«Цикада старается незаметно сбежать, оставляя кокон, чтобы тем самым отвлечь внимание преследователей». (Стратагема хамелеона)
Увидев доктора, Аликс ещё сильнее вжалась в Эраста Петровича и отвернулась, что-то неразборчиво шепча как бы самой себе. — Что случилось? — Фандорин тоже перешёл на шёпот, понимая, что может отпугнуть ребёнка, если обратит на её реакцию всеобщее внимание. — Ничего, сэр, — хрипло отозвалась девочка, — я просто вспоминаю, и не получается у меня.***
Аликс очень неохотно отпустила руку Эраста Петровича, оказавшись впервые за столь долгое время в своей комнате. Девочка будто бы и не увидела собственными глазами смерть гувернантки-предательницы, не сидела до этого в грязном подземелье и Бог знает, сколько ещё перенесла — принцесса теперь оставалась подчеркнуто спокойна, как если бы вернулась с не слишком занимательной, но продолжительной поездки. Она присела на софу и принялась отстранёно рассматривать свои грязные руки. Шерлок, понимая, что именно Алиса может хоть как-то дополнить сложившуюся ситуацию деталями, решил не откладывать с опросом, раз дитя не впало в истерику, но и, судя по всему, не спешит закрыться в себе. Всё-таки, хорошее самообладание для шести лет. — Ваше высочество, — начал детектив как можно более успокаивающим тоном, — мы рады, что всё разрешилось, но нам необходима ваша помощь. Алиса обернулась и вопросительно приподняла бровь: — Чем я могу помочь, сэр? — Холмса немного удивил выраженный немецкий акцент. — Расскажите нам о том, что было тогда, когда ваша гувернантка… мисс Бирн, держала вас взаперти. Девочка снова уставилась на свои руки, потом медленно подняла голову и окинула взглядом всех присутствующих — обоих сыщиков и Масу, что незадачливо переминался с ноги на ногу, по всей видимости, не понимая, зачем он тут понадобился. Мужчина, говоривший на чистом английском, казался ей очень уж надменным и правильным. Прямо как министры бабушки или подчинённые отца, которые тоже обращались к ней не иначе как «ваше высочество» и не имели никакого желания знать, что на душе творится. — Я расскажу, — она сглотнула, кажется, начиная волноваться, — но только этому господину, — принцесса кивнула в сторону Фандорина. Холмс пожал плечами. В действительности, никакой разницы ведь и нет. Тем более он всё равно услышит, то, что нужно. Фандорин тем временем быстро подошел к принцессе и присел перед нею на корточки, отлично помня, что это зачастую располагает детей к более откровенному разговору. Эраст Петрович бережно накрыл ладонь девочки своей, она не дёрнулась, а напротив улыбнулась уголком тонких губ. — Так что же, Аликс, к-как всё началось? Попытайся вспомнить. Аликс дёрнула левым плечом. — А ничего такого. Мисс Бирн меня разбудила, сказала мне, что приехала тётя Луиза, которая куда-то ужасно торопится, поэтому может со мной увидеться только ночью, тогда. И… — явно нервничая, принцесса стала накручивать рыжеватый локон на палец, — я поняла, что она меня обманывает, когда к нам подошёл человек из кухни. Я попыталась убежать от неё, хотела закричать, но он меня ударил, — тут принцесса коснулась своего виска, — и я… заснула, что ли… — она замялась. — Ты потеряла сознание, — подсказал Фандорин. Девочка порывисто закивала. Шерлок улыбнулся сам себе — всё происходило в точности так, как они предположили. Предсказуемо. — А проснулась я в карете. Я выскочила, а мисс Бирн била кучера ножом. Я побежала… — Аликс шмыгнула носом, голос её начинал дрожать. — Хорошо, она тебя догнала, и п-привела в подземелье, — Эраст Петрович уже сам не мог говорить спокойно, хотя ничем того не выдавал, — И что случилось там? — Мне было очень дурно, я поначалу ничего не понимала. Она меня привязала. И… не знаю, сколько дней прошло, но потом туда наведались какие-то господа. Здесь Шерлок не смог остаться в стороне. — Ваше высочество, вы кого-то из них знаете? Аликс