* * *
С Биллом связываться не пришлось. Как только Гарри прибыл на площадь Гриммо, Кричер передал сообщение: Билл ждал его в гости у себя или же он мог прийти к нему, если так будет лучше. Гарри немедленно ушел, попросив эльфа рассказать Джинни, куда он отправился, если она успеет вернуться раньше. Камин был разблокирован для него, и через несколько секунд Гарри уже отряхивал мантию от золы в гостиной семьи Уизли-Делакур. Билл с горящим взглядом, казалось, спешил сообщить ему все, что удалось узнать, и Гарри приготовился слушать: — Во-первых, сейф принадлежит Дориану Зонко. — Прекрасно! — воскликнул Гарри, обрадовавшись, что их предположения начинают подтверждаться. — Мне удалось заполучить движения по счету, — продолжал Билл, довольный реакцией Гарри, — и вот тут начинается самое интересное. — А тебе было разрешено это сделать? — забеспокоился Гарри. — Нет, но какая разница. Гарри нахмурился, терзаемый, с одной стороны, заботой о карьере Билла, а с другой — желанием узнать больше. — Последние четыре месяца, — продолжил Билл, — остаток денежных средств на этом счету постоянно менялся. Началось всё с нескольких крупных снятий в декабре прошлого года, после которых там ничего не осталось. И вдруг девятого января поступают 489 галлеонов, 12 сиклей и 25 кнатов. Затем на следующей неделе на счету осталось всего несколько галлеонов, потом шестого числа следующего месяца новое поступление в 489 галлеонов, 15 сиклей и 82 кната. И то же самое двенадцатого марта. — А сколько сейчас? — Почти дно: пять галлеонов, три сикля и два кната. Ах да, чуть было не забыл: помимо всего этого, в течение многих лет каждый месяц первого числа на счет поступает чуть меньше трехсот галлеонов. — Значит, те крупные суммы денег, которые периодически поступают на счет, это не зарплата, — произнес вслух Гарри, пытаясь понять, насколько полученная информация соответствует их последней теории. — И снимаются почти всё каждый месяц пятнадцатого числа, — добавил Билл. — 489 галлеонов, 15 сиклей и 82 кната, — повторил Гарри. — А это случайно не две с половиной тысячи фунтов? — Именно! Ты наизусть знаешь обменный курс? Гарри довольно улыбнулся: — Спасибо, Билл. Думаю, благодаря тебе мы только что значительно продвинулись в нашем расследовании. — Не за что. Я рад, что смог помочь. — Если гипотетически предположить, что у Зонко есть на руках две с половиной тысячи фунтов, — продолжил Гарри, — нужно ли ему обязательно класть их на банковский счет, чтобы потом обменять на галлеоны? — Не обязательно, — ответил Билл. — Можно просто обменять в банке, но нужно будет оплатить дополнительные расходы, чтобы компенсировать, что деньги не проходят через банк и не используются гоблинами. Гарри посмотрел на записи, сделанные во время разговора, и положил блокнот в карман. — Мне нужно идти, — сказал он. — Дома меня ждет жена, которой очень не нравится мой график работы. — Мне кажется, что я ее знаю. Рыжая и с дьявольским характером, да? После этих возмутительных и совершенно клеветнических слов они обменялись понимающими взглядами. Гарри зашел на кухню, чтобы поздороваться с Флер, кормившей детей, и наконец ушел домой.* * *
Придя в министерство следующем утром, Гарри направился прямо в отделение магической полиции, чтобы пригласить Ферстона в штаб-квартиру авроров. Они нашли Причарда, и Гарри объявил: — Мой информатор в банке подтвердил: номер счета, указанный в документах Уайтхорна, принадлежит Дориану Зонко, и движения средств по счету соответствуют ограблениям, которые происходили у магглов. Две с половиной тысячи фунтов стерлингов в эквиваленте на галлеоны поступают на счет один раз в месяц через несколько дней после ограбления. Внесенные деньги затем исчезают через несколько дней. И в следующем месяце всё начинается сначала. — Значит, мы продвинулись, — поздравил Причард, а Ферстон широко улыбнулся. — Что будем делать? — спросил Гарри. — Господа, я знаю, что вам очень нравится этот след, и вполне вероятно, что он приведет к чему-то. Но я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что это может