать, - обнаглел. Поцелуй был больше агрессивным, нежели ласковым: так бывает, когда один из любовников хочет заявить свои права на другого. Гакт вообще ничего заявлять не собирался, потому что язык Ю уже вовсю хозяйничал у него во рту. Воздуха катастрофически не хватало, но они оба готовы были скорее задохнуться, чем разорвать поцелуй. Неясно, каким образом, но Гакт, освободившись из мертвой хватки Ю, обвил руками его талию. Ю всё-таки заставил себя оторваться от гактовских губ и, задыхаясь, бросил на него обезумевший взгляд. - Гаку-тян… Нет, Камуи… Я…хочу сказать, пока всё окончательно не пошло крахом… - Скажешь как-нибудь потом… - Гакт испугался, что Ю передумал, поэтому, не дав ему договорить, потащил к кровати. Ю навалился на него сверху, снова целуя. В мозгу, воспаленном желанием, промелькнула лишь одна мысль: «Я хочу тебя… И сегодня ты станешь моим.» Шелковая пижама оказалась не такой уж гигантской преградой на пути к наслаждению. Гакт вздрогнул, когда ладонь Ю пробралась под тонкую ткань штанов. - Кто в тебя вселился? – Гакт растерянно улыбался. Гитарист хитро подмигнул ему, и тот тут же выгнулся дугой – ладонь не оставалась в бездействии. Она доводила до экстаза, поглаживая и сминая возбужденный член. Без долгих церемоний, шелковая пижама была нещадно разорвана (подарок Чачи, кстати сказать. Ой, ребята, рекомендую заранее придумывать объяснение… ) Пижамы жалко абсолютно не было, - какой там, о ней никто даже и не думал. (А собственно, с чего это Чачамару делает Гакту такие интимные подарки?..) Наконец, взгляду открылась его нежная кожа. Ю не смог сдержаться от того, чтобы, склонившись, не обвести кончиком языка затвердевшие соски. Гакт вздрогнул, когда от этого прикосновения толпа мурашек пробежала вдоль позвоночника вниз, и даже закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Но тихий, глубокий стон всё же вырвался наружу… Видимо, Ю в этот вечер совершенно точно задался целью показать Гакту, что не только Такараи Хидето может быть богом в постели. Нельзя не признать, что на Камуи действовало и то, что он любил этого человека. Желание обладать кем-то, ожидание этого так долго впоследствии выливается в нечто невероятное. Он покорно и жадно принимал все ласки, задыхаясь от счастья и мысленно умоляя о большем, пока руки Ю блуждали по его телу. Шелковые штаны постигла лучшая участь. Их всего-навсего стянули и бросили на пол. Желание Ю усилилось во сто крат, когда он заметил, как Гакт на него реагирует. Камуи был возбужден, да и сам Ю чувствовал, что джинсы будто бы стали уже и явно мешали жить. Гакт сам расстегнул ему брюки, но снять не успел, потому что Ю, снова притянув его к себе, принялся целовать. Гакт вцепился пальцами ему в волосы и тянул так сильно, что любой другой давно бы взвыл, но только не Ю. Ю наслаждался. Он чувствовал рядом тело любимого и заводился еще больше. Футболка Ю уже летела ко всем чертям. Джинсы последовали за ней по тому же адресу. Оба, задыхаясь, повалились в постель, совершенно голые. На что еще способен тихоня Ю, Гакт узнал, когда гитарист, целуя и вылизывая его живот, спустился к паху. Этого выдержать не смог даже такой закаленный в боях солдат, каким был Гаку-тян. Протяжный стон, вырвавшийся из груди вокалиста, заставил Ю удвоить силу атаки. Камуи уже отчаянно сжимал в ладонях простыни, когда гитарист плавно вобрал возбужденный член Гакта в теплую глубину своего рта. Ю крепко держал его за бедра, не давая пошевелиться. И лишь изредка Гакт видел, как хищно сверкают в темноте его глаза. Это возбуждало так, что он готов был заорать во всю мощь своих легких, но только беспомощно и умоляюще стонал, сходя с ума от томительных ласк. Как оказалось, ртом Ю умел работать так же хорошо, как и руками. Долго терпеть это «издевательство» не смог бы никто, даже Гакт. Спустя несколько минут он обильно кончил прямо в рот Ю, впрочем, того это ничуть не стеснило. Наоборот, он покорно проглотил всё, а затем еще слизывал с живота Камуи перламутровые капельки. Его собственное желание теперь перестало его волновать. Главное, чтобы Гакту было хорошо. А Гакту действительно было хорошо, но оставить Ю со стояком было бы непростительно и вовсе не гуманно. Он подмял гитариста под себя и почувствовал, как каменный член упирается ему в живот. Ухмыльнувшись, Гакт слегка приподнялся и… - Подожди… Смазки нет… Тебе будет больно… «Плевать на боль, - в ответ подумал Гакт. – Ты рядом, ты хочешь меня, и я хочу тебя, а боль всегда временна.» - Боже… - сдавленно выстонал Камуи, насаживаясь на член Ю и запрокидывая голову назад, облизал губы. Пальцы гитариста снова сжались на его бедрах. Дыхание сбилось напрочь, и снова хотелось кричать, сначала от боли, потом от наслаждения. Боль была адской. Такой, что, казалось, внутри всё вот-вот разорвется. Но Гакт не обращал внимания на попытки Ю остановить его безрассудные действия. Он абсолютно забыл об осторожности, и в тот момент, когда услышал тихий стон Ю, почти походивший скорее на всхлип, решил, что всё оправдано. Он сам задавал темп процессу, поддерживая Камуи за бедра и заставляя двигаться в своем ритме, сначала неторопливом, но набирающем обороты с каждой минутой. Гримаса боли на лице Гакта сменилась выражением всеобъемлющего наслаждения, а толчки становились всё глубже и глубже. Боли уже не было. Ю плотоядно ухмылялся, глядя на взмокшего Гакта. В какую-то минуту он приподнялся на постели, крепко прижал Камуи к себе, всё еще не переставая двигаться. Они сплелись в комок и оставались в таком положении до тех пор, пока Ю не кончил, сжав Гакта в объятиях. Ногти гитариста впились ему в спину, оставляя глубокие красные борозды. Камуи последовал за ним спустя несколько мгновений. Их губы снова встретились, но теперь уже с какой-то непостижимой нежностью, каким может быть только поцелуй двух влюбленных друг в друга людей. Некоторое время после Гакт засыпал на плече у Ю, умиротворенно улыбаясь.