поёжилась и с недоверием посмотрела на Холмса. — Нет… нет, не помню. Я помню, что они говорили и собирались сделать. Эраст Петрович напрягся, понимая, что сейчас они как никогда близки к разгадке первопричины. Лишь бы бедное дитя не разрыдалось и смогло рассказать до конца. Принцесса вроде бы, была готова заплакать, но в какой-то момент глубоко вдохнула, поджала губы и продолжила ровным голосом. — Тогда пришло очень много людей, она вывела меня к ним, они все были такие смешные в своих одеждах, и они… им нужна была моя кровь. Так мисс Бирн сказала. Фандорин ощутил, как ему становится холодно, — было страшно не от того, что он может скоро услышать, а от того, как в этот момент была невозмутима эта маленькая девочка. Говорит, и можно подумать, это всё происходило не с ней. — Но потом вдруг кто-то сказал ей, что не приедет какой-то… — Аликс хохотнула, — князь малости… ой, милости! И они сказали, что придут ещё раз. А после пришли уже вы. Она шумно выдохнула и оживилась. — Могу теперь я задать вопрос, сэр? — Конечно… — к такому опальный советник отчасти не был готов. — Вас называют Эраст Петрович... Фандорин изо всех сил силился не улыбнуться. Настолько забавно звучало его собственное имя из уст этой, — старательно растягивающей звуки, дабы не оплошать, — маленькой особы. — Это у вас двойное имя, или это — ваше имя и фамилия? — принцесса говорила тихо и торопливо, чувствовалось, как она хочет скорее сменить тему беседы. — Это у хозяин имья и отество! — совершенно внезапно подал голос Маса, — Мы, девотька, приехали из России, а там у всех тяк — твоё имя и имя твоего отся срязу, правда, оно суть-суть, — японец причмокнул, подбирая подходящее слово, — меняется. Фандорин хотел было послать помощника ко всем родственникам нечистого, но мгновенно смягчился, заметив, как окончательно просветлело детское лицо. — О, понимаю! Россия… это далеко? Там, наверно, живут очень добрые люди. — Везде люди разные, п-попадаются всякие, — Эраст Петрович погладил принцессу по плечу и, поднявшись на ноги, осмотрелся. Мистера Холмса уже не было в комнате. Надо бы найти его и подвести итоги дела. — Сэр… Эраст Петрович! — Аликс вскочила с софы и дёрнула Фандорина за руку, — Не уходите, я вспомнила! Внучка королевы, казалось, впервые потеряла самообладание и повысила голос. — Приходил один человек, которого я знаю!***
Доктор Уинлоу исчез так же скоропостижно и неожиданно, как и появился тогда на пути у прибывшей из подземелья компании. Его слова в секунду перечеркнули то облегчение, что наступило у мужчин после обнаружения принцессы, введя их в непривычное оцепенение перед внезапной новостью. Сыщики во главе с Масой остались рядом с Алисой, в то время как Ватсон по долгу своей профессии направился вслед за, скрывшемся в многочисленных коридорах, доктором. За словами об оставшемся где-то в доме подельнике последовала новая неприятная новость о резком ухудшении здоровья горничной. Ведь именно она видела покойную ныне гувернантку в паре с её сообщником, а значит оставалась важным элементом в деле. Быстрыми шагами, почти в беге Джон преодолел расстояние до нужной комнаты, на скорости влетев в неё. На кровати лежало уже знакомое ему тело, прикрытое до подбородка тёмного цвета покрывалом, но и доктора поблизости не было видно. Мужчина, обведя бездыханную горничную глазами, присел на край и дотронулся до её лба, на котором застыли мутные капельки от испарины. Вопреки его ожиданиям, он был холоден, почти ледяной, заставив Ватсона спешно убрать руку. Приглядевшись, он заметил, что и грудь более не вздымается, оставаясь неподвижной. Замерев на секунду, англичанин в нерешительности потянулся к покрывалу, оглядевшись ещё раз — по-прежнему в комнате никого не было. Откинув одеяло, Джон отшатнулся, но скорее не от ужаса крови, а от неожиданности, что предстала перед его глазами в один момент. Грудь горничной украшала рана, вокруг которой уже успела запечься кровь, превратившись в большое бордовое пятно. Тёмная ткань же оказалась не заботливо-положенным покрывалом, а прикрытием ужасающего убийства. Глаза мужчины забегали по трупу, пока мысли соединялись в одну неприглядную картину. В следующую секунду он рванул к двери, но та с грохотом захлопнулась перед ним. В коридоре послышались твёрдые, спешные шаги. Вскоре звук растворился в стенах дома.***