не иметь ничего общего с нашим делом, — попытался усмирить их пыл Причард. — Пожалуйста, не забывайте об этом. В любом случае, если я правильно понял, вам придется подождать до первого воскресенья следующего месяца, чтобы наш вор дал о себе знать. — Но воскресенье будет только восьмого! Мы ничего не будем делать в течение одиннадцати дней? — воскликнул Гарри. — Мы не можем сидеть сложа руки и просто ждать! Причард задумался на мгновение. — На данный момент мы не можем предъявить ему ничего конкретного, — пришел к выводу он. — Нам не нужно, чтобы он запаниковал и остановился. Лучший вариант для нас — это дождаться момента, когда он опять украдет деньги, а мы будем ждать его в банке. Это даст повод арестовать его и обыскать дом. Его отец не последний человек в магическом сообществе, мы не можем просто явиться к ним с какими-то туманными предположениями. Пока же у нас есть другие зацепки, которые мы можем проверить. Так что за работу, господа.* * *
Прошла неделя, в течение которой Гарри несколько раз задавался вопросом, не ошибся ли он. Он боялся, что зацепка с Дорианом ничего не даст или, что они поймут, что эти два случая не связаны, и им придется начинать всё с начала. В следующее воскресенье во время семейного ужина Рон спросил, где и как проходит расследование, что вогнало в еще большее уныние. Он также узнал, что выборы мастера гильдии магических ремесел были отложены на два месяца из уважения к покойному и перенесены на двадцатое июня, чтобы у других кандидатов было больше времени показать себя. После ужина Джинни предложила прогуляться, и Гарри с благодарностью согласился. За эти годы ни он, ни Джинни не устали ездить на летающем мотоцикле Сириуса. Эти поездки имели особый вкус для него, потому что во время полета он часто думал о полете с Хагридом сразу после смерти родителей. Он представил себе гиганта, пересекающего небо Англии, и спящего на коленях маленького ребенка. И каждый раз он чувствовал, как крепнет его связь с мотоциклом. Джинни наслаждалась пейзажем, не беспокоясь о вождении. Когда в окрестностях «Норы» больше не осталось неизведанных мест, Гарри воспользовался знанием множества точек аппарации, чтобы переместить мотоцикл на другой конец страны и исследовать новые регионы. Они всегда были очень осторожны, с помощью заклинаний приглушали шум мотора и использовали Дезиллюминационные чары, чтобы их не заметили магглы. Они также научились держаться подальше от аэропортов и воздушных коридоров. Когда они летали в окрестностях, иногда заглядывали в гости к Ксенофилиусу Лавгуду, чтобы поздороваться, и тот передавал им последние новости от Луны или обсуждал с Джинни одну из своих последних статей. Гарри всегда избегал как чумы всего, что напоминало прессу. Джинни же напротив критиковала спортивные журналы и подписалась на «Придиру». — Ты действительно думаешь узнать оттуда что-то серьезное? — спросила ее однажды Гермиона. — В жизни есть место не только политике и науке, — ответила Джинни. — Есть еще мечты и воображение. — Значит, ты признаешь, что в их статьях нет ни слова правды. — Есть люди, которые в это верят. Так что в каком-то смысле всё это существует, — ответила Джинни. Гермионе было нечего на это ответить. На этой неделе Гарри мысленно представил место, которое находилось недалеко от конного завода, где работал Дориан Зонко. Проверив, на месте ли невидимость, он взмыл в небо. Когда они миновали верхушки деревьев, их ждал сюрприз. В воздухе зависло пятнадцать лошадей, которые, судя по всему, исполняли какой-то изящный танец. Словно завороженные, они наблюдали, как лошади вращаются и создают красивые воздушные фигуры. — Как волшебно, — прошептала Джинни, когда лошади спустились на землю и выстроились в ряд на лугу. — Они, наверное, выступают, — ответил Гарри. — У нас была похожая демонстрация во время Кубка мира по квиддичу. Ты ее не видела? — Это было перед моим матчем, я пыталась сосредоточиться на игре в раздевалке. Ты привез меня сюда, чтобы показать это? — Нет, в этом конном заводе работает наш предполагаемый убийца. Джинни