90-е… Это время Снарт помнил лучше всех. Время, когда каждый пятый коп работал на мафию, когда люди морально были ниже всего. И в это самое нелёгкое время мужчина решил пойти в полицейскую академию. Вот если бы пару лет назад ему кто-то сказал, что он вообще подумает об этом, то он явно принял бы этого человека за сумасшедшего.
Однако Лен понимал, что никто его волшебным образом не вырвет из этого времени, внезапно увидев смещение во временной линии, или как там определяется вся эта хрень. Не суть. Главное было, что теперь ему придётся прожить лишние 30 лет, но зато заново, не воруя какие-нибудь дорогостоящие вещички или что-то подобное.
Снарт с отличием сдал проходной экзамен и поступил в академию, где начал усердно учиться и на время забыл о том времени, где его ждут. Но это было довольно трудно — понимать, что твоя сестра осталась совсем одна, если не считать Мика и Циско. У неё нет ни одного человека, который бы проследил за ней, помог. От таких мыслей сердце Капитана Холода болезненно сжималось, а на глаза накатывала плотная пелена слез, и весь мир будто исчезал.
«Придётся тебе пока придержать свои страдания, Лен» — говорил он сам себе, пока старался концентрироваться на учёбе, но и это не выходило из-за его соседа, явно не собиравшегося вообще делать хоть что-либо. Всё равно потом будет молить списать у Снарта.
Так продолжалось целый год, и на Рождественские праздники всем ученикам разрешили уехать в город к родственникам или друзьям. Леонард решил, что заехать к Генри и Джо будет не так критично для времени, и, заранее предупредив о своём приезде, собрался, еле успев сесть на ближайший автобус до Централ-Сити, где решил записать в дневник пару заметок.
Чтобы как-то скрашивать свои одинокие вечера, после попадания в 89 год Снарт начал вести дневник, где записывал каждый день свои мысли, воспоминания, заметки по поводу своих способностей и так далее. Также туда Лен записал все важные даты, в которых его быть не должно, чтобы таймлайн сохранился в нужном виде.
Но будет довольно трудно там не быть, когда теперь твоя жизнь связана с семьёй Алленов.
Постучавшись в дверь, Майкл Скофилд начал ждать хозяина дома, щурясь от снега, валившего хлопьями уже весь день.
— Тихо — это он, — послышался голос Генри, и он открыл дверь своему другу, — Майк! Привет. Давай, заходи, а то скоро снеговиком станешь.
— Пока ты дойдёшь, снег уже льдом станет, — оттряхнув голову, парень всё же зашёл внутрь, поставив сумку с вещами на пол, — мне вот жить негде, ничего, что я?..
— Нет, мы не против, — внезапно из кухни появилась Нора, вытирающая тарелку полотенцем, — У нас есть лишняя комната — можешь на время праздников жить там.
Тут Снарт почувствовал себя, мягко говоря, неловко.
— О, — единственный звук, который он смог издать, буквально пялясь на Нору и на Генри большими от удивления глазами.
— Прости, друг, забыл предупредить — мы с Норой уже полгода живём вместе,— Генри как всегда смущённо улыбнулся и почесал затылок, приобняв свою девушку за плечи.
— Но тебе беспокоиться не стоит, — тут же подхватила разговор Нора, подойдя к Майклу и стряхнув с его головы оставшийся снег, — Ты нам мешать не будешь. Да и я вашей мужской кампании тоже мешать не буду. И тебе лучше уже снять верхнюю одежду — ты промок насквозь. Давай, снимай.
— Хорошо, хорошо, — Лен снял с себя куртку и сапоги, только сейчас осознав, что покрылся толстым слоем снега. Всё же длительное пребывание на холоде даёт свой результат.
Снарта, не смотря на его протесты, тут же усадили на диван, закутав в плед так, что теперь он больше был похож на улитку.
— Честно, ребят, не стоило.