Допрос, превратившийся в скором времени в обмен знаниями о несущественных для дела вещах, наскучил Шерлоку, заставив спуститься в холл. В голове крутились в нервном танце, сталкиваясь друг с другом, множество мыслей по поводу возможного сообщника. Однако, всё же стоило признаться самому себе — его интуиция давно знала ответ на вопрос. Шаг за шагом, он в который раз преодолевал расстояние от одной стены к другой, заняв выжидательную позицию. Глаза мужчины беспорядочно бегали по комнате от переполняющих его внутри эмоций. Внезапно в коридоре послышался звонкий звук от туфель, и в холле появился доктор, поправляя очки. Заметив детектива, он замер, словно испугавшись его присутствия, но затем резко улыбнулся. — Ох, это вы, мистер Холмс, — Уинлоу положил руку себе на грудь. — Вы разве не с пострадавшей? — англичанин нахмурил брови, осматривая его с ног до головы. — С ней должен быть доктор Ватсон. Я ходил, чтобы умыться, оставив вашего друга на дежурстве. Шерлок медленно направился обходить комнату, смотря куда-то в угол, пока доктор протирал свои слегка помутневшие очки. — Я, пожалуй, проведаю больную, — резко покончив с процедурой, продекламировал он, готовясь снова скрыться в коридоре. На балконе раздался скрип, оторвав сыщика от раздумий, ровно, как и от неожиданного диалога. Холмс выпучил глаза, готовясь высказать источнику шума всё, что он о нём подумал. Подняв голову, он заметил Эраста Петровича, чей внешний вид оставлял желать лучшего, однако, детектив успел заметить самое главное — взгляд брюнета выказывал волнение и тревогу. Мужчина, кажется, торопился поделиться какой-то важной новостью, что проявлялось в том, с какой скоростью он слетел с лестницы, перепрыгивая некоторые ступеньки. Засмотревшись, Шерлок встал как вкопанный, ожидая начала разговора с русским. Преодолев последние ступени, Фандорин в одну секунду вытаращил глаза, слегка приоткрыв рот, что повергло Шерлока в глубокое недоумение. Он свёл широкие брови на переносице, наблюдая за эмоциями, сменяющими лицо опального титулярного советника. Теперь его уши смогли уловить знакомый ему звук, заставив детектива обернуться. Однако, в следующую же секунду, не сопровождаемый никакими словами, прозвучал выстрел, прервавший затянувшееся молчание особняка, совсем недавно потерявшего свою законную хозяйку. В один шаг Эраст Петрович преодолел расстояние до своего коллеги, повалив того на мягкий ворс ковра, так кстати занимавшего почти всю площадь помещения. Подняв голову, он заметил, что преступник намеревается произвести новый выстрел, на что мужчина потянулся к своему герсталю, предварительно отпрянув Холмса, немного в недоумении вперившегося в чёрные, сверкающие глаза русского. Фандорину не было суждено произвести ответный выстрел, так как входные двери резко открылись, и в комнату вбежала группа полицейских, возглавлял которую, довольный своим подходящим по времени приходом, Лестрейд. — Будьте благоразумны, — прокричал он, разглядывая человека с пистолетом, машинально попятившегося назад. Тому не оставалось выхода, кроме как кинуть оружие на пол, отдавшись в руки полицейским, что тут же повязали. Мужчина молчал, с презрением следя за тем, как детективы встают с пола, расправляя помятые одежды. Шерлок быстрыми широкими шагами преодолел расстояние до задержанного, оказавшись в нескольких сантиметрах и сверля его яростным взглядом. — Вы оказались трусом, доктор, — холодно