усмехнулась. — У меня определенно самый романтичный муж в магическом мире. Ты поэтому такой зануда в последнее время? — Я напал на след, но не уверен, верный ли он и выведет ли он нас куда-то. У нас есть убийство и ограбления, и никаких официальных доказательств против кого бы то ни было. — Ты ведь не можешь каждый день находить зацепки. — Да, все нормально, наверное, я просто нервничаю. — Смотри, они снова начинают! Они наблюдали за тренировкой крылатых лошадей еще полчаса, после чего еще немного полетали в окрестностях. Район был красивым, и когда они вернулись в «Нору», Гарри почувствовал себя более безмятежно.* * *
Гарри знал, что ограбление должно было состояться на следующей неделе, но он прибыл в штаб-квартиру в семь часов утра следующего дня, и Причард появился вскоре после него. Они наведались в отдел магической полиции и убедились, что Ферстон вышел на тропу войны и уже отправил Рэдфорда к магглам. В половине девятого Рэдфорд вернулся: вчера не было сообщений о краже денег. — Не унывайте, — поддержал их Причард. — У нас еще около двадцати человек, которых нужно опросить. Идите, увидимся через три дня для подведения итогов. Неделя затянулась. С приближением даты, которую они ждали, Гарри все больше и больше поглощали сомнения. Он почти убедил себя, что они пошли по ложному следу, или что Дориан был виновен, но они никогда не поймают его с поличным. Впадая во все большее уныние, он уже не мог сосредоточиться на допросах родственников и коллег жертвы. Даже тренировка по квиддичу в пятницу вечером не смогла его подбодрить. Не исключено, что именно Джинни, которая постоянно задерживалась в Холихеде, позвала на помощь Рона. Он появился в субботу утром на площади Гриммо и потащил Гарри в «Нору» под предлогом, что он пообещал родителям обезгномить сад и что он не хочет делать это в одиночку. Сражаясь с бородатыми и мстительными гномами, Гарри быстро забыл все свои заботы. На следующий день Джинни играла в товарищеском матче. Это был очень яркий и захватывающий матч, и Гарри прекрасно провел время. Он проснулся на следующий день в шесть утра и не мог заснуть. Он встал и прибыл в штаб-квартиру в четверть восьмого утра. Выпил кофе с Патриком Олдертоном, напарником Оуэна, который был на дежурстве. У последнего был сын возраста Тедди, с которым они учились в одном классе в школе для юных волшебников. Обоим мальчикам было шесть лет, и они учились читать и писать с прошлого учебного года, шесть месяцев назад. Оба аврора с радостью обсудили, что дети уже умели читать простые тексты и научились опознавать все буквы. Причард прибыл через час после Гарри, и они пошли на территорию магической полиции. Бригадир перестал притворяться, что работает: он превратил перья в дротики и бросал их в стену напротив стола. Не зная, чем еще заняться, они устроили турнир, призом в котором стал ящик сливочного пива. Когда Рэдфорд ворвался в кабинет, они побросали дротики и тут же бросились к нему: — Вчера вечером в полицию сообщили о новом ограблении. С ипподрома в Челтнеме исчезли две с половиной тысячи фунтов стерлингов. Гарри достал часы из кармана. «Гринготтс» открывался через десять минут. Им не пришлось распределять роли. Каждый знал, что нужно делать. Гарри сначала изменил лицо Ферстона. Быстрым шагом они спустились в Атриум и воспользовались камином, чтобы попасть в Косой переулок. Массивные двери банка распахнулись перед ними. Они заняли место неподалеку, притворяясь ремесленниками, которые приехали по делам и воспользовались шансом перекинуться парой слов с коллегами. — Кто расскажет о своих выходных, чтобы придать нашей беседе правдивости? — спросил Причард. — Я ездил на конный завод в Бродстоун неделю назад и видел тренировку лошадей. Это было волшебно, — поделился Гарри, не в силах сейчас говорить ни о чем, кроме своего подозреваемого. — Я думал, мы договорились не вызывать подозрений у Зонко, — пробурчал напарник. — Я был под Дезиллюминационными чарами, — успокоил его Гарри. — К тому же, со мной была жена, поэтому я всегда мог притвориться, что мы с ней были на романтичной