Кабинет доктора Лобото

За спиной громко хлопнули ворота с противным металлическим скрипом ржавых петель. Белла перепрыгнула через лужу, взобралась по размокающей грунтовой тропинке, замарав джинсы и кеды. Как бы ей ни нравилось пребывание под освежающим дождём, но не простудиться и не провести остаток лета, шмыгая носом и хрипя, хотелось ещё больше. Поэтому девушка надвинула капюшон куртки на голову и, сделав рывок, побежала к главной хижине. Она шла быстрой поступью через многочисленные брёвна в виде лавочек, многометровые валуны и куски скал. «Удивительно, и как же здесь никто из кадетов не убился? Такое чувство, что камни тут на соплях держатся. Брррр» - Беллу передёрнуло, и она помотала головой, отбрасывая мысли о том, что чьё-то тело было размозжено подобной дурой. И не успела она подняться до середины грязной дорожки, как с крыльца криво выстроенной постройки до её ушей донёсся грубый голос Олеандра, стоявшего под навесом и наблюдавшего в бинокль: — Долго мне тебя ждать, Лугоши! – Он махал ей рукой, подзывая к себе. – Шевелись, пока я тут не совсем состарился! Белла выпятила нижнюю губу, недовольно раздула ноздри, но в следующее мгновение расслабила лицо и сделала финальный рывок на подступе к хижине, чтобы лишний раз не слышать то, как Олеандр любит подгонять кадетов – ей его ещё ближайшие шесть недель слушать. — Я тоже вас очень рада видеть, старшина. – Иронично протянула мисс Лугоши, остановившись перед низкорослым воякой и глубоко дыша. – Особенно рада тому, что вы не кричите в самое ухо. — Разговорчики в строю. – Гаркнул старшина и повернулся на каблуках начищенных сапогов. – Заходи. Морсо Олеандр был личностью, мягко говоря, неприятной, все эти солдафонские грубые замашки: лихой хват и хриплый голос – отнюдь не красили офицера. Он с экстрасенсами и сверстниками легко переходил на «ты», развязано хлопая их по плечу (пусть это ему и удавалось с трудом из-за малого роста), стараясь убедить подрастающее здесь поколение, что грубость и прямолинейность и есть проявление мужества, которые-де свойственны отважным летчикам, десантникам и пехотинцам. А вот кем он сам служил, Морсо умалчивал. Он пнул дверь, и в лицо Белле дыхнула теплом главная хижина. Пыльная и такая уютная со всеми этими нагромождениями охотничьей атрибутики, как оленья голова, рога буйвола над входом в комнату отдыха, чучело какой-то птицы, похожей на орла, устроившееся под самым потолком и поблёскивавшее стеклянным глазом, череп козла, примостившийся на камине рядом с миниатюрным вигвамом и шаманским бубном. В спину Белле смотрели два суровых, похожих на настоящих индейцев, тотема. Они зашли в главную хижину, где горел камин, и к нему на сцене переставили из комнаты с телевизором два кресла, в одно из которых тут же забрался с ногами Олеандр и сложил руки на животе в замок. Обычно здесь располагались кафедра и стол, за которым обедал старшина, наблюдая за поведением подопечных. — Садись. – Кивнул он на соседнее кресло, предлагая Белле отдохнуть с дороги. Она лишь кивнула, положив тяжёлую спортивную сумку на стол и разглядывая пустовавшую кухню, поправляя кожаный ремешок сумочки с бахромой. Обычно здесь пахло чем-то вкусным: котлетами, картошкой, оладьями, яичницей, тушёными овощами, пастой и прочими блюдами, которыми потчевал кадетов повар Круллер. Сейчас здесь несло сырым деревом и перегревшейся проводкой, но от этого главная хижина не теряла своего уюта. — По телефону вы говорили, что меня ждёт какая-то работёнка здесь, раз я официально больше не кадет. – Девушка расстегнула куртку и прошла между столов к Олеандру. — Да. Мне пришло письмо с приказом от президента Юппы, чтобы я тебя взял к себе в помощники. Скажем так – ты будешь здесь вожатой. — Погодите! Юппа теперь президент? — В каком веке ты живёшь? Молтон Юппа уже полгода как президент Генерального Штаба. «Вот чёрт! Теперь об оперативном отделе придётся забыть» - выругалась в мыслях Белла, и брови её сместились к переносице. — Я давно не следила за новостями экстрасенсорики – у меня ещё в декабре закончилась подписка на «Psychonauts Insider». — Вот молодёжь. Ничем не интересуется. – Девушка сделала вид, что не расслышала бурчания старого вояки. — Ну и ладно… всё лучше, чем оставаться в душном городе. Здесь гораздо легче дышится. Настоящий рай для аллергика… только бегают безобидные белки… медведи иногда шляются по тропам… кугуары забираются на территорию лагеря по ночам… абсолютно безопасное место. — Согласен. Я тоже