произнес он, на что тот в ответ ухмыльнулся краешком губ. — Как хорошо вы прятались за фигурой мисс Бирн, противопоставляя себя ей, а оказались ей прекрасной опорой. Вы сказали, что в тот вечер читали свежую газету, но я узнал, что в особняк ее не приносили. И всё же слова покойной гувернантки о смерти герцогини оказались правдой, не так ли? Ведь это благодаря вам она заразилась дифтерией, несмотря на все предосторожности. Так вы высвободили дорогу вашей подруге по Ордену. — Именно в-вас видела горничная в тот в-вечер вместе с мисс Бирн, — продолжил Фандорин. — И вы решили избавиться от свидетеля, но мы н-нарушили ваш план своим п-появлением. — Где Ватсон? — Холмс огляделся по сторонам в поисках бывшего компаньона. — Я… я… здесь, — в комнату вбежал Джон со сбившимся дыханием и полурастёгнутой жилетке. Он тут же нахмурился, завидев возникшую из неоткуда толпу, отчего его усы резко подпрыгнули. — Что я пропустил? — Покушение на вашего верного друга, — по-доброму ухмыльнулся детектив. — Что!? Как? Как вы? — внимательно оглядев его с ног до головы, спросил доктор. — Меня спас мистер Фандорин, — последовал ответ англичанина, на что собеседник смерил русского странным, недоверчивым взглядом. — Горничная мертва, т… точнее заколота ножом. Думаю, что более двух часов назад. Меня кто-то закрыл в комнате. — Это был доктор Уинлоу, Ватсон, — Шерлок кивнул головой в сторону задержанного. Мужчина продолжал отмалчиваться, смотря уже в пол, словно от внезапно охватившего его приступа совести. — В-вам нечего сказать? — раздался голос Эраста Петровича, сделавшего пару шагов по направлению к группе. — Вы зря думаете, что смогли расправиться с нами. Члены Ордена повсюду, вы никогда не будете знать, кто мы и когда возникнем у вас на пути, — внезапно интеллигентный, сдержанный врач превратился в преступника, чьи слова были наполнены ядом и злостью, а повадки — звериной дикостью. — Уведите его, — скомандовал металлическим голосом Лестрейд, стараясь не задерживать подолгу взгляд на Уинлоу. Полицейские, намертво вцепившись в извивающиеся тело, поволокли его к входу, вскоре исчезнув из виду. В холле снова воцарилась тишина, пока Джон от бессилия не плюхнулся на первый попавшийся диван, издавший протяжный скрип. В ответ Шерлок глубоко выдохнул, насладившись окончанием дела, обещавшего вот-вот стать колоссальным провалом, и обернувшегося, в конце концов, триумфом ума и действий. Фандорин же, сохраняя присущую ему с недавних пор сдержанность, присел на подлокотник кресла, всматриваясь куда-то в угол теперь уже без единой мысли в голове.***
Наконец англичанин смог насладиться своим любимым делом — посидеть с трубкой в уютной комнате, сбрасывая остатки стресса от дела. Комната наполнилась запахом табака, став немного похожей на его квартиру на Бейкер-стрит. Прикрыв глаза, он откинулся на большое, мягкое кресло в кабинете, давно не используемом по своему непосредственному назначению. В такие минуты мужчина забывал про всё, что ему приходилось проживать до этого, оставляя дело в прошлом. Дверь была не до конца закрыта, от чего до его уха доходили некоторые звуки от ожившего дома, связанные в первую очередь с обслуживанием принцессы. Вот и уже в который раз раздались быстрые шаги в коридоре, которые вскоре затихли. Створка немного скрипнула, и в комнате возникло лицо Эраста Петровича, с интересом оглядевшего интерьер. — Не п-помешаю? — учтиво спросил он, все так же ожидая на пороге. — Прошу вас, — показал на кресло напротив Шерлок, слегка улыбнувшись. Фандорин, прикрыв за собой дверь, прошел вовнутрь. На нём был халат, ровно, как и на англичанине, накинутый на обычную одежду, что служило знаком хотя бы частичного расслабления. Осмотрев кабинет и присев на край столика, стоявшего у окна, мужчина посмотрел на собеседника, пока тот с какой-то то ли довольной, то ли с саркастичной улыбкой