Времена Мародеров

В этом году капитанами гриффиндорской и слизеринской команд были семикурсники. Они учились в Хогвартсе последний год и были готовы порвать друг другу глотки ради победы. Напряжение росло, каждый факультет жаждал победы, стычки гриффиндорцев и слизеринцев участились. Приближался матч Гриффиндор – Рэйвенкло. Представители змеиного факультета старались вывести из строя членов гриффиндорской сборной, решив, что львы представляют куда большую опасность, чем сборная бронзово-синего факультета. Впрочем, попытки их успехом пока не увенчались. Например, недавно Мальсибер и Эйвери напали на Эмму Мальтус, гриффиндорскую охотницу, но на них случайно наткнулась профессор МакГоногалл прежде, чем они смогли нанести девочке вред. Но на этом слизеринцы не успокоились и буквально на следующий день нападению с их стороны подверглись Элизабет Спенсер и Мэри Макдональд. Но и на этот раз Мальсибера и Эйвери не достигли конечной цели. Они несерьезно ранили Мэри, которая не была в сборной, а навредить Элизабет они не успели, потому что их нашли Лили Эванс и Алиса Стоун, которые пошли искать подруг. Алиса ловко обезоружила слизеринцев, а Лили на правах старосты оштрафовала каждого на сорок очков, а палочки отдала Слагхорну, рассказав, что произошло. В результате Мальсибер и Эйвери подверглись наказанию, что, впрочем, не остудило их пыл. Они лишь сильнее озлобились на гриффиндорцев. Кроме того, к Мальсиберу и Эйвери теперь присоединился Розье. Ходить в одиночку по коридорам школы членам гриффиндорской сборной становилось просто опасно, особенно с приближением матча. Но мародеры мало опасались выходок слизеринцев. Во-первых, потому, что они всегда были вместе, а значит, всегда могли отбиться. А во-вторых, потому, что слизеринцам впору самим бояться мародеров, которые с удовольствием бы отомстили представителям вражеского факультета, причем сделали бы это гораздо более изощренным способом, чем нападение в темном коридоре. Вечером Джеймс, Сириус и Питер направлялись в кабинет трансфигурации для того, чтобы отбывать наказание за третью подряд невыполненную домашнюю работу. Ремус провожал друзей до кабинета профессора МакГоногалл, так как у него оставалось еще полчаса до собрания старост. Когда мародеры спускались по лестнице, Ремус вдруг замер, прислушиваясь. - Что такое, Лунатик? – спросил Сириус. Они с Джеймсом замолчали и тоже начали прислушиваться. Из коридора послышались голоса. Было не понятно, о чем говорили те люди, но интонации были отнюдь не дружелюбные. Голоса были мужские, мародерам они показались знакомыми. - Мальсибер, - наконец, узнал одного из них Люпин. - Пойдем, посмотрим! – сказал Сириус, зловеще улыбаясь, и шагнул в коридор. Ремус, Джеймс и Питер пошли за ним. Голоса доносились из приоткрытого класса. Мародеры подкрались ближе и прислушались. - Страшно, грязнокровка? Тебе никто не поможет, думаю, тебя даже искать не будут. Мародеры нахмурились и осторожно заглянули в приоткрытую дверь. Они увидели, как четверо слизеринцев, в числе которых были Мальсибер, Эйвери, Розье и какой-то шестикурсник, склонились над чьей-то фигурой, над чьей именно, было не видно. Их жертва сидела на полу в углу. - Ты никому не нужна! – загоготал Эйвери. - У нас полно времени на то, чтобы поразвлечься с тобой! - Вы слишком много болтаете, - ответил ему слабый женский голос, в котором слышался плохо замаскированный страх. Девушка явно пыталась говорить решительно, но выходило плохо, голос ее дрожал. - Да что ты? Да, ты права, слишком много чести для грязнокровки, у которой даже друзей нет, - сказал Мальсибер. - Ты повторяешься, - ответила девушка так же тихо, но на этот раз в ее голосе отчетливо слышались истерические нотки. Мародеры узнали голос Мэган Фаррел. – Какое тебе дело до моих друзей? Ну нет их у меня, и что? Или ты так за меня беспокоишься? Трогательно, конечно… - Заткнись! – рявкнул Мальсибер. Он замахнулся волшебной палочкой, но в этот момент Джеймс, Сириус и Ремус ворвались в класс и в мгновение ока обезоружили слизеринцев. - Так-так, четверо