***
— Работа закончена! — торжественно провозгласил я, оттирая желтую краску с щеки. Плакат и правда вышел ужасно крутым. В самой середине стояло создание Франкенштейна — отсылка на мой День Рождения, о котором Джерард знал, и я чуть ли не визжал от радости, смущения и благодарности, и этого героя окружало много монстров, взятых из разных преданий, историй и крипипаст, но и заезженные вампиры, зомби и убитые врачихи тоже были. — Без твоей помощи я бы ни за что не справился, — Джерард благодарно похлопал мне по плечу, а затем просто положил на него руку. — Спасибо. — Да нет, ничего, я рад… — замямлил я. Оглянувшись и убедившись, что на нас никто не смотрит, Уэй быстро чмокнул меня в губы, и я растаял. Однако нужно было все прояснить, чтобы понять его отношение ко мне. — Джерард, я бы хотел… — Эй, Фрэнк, Джи, — к нам подлетела Линдси Баллато собственной персоны. — Вау, потрясная работа, ребят! Кстати, вы будете играть в спектакле, который решила поставить наша всеми уважаемая дирректриса Беккинс. — Что?! — хором воскликнули мы. — Ни за что! — Вас и не спрашивают, — угрюмо ответила Линз. — Будете играть тех, в кого нарядитесь. Так что? — Я создание Франкенштэйна, — смущенно сказал я, отводя взгляд. — Я Виктор, — ухмыльнулся хитрый Джер и вперил в меня многозначительный взгляд. — Отлично! Лучше не бывает! Можно сыграть эту замечательную историю! Чтоб у этой старухи зубы повыпадали. Последние слова Линдси старательно прошипела, как кобра, и, улыбнувшись, пошла по своим делам, но вдруг остановилась и крикнула: — Сценарий накидаете! — Почему мы? — Джерард и я возмущенно замахали руками. Линдси уже и след простыл.***
Патрик пришел домой, когда часы показывали почти два. Пит никогда не был пунктуальным, и Стамп успел скинуть ботинки, переодеться и разогреть еду. Дома опять никого не было, поэтому он включил свой любимый канал и, взяв чипсы, стал получать удовольствие от просмотра сериала. На часах тикало уже пятнадцать минут третьего, и тут раздался оглушительный звонок в дверь. Пату было ужасно неловко от того, что между ними происходило, и в голове даже промелькнула такая идея, чтобы заигнорить Вентца и не открывать ему, но Стамп был слишком вежлив (за исключением того ночного звонка, но и тогда он держал себя в руках). Патрик зашагал к двери. — Привет, — он натянул фальшивую улыбку, расхлебянив дверь. На пороге стоял Пит — угрюмее некуда. Все таки он очень напоминал зашуганного подростка, а не топового самца, от которого текут все девушки. Особенно сейчас. — Привет, — Вентц делался даже ниже и смотрел на Патрика ужасно жалким взглядом, как будто тот собирался его съесть. Сейчас Трик, тот самый маленький пухленький маменькин сынок, почувствовал огромную силу и власть над кем-то. Это было впервые. — Заходи, не стой, — уверенно сказал Пат, и они прошли в его комнату. Так началось их занятие.***
— И он сказал: «Боже, не описать мои чувства отвращения и стыда за создание такого монстра!»? — я чесал свой затылок карандашом и корпел над сценарием битых три часа. Джерард тихо сипел на своем стуле, пуская пузыри изо рта, а я делал всю работу! Ну, пусть спит, ведь он был таким милым… — Надеюсь, в конце они будут вместе? — спросил Уэй, приоткрыв один глаз. — Что? Кто? — я словно очнулся, вышел из своего мира, вздрогнув. — Ну, Виктор и Франк? — Ты чего? Это ведь не гейские порно-комиксы, а настоящая история. Тут Уэй схватился на сердце и что есть мочи закричал: — Что ты имеешь против гейских порно-комиксов?! Да мы с Майки живем на них! — На самом деле нет, — раздался низкий голос позади. Я обернулся и увидел Майки, сдувающего челку со лба. Он поднял руку в знак приветствия — сама хладнокровность, и я улыбнулся. — Тоже помогаешь? — А как же, — хмыкнул парень. — С утра тут торчу, черт бы все побрал. — Ну, будет классно, наверное, — я немного посмеивался над манерой Уэя-младшего из любой вечеринки сделать ужасную проблему. — Столько людей готовят эту чертовщину, а я тут никаким боком, — он явно был зол. — Так, а что?.. — Джерард. Любимый братец Джерард. Мы обернулись