Twice in a Lifetime

Впервые за некоторое время я проснулся не на диване, а на настоящей кровати, и впервые за более продолжительное время я был один. Моя голова болела, и глаза были такими опухшими, что я едва ли мог открыть их. Я не мог вспомнить о том, как оказался в кровати, только Вика, который был здесь, со мной, а потом ушел. Одна только мысль о Вике заставила меня съежиться. Не могу поверить, что я поцеловал его. Сквозь всю ту боль, что я чувствовал, это было приятно. Это успокоило меня, пусть только и на одной мгновенье. Тогда я особо не понимал, что сделал, но сейчас осознание тянуло меня вниз за собой. Я поцеловал Вика. Второй раз. Я сел на кровати. Солнце светило сквозь окно комнаты. Я не знал, сколько сейчас времени, но не похоже, что раннее утро. Моя головная боль была причиной, почему я встал. Мне нужно было найти аспирин, поэтому я пересилил себя и спустился на первый этаж. Я взглянул на время. Девять утра. Вик, скорее всего, скоро приедет. Я совсем не знал, что скажу ему. Сейчас моим планом было игнорировать его и делать вид, будто ничего не произошло. Я прошел на кухню, принял аспирин, запив стаканом прохладной воды, затем поднялся обратно наверх, чтобы принять душ, надеясь, что это расслабит мои мышцы. Я нашел себя сидящим на полу под струями воды, головой опираясь о прохладную кафельную стену, находясь в такой позиции дольше, чем нужно. Я предал Эштона. Снова. Что я за человек, который целует другого парня, вскоре после кончины своего жениха? Я чувствовал себя ужасно. Это было так несправедливо по отношению к нему, будто я позорил его память. Я простонал и слегка ударил голову о стену. Это было тем, что мне было необходимо, — отвлечься. Хотя сегодня утром я заметил в себе что-то другое. Я был менее расстроенным, чем раньше. Все это время я не знал, что чувствовать, и сейчас, когда я выпустил все наружу, заставил себя окунуться с головой в поток эмоций, теперь, я, наконец, сделал шаг вперед, и ощутил такое облегчение. И вот я тут, чувствую себя лучше, потому что облегчил свою ношу, и хуже из-за предательства. Это было словно с каждым шагом вперед, что-то отталкивало меня, и теперь я не мог перестать думать о том, что бы Вик подумал обо мне сейчас и, что более важно, меня не покидало осознание того, что я бы был противен Эштону. — Мне так жаль… — я прошептал. Конечно, мне никогда не удастся сказать ему эти слова и никогда не будет шанса попросить прощения. У него никогда не будет шанса злиться на меня. Мы никогда не сможем поссориться и никогда — помириться. Я даже скучаю по нашим маленьким спорам, не то чтобы у нас их было много. Я правда скучаю по тому, как в одну секунду он злился на меня, а в следующую — обнимал, и мы сразу забывали ту глупую вещь, из-за которой начался спор. Я никогда снова больше не почувствую этого уюта. Прошлой ночью я, наконец, сдался и заплакал. Сейчас я словно открыл какой-то портал в свои эмоции и слезы выходили так легко. Они смешивались с водой, которая падала на меня, с каждой секундой становясь все холоднее. Я заметил, какими морщинистыми становились мои руки, так что я решил подняться, выключить душ, вытереться полотенцем и одеться. Я не знал, чем сегодня заняться. Какое-то время я просто блуждал по дому, пока не понял, что Вик не приходит. Наверное, я вчера я здорово облажался. Может, он ненавидит меня. В конце концов, Вик был другом Эштона, так что, возможно, он тоже винит меня за измену. Если я прав в своих догадках, не все ли мне равно? Вик никогда не был мне другом, но почему-то живот неприятно тянуло от мысли, что он может меня ненавидеть, и чем дольше я ждал его прихода, тем хуже себя чувствовал. Я не мог найти себе места. Мне было скучно. Я хорошо выспался, поэтому сон отпадает. В итоге я нашел себя снаружи, на крыльце, прицепляющего поводок Флэша к его ошейнику. — Хочешь прогуляться? — я спросил его. Он не имел понятия, о чем я говорю, но счастливо замахал хвостом. — Ладно, тогда идем. Мы покинули дом и начали нашу прогулку. Насколько я думал, я жил не так уж и далеко от города. Нужно было просто пройти через небольшой лес. Мы решили пойти коротким путем, обходя дорогу. Эштон и я раньше иногда тут бегали. Я чувствовал себя более комфортно с Флэшем рядом со мной. — Тебе обязательно быть таким энергичным все время? — я