POV Куроко
Акаши — мертв?.. Нет… Это невозможно! Этого просто не может быть! Я отказываюсь верить словам полицейского! А что если экспертиза ошиблась? А что если это просто розыгрыш? А что если… А что если это действительно так? Акаши убили. НЕТ! Я напрочь отказываюсь верить в это! — Куроко, с Вами все хорошо? — полицейский вернул меня в реальный мир. — Да… Еле сдерживая слёзы, я пошел на кухню и налил себе стакан воды. Руки тряслись. Почти всю воду разлил на стол. Не хочу никого видеть сейчас. «Оставьте меня!» — хотелось мне крикнуть, но я сдерживал себя. На кухню вошел Мурасакибара. — Куроко, что-то случилось? Я думал, что ответить ему. Немного успокоившись, повернулся к нему и ответил: — Нет, все нормально. Я прошу прощения, Мурасакибара. Но наш сеанс придется отложить на неопределенный срок. Если хотите, я могу посоветовать Вам хорошего специалиста. — Не стоит, — он положил плитку шоколада на стол, — до свидания. Мурасакибара попрощался с полицейскими и ушел. — Мне необходимо с Вами поговорить, — сказал мне полицейский, — вы один из последних, кто видел Акаши Сейджуро живым. — Когда я видел его в последний раз… — я словно проглотил язык. — Он ушел от меня рано утром. Сказал, что ему необходимо встретиться с отцом. — Простите, что задаю этот вопрос, но почему Акаши ночевал у Вас? — задал вопрос второй полицейский, видимо, он помощник. Я не знаю, что ему ответить. Не могу же я сказать, что мы с Акаши больше, чем друзья. — Это имеет отношение к делу? — ответил я немного грубо. — Нет, — офицер укоризненно посмотрел на подчиненного, — больше вы его не видели? — Нет, — коротко ответил я. — Если у Вас больше нет вопросов, то… — Да, простите. Если вы вспомните что-то, то позвоните или придите в участок. Прошу Вас, — офицер подошел ко мне, — если вы что-то вспомните, то скажите. Ваш друг был убит «Токийским Потрошителем», поэтому каждая деталь имеет значение. — Хорошо. Я Вас понял. Они ушли, и я закрыл за ними дверь. И теперь слезы, которые я сдерживал, вырвались. Ноги стали ватными. Прислонился спиной к стене. Акаши… Ну почему именно ты? Почему среди 13 миллионов человек он выбрал тебя? Вместе с тобой, он забрал частичку меня. Я сполз по стене и накрыл голову руками. Слёзы катились по щекам и падали на пол. Неожиданно для себя, я крикнул: — Почему он?! Затем чуть тише сказал в пустоту: — Акаши, я люблю тебя… Нашел в себе силы подняться с пола и дойти до кровати. Зашел в спальню. Присел на край кровати. Тупо посмотрел на стену. Ну как же так? За что его могли убить? Слезы вернулись. Я упал на кровать и закрыл глаза руками. Его забрали у меня. Забрали моё счастье, мою любовь… Последнюю и настоящую… Снова тихо в доме. Тишина… Я ненавижу её! Я ненавижу все вокруг! Этот дом, свою жизнь, себя! Ненавижу! Мне никто не нужен. Только он! Я люблю его и только его! Повернулся на бок. Устремил свой взгляд в окно. Слишком хорошая погода для такого ужасного дня. Он был «моим всем». Был… Я так хотел быть с ним. Хотел… Я никогда не смогу принять тот факт, что его больше нет. Услышал шум за дверью. Судя по звуку — это почта. Мне сейчас не до нее. Звонок в дверь. Я не хочу никого видеть. Пусть думаю, что дома никого нет. Еще один звонок. И ещё. И ещё один. Я поднялся с кровати, вытер слезы. Пошел к двери. Голова ужасно болит, ноги не желают слушаться. На полу лежало письмо. Поднял его. На нем нет ни отправителя, ни обратного адреса. Чистый конверт. Открыл его. Письмо. Развернул его: «Хочешь я расскажу, как я резал его на кусочки? Приходи к старому хладокомбинату». Я быстро открыл дверь. Никого нет. Еще раз прочел письмо. Злоба и ненависть — доныне неизвестные мне чувства. Смял письмо и выкинул его в урну. Он хочет рассказать мне, как он «резал его на кусочки»? Что ж, я послушаю его. Пошел в спальню. Достал из шкафа одежду и оделся. Направился в кабинет. Достал из сейфа кинжал. Отец подарил мне его давным-давно. Вытащил его из ножен. Увидел свое отражение в лезвии. Что я делаю? Я сложил кинжал в ножны и положил его обратно. Я схожу сума. Я превращаюсь в монстра, который и убил