прогулке. — А, я не знал. И сколько километров от тебя? — Мы действительно так часто делаем, — возразил Гарри. — Мы аппарируем из одного места в другое, катаемся... на метлах. — Я ничего не слышал, — притворился Причард, напомнив тем самым Гарри, что катания на метлах по маггловской сельской местности не одобряется Министерством магии. А использование заколдованного маггловского двигателя и подавно, и Гарри поздравил себя, что вовремя успел поменять кое-что в своем рассказе. У них все еще оставалось время на разговоры о погоде, которая была слишком мягкой для данного времени года, о повышении цен на сливочное пиво и последнем концерте «Странных сестричек», который почти превратился в катастрофу, когда антимаггловское заклинание, накрывавшее место выступления, внезапно перестало действовать. И именно в этот момент Причард воскликнул: — Вот он! Остальные удержались от того, чтобы обернуться. Гарри посмотрел на часы, и они втроем направились ко входу в банк, как будто только что поняли, что прошло уже много времени и пора уже сделать то, ради чего они пришли. Было еще рано, и в большом зале находилось не так много людей. Они подождали, пока ветеринар достанет кошелек и вмешались: — Аврорат, — тихо сказал Причард, хватая того за локоть, чтобы он не убежал. Ферстон забрал кошелек, который только что положили на стойку, и открыл его для проверки содержимого, чем вызвал у сидевшего за столом гоблина негодующий вопль. Когда бригадир кивнул, показывая, что это были те самые украденные маггловские деньги, Гарри схватил подозреваемого за другую руку. Кассир, который собирался забрать фунты, начал возмущаться: — Вы не имеете права вмешиваться в финансовые операции. Выведите этих волшебников! — крикнул он двум гоблинам, которые направились к ним, услышав крики. Авроры и полицейский послушно отступили, но не выпустили из захвата мертвенно-бледного Дориана Зонко, который не оказывал никакого сопротивления. — Они крадут деньги! — закричал снова гоблин в окошке. — Он еще ничего не положил на счет, — возразил бригадир, спрятав кошелек в карман. Они вышли на улицу быстрее, чем вошли, и не теряя времени, аппарировали в закрытую зону Атриума Министерства.* * *
Они привели арестованного в комнату для допросов, предварительно осветив её с помощью чар. Зонко быстро признался, что ограбил одно маггловское место, чтобы пополнить свой банковский счет. — Кому вы должны деньги? — спросил Причард. — Я проиграл деньги. — Где вы их проиграли? Молчание в ответ. — Конные скачки? — предположил бригадир. — Нелегальные конные скачки? Зонко медленно кивнул. — Я люблю лошадей, — объяснил он. — Мне нравится смотреть, как они летают или бегают. Когда один из сотрудников конного завода, где я работаю, предложил посмотреть гонку, я не подумал ничего плохого. В конце концов они помогают животным поддерживать физическую форму. Да и я хорошо себя знаю: когда мы делали небольшие ставки с другими зрителями, я всегда угадывал, кто победит. Это было весело и не имело никаких последствий. Он вздохнул и посмотрел на свои руки, замолчав. — А потом кто-то предложил сыграть по-крупному, — продолжил за него бригадир. — Всё всегда начинается с небольших сумм, а потом, когда вы почувствуете вкус победы, начинается настоящая игра. — Именно, — признался Зонко. — Вижу, вы знаете, как это работает. Я действительно был идиотом. Ставки росли медленно, пока лошадь, на которую я сделал ставку, не упала. И тогда я понял, что потерял. — Сколько? — спросил Ферстон, взяв инициативу на себя, потому что это преступление пока еще находилось в компетенции магической полиции. — Три тысячи галлеонов. Я подписал, не глядя на квитанцию. Для меня не должно было быть никаких последствий, потому что в голове у меня засела сумма в двадцать пять галлеонов от моей изначальной ставки. Но от одних скачек к другим и мы достигли этой суммы. Тип, которому я задолжал три тысячи галлеонов, сказал, что это не проблема, я могу заплатить через несколько месяцев. Меня это сразу устроило. И тогда он заставил меня подписать признание долга. — С