сказал Флэшу, и он потянул меня за собой, желая бежать еще быстрее. Вскоре мы приблизились к центру города и сейчас ходили где-то на окраине. Я не особо наблюдал за нашим маршрутом, но вскоре до меня дошло, где мы находились, когда я увидел церковь, а видеть церковь означало видеть и кладбище неподалеку от нее. Я остановился, заставляя Флэша тявкнуть, когда он попытался двигаться дальше. Я не был здесь с похорон. Я даже не приходил к нему. Интересно, сколько времени обычно приходит перед тем, как члены семьи приходят навещать своих любимых? Куда ты должен идти на следующий день? Следующую неделю? Каков бы ни был ответ, я знаю, что уже давно исчерпал свое время. Первый порыв был пойти и посетить его могилу, но мысль об этом наполнила меня страхом. Не знаю, почему я был так напуган, но факт остается фактом. Я изменил свое направление, дергая поводок так, чтобы Флэш пошел за мной. Чем дальше я уходил от кладбища, тем лучше я себя чувствовал. Я задумался над тем, куда пойти дальше, и вместо того, чтобы бесцельно слоняться по кругу, теперь у меня появилась цель. Когда я был на кладбище, в голове пронеслась мысль. Я думал о том, что, если бы Вик был тут со мной, я бы, возможно, зашел в эту черную калитку, и затем я понял, что меня бы правда расстроило, если бы он был рассержен на меня за вчерашнее. Вик был таким упорным. Он так сильно хотел помогать мне с домом, поэтому, когда он не пришел, это взволновало меня. Я просто хотел знать наверняка, злится он на меня или нет. Я спустился вниз по докам и пошел туда, где стояла лодка Вика. Я мог слышать эту глупую рок-музыку, которая так ему нравилась, с лодки, но самого Вика не видел. — Вик? — я позвал. Либо его тут не было, либо он меня не услышал. Я взял Флэша на руки и забрался на переднюю часть лодки, заставляя ее покачиваться на воде, и когда я сделал это, музыка стихла. — Это я, — сказал, чтобы Вик не волновался. — Оу, я на корме, — он отозвался. Я поставил Флэша на лапы и обошел кабину, оказываясь на корме, где Вик, одетый в фартук, потрошил рыбу, которую, скорее всего, только что поймал. — Это противно, — было первое, что я сказал. — Мужчина должен есть, — он пожал плечами и секундно улыбнулся мне. Улыбка. Хорошо. Значит, он не был зол на меня, ну, или он просто не показывал это. Он снова опустил взгляд и продолжил свою работу. Я не знал, что ему сказать. Я чувствовал себя таким дураком из-за того, что сделал. Это было так неправильно. — Так… ты сегодня рыбачил, да? — я спросил. — Ага, — он легко ответил, кивнув головой. — Хорошо… Я взглянул на Флэша. Хотел бы я, чтобы он мог говорить. Мне кажется, если бы он мог, он был бы ужасным болтуном, ну или хотя бы смог развеять неловкость в нашем с Виком разговоре. — Мы с Флэшем заскучали и решили немного прогуляться. Я не думал, что окажусь в конце концов здесь, но…. — я затих. Он почти ничего не сказал, только невнятно что-то пробормотал. Я даже не смог разобрать. Моя грудная клетка сжалась, и меня начало тошнить. Я хотел извиниться, но также не особо хотел делать разговор еще более неловким. Я собирался просто уйти и надеяться, что он забудет это, но когда я сделал шаг назад, лодка покачнулась, и Вик наверняка не ожидал этого, потому что его нож соскользнул и прошелся лезвием по его руке. — Дерьмо! — он ахнул от неожиданности. Он сделал шаг назад, хватаясь за свою руку, когда кровь начала течь из только что образовавшейся раны. — Блять, прости! Это моя вина, — я сказал и быстро подошел к нему. Флэш сидел неподалеку, скуля, когда я взял руку Вика. Он позволил мне оценить рану. Слава богу, она не выглядела такой глубокой, чтобы зашивать. — Ты не виноват. Я был невнимателен. Отвлекся, — он сказал. — Да, на меня. — Да, на тебя, — он подтвердил. Я быстро взглянул на него, прежде чем снова опустить взгляд. — Прости, дай мне промыть и перевязать рану. У тебя есть аптечка? Или я могу сходить в магазин, — я быстро проговорил. — Расслабься. Все в порядке. Это просто порез. Я не умру. Мой взгляд поймал его, и я увидел сожаление в его глазах. Он быстро покачал головой, и его лицо стало красным. — Я не имел в виду это, мне так жаль, Келлин, — он сказал. Я даже не расстроился из-за того, что он сказал. Для меня, это была самая забавная вещь, которую я слышал за недели. Это была самая худшая вещь, которую