— Не смущайся ты так, Майкл. Будто бы о тебе так никто не заботился… — Нора поняла, что сказала лишнее, и тут же прервала свои мысли, — Прости, я совсем забыла что ты…
— На самом деле, я вспомнил кое-что… — парень закутался в плед до подбородка, вглядываясь в языки пламени уже долго горящего камина, — никто так обо мне не заботился, и для меня это…непривычно.
— Тогда наслаждайся, — девушка принесла чашку чая и присела рядом, — Генри, ничего, что я…
— Да болтайте сколько влезет. Я пойду за едой посмотрю, — Аллен тихо скрылся за дверью, оставив Лена и Нору наедине.
— Слушай, Майкл, я хотела извиниться…
— Ничего, Нора, всё нормально, — Холод поставил чашку на столик, после чего взглянул в глаза девушки, — Честно.
— Не вижу я, чтобы всё было у тебя нормально. Что-то ещё случилось? После того, как ты меня увидел, то изменился в лице…
Снарт глубоко вздохнул, прикрыв глаза, переводя взгляд на огонь в камине.
— Просто… Я боюсь с кем-то сближаться из вас. У меня не самое радужное прошлое, и я не хочу, чтобы это как-то отразилось на вас… — Лен и сам не успел понять, что начал говорить обо всём, что отягощало его душу Норе. Наверное, это всё из-за её понимающего взгляда и задумчивого молчания.
Она не прерывала и не задавала лишних вопросов… Просто с пониманием выслушала парня, изредка кивая, будто находила ответы на свои вопросы.
— Не бойся своего прошлого, Майкл, — через пару минут общего молчания сказала девушка, положив руку Лену на плечо, — Ты прекрасный человек, с которым я бы хотела продолжить общаться. Генри тоже этого хочет, и его расстраивает твоя отстранённость от общих посиделок. Да и сейчас ты начал новую жизнь — учишься на криминалиста, чтобы помогать справедливости восторжествовать. Сейчас ты пример того, как человек может измениться, если он этого захочет. Ты же хотел так кардинально изменить свою жизнь?
— Да…и уже довольно давно. Но мне было привычней продолжать заниматься тем, что я знал наверняка, и боялся…боялся начать делать нечто новое для себя. Но сейчас у меня есть возможность заниматься тем, чем хотел. И я надеюсь вы не в обиде на то, что я не рассказываю о том, что вспомнил… не хочу, чтобы кто-то об этом знал.
— Нет, Майк, я и Генри не против, но вот Джо… он тебе до сих пор не доверяет, хотя уже не кажется таким злым, каким был во время нашего первого знакомства. И я тебе благодарна за него.
— За него?
— За тот толчок в бок, — Нора легонько толкнула Снарта, заставив того улыбнуться.
— Я не думал, что он прям разляжется на полу. Честно.
— Ври больше, Скофилд, — сказал внезапно появившийся в красно-зелёном жутком свитере Генри, — Ты это специально сделал!
— Ну да, Генри, это прям был заговор, — закатив глаза и широко улыбаясь ответил Лен, чувствуя себя намного лучше после разговора с Норой. Только теперь Капитан Холод понял, какая же прекрасная и чуткая у Барри мама, и как же Генри повезло с такой женой…
— Кстати, мы чуть не забыли сказать одну вещь, которую пока не знает никто… — Аллен интригующе замолк, сев с другой стороны дивана так, что теперь Снарт был зажат между Норой и Генри.
— И что же это за новость? — бровь парня приподнялась вверх, а взгляд переходил то на Нору, то на Аллена, который явно не мог усидеть на месте.
— Мы собираемся сыграть свадьбу! — Генри развёл руки в стороны и обхватил ими шокированного Снарта за плечи, крепко обнимая. Бедному Холоду показалось, что он услышал треск своих костей.
— Свадьбу?.. А разве не рано? — с опасением поинтересовался Лен, чувствуя, что хватка Аллена ослабла.