не люблю суету больших городов – она действует на нервы. И по поводу твоей помощи. Думаю, что ты будешь готовить старших кадетов к экзаменации. И тут в голове Беллы сверхскоростным поездом по дендритам нейронов пронеслось озадаченное « ЧТООООООООООООО?!». — Простите, что? – Глаза девушки округлились, и руки сковала призрачная слабость, которая потом перешла на ноги, и Белла, шокированная таким заявлением, села на край скамьи. — Ты будешь готовить старших кадетов к экзаменации. – раздражившись, повторил Олеандр и сделал акцент в своей фразе на «Ты». — А вы что тогда будете делать? – В своём вопросе девушка сделала акцент на «Вы», продолжая анализировать в голове изложенную старшиной новость. — А я цыплят выхаживать. Белла скептически вздёрнула бровь. — В смысле младших и средних обучать. Готовить их к ежегодному соревнованию там. — А вы хоть уверены, что старшее звено меня послушает? — Послушает! Куда они денутся. — Ладно. Но смогу ли я? – Девушка посмотрела вниз, на деревянные доски пола, на синие кеды, к подошве которых прилипли комья пыли и песка, на коленки в белых бахромчатых дырках джинсов, на руки, сложенные щитом, и подняла голову, глядя на то, как спокойно и выжидающе смотрит на неё Олеандр. Он громко вдохнул воздух через ноздри, отчего его длинные усы дрогнули, и задумчиво покачал головой, цокнув языком. — Я встречал много людей, Белладонна, и научился за это время отличать сильную личность от слабой. Учитывая то, как ты рвалась в эту программу «омоложения кадров», в которую берут не абы какого подростка. А ведь это приближено к реалиям ментальной войны, у которой мы стоим на пороге… Поэтому выполняй приказ и не ной! — Так точно, сэр. – Усмехнулась Лугоши, опустив плечи и представляя то, каким тяжёлым станет для неё это лето. Трещали поленья в камине, скрипело кресло под Олеандром и о гофрированную металлическую крышу хаотично бились капли дождя. — Я здесь побуду, пока дождь не закончится? - — Можешь оставаться здесь до следующего дня, так как завтра здесь будет слишком шумно. Отдыхай. Азарт блеснул в зелёных глазах Беллы, и Морсо почувствовал недоброе, когда девушка немедленно сорвалась с насиженного места. «Теперь телевизор в моём полном распоряжении! Наконец-то смогу смотреть всё, что захочу! И первым делом… «План 9 из открытого космоса»!» - девушка быстрым шагом пошла в комнату отдыха (вру, она бежала на носочках, пытаясь утихомирить радостный визг) и уже готовилась плюхнуться на один из пуфов, скинув с себя промокшую куртку и сумочку на пол. И тут, словно ворона каркнула: где-то вдалеке раздался противный металлический скрежет – открылись ворота на парковке. Белла тут же остановилась, подняла с пола куртку, которую натянула на плечи и вышла из комнаты отдыха, чтобы увидеть, кто там приехал, в то время как Олеандр продолжал спокойно сидеть у камина и дремать. Она мало чего могла разглядеть из-за усилившегося дождя и пристроек, загораживавших вид на круг парковки, но отчётливо видела ярко-красное пятно, остановившееся под деревом. «Неужели Джереми испугался дождя и решил переждать его здесь?» - подумала Белла, удручённо вздохнув, но когда увидела другое цветастое пятно, вышедшее из красного, то она поняла, что это явно не дядя Джереми, и в ней загорелся интерес. — Я думал, что эти снобы приедут ближе к вечеру. – Заворчал Олеандр. – Закрой дверь, а то холодно! — Какие еще "снобы"? – Белла прикрыла входную дверь, повернувшись полубоком к старшине. — Эти агенты, чёрт их подери! Найн. Воделло… - Олеандр перебирал большими пальцами ладоней, сложенных на животе в замок. Поезд удивления вновь пронёсся по синоптической сети нейронов с характерным воем «ЧТОООООООО?!». И Белла вновь озадачено посмотрела на мужичка в кресле. — А… что они здесь… делают? – Пытаясь побороть в себе восторг и волнение спросила она. — Какой-то очередной правительственный приказ, по которому они должны охранять эту тренировочную базу, как будто она кому-то нужна. — Если сюда послали одних из лучших, то явно нужна. Думаю, стоит их встретить… — Пожалуй – им понадобится лишняя голова, чтобы перетащить коробки с едой. — То есть, они здесь уже были? — Иди быстрее, пока их там не затопило! – Телекинезом Олеандр вытолкнул Беллу из хижины и захлопнул дверь. Девушка удручённо вздохнула, застегнула куртку наглухо, съёжилась, как замёрзший воробей, и быстро побежала по размокшей дорожке, стараясь не поскользнуться и не упасть в грязь лицом прямо перед федеральными агентами. Тем