рассматривал его. — Любите т-трубки? — заговорил первым русский детектив, кивнув в сторону Холмса. — Да, а вы? — он выпустил изо рта серый дым. — П-предпочитаю сигары. В комнате снова воцарилась неловкая тишина, однако, скорее сыщики продолжали оценивать друг друга, будто бы еще не успели сделать этого за всё время пребывания в доме. — Я рад, что дело обернулось победой, — наконец произнес Шерлок, снова затянувшись. — В противном случае это был бы позор для многих из нас. Почему вы дали согласие на расследование дела, сэр? Ведь вы не британец. — П-по моему мнению, лицо зла не имеет национальности или религии, и д-должно быть искоренено в любом случае. — Вы и правда человек слова и дела, — голос сыщика прозвучал твердо и весело одновременно. — К сожалению, и наши враги отличаются умом и изворотливостью. И это дело тому яркое подтверждение. Оно всегда усложняется, когда в игру вступает женский пол. Эраст Петрович невольно вспомнил лицо покойной Лиадан, которая в одночасье канула в небытие, как и её семья, не обретя нового поколения. Эта женщина, благодаря своему упрямству и жесткости, могла бы иметь прекрасное будущее, полное почитания и уважения. В ней не было страха, в ней была та самая решительность, граничившая с безумием на пути к задуманному. Факт остается фактом — жизнь таких людей не длится долго и не имеет счастливого конца. — Вы всегда в-видите в женщинах угрозу? — очнулся из раздумий Фандорин, внимательно посмотрев на собеседника. — Мой опыт лишь подтверждает это, — как-то с грустью ответил Шерлок, вспомнив одну особу, внешне похожую на мисс Бирн, чьи следы для него также затерялись. — Их сложно прочитать, сложно предугадать их мысли и действия. Подчас они не подвластны простой логике. — Женщины одинаковы по всему м-миру, но с учетом возможностей каждой, все становятся, кто на что г-горазд. — Ровно, как и преступники, — прыснул англичанин, откладывая свою трубку на столик рядом. — А г-где доктор? — Отдыхает после тяжелого для всех нас дня. Зато ваш смелый помощник имеет неиссякаемую энергию, сэр. Проснулся сегодня утром и увидел его в саду на траве, делающим странные движения. — Я когда шел п-по коридору, заметил, как принцесса собиралась на улицу. Теперь п-понятно, почему она так торопилась туда. У кого, у кого, а у него талант притягивать женское в-внимание. Ему что н-не дело, где фигурируют женщины, то услада. — Ватсон тоже никогда не был ущемлен в этом плане, — брови Холмса подпрыгнули, на что его собеседник ухмыльнулся. — Куда вы теперь? — Н-не знаю, — Эраст Петрович сжал губы, размышляя. — Скажите, мистер Фандорин, — Шерлок не мог не задать этого вопроса, — как вы узнали о планах Уинлоу... раньше меня? — А зачем вы т-так рано вышли из покоев п-принцессы? Славное дитя как раз вспомнило, что доктор п-приходил в подземелье, — Фандорин устало потерал переносицу, — О чём-то пререкался с гувернанткой и д-даже обозвал её, в-вообразите, бездарностью. За окном застучали колеса экипажа и лошадей, однако, это не могла быть королева — уж слишком тихо встретил дом гостя. — Прибыл мой брат, — продекламировал вслух Шерлок, глубоко вздохнув, будто отчаянно не хотел его присутствия рядом. — Будьте готовы к опросу, в котором вы всё равно окажетесь униженным. Позволю себе порекомендовать вам, не вступать с ним в диалог, ибо ничем приятным это не закончится. В ответ Фандорин утвердительно кивнул в знак благодарности за совет. За дверью послышались мягкие, размеренные шаги и стук трости. Через пару секунд дверь без стука отворилась, и на пороге показался высокий, длинноногий брюнет, в безупречном костюме, с цилиндром в одной руке и лакированной палочкой в другой. Он внимательно, будто запоминая все детали, оглядел сначала комнату, а потом и присутствующих, собираясь с мыслями после долгой дороги. — Доброе утро, Майкрофт, — с натяжкой улыбнулся детектив, разглядывая