парней зажали в угол одну девушку, - презрительно сказал Сириус. – А поодиночке с ней справится слабо? - Кто бы говорил, - ответил Мальсибер с ненавистью. – Ты, Блэк, без своих дружков ни на что не способен! - Ты уверен? – Сириус угрожающе прищурился. - Хочешь проверить? Со стороны Мэган послышался грохот – она пыталась встать, но на нее, видимо, было наложено заклятие ватных ног, и она снова упала. - Мы же предупреждали, чтобы вы не смели трогать других гриффиндорцев! – рявкнул Джеймс, в то время, как Ремус подошел к Мэган, чтобы помочь ей. - А какая вам разница? – спросил Эйвери язвительно. – Какое вам дело до Фаррел? Не похоже, что бы ее на вашем факультете любили… - Заруби себе на носу, то, что происходит у нас на факультете, вас не касается! Не думай, что за Мэган некому заступиться! – сказал Сириус. - Вот как, мы забыли, что у вас на факультете учатся любители грязнокровок, - сказал слизеринский шестикурсник, за что получил Ступефай от Сириуса. Хвост пальнул Петрификусом во второго слизеринца, а Джеймс оглушил Мальсибера с Эйвери. Разобравшсь со слизеринцами, Джеймс, Сириус и Питер подошли к Мэган. Ремус уже помог ей подняться и расколдовал ее ноги. Мэган едва заметно дрожала, рукав ее мантии был порван и пропитан кровью, которая так и хлестала из глубокого пореза на ее руке. Гриффиндорка старалась выглядеть уверенно, но смертельная бледность ее выдавала. - Спасибо, - сказала Мэган тихо. - Фаррел, ты что, дура? – накинулся на нее Сириус. – Что ты так поздно делаешь одна? Ты разве не знала, что слизеринцы открыли охоту на членов нашей сборной? Если тебе наплевать на себя, то о команде хотя бы подумай! - Хватит, Сириус, - одернул друга Ремус, заметив, что Мэган вот-вот заплачет. – Ее надо отвести в больничное крыло. - Но я в порядке, - запротестовала Мэган. - Вовсе не в порядке, - возразил Джеймс. – Это темная магия, рана сама по себе не пройдет. - Фаррел, тебе что, правда, наплевать на себя? – спросил Сириус. Мэган молчала в ответ. - Идем, Мэган, - мягко сказал Ремус, слегка подтолкнув ее к двери. Он обернулся к друзьям. – Я отведу ее в больничное крыло, а вы идите к МакГоногалл, не хватало вам еще опоздать. Мародеры не стали возражать, и Ремус повел Мэган в больничное крыло. Фаррел больше не сопротивлялась. Она просто молча шла, куда ей сказали. - Ты как? – спросил Ремус с тревогой. Кровь из раны все лилась, и Мэган выглядела все слабее и бледнее. - Я в порядке, спасибо, - сказала она. - Знаешь, Мэган, Сириус прав, - мягко сказал Рем. – Перед матчем слизеринцы совсем озверели, а ты еще и маглорожденная, тебе не стоит ходить одной. - Да знаю я, - хмуро сказала Мэган. – Но у меня, как только что заметил один из них, действительно нет друзей. Не хочу навязываться. - Но ты ведь подружилась с девочками из команды, разве нет? Мэган в ответ кивнула, правда как-то неуверенно. - Уверен, они не будут против, если ты походишь с ними хотя бы до матча. - Да, ты прав, - согласилась Мэган. – Так и сделаю. Мадам Помфри быстро обработала рану, но Мэган пришлось остаться в больничном крыле на ночь, так как от потери крови она ослабла. Ремус попрощался с ней и отправился на собрание старост. Он беспокоился о Мэган. Она напоминала ему себя самого вначале первого курса, когда он отгораживался ото всех, боясь подпустить к себе людей, боясь, что эти люди узнают его тайну. Ему было так одиноко в то время. Ремусу тогда безумно хотелось быть таким же, как все, хотелось, чтобы у него, как у всех были друзья, с которыми можно разговаривать, шутить, смеяться… Ремус не знал, почему Мэган такая замкнутая, может она не доверяет людям, а может, просто стесняется, но он был уверен в том, что ей одиноко. Фаррел была маглорожденной, и, возможно, она так и не освоилась среди волшебников. Жаль ее. На следующий день, несмотря на обещание, данное Ремусу, Мэган снова отправилась на завтрак в одиночестве. Девочки с утра так увлеченно о чем-то беседовали, что Мэган не решилась вклиниваться в их компанию. Можно было бы уйти прямо за ними, чтобы, если