более перед легендарными агентами, о которых Белла читала в «Экстрасенсорных историях», которые её заинтересовали лишь тогда, когда она перевелась в «Шепчущий камень» из «Третьего глаза» три года назад. Ближе к своим кумирам! Работать почти рука об руку с ними, набираться от них опыта. Это же такая честь для молодого специалиста. «Герои нашего времени будут рядом со мной! Это лето становится всё лучше и лучше!» - засияла Белла, подбегая по парковке ближе к спорт-кару, но тут её нога скользнула по грязной луже, из-за чего девушка проехалась на пятке около трёх метров, заваливаясь назад, но каким-то чудом удерживая равновесие и расставив руки в стороны. —Ой! – Рассмеялась Милла, подхватив мисс Лугоши под руку в тот момент, когда та чуть не врезалась в неё, и тем самым уберегла от падения. – Аккуратней, дорогая. Огромное цветастое пятно – именно это представлял из себя наряд агента Воделло вместе с огромным белым зонтом с кучей разноцветных кругов разных размеров. Обилие красок, будто произошёл взрыв на фабрике акварели, а она проходила рядом, но на самом деле сама Милла сочилась таким обилием света и ярких цветов, что просто было невозможно представить её в чём-то сером и скучном. — Здравствуйте, агент Воделло. – Неловко встав на обе ноги, ответила Белла и смутилась. А ведь ей так хотелось произвести хорошее впечатление на агентов. – Спасибо большое… — Какая ты милая, дорогая. Кажется, я тебя где-то видела, но не помню где. — Год назад в кабинете Занотто… я Белладонна Лугоши. А лучше просто Белла. — Что ж, тогда я просто Милла, а это просто Саша. — Очень приятно. – Девушка кивнула головой человеку, высунувшему с заднего сидения огромный ящик, накрытый брезентовой тканью. Человек молча поклонился и толкнул коленом дверь автомобиля. — Здравствуйте, мисс Лугоши. Не думал, что увижу вас здесь. – Он встал под огромный цветастый зонт, который протянула ему Милла, и тряхнул головой, убирая с кончиков чёрных, как вакса, волос капли дождевой воды. – Милла, ты не могла бы? — Конечно. – Женщина приложилась к виску, и ящик воспарил в руках Найна. Мужчина отряхнул одетые в чёрные кожаные перчатки ладони и перехватил ношу усилием воли. – Можешь отпускать. Дощатая коробка выплыла из-под цветастого, как кошмары авангардистов, зонта, освободив под ним спасительное место ещё для одного человека. — Думаю, нам стоит пойти, а то дождь только усиливается. – Милла нажала на кнопку пульта от сигнализации, и машина бодро свистнула, мигнув фарами. – Вперёд. Агент Воделло и Белла пошли рядом, когда Саша шагал за ними позади и, подобно кукловоду, на невидимых ниточках телекинеза нёс укрытую брезентом коробку, заполненную чем-то, о чём Белле очень хотелось узнать. — Как давно ты приехала сюда, дорогая? – Милла оторвала девушку от раздумий, заставив её посмотреть на себя. —Где-то минут пять назад. – Они прошли мимо пустующей доски объявлений в виде глазного яблока с веком-щитком. Они ступили на размокшую грунтовую дорожку, и Белла начала буквально вязнуть в грязи, в то время, как агент Воделло по-прежнему грациозно вышагивала, даже не пачкая дорогих сапогов в тяжёлой грязи. — А! Так тебя привезли на той машине, с которой мы чуть не столкнулись около указателя. Помнишь лицо того водителя, Саша? Но ответа не последовало. Милла и Белла обернулись, никакого Саши Найна будто и не было. Просто испарился. — Хм. Ладно. – Агент Воделло беспечно пожала плечами и продолжила идти вверх. — Телепортировался? – выдохнула девушка, чуть застопорившись на месте и оглядывая парковку с тропинкой к лагерным кострам, чтобы убедиться в том, что ей не показалось, и Найн просто молча пошёл в ГПК, а ведь до неё пара километров пешком. — Дорогая? – Милла подозвала девушку к себе под зонт. — Ага. Сейчас, мисс Воделло! – Белла нагнала женщину, пытаясь идти с ней в ногу. — Я же сказала, чтоб ты меня называла Миллой, дорогая. Можно сказать, что мы почти коллеги. – Она мягко улыбнулась мисс Лугоши, прикрыв глаза, и тень от густых ресниц упала на смуглые бронзовые щёки. — Хорошо… Милла. Ам… можно пару вопросов? — Конечно. Но только в пределах субординации. – Женщина хихикнула от своих последних слов, вздёрнув узкие брови. – Щучу, дорогая. Спрашивай, что душе угодно. — Куда вы ездили? Я не видела никаких городов, что могли находиться близко к лагерю и к каньону. — Наверное, потому что ты всегда ездила одной дорогой. — Но и указателей не было. — А это очень печально – Джеймстаун очень живописный городок с