брата. — Здравствуйте, джентльмены, — кивнул в ответ мужчина, аккуратно положив верхнюю одежду на диван. — Спешу поздравить вас с благополучным разрешением дела от лица всего правительства и английской нации. Мы спасли всю страну от великого горя и позора. Озвучив свое сообщение, он встал позади кресла, стоящего напротив Шерлока, взявшись за его спинку, и обвел глазами сыщиков. Манеры у старшего Холмса были вальяжны и медленны, как и у Эраста Петровича в моменты его полного спокойствия. Он сам же подметил мало сходства между братьями кроме как, конечно, ума. По сути, они оба были холодны, прагматичны и цепки каждый в своем деле. — Её Величество знает, что ты уже сказал нам все её слова? — англичанин не удержался от колкой фразы в адрес своего родственника. — Шерлок, — выдохнул он, посмотрев исподлобья, но затем горделиво закинул голову назад. — Кстати, об этом. Не оставишь нас с мистером Фандориным наедине? Детектив, нахмурив брови, повернул голову в сторону русского коллеги, на что тот лишь повел плечами, ибо ответить ему было нечего. На самом деле Эраст Петрович на уровне интуиции понимал, какой именно разговор его ожидает и о чём именно, но уже заранее готовился к различным исходам. Младшему Холмсу оставалось лишь выйти под предлогом подготовки чемоданов к скорому отъезду. Проводив его глазами, Майкрофт обратил свое внимание на оставшегося, надев легкую улыбку, которая должна была, видимо, расположить к себе. — Надеюсь, что работа с моим братом не утомила вас? — Как бы на деле не было наоборот, — устало вздохнул Фандорин, сложив руки на груди. — Скажу вам по секрету, что королева лично скажет вам еще много благодарностей по своему прибытию, однако, от себя я скажу, что рад, что вы приняли участие в расследовании. — Мистер Холмс, так что вы хотели мне сказать? — У меня к вам деловое предложение, сэр, — несколько высокомерно пропел он, а после его лицо преобразилось, став словно каменным. — Мы прекрасно осведомлены о вашем положении, а точнее опале, поэтому хотели бы предложить вам работу. Вы будете свободны в выборе дел, можете работать даже в качестве стороннего консультанта. Будете заниматься вашим делом — расследовать преступления. — В-ваша инициатива? — В том числе. — Но ведь у вас есть ваш брат, — вскинув плечами, произнес детектив. — Это так, но его упрямство в некоторых вопросах мешает продуктивной работе. — Д-думаете, что я лишен этого, сэр? — Думаю, что вы менее склоны к этому, — Майкрофт нарочито ухмыльнулся, опустив подбородок. — Мистер Холмс, я в любом случае п-продолжу расследования, но, п-прошу вас понять меня правильно, я более не хочу работать с правительством, так как ничем х-хорошим это не обернется, — Эраст Петрович выпрямился в полный рост, намекая на скорое окончание разговора. — Я буду более полезен обществу, к-как отдельная единица. — Понимаю вас, — Холмс поднял брови, словно был рад, такому разрешению его предложения, исход которого не сильно расстроил его. — Эта работа, несомненно, затягивает в омут.***
Фандорин проверил время — близился вечер, уже смеркалось. Виктория всё не хотела опускать детективов, после того как принесла им больше, чем нужно извинений за то, что не может наградить их официально. Старая королева смеялась, рассказывала курьезные истории из своей молодости и даже позволила слугам присесть в своём присутствии — она действительно была счастлива, её глаза искрились, иногда казалось, что она сейчас заплачет от переполняющих её чувств и воспоминаний. Представить её такой было непозволительно, можно даже сказать, невозможно. Счастье для многих людей заключается именно в семье, благополучии близких, а не в достижении разного рода успехов. Иногда монархи стремятся к первому всей душой, будучи обреченными заботиться исключительно о втором. И маются всю жизнь. Эраст Петрович хотел было поразмышлять на этот счёт, однако, из раздумий его выдернул возмущенно-отчаянный голос принцессы, пробивавшийся сквозь не самые приятные звуки неясного происхождения. — Na, nicht so, warten Sie! So ist es unmöglich!