к давно забытому парню, который наблюдал за нашим диалогом. — Все ясно, — я шутливо нахмурился. — Но ты ничего не делаешь? — Как видишь. Прячусь от Лин… — МАЙКИ-ЧЕРТОВ-УЭЙ!!! — посышался крик откуда-то на манеру Шанталь. — МНЕ НУЖНА ТВОЯ ГРЕБАННАЯ ПОМОЩЬ!!! — Ой, блин, — Уэй-младший рванул за шкаф. — Ребята, вы не видели тут?.. — Он туда вроде побежал, — Джер указал на окно, и Линдси закатила глаза. Девушка еще чуть-чуть постояла, грозно посмотрела на шкаф и ушла. — Пронесло, — из-за шкафа высунулась белобрысая голова Майки. — Спасибо… — Должен будешь, — самоуверенно сказал братец, и Майки, щелкнув пальцами, скрылся в тени. — Так, на чем мы остановились?.. — Джерард потянулся и зевнул, а я уже собирался пробить ему солнечное сплетение за то, что нихрена он не делал. — Ах, да! — парень наклонился к моему лицу и смачно поцеловал в щеку. — Вот, закончишь — разбудишь. Уэй закутался в рубашку и закрыл глаза. Мой глаз нервно задергался, и я уже готов был протянуть руки к его бледной шее и сжать ее, но, увы, мои кости расплавились от того небрежного поцелуя. Чертов. Уэй.***
— Уже намного лучше, — устало сказал Патрик и одобрительно посмотрел на записи в тетрадке. — Только с изомерами у тебя плоховато. Я тоже когда-то плохо понимал их… — Спасибо, — прошептал Пит. — А? — Стамп встрепенулся. — А, да нет, ничего, все нормально. Кстати, уже очень-очень поздно… — Да, я доеду, — Пит почесал затылок и встал. — Пора. Парень скинул тетради и ручки в рюкзак и повесил его на плечо. — Я провожу, — Патрик быстро вскочил, не смотря Питу в глаза, и побежал за теплой одеждой. Через несколько минут парни вышли из дома, и Стамп закрыл дверь. Вентц недоумевал, зачем парень тащился за ним, но не сказал ни слова, и вскоре они зашли за угол, где стояла огромная машина Пита — мусоровоз. Оба парня еще некоторое время стояли, молча глядя на машину, уже выгруженную, а потом Пит вдруг сказал то, чего вообще не должен был говорить: — Прокатить? — Что?.. э… — Пат на секунду потерял дар речи. — Ну… э… — Э, можно бы было… — Что? — Что? Парни вперили взгляд друг в друга, напрягшись. — Поможешь залезть? — Д-да, конечно…***
Даллон и Брендон сидели на кухне и во все глаза осматривали все вокруг. Это было место жестокого побоища. Вся комната была заляпана в сладком тесте, муке и сахаре, с потолка стекала жидкая густая субстанция коричневого цвета и засыхала так же наверху — растопленный шоколад, а на волосах у друзей его сестрица — шоколадная стружка вперемешку с тростниковым сахаром. На стенах Ури аккуратным почерком вывел имя Даллона и сердечко розовой помадкой, а Уикс в свою очередь измазал все лицо Брендона в шоколадной глазури. — Ничего себе — кексики… — после долгого молчания сказал Даллон. Его серый свитер местами неприятно лип к телу — результат их готовки, а Ури, вытирая с щек глазурь, присвистнул: — Хорошо, что мы не взялись готовить салаты… одна бы заправка чего стоила… — Горячее так вообще не наш конек, — Уикс поморщился и снял свитер, оголив плечи. — Надо будет это отскрябывать. — Если бы ты прилично вел себя… — назидательно проговорил Ури, с нежностью кладя розовый передник на спинку стула. — Чего? — недоуменно протянул парень. — А кто мне тут непристойности всякие говорил? — А кто на них реагировал? — А кто?.. Их перепалку прервал телефонный рингтон. Брендон выловил из карманов удобных брюк свой мобильник и важно ответил: — Алоу? Из трубки послышался чей-то невнятный голос. — Оу, с удовольствием! Да, отлично!!! Я об этом мечтал!!! Это замечательно! Через минуту радостный Брен отключился, но даже не смотря на недоуменность в глазах друга, не сказал ни слова. — Что случилось? — Даллон спросил уже сам. — Собирайся, милый, в школу. Кексики откладываются. — Ну вот, — парень огорченно слизнул помадку с руки. — А я как раз проголодался.***