Акаши. Нет! Я никогда не опущусь до такого. Но если я пойду к нему в «логово», то уже не вернусь. Надо оставить письмо матери и отцу. Взял листочек и ручку. Сел за рабочий стол. Что же мне написать? Это будет прощальное письмо. «Прости меня, пожалуйста, папа. Я сильно виноват перед тобой. Прошу прощение за все свои ошибки, которые допустил по глупости. Я всегда любил тебя, всегда гордился, восхищался тобой. Ты научил меня правильно жить. Объяснил, что хорошо, а что плохо. Я хотел быть похожим на тебя. Поэтому я и стал психологом. Я хотел, что бы ты гордился мной. Что бы тебе не было стыдно за меня. Ты был для меня героем, на которого я всегда ровнялся. Прости меня, мама. Ты была единственной, кто всегда меня поддерживала. Ты всегда была рядом. Когда я был в радости, и когда был в печали. Прости, что не смог подарить тебе внука, которого ты так хотела нянчить. Прости меня за все мои проказы. Ты самая лучшая мама. Прости меня, мама, за то, что не звонил, за что, что не приезжал месяцами. Люблю Вас. Прощайте. Ваш Куроко.» Не могу подобрать слов. Думаю, этого достаточно. Положил письмо в кухне, на столе. Оделся потеплее, дело к вечеру. Закрыл за собой дверь. Дошел до стоянки таксистов. Дал указания водителю. Уткнулся в окно. Увидел свое отражение на фоне сменяющегося пейзажа. Выгляжу я отвратно: глаза красные, лицо бледное, щеки впали. Но сейчас мне абсолютно все равно на это. Через некоторое время я встречу убийцу, маньяка, который уже убил и съел множество людей. И в их числе оказался Акаши. Акаши… Комок подступил к горлу. Зачем убийце было сообщать мне, где он? И уж тем более «приглашать» к себе? Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Я надеюсь задать эти вопросы лично убийце. — Мы приехали. — Водитель вырвал меня из моих размышлений. Я отдал ему деньги и молча вышел. Хладокомбинат закрыли лет 10 назад. С тех пор он стоит заброшенный. Я перешел через дорогу. Главный вход был завален всяким мусором. Надо поискать черный выход. Долго искать его не пришлось. Дернул дверь. Открыто. Зашел в здание. Темно, хоть глаз выколи. Как только я сделал пару шагов, в дальнем конце огромной комнаты, загорелся свет. Я стоял неподвижно. — Все-таки ты пришел. Голос показался мне довольно знакомым. — Да — Прекрасно. Иди к свету. Говорящего я не видел. Но голос мне действительно знаком. Я подошел к свету. Это была старая керосиновая лампа, стоящая на столе. Сзади я услышал шум. Он подошел ко мне. Я повернулся к нему лицом. Но ничего не увидел. Лампа светила слабо. — Я удивлен, что ты пришел. — Он медленно начал подходить ко мне. Я же ничего ему не отвечал. Сперва показались ноги, затем туловище. Но убийца остановился. — Зачем ты пришел сюда? — Чтобы получить ответы на свои вопросы. — Вот как, — он сделал еще один шаг вперед, — а я думал, чтобы убить меня. Маньяк шагнул еще раз, и я смог увидеть его лицо. Это был… Акаши! Я замер. Это просто невозможно! Я сплю? Это галлюцинации? Он раскинул руки и с торжеством сказал: — Ну что, рад меня видеть? — Он улыбнулся Я сделал шаг назад. Это не Акаши. Пригляделся к нему. У него один глаз оранжевого цвета. А у Акаши оба глаза — алого цвета. — Ты не Акаши. — А кто я по-твоему? Его клон? Брат-близнец? Нет, я Акаши Сейджуро — твоя любовь. — Ты не Акаши! — повторил я громче, — Акаши Сейджуро мертв! — Не хочу тебя разочаровывать, но я и есть Акаши, — кажется, я разозлил его. Он сделал еще пару шагов навстречу мне. — Кто тогда убийца? — Я, — холодно ответил Акаши. Я с недоумением посмотрел на него. — Куроко, — его голос стал мягче, — Токийский потрошитель — это я. — Почему? Почему ты? — Мне следовало рассказать тебе это давно. Да, я убил и съел тех людей, - Акаши посмотрел мне в глаза, — да, я подстроил собственную смерть. Тот парень, который отлично сыграл роль трупа, был просто донором. Наша группа крови была схожа. Поэтому он отлично подошел под эту роль. Я расчленил его, чтобы никто не смог его, то есть меня опознать. Я не хотел делать тебе больно. — Он подошел ко мне вплотную и взял за руку, — прости, единственный перед кем я виноват — ты. — За что ты убил тех людей? — Ни за что… — проговорил с сожалением в голосе Сейджуро. — Ни за что? — Я просто очень сильно разозлился на отца и всю злость вымещал на них. Я… Я не хотел их смерти, — он положил свою голову мне на плечо. — Тогда зачем ты пригласил меня сюда? Акаши обнял меня и прошептал на ухо: — Чтобы ты убил меня, Куроко. — Нет! Я этого не сделаю! — Сделаешь, — Акаши выпрямился передо мной и вручил мне нож. — Ни за что, — Я ударил по рукам Акаши, и нож упал наземь. — Куроко, — он схватил меня за плечи, — я хотел убить и съесть тебя! Ты понимаешь это? Я теряю контроль над собой. — Ты понимаешь, как я страдал, когда узнал, что ты мертв? А теперь оказалось, что ты жив! И я не собираюсь терять тебя! Снова, — крик сменился спокойным голосом. Сейджуро опустил глаза. Отпустил мои плечи. — Ты должен, — он пошел искать нож, который я выбросил. Слёзы снова покатились по щекам. Я закрыл глаза руками, чтобы он не видел моих слез. Послышался шум. Сейджуро нашел нож. — Давай, — он протянул мне его снова. — Я же сказал — нет! Ты числишься мертвым, мы можем уехать куда угодно вместе! — Нет, не можем, — Акаши плакал. Он взял мою руку и вложил в нее нож и крепко сжал ее. — Я прошу тебя! Он будто не слышал меня. Подвел мою руку к своему сердцу. — Я люблю тебя… Резко дернул рукой. Но я успел остановить нож второй рукой и направил нож на себя. Задел свой бок. Пошла кровь. — Что ты наделал?! Куроко, что ты наделал?! — Он схватил меня одной рукой, чтобы я не упал. Акаши аккуратно снял с меня мастерку и подстелил на землю, затем положив меня на нее. — Я не позволю тебе умереть, — я посмотрел ему в глаза. — Дурак! Что ты натворил?! Я обхватил его шею руками и притянул его к себе. Поцеловал его. Я не хочу его терять. Снова. За окнами послышался шум. Акаши резко встал. — Они пришли, Куроко. Кто «они» нет смысла спрашивать. Полиция быстро нас нашла. Акаши взял нож в руку и погасил лампу. — Уходи, — прошептал я ему. — Нет, — грубо ответил он. Шум усиливался, и через мгновение в окна и в дверь ворвались полицейские и спецназовцы. Они светили своими фонарями. Акаши вышел вперед к ним. Спецназ окружил его и нацелился на него. В руке он держал окровавленный нож. — Стой! — крикнул офицер. — Акаши, беги! — выдавил я из последних сил. — Я люблю тебя, Куроко, — он улыбнулся и сделал шаг навстречу им. Послышались автоматные очереди. — НЕТ! — кричал я, что есть мочи. Окровавленное тело Акаши упало на грязную землю. Его стеклянные глаза смотрели на меня. — Нет… — я потянул руку к нему, — Акаши, не покидай меня, пожалуйста, Акаши, открой глаза! Прошу тебя! В глазах стало темнеть. Я потерял сознание. Очнулся я в больнице. Я лежал в палате, а рядом сидела мама и отец. Она держала мою руку. — Очнулся, сынок! — вскрикнула она и обняла меня. — Сын, — отец взял меня за руку, и я увидел его мокрые от слез глаза, — ты жив. — Мама, папа… — я говорил тихо, потому что говорить было трудно для меня. — Тише, тише, сынок, — мама поцеловала меня в щеку. Я заметил моё письмо в руках у отца. И еще одно в руке у мамы. — Акаши… где он? Мать с отцом переглянулись. Мама протянула мне письмо и сказала: — Оно адресовано тебе. Я развернул его. Еще ощущалась слабость в руках. «Куроко, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет. Сперва я хотел бы извиниться за то, что лгал тебе. Я не хотел убивать тебя, ни в коем разе. Просто я надеялся, что если я скажу тебе это, то ты прервешь мою жизнь. Ну, раз ты читаешь это письмо, значит задуманное получилось. Я не смог раскрыть тебе свою самую страшную тайну. Что я убийца. После твоего откровенного рассказа, я боялся потерять тебя. Нет, я не боялся, что ты сдашь меня полиции, а боялся, что ты отвернешься от меня, станешь презирать и ненавидеть. Осуждения общества я не боюсь, а вот твое… Прости, что я так и не смог сделать тебя счастливым. Ты как никто другой этого заслуживал. Прости меня, Куроко. Я люблю тебя.» Слезы покатились градом из глаз. Акаши… Это ты меня прости. Я люблю тебя. Я прижал письмо к груди и пожалел, что остался в живых.Конец POV Куроко