Приоритеты

– Борис Эдуардович, – Паркин поправил очки, – переселение сказочных персонажей в этот мир – хорошая затея, Вы многое сделали для нашего города, вот только вместе с персонажами реальными стали и предсказания, и выдумки, и мифы. Знаете, чем это чревато? – Их осуществлением, – без раздумий ответил Кащеев, он всё это знал, и разговор с Паркиным пока дал ему только скуку. – Совершенно верно, – кивнул Паркин, – Осуществлением. А осуществление предсказаний, точнее, их знамений, ведет за собой изменения, которые устранить будет не так просто, и... – Роман Ладонович, мне, конечно, невероятно интересно про это слушать, вот только не могли бы Вы перейти ближе к делу? Я серьезно не понимаю, к чему Вы ведете. Паркин выпрямился, глаза за толстыми стеклами очков сузились, лицо стало непривычно серьезным. – Не понимаете, значит. – Совершенно. – Дорогой Борис Эдуардович, голубчик! – Паркин обошел письменный стол и присел на его край около стула Кащеева, – Вы совершенно не понимаете! А Вы в курсе, что помимо русских сказок Вы в реальность впрыснули и относительно молодые выдумки, а эти выдумки завели семьи и родили таких же... сказочных детей? – Дети – это счастье, – вздохнул Кащеев, – и я не понимаю, что Вы имеете против? У Вас же у самого есть дети. – Есть, вот только они не являются частью пророчеств. – Ну а кто является, Роман Ладонович? Мои богатыри их найдут и устранят. – Как у Вас все просто! – Паркин рассмеялся, – Да вот только у мира все несколько сложней. Как Вы думаете, куда делись те, кто не прошли переход? Кащеев нахмурился. – Вроде Соловья-разбойника, оборотней, Горыныча и прочих? Умерли. Роман Ладонович потер ладонями. – А вот тут-то Вы и прогадали. Они вышли в другое время, кто-то позже, и пока мы о них не услышим, а кто-то раньше...и знаете, что это значит? – Ну, допустим, нет. – А то, дорогой Борис Эдуардович, что они уже, лет двадцать-тридцать назад изменили ход событий, которые тогда даже не произошли! Кащеев пожал плечами. Паркин продолжил: – Самое глупое предсказание, которое я могу вспомнить, внезапно начало исполняться, при чем, довольно давно. Жаль, не сразу это понял, потому что, как и Вы, наверняка не понимал его смысла. – И какое же предсказание? – Кащеев был немного раздражен манерой общения своего собеседника, но Паркин был выше рангом и порой давал толковые советы. Роман Ладонович вернулся на свое место, нашел среди всех прочих бумаг на столе один небольшой белый листок и зачитал: – "Лишить бессмертия сильных уз Способен лишь один союз. Цветок забытый соловей Спасет, прижав к груди своей, И в благодарность тот цветок Шипом ужалит, словно ток. Союз сей болью закрепив, На мирную тропу ступив, Цветок, что миру дал герой Да с птицей, примет страшный бой. Сломить сокрытую вещицу, Как тонкую иглу, как спицу, Лишить бессмертия сильных уз Способен этот лишь союз" Кащеев размял шею. – Да-да, птица, цветок, бессмертие, иголка, очень интересно, вот только что мне с этого? Паркин покачал головой. – Кащеев-Кащеев... Иголка, бессмертие... Ничего не напоминает? – Это пророчество обо мне? – Борис Эдуардович выпрямился, – Еще один герой собирается меня уничтожить, красиво. Ну, флаг ему в руки. А мне что делать прикажете? – Для начала, разобраться с судьбой Соловья-разбойника, которого Вы так удачно привели в пример, – улыбнулся Паркин, – А потом поискать цветок. Обратите внимание, дорогой Кащеев, на слова "Цветок, что миру дал герой" – Слова как слова, – фыркнул Борис Эдуардович, – Тоже ребёнок какого-нибудь Геркулеса. – Ну, по силе, в принципе похоже, – ни на что не намекая, улыбнулся Паркин. Кащеев встрепенулся. – По силе? Роман Ладонович, вы о богатыре? – Не смею Вас больше задерживать, Борис Эдуардович, ступайте. И подумайте хорошенько. Кащеев нахмурился, но исполнил. Дел действительно было много, и Паркин его действительно задерживал. Но какие дела, если нужно разбирать столько...сказочного.