что, позвать на помощь, но Мэган как назло потеряла свой левый чулок, а пока она искала его, сокурсницы уже ушли. Мэган вздохнула. - Ну и ладно, - сказала она, пытаясь себя взбодрить. – Что я, сама не разберусь с этими тупыми слизеринцами? Покинув башню Гриффиндора, она ощутила тревогу, но вскоре погрузилась в свои мысли, забыв о слизеринцах, а безлюдные коридоры совсем ее не пугали. Однако, встретившись с мародерами у Большого зала, Мэган пожалела о своем решении – Блэк опять завелся на тему того, что Мэган совсем не думает о команде. Пока он распинался, девушка рассеянно кивала, улетая мыслями куда-то далеко-далеко, совсем не туда, куда надо бы. Впрочем, Сириус скоро понял, что Фаррел его не слушает. Он махнул рукой, и четверо гриффиндорцев поспешили прочь, а Мэган отправилась на завтрак, довольная, что ей перестали капать на мозги. Она знала, что надо быть осторожнее, и она будет. В конце концов, у нее есть козырь в рукаве, о котором никто не знает, а значит, боятся нечего. До матча она как-нибудь доживет. *** Погода в день матча была просто отвратительной: лил дождь, резкие порывы ледяного ветра буквально сбивали с ног. Лили проснулась поздно, но вставать совсем не хотелось. Однако, вспомнив о сегодняшнем матче, девушка заставила себя подняться. Вопреки ожиданиям, Лили очень нравился квиддич, и хотя играть она никогда не хотела, да и правила знала лишь поверхностно, понаблюдать со стороны ей всегда было интересно. Кроме того, в дни квиддичных матчей наиболее часто случались стычки между студентами, и обязанностью Лили как старосты было предотвращение подобных конфликтов. На трибуны Лили пошла вместе с Мэри Макдональд. Девушки намотали на шеи шарфы гриффиндорской расцветки и поплотнее закутались в плащи, однако холод все еще проникал под одежду, заставляя кожу покрываться мурашками. Когда игроки вышли на поле и взлетели, из-за завесы дождя с трибун их отличить друг от друга было практически невозможно. Лили напряженно вслушивалась в речь комментатора, тонувшую в завываниях ветра и реве трибун, однако это мало помогало. Ежась от холода, Лили с тоской вспомнила теплую и уютную гостиную Гриффиндора. Игроки на поле беспорядочно носились туда-сюда. Какой-то игрок пролетел совсем близко, взмахнув битой. Лили узнала в нем Сириуса Блэка. Трибуны снова взревели, и Лили поняла, что Гриффиндорцы забили гол. Ветер бил девушке в лицо, и Эванс мысленно обругала Поттера. - Давай же, идиот, - бормотала староста себе под нос, уже довольно долгое время наблюдая за грифиндорским ловцом, стараясь не потерять его из виду. – Ты снитч ловить собираешься или нет? Словно услышав ее, Джеймс Поттер резко сменил направление, спикировал вниз и, заложив эффектный вираж, сделал выпад рукой, после чего поднял вверх кулак, в котором едва заметно блеснул золотой мячик. - Да! – воскликнула Лили, но ее голос потонул в восторженных криках болельщиков. Джеймс облетел поле вокруг, пролетев перед трибуной, где сидела Лили, гриффиндорец притормозил, явно увидев старосту. Заметив ее счастливый вид, гриффиндорский ловец расплылся в совершенно идиотской улыбке, помахав Эванс и что-то ей крикнув. Лили мгновенно смутилась и, нахмурившись, отвернулась. Поймав лукавый взгляд Мэри, Лили фыркнула. - Лили-и, Лили-и, - протянула Мэри. – Я все видела… - Что ты видела? – еще больше смутилась Эванс. - Да так, ничего, - загадочно произнесла Мэри. - Я просто рада, что ребята победили, - сказала Лили. – Правда, Элизабет молодец? - Элизабет? Да-да, Элизабет. Ты всю игру таращилась на нашего ловца, - доложила Мэри. – Хорош, правда? Лили вспыхнула. Возразить было нечего. Да и бесполезно. Мэри, кажется, уже успела вбить себе в голову какую-то глупость. Значит, остается только радоваться победе гриффиндорских ребят. И Лили, весело улыбнувшись, взглянула на поле, где гриффиндорская команда пролетала круг почета. На душе было тепло, несмотря на очередной порыв ледяного ветра. Где-то на задворках сознания появилась и сразу же исчезла мысль о том, что Джеймс Поттер действительно хорош.