* — девочка изводилась, видимо, пытаясь доказать Масе, что зря он так истово долбит пальцами по клавишам рояля, стоявшего поодаль. Японец, надо заметить, так же решительно не понимал, что она говорит. Фандорин подавил в себе желание оттащить помощника от инструмента и выдворить из комнаты. Как он вообще подобрался туда?! Нашелся Вивальди, Божья кара. Эраст Петрович уже хотел вернуть слугу на бренную землю, но Её Величество сделала это быстрее. — Сэр, прошу вас, тише, — голос королевы был твёрд и размерен, но в нём не было и намёка на раздражение, — Алиса, вспомни, о чём мы договорились! Никакого немецкого, пока ты со мной. Маса вздрогнул, вскочил со стула и спешно отошел от рояля, что-то бормоча, кланяясь и кивая попеременно. — Конечно, бабушка, прости меня, — Аликс сразу же встала в струнку и, виновато опустив голову, ответила уже на английском. — Кем бы ты ни был, если ты выбираешь такой путь — служить одной стране, связать с ней всю свою жизнь, то ты должен забыть всё, бывшее прежде, — теперь Виктория обратилась то ли к собеседникам, то ли к себе самой.***
Подходя к своему экипажу, Эраст Петрович в последний раз посмотрел на старинный особняк, выглядевший всё же каким-то неправильным и брошенным, словно его здесь быть не должно, после того, как ушла настоящая его хозяйка и наследница этих мест. Лишний раз думать о покойной мисс Бирн в этот момент редкого душевного равновесия и необъяснимого спокойствия не хотелось. Опальный советник вздохнул. Он искренне хотел надеяться, что королева и вправду, как сказала раньше, больше никогда не привезёт сюда ни одну из своих многочисленных внучек. Виктория вышла проводить детективов, пожелала им обоим доброго пути, и, немного поговорив о чём-то с Шерлоком Холмсом, перенаправила всё своё внимание на Майкрофта, что к тому времени присоединился к брату. — Хозяен, ням пора ехать, темно, неудёбно, — Маса возник из неоткуда, — о, девотька! Теперь Фандорин разглядел Аликс. — Я тоже хотела вас проводить, Эраст Петрович, — принцесса мимоходом посмотрела в сторону бабушки, чтобы удостовериться, что та её не замечает, — Я вам очень-очень благодарна, и я надеюсь, что когда-нибудь смогу приехать в Россию и навестить вас и мистера Сибату, я буду по вам обоим скучать. Совершенно внезапно Фандорин не нашёл, что ответить ребёнку. Категорически не хотелось расстраивать её, говорить правду о том, что вряд ли он поедет сейчас домой, что дорога туда ему сейчас заказана, что… да что она и не вспомнит о них всего-то через год, если её детская память будет так учтива. — У принцессы зивой ум и отвяжное серце, — Маса, как обычно, встрял не вовремя, — она обязательно будет счястливя и увидит Россию, если принцесся захочет! Аликс тихо рассмеялась, сделала реверанс и побежала на носках обратно, постоянно оглядываясь на королеву, полностью поглощенную разговором со старшим Холмсом. Как только девочка скрылась за дверью, Фандорин ткнул слуге в бок локтем — зачем лишнего болтать-то? К тому же, внутреннее чутьё подсказывало ему: не будет это дитя жить счастливо, а если и будет, то что-то помешает тому. Да ещё эти глаза. Где-то он их видел. Точно. Та незнакомка из недавнего сна, до дрожи реалистичного и лишенного всякого смысла. С каких пор, впрочем, он верит во всё это?! Господи, пора бы прекращать на сегодня думать о вечном и неизведанном. Право, эти глупости — удел юнцов. Королева ухмыльнулась и отвернувшись, отошла от Майкрофта Холмса на несколько шагов. — Другого я не ожидала. Я намерено сделала вид, что мистер Фандорин — первый русский, которого я вижу в своей жизни. Первым был их император Александр, его я едва не сделала своим мужем, по глупости. Виктория вновь повернулась