очень милыми людьми. Можем когда-нибудь туда съездить. — С радостью. А, собственно, что вы там делали? — За едой ездили, за деталями для тумблера… правда тот устарел ещё лет сорок назад, Но Саша считает, что его ещё можно реанимировать. — Вы здесь для того, чтобы проводить исследования? – Белла не знала, откуда у неё появилась данная ассоциация. Может, потому, что на месте лагеря в пятидесятых годах прошлого века располагалась крупная, как упавший в этом месте пситаневый метеорит, научно-исследовательская станция. Что они здесь исследовали и тестировали, осталось государственной тайной. — Ну… что-то вроде того. – Милла повертела свободной рукой, пожав плечами и склонив голову в сторону девушки. — Я же смогу в них участвовать? — А вот это уже вопрос к Саше. – Женщина убрала зонт в сторону, когда они оказались под навесом пристройки главной хижины. – Думаю, что он будет не против и даже с удовольствием покопается в твоей голове. И не успели Белла с Миллой войти в помещение, как Олеандр тут же их спросил: — А где еда? — Тоже рада тебя видеть, Морсо! - Улыбнулась Милла, расстегивая верхние кнопки пальто. - А коробки Саша принесет, когда закончит с деталями для тумблера. — Ха! Он надеется, что здесь хоть что-то заработает?! - Расхохотался Олеандр, хлопнув себя по колену. – Здесь всё пришло в негодность ещё в семидесятых, когда белки перегрызли всю проводку и устроили гнёзда в приборах. — Но я смотрю, что у Саши всё удаётся на славу – он даже починил эхолокатор в лаборатории около озера. Хотя не знаю, зачем мне он нужен… — Ненавижу белок… - пробормотала мисс Лугоши, сняв с себя куртку и отряхнув её от лишней влаги, но девушка и не подозревала, что её еле слышное высказывание могло коснуться слуха находившихся здесь людей, которые укоризненно посмотрели на неё… особенно Олеандр. – Нет! Животных я люблю… но только издалека… к тому же эти белки – они стрёмные! И не успел кто-то хоть что-то сказать, как дверь резко распахнулась, и в зал главной хижины вошёл мокрый и задрызганный Найн, который вёл за собой левитировавшие ящики с провиантом, поставленные друг на друга. — Я никогда не привыкну к этому месту. – Спокойно-холодным тоном произнёс мужчина, укладывая силой мысли коробки на прилавок кухни. – Милла, в следующий раз будь внимательна, когда кладёшь ключи в карман. Он высунул одну руку из кармана серой дерматиновой куртки и протянул женщине связку брелоков, состоявшую из серебристой балерины, миниатюрных маракасов и диско шара, которая крепилась к маленькому чёрному ключику и пульту сигнализации, на обратной стороне которого была милая наклейка в виде улыбавшегося сердечка. — Ох. – Милла досадливо приложила руку к лицу. – Спасибо, дорогуша. Какая же я невнимательная. — Пусть это будет тебе уроком. – Найн чуть склонил голову в её сторону, и очки на носу отразили оранжевые блики от ламп накаливания. Он пронаблюдал за тем, как Воделло, гремя связкой брелоков, положила ключ от машины в сумочку. Приложив два пальца к виску, Найн зашёлся паром, и одежда на нём вместе с волосами стали сухими, как будто ни под какой дождь он не попадал. «А разве так можно?! - лицо Беллы удивлённо вытянулось, и левая бровь поползла вверх, оценивая то, как умно сделал Саша Найн. Потом она посмотрела на свою бедную, похожую на половую тряпку куртку, на промокшие драные джинсы и на тяжёлые от грязи кеды – А почему бы и нет?» Девушка нацепила на себя куртку и глубоко вдохнула сырой, по осеннему стеклянный воздух главной хижины, сконцентрировалась на температуре своего тела. Пси-способность «Пирокинез» базируется на такой функции организма как «Теплоотдача». Использование пирокинеза подразумевает применение излучающей теплоотдачи и дистантного теплопроведения. Человек, используя пирокинез, ускоряет свой обмен веществ, тем самым ускоряя окислительные процессы в организме, ответственные за теплообразование. Однако они происходят не во всём организме (если бы экстрасенс повышал интенсивность метаболизма во всём теле, то он бы попросту сгорел) – для этого достаточно поверхности кожи, включая подкожную жировую клетчатку. Но она обладает малой теплопроводимостью, поэтому для дистантного теплопроведения и поджигания предметов экстрасенсы направляют поток тепла ладонями, потому как гиподерма, на этом участке тела представленная бурой жировой тканью, хорошо продуцирует и проводит тепло. Мозговой импульс, образовавшийся в коре её головного мозга в течение терции прошёл в гиперплизивный