БУ обикин с технофилией

Энакин закрыл глаза и выключил меч, но удара не последовало. Он ясно ощутил в силе движение меча Оби-Вана, сразу всю траекторию, растянутую во времени и пространстве: от почти ленивого, размашистого финта до стремительной атаки, окончившейся его перерубленной шеей, и еле подавил инстинктивной желание увернуться. Меч замер, обдавая жаром его горло. - Какие громкие слова, - сквозь зубы процедил Оби-Ван. Маска больше не скрывала его лицо, и было жутко слышать эти интонации в родном, не искаженном модулятором голосе. - Докажи! Энакин почувствовал, как от облегчения у него подкашиваются ноги: Оби-Ван не убил его, он разговаривает с ним, готов его выслушать, а значит, еще не все потеряно, и Энакин был на верном пути. - Все, что захочешь! - Значит, ты считаешь меня своим учителем? Которого ты любишь и без которого не можешь? - Учителем, другом, человеком заменившим мне отца, - Энакин медленно сделал шаг вперед и попытался вложить в голос как можно больше искренности, одновременно нащупывая остатки связи и открывая Оби-Вану свое сознание. - Оби-Ван, пожалуйста, поверь мне. Ты мой друг. Я люблю тебя. Оби-Ван замер, и на секунду Энакину показалось, что сработало: что Оби-Ван поверил ему, что сейчас он неодобрительно нахмурится и прочитает ему скучнейшую лекцию о привязанностях в Ордене, - сила, сейчас Энакин все отдал бы, только бы ее услышать! - но на лице Оби-Вана вновь проступило хищное, голодное выражение, а его глаза налились тяжелым золотом. - Когда я с тобой закончу, ты уже не сможешь это утверждать. Последовавший удар, сбивший его на четвереньки, Энакин пропустил. Он сплюнул на землю кровь и неслышно засмеялся: все еще жив - маленькие радости! - но тут же задохнулся от удара ногой под дых: из легких будто разом выбило весь воздух, а перед глазами поплыло. Энакин застонал и скорчился на земле. Его перевернули на живот, заломив руку и уткнув лицом в землю, и его ягодиц коснулся холодный воздух. Он почувствовал, но не опознал какое-то движение у себя за спиной, шелест одежды, а потом на него навалились и в его задницу толкнулись два мокрых пальца. Он мог в любой момент сбросить с себя Оби-Вана, он был тяжелее и сильнее, и Сила была на его стороне, но он не делал этого. И тем более диким было то, что не смотря на унизительную позу, на больно заломленную руку, на твёрдую землю под щекой, у него стоял так, как, казалось, никогда в жизни. - Оби-Ван... - сказал - прохрипел - он в землю, но Оби-Ван его услышал и хихикнул, разводя пальцы ножницами и добавляя третий, и Энакин сжал зубы от боли. - Уже всё? - глумливо спросил Оби-Ван. - Хочу тебя видеть. И тогда его перевернуло, нетерпеливо и с помощью Силы, ударив о землю, и Оби-Ван навалился между его ногами, приставив рукоять меча к его горлу, и его снова стало слишком много, но все равно не хватало. Энакин вцепился ему в отросшие волосы, притягивая к себе и целуя, и послушно разводя ноги ещё сильнее и прижимаясь к нему вставшим членом. Оби-Ван ответил на поцелуй, и почти сразу, без подготовки, направил в него свой член - спасибо джедайской гибкости - и глубоко вошёл, безжалостно растягивая. Энакин прижал его к себе ещё крепче и вцепился зубами в его нижнюю губу, пытаясь заглушить боль. Оби-Ван хрипло засмеялся ему в рот и отстранился. Кровь стекала ему на подбородок, теряясь в его бороде и капая на лицо Энакина, а потом он почти вышел и резко толкнулся вперёд, и ещё, и ещё... В горло Энакина всё ещё упирался чужой меч, а каждое грубое движение в заднице отдавалось болью и не приносило удовольствия, но он дурел от ощущений, от тяжести на себе, от вкуса и запаха, но ещё больше от близости Оби-Вана, и несмотря на всё, парадоксальным образом он наконец чувствовал себя дома и в безопасности, чувствовал себя с Оби-Ваном и нужным ему. Отвечая его мыслям, Оби-Ван удивлённо поднял брови, улыбаясь ещё безумнее, а потом наклонился, целуя Энакина глубоко и ласково, и Энакин наконец-то услышал отклик от него в силе, единственное слово по их связи - "мой".