непомерно высокой процентной ставкой, — добавил бригадир. — Верно. Классическая афера, наверное. Но я не мог отказаться, потому что иначе он бы потребовал выплатить всю сумму, а мне было нечем. Вот так я и задолжал ему пять тысяч галлеонов, которые должен был выплатить за шесть месяцев. — Почему вы не отказались? — спросил бригадир. — Скачки были не законными, он не мог подать на вас в суд. — Я дал слово! — в легком шоке сказал Дориан. — То есть вы предпочли влезть в долги, превышающие ваши возможности. — Я думал, что отец поможет. Но я недооценил его отвращение ко всему, что связано с азартными играми и ставками. Он сказал мне выкручиваться самостоятельно, и что это станет для меня уроком. — Поэтому вы нашли другое решение, — подводил его Ферстон. — Я думал взять кредит в «Гринготтсе», — сказал Дориан. — И я туда сходил, попросил назначить встречу. Но гоблин, передавший мою просьбу дальше, быстро вернулся и сказал, что это невозможно, учитывая состояние моего банковского счета. Должен сказать, что тогда я уже сделал первый платеж, и у меня не осталось никаких сбережений. Тогда я запаниковал. Дориан глубоко вздохнул и продолжил. — В начале, когда он сказал мне, что я могу отдать маггловскими деньгами и что обменный курс выгодный, я просто подумал о том, чтобы взять деньги со счета матери. — Но их не хватило, — понял бригадир. — Отец предусмотрел этот вариант и отозвал мою доверенность на пользование счетом, — подтвердил Зонко. — Думаю, он опасался, что мама разрешит мне полностью распоряжаться ее счетом. Я продержался еще месяц, но, поскольку у меня был овердрафт, меня вызвали в банк. Я имел дело с тем же гоблином, и он сказал мне, что я должен срочно пополнить счет. Я сказал ему, что это невозможно, и он ответил, что у хорошего волшебника не должно возникнуть проблем с поиском маггловских денег. Дориан наклонил голову, как будто он больше не мог выдерживать вес трех сверлящих его взглядов. — Вы должны понять, в каком состоянии я был. Я был в затруднении, ужасно обижался на отца, потому что, соблюдая его принципы, я принял долг, который не мог себе позволить, и который опять-таки во имя этих принципов он отказывался погасить, чтобы помочь мне. Именно тогда я подумал, что преступление будет менее серьезным, если я возьму деньги у таких же подонков, как и те, кто посадили меня в долговую яму. — Вы хотите сказать, что собирались обчистить ипподромы? — уточнил Ферстон. — Да, так и есть, — жалким голосом сказал Дориан. — Я знаю, что с моей стороны было лицемерно так поступать, но это помогло мне решиться на решение проблемы. — Почему вы не украли сразу всю сумму, чтобы раз и навсегда покончить с этой историей? — спросил Причард. — Этого не захотел гоблин. Он сказал, что при обмене больше пятисот галлеонов за раз, может быть проведено расследование. Я не знаю, правда ли это, но я не мог рисковать. Я сделал так, как он мне сказал. — Но почему бы тогда не украсть всю сумму у магглов, а в банк вносить частями? — спросил Гарри. — Во-первых, я не хотел держать такую крупную сумму дома. Потом я подумал, что будет не так аморально брать деньги у разных людей. — Поэтому каждый раз вы меняли места? — Да, воровская честь. Не смешно ли? Никто не оценил попытку пошутить. Допрос еще только начался. Причард продолжил: — То есть вы признаете, что участвовали в нелегальных скачках, делали ставки на эти скачки, совершали ограбления в маггловском мире, используя магию для выплаты долгов? — Признаю. — Хорошо. Теперь расскажите нам, зачем вы избавились от Девлина Уайтхорна, — спросил Причард. Дориан Зонко еще сильнее побледнел и, казалось, сполз еще ниже на стуле. — Я не знал, что он был внутри, — прошептал он настолько тихо, что всем пришлось наклониться, чтобы услышать его. — Иначе я бы никогда этого не сделал. Клянусь всем, что мне дорого, клянусь своей магией, я не хотел этого. Я едва не умер, когда узнал об этом. — Вы не выглядели умирающим, когда мы приходили к вам три недели назад, — сухо заметил Причард. — Отец предупредил меня о вашем приходе. Я сделал несколько глотков