У тебя есть два выбора: один приведет тебя к счастью, другой — к безумию. Мой тебе совет — не оступись.
С самого первого дня на проекте Юля знала, что будет нелегко. Однако Николаева надеялась, и в итоге эта надежда, да и умение достаточно хорошо танцевать привели её к четвертому месту в «Танцах на ТНТ». Тогда девушка ещё не подозревала, что все её проблемы начнутся тогда, когда в одном из коридоров Главкино после разговора с Егором она лицом к лицу столкнется с… Антон всегда хотел быть лидером. В классе, в танцевальной группе, в голосовании на лучшего танцора страны, которым он, к слову, так и не стал в своём первом сезоне. Но это было давно, сейчас он уже выиграл Битву сильнейших, но, надо признать, на момент проекта он думал немного о другом. И кто мог представить, что что-то изменится в уверенном Пануфнике, когда столкнувшись с маленькой Юлей, он вдруг решит затеять интересную игру, не забыв при этом доставить кучу проблем юной особе, которая, к сожалению, в силу своего возраста имела одну довольно обычную привычку. Николаева влюблялась очень быстро, и выбор при этом очень часто падал на красивых и уверенных парней, хотя иногда девушка чередовала их с милыми скромняшками, к которым, например, можно отнести и Можайкина, интрижка с которым принесла Юле достаточно пиара (и кучу ненужных вопросов). Но справедливости ради стоит сказать, что мальчик сначала и правда нравился танцовщице. Антон сначала считал, что с ней у него просто игра. Маленькие девочки влюбляются в красивых мальчиков, таков закон. И Пануфник был уверен, что свою малышку он уже отыскал. Юля тоже считала все простым развлечением. Прогулки по паркам, разговоры между репетициями — что же в этом серьёзного? Три недели пролетели незаметно, и Антон почему-то никак не мог понять, зачем уехала Юля. Не Алиса, о которой у него спрашивали, нет, а Юля, его Юля, с которой у него, кажется, намечалось что-то серьёзно. Правда Николаева этого не знала. Она жила моментом, поэтому горевала очень редко, особенно если дело касалось парней. Однако Пануфник не был обычным парнем, её ровесником, он был Юлиной опорой на проекте, который она покинула, оставив и его. А позже началось что-то странное. Он снился ей ночами, но она не отвечала на его звонки. Оба, казалось, были заняты своими делами и не вспоминали о искренних поцелуях под светлым весеннем небом, о словах, сказанных так, между делом. У каждого имелось, что вспомнить и то, что они не вспоминали. Боялись сорваться в вечную пропасть, под названием «ненависть», до который, как известно, от любви один шаг.— Что будет, если ты уедешь, Юль? — Я буду болеть за тебя. — А я ждать гала-концерта, чтобы увидеть тебя снова. — Всё зашло слишком далеко, Соф. Я не могу просто так уехать, не попрощавшись. — Ты должна. Иначе он точно не отпустит тебя, попросит остаться в Москве. — Но я все равно должна буду уехать. — Ему ты не откажешь. Влюбленные не отказывают. — Не бесись, Тох. Она просто не смогла поговорить с тобой перед отъездом. Позвони ей. — Она меня игнорирует, Макс. — Она тебя любит.
Антон никогда всерьёз не думал о любви, как о чём-то сверхъестественном. Он тоже легко влюблялся. И умело мог заставлять других ревновать, вдруг решив станцевать со своей бывшей. Николаева никогда не считала себя нервной, а еще никогда не имела такого сильного желания переключить на другой канал, после фразы «Антон Пануфник и Алиса Доценко». Алиса всегда думала, что имеет над одним наглым мальчишкой контроль. Но когда она начала репетировать с ним в Битве сезонов, ей вдруг стало страшно. Она перестала вести в их давно уже не паре. А он не давал ни малейшего повода усомниться в своих чувствах к Николаевой.— Я ведь тебе звонил. — Я слышала. — Но не брала. — Нет. — Я скучаю. — А я тебя люблю. — Она сказала, что любит меня. — А ты? — А я промолчал. — Почему? — Потому что люблю. Тоже. — Я словно в своём личном аду, а он подкидывает дрова в костёр. — Я думаю, вы должны с ним серьёзно поговрить. — А я думаю нам стоит расстаться. — Но… — Я просто боюсь того, что будет после. Сейчас мы счастливы, я хочу быть с ним, но в тоже время не знаю, хочет ли он того же. — Ты не уверена в нем? — В себе. — Да? — Просто я слишком долго не признавала очевидного: маленькие девочки влюбляются очень часто. — Как ты…? — Это меня и пугает.
Юля стремилась к лучшему всегда. Она, как бабочка, летела к костру, которым был для неё Антон, рядом с которым она сгорала каждый раз, стоило ему прикоснуться к её губам своими. Антон же очень любил целоваться. Ему нравилось впиваться в чужие губы, чтобы почувствовать их сладкий вкус. Юлины губы стали особенными в его личной коллекций, потому что когда Пануфник целовал Николаеву, а та обвивала его шею руками, он, казалось, мог творить чудеса, лишь бы только не отрываться от танцовщицы, которая слишком любила рисковать. Но Юля не знала, что рисковать любовью не стоит, соглашаясь на слишком, по мнению Пануфника, откровенную фотосессию с Можайкиным. Ваня же думал точно так же. Но ему нравилось, что Антон ревнует к нему свою девушку. Можайкин тоже любил играть, но, к несчастью, почти всегда проигрывал. Ему надо было взять реванш. Пануфник всегда готов был подать утопающему руку помощи, не боясь, что тот затянет его самого. Иван решил научить парня осторожности, а Юля просто лишний раз подтвердила одно: она всего лишь маленькая девочка. Которая, к несчастью для себя, сделала неправильный выбор. А Антон Пануфник не давал вторых шансов. Он привык балансировать на грани, но, понимая, что срывается, никогда не делал шаг назад. Пануфник любил играть и всегда доигрывал до конца. Для Юли все тоже было простой игрушкой. Маленькие девочки же не знают, что с чужими чувствами играться очень опасно? Ведь в итоге больно будет двоим.