Lets Talk About Love

— Что-то непредсказуемо рано тебя вчера пробрало, — снимая с усталых плеч удлинённый пиджак цвета прилично выдержанного бургундского вина, сомнительно косясь на парня, мирно доедающего свой «утренний обед», сказал ДжиО, — бросил меня на чуткое попечительство сумасшедшего макнэ. — Судя по твоему тону, мне ещё долго придётся заглаживать вину и просить прощения, — едва оторвавшись от еды, проговорил лидер, — долго вы ещё сидели после моего ухода? — потягиваясь, спросил он. — Чёртов Джун прибавил в весе что ли, — как бы не замечая вопроса, продолжал Пёнхи, — еле дотащили до такси. — Всё понятно, — впервые в жизни не доев, встав из-за стола, продвигаясь в противоположную сторону кухни, уяснил Сынхо, — не знаю, может тренировки, может недельный недосып, так подействовали на меня. И бутылки соджу не принял, как сознание помутнело. Прости. Хах, не видел тебя за всё прошедшее время более радостным, чем вчера под натиском Джуна, — засмеялся он, поместив посуду в раковину. — Твои круги под глазами становятся всё больше и больше, — подойдя к лидеру и повернув его к себе, не отводя взгляда от усталых, но милых глаз, произнёс ДжиО, — ты организовал встречу? — Да, я, — ответил Сынхо, отвернувшись, надев перчатки и одновременно включив оба крана воды, — специально для тебя, между прочим. Мне не нравилось твоё поведение и настроение последний месяц. — Такое же ворчливое и слегка недовольное, как и всегда, — заметил ДжиО. — Нет, не лги. Я же чувствовал, — обильно взбив пену от большого количества розовой жидкости для мытья посуды, старательно отмывая каждый столовый прибор, промолвил лидер. — Всё бы отдал за твою, на генетическом уровне развитую, чуткость. В каком-то смысле и люблю тебя за это, — оперевшись на поверхность кухонного гарнитура, заявил Пёнхи, — айщ, не могу без раздражения смотреть на то, как ты занимаешься хозяйственными делами. Простое мытьё посуды, извращаешь, дай-ка сюда, — протянув руку, предложил он. — Йа, нормально же мою, Мир бы позавидовал, — угрюмо произнёс лида, вцепившись в свой инвентарь. — Моешь, словно, из последних сил, как будто я заставляю тебя, к тому же, эти ужасные круги под глазами. На древнеегипетского раба похож больше, чем на айдола. — Ну, а кто приучил всех в этом доме к чистоте и порядку? Кто наш главный «чистоплотный маньяк»? Вот домою и пойду высыпаться. — А Санхён возмужал, не правда, ли? — успокоившись, опустившись на корточки и прислонившись к фасаду одного из ящиков гарнитура, вдруг, задумавшись, спросил ДжиО. — Именно после ухода от нас, как ни странно. Но мне понравился его нынешний образ, стиль и деятельность. Наш беспокойный ребёнок у него? — Да, сразу же умчался, как только появилась возможность. — Бедный Гром. ДжиО-я, помоги-ка, вытри посуду и подверни чуть повыше рукава рубашки, — попросил Сынхо. — Конечно, — отозвался Пёнхи, сначала встав и размяв, затёкшие ноги, — как маленький ей богу, — расстегнув рукава и аккуратно подняв их выше локтя, удивился он, через некоторое время, протирая белоснежные чашки. Спустя 30-ти минутный период, огромная гора вчерашней посуды была побеждена в неравной и драматичной схватке и домашние герои охотно прошли в свою комнату. Лида, распластавшись полуживым существом на кровати, уставившись на потолок, тихо слушал музыку на одном из своих гаджетов, в то время как второй парень, переодевшись в домашние, слегка растянутые футболку и бриджи, улёгся на своей постели, но, не выдержав чего-то, быстро переметнулся к лидеру. — Наушник, сэр? — серьёзным тоном предложил Сынхо. — Пожалуй, — еле сдерживая смех, принял предложение тот, расположив один из наушников в правом ухе, — «For you»? — озадаченно спросил он после. — Именно, — ответил лидер, наслаждаясь песней, исполненной тем, кто лежит в паре сантиметров от него. — Сынхо... — начал ДжиО после 10 минут несменяемого трек-листа, состоящего из одной песни. — Чон Пёнхи, укроти свой остренький язычок хоть на несколько минут, а, — закончил лидер, прокручивая снова и снова одну и ту же песню. 10,20,30 минут? А может и больше прошло с последнего диалога между 87-лайн, как лидер, очнувшись от прикосновения руки, грубо прижимающей его к спящему телу, заметил задремавшего Пёнхи, после чего, убрав её и телефон с гарнитурой, привстав над кроватью, стащил покрывало из под себя и уснувшего друга и снова расположившись поудобнее, накрыл обоих, прижимаясь к тёплому торсу и медленно засыпая, по-детски искренне, радовался непонятно чему.