Утро, раскрывшее горькую правду
15 февраля 2022 г. в 22:37
Утро у каждого жителя начинается по–разному. У кого–то это пробуждение в несусветную рань, чашечка горького кофе после бодрящего душа и спокойная прогулочка до работы. Некоторые встречают утро с шумным гамом детей, которых надо отвезти в садик или в школу, а кто–то наоборот может приходит с тяжелой ночной смены или очередной тусовки в клубе. А к особым везунчикам утро подкрадывается незаметно, чаще всего с очень неожиданными.
В светлой спальне громко зазвонил телефон, разбудив двух спящих людей. Хината, все еще пребывая в сонном состоянии, пошарила руками по прикроватной тумбы пока не наткнулась на разрывающийся телефон. Поднесся его к уху, она еще лежала секунд десять, пока говоривший излагал суть своего звонка. Видимо новости были серьезными, потому что девушка подорвалась с кровати и убежала на кухню. Она боялась разбудить Гаару, хотя звонок телефона донесся и до него.
– В смысле Учиха прислал приглашение на ужин? – переспросила девушка, все еще не понимая, сон это или явь. – Хорошо, предполагаю я еще успею собраться, – потерла она переносицу и прикрыла глаза, обдумывая предложение.
Минут через пять разговор был закончен и Хината решила отвлечься. Она металась по кухне, на ходу доставая из шкафчиков и холодильника продукты к завтраку. Чайник уже давно был включен и оставалось только залить хлопья йогуртом, покрошив туда ягод и фруктов.
– Такими темпами мне придется звать брата и сестру к завтраку, – послышалось с порога кухни.
Хьюго чуть не уронила нож от испуга. Пусть и прошло уже почти десять лет как они знакомы и лет семь как начали друг у друга жить, но она до сих пор не привыкла к бесшумным шагам парня. Если она задумывалась или увлекалась чем–то, то потом дико пугалась, если поблизости возникал Гаара. На губах появилась улыбка, от воспоминаний того, сколько же кружек было перебито на ее и этой кухне, а все из–за того, что парень бесшумно подкрадывался с утра именно в тот момент когда она доставала чашки со шкафчика или раковины.
– С чего ты взял? – не поняла девушка, отложив нож и повернувшись к парню.
– А ты снова задумалась и не увлеклась готовкой, да? – выгнул бровь Гаара, глазами обводя кухонный стол.
Только сейчас девушка поняла, что немного переборщила с нарезанием фруктов и готовкой тостов. Вместо планируемых шести ломтиков тоста и небольшой тарелки фруктов на столе появились две тарелки и целая гора тостов. Хината вздохнула, ведь когда у нее начинают сдавать нервы, то увлекшись чем–то она не останавливалась, пока на это не указывали близкие.
– Что тебя тревожит? – прошептал Гаара, подходя к ней и обнимая. – Ты ведь и ночью неспроста вставала, – добавил он, чем окончательно не дал повода сменить тему.
– Саске пригласил меня на ужин и предложил провести с ним эти выходные в их семейном развлекательном комплексе, – попыталась она свести все к предстоящей поездке.
– Об этом тебе сообщили утром, – кивнул парень, констатируя факт, – а теперь я жду ответа про ночь.
– Я не хочу об этом говорить, – холодно проговорила Хината, отстраняясь от него, и стараясь не заглядывать ему в глаза. Внутри бушевали эмоции, и, если она даст сейчас слабину, то все расскажет.
– Хорошо, – Гаара вздохнул, и сел за стол. Он уже давно умылся, пока она разговаривала по телефону и готовила им завтрак. – Приятного аппетита, – улыбнулся он слабо.
– Спасибо, и тебе, – тихо ответила Хината, чувствуя вину за ту холодность, с которой она оттолкнула парня.
– Мне поехать за тобой? – невзначай спросил Гаара, намазывая масло на тост.
Хината поперхнулась соком, от такого вопроса. С каких это пор его начало волновать, что с ней происходит? Поставив стакан и промокнув губы салфеткой, она посмотрела на но–Собаку, который невозмутимо продолжал трапезу.
– Не боишься, что папарацци могут неправильно истолковать тот факт, что главы трех влиятельных компаний собрались в одном комплексе, который пусть и находится в десятке лучших, но все же не для троих сразу? – прищурилась девушка.
– А как они могут истолковать что–то неправильно, вообще еще не зная о вашей помолвке и наших с тобой отношениях? – пожал он плечами, но в глазах мелькнули искры раздражения.
– Между нами нет ничего кроме отличного секса и хороших дружеских отношений, – бросила девушка, стараясь не выдать голосом свои искренние чувства.