лицом к верному слуге, окинув сначала того, а после очертания особняка тоскующим взглядом. — Русские слишком горды, упрямы, а иногда и безумны. Будь я проклята, если хотя бы одна из моих внучек когда-либо ступит на их землю. Ватсон уже давно засел в экипаже, мечтая как можно быстрее оказаться в своем теплом доме, но подгонять друга не стал, боясь показаться нетерпеливым и невоспитанным. Это дело еще долго будет ему сниться, ведь на нем всё не закончится. Орден похлеще банды профессора Мориарти, ведь ведёт своё исчисление с давних времен, а значит, имеет множество связей, фигур и элементов, не видимых обычному глазу. Шерлок, крайне сдержанно попрощавшись с присутствующими, наконец, собрался уезжать. Ему не хотелось лишний раз смотреть на особняк, не из-за эмоций, а скорее из-за рвения оставить всё это позади, следуя своему основному принципу. Подойдя к экипажу, мужчина оглянулся — в нескольких метрах почти то же самое действие совершал его русский коллега, намереваясь поскорее удалиться. Вглядываясь в лицо Эраста Петровича, Холмс быстро кивнул ему в знак прощания, на что получил такой же ответ в придачу с легкой улыбкой. Уже по пути детектив поймал себя на мысли, что более не испытывает отрицательных эмоций по отношению к Фандорину, а скорее приятельскую симпатию, признавая тот факт, что с ним есть о чем поговорить, поспорить и просто помолчать. — Я не высказал вам благодарности за моё спасение, сэр, — Шерлок приподнял уголки губ, как-то стушевавшись в конце, но тут же протянул руку. — Благодарю вас. — Был рад помочь, — кивнул в ответ опальный советник и пожал ладонь собеседника. — Всегда к вашим услугам. — Думаю, что они понадобятся, учитывая слова доктора об Ордене, поэтому боюсь, что наши пути еще пересекутся.***
Ещё никогда Эраст Петрович Фандорин, никогда за шестьдесят четыре года своей не самой заурядной жизни, не чувствовал такого отвращения. К людям, к жизни, к тому, что называют судьбой и провидением. К самому себе, непонятным образом всё это предчувствовавшему, бессильному перед неизбежным финалом. Он никогда не был фаталистом, никогда ревностно не молился Богу, не знал, не умел. Не способен он всё это уместить в голове. Сейчас, вдали от Родины, он был готов порицать её, смеяться над нею, но сил не было. Пальцы ныли, а он всё продолжал бесцельное своё занятие — комкал газетный лист и снова разглаживал его, возвращаясь взглядом к лицам тех людей, о ком говорилось, и чьих фотографий было предостаточно в статье. — Масахиро! — бывший советник громко окликнул слугу, который за эти годы отчасти потерял слух, — Напомни-ка мне, к-какое число сегодня. Японец вышел из оцепенения, часто заморгал и, помедлив, неуверенно ответил: — Двадсять первое июлья, хозяин… — он жил, казалось, одним днём, не интересовался новостями, и в том была его радость. — Значит, сорок лет… — тихо произнёс Фандорин, — Сорок лет н-назад, говорю! Маса дёрнулся от громкого звука и уронил книгу, с которой не расставался несколько дней. — Стё, хозяин?.. — Сорок лет п-прошло с того времени, как случилось наше британское дело, — Эраст Петрович старался придать голосу весёлости, но вышло скверно, — П-помнишь Аликс, внучку королевы Виктории? — Няся принцесса! — Маса весь просиял — Кяк не помнить! Фандорин вновь перевёл взгляд на женщину, запечатленную на фотографии — она держала на руках сына. И, словно боясь быть за это наказанным, осторожно коснулся изображения. Как вообще текла твоя жизнь, отважная? Ты хотя бы счастлива была? Эраст Петрович в последний раз скомкал газету и бросил её в огонь. — Недавно, я читал о ней в п-прессе. — Быть не мозет, хозяин! — от восторга японец вскочил с кресла, — С девотькой всё холошо? — Она узнала Россию. Часы пробили десять вечера. В камине догорала статья о казни бывшего русского царя, его детей и супруги, Александры Фёдоровны, в девичестве Аликс Гессенской.