гипоталамус, который стал таким благодаря пситаниевой мутации. Оттуда импульс пошёл в спинной мозг, активировав симпатическую регуляцию, тем самым увеличив теплопродукцию на триста процентов, и подняв температуру кожи до восьмидесяти градусов, и заставив всю дождевую воду испариться. Белла стояла овеваемая паром, исходившим от высохшей и севшей одежды. — Ай. – Девушка почувствовала, что даже нижнее бельё на ней иссохло и впилось швами в кожу, а грубая джинса не давала ногам согнуться и разогнуться, что усложнило процесс ходьбы. — Перестарались, мисс Лугоши. – Тень улыбки скользнула на желтовато-зелёном лице Найна, и тот постучал костяшками кисти по прилавку, из-под которого выплыл сам Шеф-Круллер. — У! Отлично! – Старик облокотился на ящики и похлопал один из них по боковой поверхности. – Всё как по списку? — Да, сэр. – Найн не глядя на повара, протянул листок бумаги, зажатый между указательным и средним пальцами, на котором были зачёркнуты какие-то каракули (видимо, таким был почерк Круллера). — Ага! Молодцы! Держи карамельку за счёт заведения. – Он вытащил из кармана фартука конфету, обогащённую тимином, завёрнутую в цветастую бумажку, и поиграл густыми бровями. – Так, а ты, – он указал на Беллу, - марш на кухню, разбирать коробки, пока я начну готовить. — Давно пора. - Подхватил того Олеандр. – Лугоши! — Да? – Девушка повернулась к сцене, уткнув одну руку в бок и вздёрнув бровь. — Надо начинать с чего-то в профессии психонавта! – Рассмеялся мужчина, откинувшись на спинку кресла и чуть не упав вместе с ним, подёргивая длинный ус. — Поторопись-ка! – Задорно скомандовал Круллер, нырнув под кухонный прилавок и достав оттуда пару сковородок и ножи с разделочной доской. – Не ленись-ка!

***

«Удивительно! – Белла положила кусок глазуньи с беконом себе в рот, и тут же уголки её рта поползли вверх, и веки плавно опустились в блаженной улыбке. – Как у подобной стряпни может быть такой богатый вкус…» Девушка немедля отрезала ещё один кусочек хрустящей яичницы и отправила в разинутый рот, а за ним ещё один, и ещё… ещё… вплоть до того, что её тарелка опустела раньше остальных. — Ты с голодного края сбежала? – Найн спокойно положил прибор на тарелку таким образом, что ручки приборов располагались перпендикулярно к мужчине, и отхлебнул немного растворимого кофе из пластиковой кружки. Хотя интонация в его голосе была каменной, но вопрос его звучал, как риторическая шутка. — Просто, я не помню, когда в последний раз ела такую вкусную глазунью. Тётушка Джо и я пытались сделать что-то подобное, но то у одной подгорит белок, и желток превратится в труху, а у второй белок всё такой же жидкий, каким и был в яйце. — Если вы обе так плохо готовите обыкновенную яичницу, то я боюсь представить, какими ужасными у вас получаются остальные блюда. - Шеф-Круллер стоял около плиты, облокотившись локтями о столешницу прилавка и щурясь на девушку. — Честь и похвала повару! – Задорно прорычал Олеандр, подняв над собой кружку с кофе. — Ам… - Белла не знала, как обратиться к Саше и Милле, потому как боялась того, что нарушит субординацию, ценимую в кругах секретных агентов. — Дорогая? – Милла повернулась к девушке, подложив под квадратный подбородок ладонь. — Знаете, - Белла почесала средний палец, отведя взгляд в строну и подбирая в голове нужные слова, - я просто хотела спросить, надолго ли вы тут? — На неопределённый срок, мисс Лугоши. – Глухо ответил Найн и снова приложился к кружке с кофе, а Милла странно изогнула брови, отведя взгляд в сторону. - Ладно. – Саша резко встал из-за стола и направился к выходу из главной хижины, не сказав, куда конкретно он направляется. – Было действительно вкусно, но мне пора. Вслед за ним удалилась и Милла, распахнув перед выходом зонтик, а потом и Олеандр решил уединиться в своём штабе, даже повар-Круллер куда-то подевался. И Белла вновь осталась одна. «Наедине с телевизором!» - Девушка озорно разулыбалась и побежала сломя голову к комнате отдыха, предвкушая встречу со своим любимым фильмом. — Кто твоя мумия, детка? – Она резво перепрыгнула через спинку дивана и приземлилась на его сидение, ловко подложив под голову кулак и выпрямив руку для того, чтобы телекинезом включить нужный канал, где как раз и шёл «Дом восковых фигур» тысяча девятьсот пятьдесят третьего года. На «Дом восковых фигур» как раз в этом году сделали ремейк, и Белла, будучи фанаткой жанра ужасов, конечно, пошла на него, ожидая чего-то сверх-классного, что сможет заставить её