он вообще мог ляпнуть в такое время, и единственная реакция, которая казалась мне правильной, — это рассмеяться. — О Боже, — я хихикнул, — это была самая неуместная вещь, которую ты вообще мог сказать. Он заметно расслабился, прежде чем улыбнуться, — Я иногда не думаю, перед тем как что-то сказать. Ты только что сам в этом убедился. Может, я смеялся немного больше, чем должен был, но, думаю, я просто давно не был в таком настроении, поэтому улыбался, пока не почувствовал себя плохо из-за этого. — Так, эм, собираешься привести тут все в порядок? — я спросил. — О, да, точно, — он ответил и опустил взгляд обратно на свою руку. Он снял свой фартук и зашел в кабину. Я проследовал за ним, останавливаясь в дверном проеме. Я ни разу тут не был. Здесь было хорошо и, как мне показалось, достаточно пространства для одного Вика. С другой стороны комнаты находилась дверь, которая наверняка вела в ванную комнату или что-то типа. Недалеко от двери находилась кровать с вещами, разбросанными повсюду. Вик был на кухне, где я увидел открытую аптечку на кухонной тумбе. — Почему у тебя никогда не было своего дома? — я спросил. — Не вижу смысла жить в доме, когда ты живешь в нем один. Теперь я чувствовал себя плохо из-за моего вопроса. Во-первых, я только что напомнил ему, что он одинок, во-вторых, я только что напомнил себе, что я одинок. Я больше ничего не сказал на эту тему, и он заметил это, потому что поднял свой взгляд на меня, и я мог увидеть это выражение сожаления на его лице. — Черт, я снова сделал это, да? — Немного, — я кивнул и поспешил изменить тему. — Нужна помощь? — Ах, да, может, только если с повязкой. Я подошел к нему. Он ополаскивал руки в раковине. Я вытащил пластырь из аптечки и, когда он вытер руки сухим полотенцем, наклеил пластырь на рану, затем заматывая повязкой. — На самом деле я выбрал лодку, потому что ее можно легко транспортировать. Я никогда не планировал оставаться здесь, но… когда я переехал сюда после колледжа, это место прижилось, и я остался. У меня была работа, друг, так что я не видел особого смысла уезжать, — он сказал. — А теперь? — я спросил. — Теперь? Я не знаю, что буду делать теперь, — он сказал. Мне не нравилась мысль о том, что Вик может уехать, но я решил выкинуть это из головы, потому что, на самом деле, это была не моя забота думать о чем-то подобном. Я закончил с повязкой и опустил руки. — Спасибо, — он сказал. — Не за что. Вик поднял аптечку, в то время как я любопытно осматривал его. Я все еще не мог сказать, злился он или нет. Он выглядел слегка отстраненным. — Так… ты сегодня не зашел, — я сказал. Он кивнул, секунду перед ответом молча: — Я знаю. Я просто… не знаю, хотел дать тебе немного времени. Не хотелось, чтобы ты волновался из-за… ну, ты знаешь. Какая-то часть меня хотела поговорить о поцелуе, но другая часть, большая, говорила мне избегать этого. Обсуждать это было бы слишком странно. Я просто хотел забыть, что это случилось. И все же меньшая часть выиграла. — Мне жаль… за то, что я… эм, типа… что я сделал… я просто был… неважно… — я пробубнил, спотыкаясь на словах. — Тебе не нужно извиняться. Я слегка улыбнулся и опустил взгляд. Я прочистил горло, беря себя в руки, снова возвращая свой взгляд на него. — Я завтра работаю, но ты можешь зайти и продолжить, если хочешь. В смысле если правда хочешь… — я пожал плечами. Он улыбнулся и кивнул:  — Конечно. — Отлично, — я сказал, и мой голос дрогнул. Я чувствовал, будто все еще делал что-то плохое по отношению к Эштону. Я поцеловал Вика, а сейчас был на его лодке и просил его зайти провести со мной время. Я чувствовал себя неправильно, но я также не хотел ограждать от себя Вика. Во мне было это ужасное, пожирающее чувство, что Эштон бы ненавидел меня. — Ты в порядке? — Вик спросил. Я не ответил. Пожал плечами и отвернулся от него. — Келлин… — он начал. — Я не знаю… — пробормотал, — последние пару дней, я был просто… не знаю. Я чувствовал его взгляд, но парень ничего не сказал. Да и что здесь было сказать? — В любом случае мне надо идти, — я сказал. — Ты уверен? Можешь остаться, если хочешь. — Нет, мне правда лучшей пойти. Нужно подготовиться к работе завтра и типа того, — я отмазался глупой отговоркой. — Ладно, увидимся завтра. — Да, увидимся завтра, — я ответил, прежде чем взять Флэша и уйти.