Пит и Патрик рассекали шоссе на своем мусоровозе. По радио играла какая-то знакомая песня, и парни, не стесняясь друг друга, орали ее во всю глотку. — Тебе тоже нравится Боуи?! — закричал Патрик, когда песня закончилась. — Мой герой! — ответил Пит в такой же громкой манере. — Один из них! Кстати, — Вентц повернул руль и остановился, — мы уже приехали! — Ого, — Стамп выскочил из машины и тут же ахнул — перед ним расстелился весь их сумеречный город, сплошь покрытый маленькими огоньками. Из груди Стампа вырвался немой крик — он был здесь однажды в детстве с родителями, и этот вид покорил его в самое сердце. В большое сердце маленького мальчишки. — Ох… — Патрик не мог подобрать слов. — Ох… — Ничего, — Пит сел рядом на корточки и хотел, было, достать сигареты, но передумал — Трик ненавидел сигареты. — Ох… — Стамп все еще не мог прийти в себя. — Это прекрасно. Я помню это место… — Ты был здесь раньше? — удивленно спросил Вентц. — Да, лет девять назад. Дух завораживает… — Я рад, — честно признался Вентц, — что угадал с местом. Очень хотел сделать тебе приятное. — Что? — Патрик глупо уставился в грустные глаза парня и вдруг вспомнил их прошлый разговор, тут же став серьезным. — Эм, Пит, мы же… — Ничего, — перебил его Вентц. — Я в курсе. Все нормально. — Я и не хотел извиняться, я… — Я имел ввиду, что я все понял. Извини. Воцарилась секундная тишина. — Хватит строить из себя жертву! — крикнул Патрик, сильно вспылив, и с веток деревьев, которые окружали шоссе, сорвалась стая небольших ночных птиц. — Эти твои перемены!.. Кто поверит в эти «извини», «люблю», «хотел»?! Ты думаешь, я такой дурак? Не знаю, что у тебя на уме? — Пит испуганно уставился на злого Патрика, а тот в свою очередь схватил Вентца за грудки. — Я не знаю, в чем тут дело, Пит, но будь уверен, я не собираюсь впредь терпеть твои насмешки!.. — Но я правда… — Закрой рот, я не договорил! -…люблю… — Пит, блять?! -…тебя, Патрик. В голове Стампа щелкнул последний рычаг — сбит последний замок, и он бы ударил Пита в челюсть, но тут все решил звонок Вентцу. — Й-я… — Отвечай… — Трик ошеломленно опустился на землю, смотря, как трясет Вентца, и как из его глаза вытекает что-то прозрачно-блестящее. — Ало? — Ало, Пит, все в порядке? — Отлично. Я слушаю. — Нужна помощь. Ты у Патрика? — Э, ага… сейчас приедем… Вентц отключился и дрожащей рукой засунул телефон в карман. Перед ним уже стоял Патрик с немного виноватым видом. — Да, — зачем-то сказал Вентц, нарушая тишину. — Глупо говорить «прости»? — Не глупо. — И кто звонил? — Из школы. Нам надо… — Пять минут посидим здесь? — Но… — Пять минут…***
Машина колесила по пустынной дороге, разрезая тени и ветер. Музыка больше не играла, и парни испуганно молчали, не смея заговорить. Однако Патрика волновало много чего. — Слушай, — начал Стамп, и Пит обернулся к нему, — а что случилось в твоей семье? Ну, ты говорил… — Оу, — Вентц, казалось, покраснел, — не хотелось бы об этом говорить. Патрик поводил глазами по машине и заметил перевернутую фоторамку. Взяв ее в руки, он увидел маленького Пита и двух взрослых людей. — Пат, положи это, пожалуйста, — попросил Вентц вежливо, что было редкостью. Стамп неохотно поставил вещицу на место. — И все же, — не унимался он, — что с ними?.. — Отец спился и умер от туберкулеза, — стальной голос резанул слух. — Матери сделали кучу операций, и сейчас она лежит в глубокой коме вот уже несколько лет. Что мне еще сказать тебе?! Меня воспитывает дядя — полная копия отца, и у нас никогда нет денег. Все, что можно получить от него — поток оскорблений и побоев. Поэтому я подрабатываю там, где только могу, на любых работах. Деньги все равно уходят ему на попойки, и это бесконечно и бесполезно. Что еще сказать? У меня есть маленькая сестра, которая сильно болеет, и ее отец — мой дядя — наплевал на это. Что еще сказать? — Да ну… — выдохнул Пат недоверчиво, ведь в его голове не укладывалось такое представление о семье. Пит, на секунду отпустив руль, задернул рукав. На его руке виднелось множество ожогов от сигарет и порезов, фиолетово-желтых синяков и кровоточащих ссадин. Стамп слегка задрал его толстовку — на спине было то же самое, и парень обмер. — Я не знал… — Не знал, потому что живешь в такой семье, где побои — последнее дело. Немного завидую, — признался Пит. — Кстати, мы уже приехали.