– Прям уж и ничего? – опасно прищурился но–Собаку, заставив Хинату вздрогнуть.
– Да, – прошептала она в ответ, опустив глаза в пол, сдерживая слезы.
– Как же ты меня бесишь! – взревел Гаара, вскочив со стула и смахивая со стола все, до чего дотянулись его руки.
– Ты меня не меньше! – закричала Хината, после секундного ступора. Она даже не заметила, как тоже встала и то, как стакан с соком давно слетел на пол.
В глазах обоих кипел гнев, а у девушки еще и дрожали слезы. Невысказанные слова так и рвались с губ, грозя выдать все их тайны. Оба понимали, что не так они хотели провести это утро, которое сулило быть последним совместным.
– Хочешь сказать, что все эти месяцы, после того как мы воссоединились тебе было все равно на чувства и то, что между нами было? – зарычал он, подступая к девушке, словно хищник к добыче. Руки были сжаты в кулаки и было видно, что он сдерживается от того, чтобы не кинуться к Хинате сразу.
– А между нами разве может быть что–либо после того вечера? Ты выбрал брата и показал этим, что я для тебя не на первом месте, хотя тебе ничего не мешало просто забрать меня из того дома и уже после мчаться к больнице! Гаара, да она же находилась в том же районе, где и мой дом! Ты и представить себе не можешь, что мы оба потеряли в тот вечер… – Хьюго уже и не сдерживала слезы и голос полный отчаянья и боли.
– В смысле? – ошарашенно ответил но–Собаку, разом позабыв о своем гневе и вообще о причинах, из–за которых началась эта ссора. Что–то в ее голосе и интонациях заставило его насторожиться и нутро кричало о том, что это очень важно для них обоих. – Ты ведь просто поругалась со своим отцом тогда, и просила забрать, чтобы отвлечься и остыть. И я ведь собирался приехать после того, как сдал кровь, но ты не взяла трубку…
– Прости меня, Гаара, прости, – зарыдала она, осев на пол, не заботясь о том, что в кожу тут же впились острые осколки. – Я утаила причину, потому что была уверена, что ты приедешь без лишних слов. Ты позвонил слишком поздно, было уже поздно что–либо исправлять…
– О чем ты говоришь? За что ты извиняешься, – парень уже был полностью растерян. Он никогда не видел, чтобы Хината была настолько расстроена чем–то, чтобы заставило ее так убиваться.
– В тот вечер у меня отняли нашего, еще даже не полностью сформированного, малыша, – прошептала она, обессиленно. – И теперь я бесплодна, у нас нет ни единого шанса стать счастливой семьей, – голос тут же затих, как и сама девушка, у которой закатились глаза. Гаара едва успел поймать ее, потерявшую сознание.
Сделал он это на чистых рефлексах, в то время как до него начал доходить смысл только что прошептанных слов. В них не было жизни, только боль и отчаянье, в которых тонула Хината все эти несколько лет. И он не знал об этом! Не увидел и не почувствовал, что с ней что–то не так… Ведь были тревожные звоночки, например, покупка байка, освоение экстремального спорта, порой даже жестокого и опасного для жизни.
– За что ты так со мной? – прошептал он, прижимая упав рядом с девушкой, бережно прижимая ее к себе. – Боже, почему ты забираешь у меня всех самых близких и дорогих мне людей? За что? Чем я провинился? Почему из–за меня они страдают в тысячу раз больше, чем я сам??? – последние слова он отчаянно закричал на весь дом, срывая голос. Из глаз лились горячие слезы, в то время как сердце начало заполняться непроглядной тьмой, сформированной отчаяньем, болью, острым сожалением и собственным чувством беспомощности.
Оплакивая все, что было и могло бы у них быть, но–Собаку аккуратно поднял девушку на руки и отнес к гостиную. Глотая слезы, он как мог вытащил все осколки, впившиеся в ноги и руки девушки, и протер раны антисептиком, забинтовав их. Смыв с рук кровь, он вернулся к Хинате, которая все еще была без сознания и резко упал перед ней на колени. Видя, как она, такая хрупкая и маленькая, вынесла все эти мученья, он почувствовал, как его сердце горело агонии. Не в силах сдержаться, он завыл в голос, ногтями раздирая грудную клетку в кровь.
– Это я во всем виноват, это мне следует вымаливать у тебя прощенье, – шептал он с безумием, застывшим в глазах. Руки и грудь уже давно были в кровавых разводах, но он не чувствовал этой боли, когда душевная съедала и сжигало его нутро. Теперь он понимал, почему она ушла от него и согласилась с условиями отца. Чем он лучше убийцы, если сам не сумел защитить дорогих ему людей и обрек любимую на такие муки?