— Мы…решили, что нет, — Нора сидела с красным от смущения лицом, но при этом на её лице красовалась счастливая улыбка, — И ты первый, кому мы сказали.
— Ребят…я не против вашей свадьбы…просто…вы точно уверены? — парень очень осторожно задал свой вопрос, на что получил утвердительные кивки от обоих, — Ну раз так, то я рад за вас… И буду рад присутствовать там.
***
Свадьба состоялась через два месяца, и она была поистине яркой и красивой. Лену досталась роль друга жениха, и он был счастлив видеть улыбки на лицах Норы и Генри. Они действительно были друг другу идеальной парой, и последующие годы их совместной жизни будут вполне радужными, с своими взлётами и падениями. А потом… О дальнейшем Снарт не хотел вспоминать.
Учёба проходила довольно быстро и даже без приключений. Материал давался Лену очень быстро, и учителя говорили, что при таком быстром усваивании информации Холод может закончить академию в 91-92 году, а не в 93, как остальные. Такой расклад его вполне устраивал — можно было уделить время и саморазвитию — обучению рукопашному бою и использованию своих сил.
Кстати о них. Снарт смог не только покрывать свои руки льдом или переживать низкие температуры — всё было ещё круче: он научился замораживать предметы прикосновением, да ещё и регулировать силу заморозки; создавать лёд различной формы и плотности тоже теперь было возможным. Но самое интересное он открыл тогда, когда на него начали наезжать местные хулиганы: они настолько взбесили Лена, что его ярость переросла в…понижение температуры. Все сослались на открытую форточку, а те парни легли в больничное крыло с тяжёлой простудой.
«Сила понижения температуры зависит от степени моего гнева. Если меня очень сильно разозлить, то в идеале я могу устроить локальный ледниковый период» — написал в своём дневнике Скофилд, сидя ночью на кровати в общаге, — « Идёт весна 1990 года, через год-два я выйду из академии и пойду работать в департамент полиции Централ-Сити… Даже смешно становится — я буду работать на тех, кто меня ловил. Временные парадоксы, чтоб их. Чем ближе год рождения Барри, тем я отчётливее начинаю понимать, что не смогу оставить этого парня….тем более, через десять лет ему предстоит нелёгкое испытание, и я не смогу оставаться в стороне… Но я не могу помешать свершиться истории, и от этого на душе будто висит камень, который не даёт мне в полной мере насладиться общением с Генри и Норой, ставшими для меня семьёй.
Если этот дневник попадёт к тебе, Барри, в руки, то я хочу тебе написать только одно — твоя мать самый прекрасный человек, которого я встречал в своей жизни. Она дала мне надежду на то, что я могу иметь другую жизнь, другое окружение… Но я не хочу иметь другой семьи. И я готов прождать двадцать шесть лет, чтобы воссоединиться с Лизой, Миком…и тобой. Находясь в другом времени я начал осознавать свои чувства к тебе, Барри. Ты открыл для меня ту сторону моей личности, которую я старался всё это время скрывать, прятать от чужих глаз, но ты просто вытащил её из меня и старался объяснить, что это — не плохо, что иметь свою мечту и свои слабости это не так страшно, как может показаться на первый взгляд. Теперь я осознаю свои ошибки и раскаиваюсь, хотя ты можешь никогда и не прочесть эти строки и вообще не найти мой дневник. Но я пишу тебе от всего своего сердца, Барри — я полюбил тебя: юного, неопытного парнишку с добрыми глазами и маминой улыбкой, с упрямством отца и добродушием Норы… Я люблю тебя и буду ждать нашей встречи.
Надеюсь, ты не будешь смотреть на меня озлобленно, с ненавистью или презрением. Надеюсь, что смогу всё объяснить и что ты хотя бы сможешь назвать меня другом… А пока ты ещё не появился на свет, я буду оберегать твою мать и твоего отца.
Леонард Снарт. Март 1990 года.»
Дневник закрылся. Свет погас.