успокаивающего зелья, которое мы даем лошадям, когда они слишком нервничают. Когда я услышал, что вы прибыли, я сделал вид, что занимаюсь Икаром, чтобы придать себе сил, но мне быстро пришлось сесть, потому что я больше не мог держаться на ногах. — Уайтхорн догадался, чем вы занимаетесь? — уточнил Причард. — Я не знаю, что он знал точно. Думаю, он видел, как я несколько раз менял деньги, и удивлялся, почему. Он поспрашивал Рамока, гоблина, с которым я вел дела, и тот посоветовал мне отвлечь его чем-нибудь, чтобы на нас у него просто не осталось времени. Мне нужно было продержаться всего два месяца, пока эта история не закончится. Я думал о том, как отвлечь его от меня. И только через несколько недель у меня появилась идея. Дориан Зонко провел рукой по лицу, после чего продолжил: — Уайтхорн уже был занят выборами, но этого было недостаточно. Я подумал, если ему придется еще возиться со своим производством и фабриками, то на меня у него просто не останется времени. Через три недели после того, как Рамок попросил меня что-то сделать, я пошел в его мастерскую через общий камин. Я был уверен, что в семь вечера никого там уже не будет. Тем более, в этом помещении свет не горел, в отличие от соседних. Я надрезал балки в двух местах с помощью чар, и все тут же обвалилось. Я сразу же поспешил домой. — Вы ударили наугад? — спросил Гарри. — Нет, когда я закончил Хогвартс, отец настоял, чтобы я зарабатывал на карманные расходы, перед тем как начать обучение на ветеринара. Я все лето проработал в столярной мастерской и узнал всё про несущие элементы в постройках. Поймите, я не хотел, чтобы мастерская рухнула позже, уже когда кто-то зайдет внутрь... Они замолчали ненадолго. Тишину нарушал лишь скрип пера Правды, которое записывало все, что было сказано. — Почему вы сразу не явились к нам? — спросил Причард. — Когда вы поняли, что убили человека. — Я не смог. Я два дня провел в постели, когда узнал об этом. Сказал на работе, что заболел, и начальник нашел мне замену. Когда мне стало лучше, я думал об этом, но в конце концов так и не смог. Он задумался на несколько секунд и признался: — Я струсил. Причард собирался задать еще один вопрос, когда в дверь постучали, и появился Фосетт. Он подошел к старшему аврору и прошептал тому на ухо несколько слов. — Спроси об этом у Поттера, — ответил ему Причард. По знаку командира Гарри встал и последовал за ним на улицу. Убедившись, что рядом никого, Фосетт сказал: — У меня в кабинете сидит Геракл Зонко, и он хочет знать, почему мы арестовали его сына. Гарри кратко изложил всё, что произошло и всё, что они успели услышать. — Хорошо. Я бы хотел, чтобы ты пришел и объяснил ему это всё сам. — Но почему я? — спросил Гарри, почувствовав, как улетучивается вся его храбрость при мысли, что ему придется встретиться с человеком, который произвел на него такое сильное впечатление. — Это твое расследование, — напомнил ему шеф. Старый Зонко ждал стоя, словно таким образом решил продемонстрировать свою решимость не разрешать аврорам трогать членов его семьи. — Здравствуйте, сэр, — вежливо начал Гарри. — Что происходит? — строго спросил Зонко, не теряя времени на вежливость. Гарри решил не увиливать и сказать всё прямо: — Мы арестовали вашего сына Дориана за его причастность к смерти Девлина Уайтхорна. — Это невозможно, мой сын не убийца, — безапелляционным голосом заявил Геракл. — Это было не предумышленное убийство, — признал Гарри, — но тем не менее он понесет ответственность за него. — Зачем ему это делать? Этого не может быть, — упрямо отказывался верить Зонко. Получив молчаливое разрешение от шефа, Гарри еще раз объяснил действия и мотивы Дориана. По мере развития истории выражение лица старшего Зонко все больше каменело, а глаза, казалось, становились еще более изумленными. Когда Гарри подошел к концу, мужчина резко покачнулся, едва устояв на ногах. Гарри шагнул вперед, чтобы подставить стул, но Зонко взглядом остановил его. — Вы сделали свою работу, — произнес он надтреснутым голосом. — Теперь я должен сделать мою. Тяжело ступая, он вышел.