трепетать и испытывать ужас, от которого мозг словно, получал разрядку… но ничего хорошего она не получила. К слову, тот фильм, что девушка смотрела в данный момент, был в свою очередь ремейком классического фильма тысяча девятьсот тридцать третьего года. «Нет. Я лучше сам умру, чем буду смотреть, как моих друзей уничтожают. Я не позволю тебе это сделать и убью, если ты попытаешься!» - вещал с экрана телевизора своим мелодичным и в то же время грозным голосом Винсент Прайс. И тут настала кульминация. Самая любимая и в то же время грустная сцена в этом фильме. Она заставляла вливаться в её ритм пляшущих языков пламени, расплавлявших слои воска на лицах фигур, от чего их глазные яблоки вытекали, а вместе с ними вытекали и глаза Беллы, заворожённой этим зрелищем, во время которой и рухнул музей восковых фигур. Она сидела, вжимая пальцы в подушку в тот момент, когда девушка разбивала восковую маску хозяина театра, и перед нею представало ужасно-печальное лицо человека, гениального и преданного своей идее. Часам к трём дождь прекратился, и девушка отнесла сумку с вещами в один из домиков девочек, закрепив своё место на нижней полке двухъярусной кровати около двери и подписав на табличке своё имя острым крупным почерком. Финальным штрихом в её подписи был рисунок злого черепка с парочкой перекрещённых костей, как на пиратских флагах. Потом она вернулась в главную хижину, и погода словно поняв её действия как намёк, вновь испортилась. Снова дождь начал заливать долину, прибивая к земле витавшую в воздухе шерсть, которая достала Беллу даже в комнате отдыха главной хижины. Поэтому пришлось искать место, где была брошена сумочка с таблетками. Оказалось, что та была оставлена под диваном. Упаковка антигистаминных таблеток, горстка пситаневых наконечников, кубик Рубика (у которого получалось собрать только одну сторону), каподастр с медиатором, колода пси-кар, салфетки, упакованные в герметичный пакетик маски и ещё бархатный мешочек, заполненный чем-то гремящим. Сжимая в объятьях пыльную подушку, она сидела по-турецки на пыльном диване в пыльной комнате, заполненной книгами, рисунками и настольными играми, пытаясь себя хоть чем-то развлечь, пока на улице вовсю буйствовал ливень. Так праздно Белла провела почти весь день, переключаясь от одной пассивной деятельности к другой: она успела перелистать все стопки отсыревших журналов и даже найти в них какие-то интересные статьи вроде удлинения линии жизни или неординарного применения телекинеза; она успела побить свой рекорд в быстром переключении каналов телевизора; она успела проиграть себе в монополии; она успела мимолётом прочитать основной курс экстрасенсорики, который ещё в прошлом году приходилось зубрить. На часах уже была половина седьмого вечера. «О боже! Время так медленно тянется, когда нечем заняться, - собственно, по этой причине Белла и ненавидела выходные – время, когда приходится закрываться в собственной комнате-складе и заниматься хоть чем-то, лишь бы кузен Джордж её не заметил и не бесенел, - так скучно, что хочется себе ногу отгрызть, лишь бы не плевать в потолок. Ах… была бы здесь моя гитара…» Девушка сложила руки так, будто держала инструмент: левая рука лежала на грифе, зажимая струны на ладах, а правая перебирала пальцами в той области, где должен был быть голосник.

***

— Рота подъём! – Над ухом скомандовал Олеандр, и Белла резко встрепенулась, отрывая голову от подушки и поправляя задравшуюся во сне футболку с эмблемой какой-то бесовской спид-метал группы. — Ау! Уже утро? – Она села на кровати, уронив голову на ладони и массируя заспанные веки. – Который час? — Здесь я задаю вопросы! – Гаркнул в своей манере старшина и, оттянув перчатку взглянул на циферблат наручных часов. - Половина восьмого. — Так рано. – Простонала девушка, аккуратно встала с койки и потянулась, хрустя затёкшими суставами колен, поясницы и шеи и постанывая, как тюлень на лежбище. Вчера вечером пришлось как можно быстрее заняться туалетом, пока дождь прекратился. — Чтоб в полдень была на парковке. Нужно распаковать футболки. — Что? — Нам в том году привезли партию футболок, будь они неладны. Я думал, что за год они сгниют. Но нет. Этот позор ещё жив. – Олеандр вышел из домика, хлопнув дверью, подняв страшный вихрь, от которого по коже прошлась орава мурашек. «Отлично! За это время я попытаюсь эволюционировать в прямоходящее» - Белла усмехнулась в ответ на собственные мысли и немедленно натянула куртку, чтобы согреться.

***

Яркое дневное зарево бодрствовало в небесной вышине, подёрнутой в некоторых местах кусочками перистых облаков, похожих на лоскуты сладкой ваты, а снизу всячески пытались дотянуться до голубого купола макушки хвойных деревьев, источавшие терпкий запах смолы, выступившей на шероховатых стволах. По лесной дороге мчал жёлтый автобус, переполненный детьми. В его открытые окна дул ветер, создавая внутри салона приятную прохладу и тревожа хвостики, покоившиеся на худеньких плечиках. Здесь царил шум и гам от детской возни, к которой Лили оставалась равнодушной, одиноко сидя у окна и читая странную книгу с не менее странным названием «Дендрология». Странным оно было для детей, да и для взрослых странным казалось то, что восьмилетняя девочка так заинтересована в растениях – ей бы с кем-нибудь побегать, попрыгать и посплетничать, но нет – увязла в этих плющах, что даже за уши не вытянешь. Честно говоря, помимо детей в автобусе были и подростки. Двадцать шесть кадетов, плюс водитель с кривым красным носом, который то и дело бормотал что-то неприятное себе в белые, как щетина зубной щетки, усы, сидели, прыгали, мерились способностями, распевали песни, шутили и разыгрывали друг друга по дороге к лагерю «Шепчущий камень». Тихая лесная дорога раздвигалась перед жёлтым автобусом. От безветрия не двигались лапы лиственниц и ветви дубов, что были высажены природой. И в глубине этого леса не слышался детский смех и даже хоть какие-то признаки человеческой речи. Стояли застрявшими только тотемы, подозрительно взиравшие друг на друга, выставив в стороны свои деревянные лапы и крылья, оскалив зубы на злых мордах. «И всех их сбагривают на лето в этот бесполезный лагерь, чтобы не затрудняли родителям жизнь и не путались под ногами» - девочка слегка покачивалась из стороны в сторону, а её широкие раскосые глаза редко моргали, иногда зрачок в карей радужке сужался от пробивавшегося сквозь ветви деревьев солнечного света. В голове стоял образ озадаченного отца, сделавшего из расформированных отделений экстрасенсорики огромную централизованную организацию, борющуюся против пси-террористов, нарушителей астрала и супер-злодеев, сеявших в мире ментальные расстройства, массовую истерию, аппозиционные войны, диктатуру и безысходность. Он сделал действенное военное подразделение, где обычное оружие бессильно. Он определённо сделал мир лучше, чтобы позволить нынешним и будущим поколениями беззаботно жить, уплачивая налоги. Он сделал судьбу своей дочери бесперспективной – ведь каждый Занотто обязан сделать что-то великое. «А что делать великого, если всё и так сделано? Мир установился. А психонавты стали служащими бюро добрых услуг, понизив свой статус всего за каких-то полгода… и всё из-за этого Юппы!» - Лили изменилась в лице: горько скривила рот, сморщила нос и насупила брови, между которыми образовалась еле заметная складка. Она резко захлопнула книгу и уселась на кресле в своеобразной оборонительной позе, давая знать окружающим, что на всякую чушь она не настроена. Но тут что-то еле ощутимое коснулось её головы и погладило по щеке, опустившись на придвинутое к груди колено. И она была не единственной, кто почувствовал это: дети в автобусе на мгновение притихли, замерев от этого тёплого мистического прикосновения к их головам, на их лицах возник вопрос и какая-то тень страха перед неизвестным. Все замерли, кроме одного: полный чернокожий паренёк наблюдал за тем, как его соратники по отряду застыли с окаменевшими лицами, сложив руки на выпирающем животе, с довольной улыбкой на пухлом лице. — Мои юные друзья! – он встал со своего места и расположился в середине автобуса, упираясь бёдрами в соседние кресла и расставив в обе стороны огромные толстые руки, похожие на лапы плюшевого медведя. – То, что сейчас было, является ничем иным, кроме как приглашением радушных хозяев погостить у них дома! А хозяевами здешнего леса являются духи. – От последнего слова у девочек, которые приехали сюда в первый раз, пошли мурашки по коже. – Но их не стоит бояться, вам стоит только соблюдать правила, а правило одно… — Заткнуться и ехать! – зарычал водитель автобуса. – Садись на место! Парень обескураженно плюхнулся на сидение рядом с миловидным белокурым парнишкой, перебиравшим струны на акустической бас-гитаре. — Ладно тебе, Кайл, - он дружески хлопнул его по плечу, - будет время, будешь травить байки про то, что говорят приведения. Подожди нужного момента. — А ты чего разыгрываешься? – Кайл резко выхватил инструмент из рук товарища, сурово глядя на него из-под хмурых бровей. – У нас основного гитариста всё равно нет. — А вдруг найдём замену Белле? — А вдруг нет. Блондинистый паренёк почувствовал на себе чей-то тяжёлый пристальный взгляд и посмотрел по сторонам, но не приметил никого, кто бы мог его буравить глазами. Однако ему и не пришло в голову то, что сидевшая почти рядом девушка, чьи глаза были тщательно скрыты ото всех густой чёрной чёлкой, полуповернувшись к ним, внимательно наблюдала за ним. Тишина в автобусе постепенно начала разрушаться редкими переговорами, а потом всё возобновилось: возня, крики, смех и песни. — Духи… пф! – Прыснул себе под нос мальчишка с роскошной кудрявой шевелюрой рыжего цвета. – Глупости какие. Как можно верить в такую фигню? — Считаешь себя смелым? – Из-за кресла спереди показался юноша лет четырнадцати и посмотрел на новенького сощуренными, похожими на крысиные, глазами. — Разве это так неочевидно? – Шепелявя ответил мальчишка, скрестив руки и вдавившись в спинку своего сидения. В ответ черноволосый юноша презрительно ухмыльнулся, посмотрев на товарища, сидевшего рядом. — Тогда тебе к нам. Как тебя зовут, а? — Роберт Зилч. — Я – Рэйман, а это – Тайрон. — Но для крутого парня твоё имя слишком… правильное — А откуда ты будешь, Роберт? — Драйвелл… это Миссури. — Не всякий из Миссури поехал бы в Шепчущую долину, парень. Ты, видимо, очень смелый. — А то! — Видишь того парня? – Тайрон указал на худощавого юношу с повязкой на глазу. – Это Мальтазар – наш вожак. — Вожак? Фи! Да я его одной левой. — Какой самонадеянный. Автобус свернул вправо и помчался по заасфальтированной дороге, некоторые новички не понимали странного ликования, с которым так оживлённо начали галдеть остальные. Оказалось – они прибыли в «Шепчущий камень».

***

Морщась от палящего солнца, Белла прибыла на парковку к назначенному времени, переодетая в чистые шорты и короткую просторную футболку, открывавшую живот, вместе с выданными Олеандром планшетом с фамилиями кадетов и галстуком вожатого. Она устроилась в тени пустой доски объявлений, сев на корточки, и внимательно просмотрела перечень фамилий. Оказывается, что у старшины был крупный округлый почерк – учителя в школе такой называли почерком отличника. По списку насчитывалось двадцать шесть человек. Белла тут же улыбнулась тому факту, что в числе кадетов были её товарищи: Саймон Вайн и Кайл Либерман – её группа, в которой она играла на основной гитаре и пела. Это значило только одно – безграничное веселье. — Чем занимаешься, дорогая? – Девушка подняла голову и увидела стоявшую перед ней Миллу, как обычно улыбающуюся своей обворожительно-жизнерадостной улыбкой. Она стояла над ней, упёршись руками в колени. На ней был надет свободный цветастый топ с радужной надписью «Вудсток», облегающие джинсовые бриджи, подпоясанные ремнём из макраме, а на крохотный нос натянуты огромные очки на пол-лица. — Доброе утро, агент… АЙ! То есть Милла! У Беллы язык не поворачивался называть агента Воделло «просто Миллой» - не позволяло то, что эта женщина спасала мир, и заслуживала куда более уважительного отношения, чем обыкновенное «просто Милла», не позволял тот трепет, который возникал в глубине сознания Беллы, сдерживаемый ордой цензоров, чтобы внутренний восхищённый вопль не прорвался наружу. Это вызвало улыбку у мисс Воделло, и она прислонилась спиной рядом с ней к доске объявлений, сместив солнцезащитные очки с носа на темя. — Так значит, ты будешь в этом году вожатой? – Женщина присела рядом с нею в тени, заглянув в список, прикреплённый к коричневому планшету. — Ну, старшина сказал, что я буду готовить старшее звено к экзаменации. Но проблема в том, что за год я так и не поняла, как левитировать. Да и будут ли они меня слушаться? — Вот что я тебе скажу, Белла, - Милла оттолкнулась от доски, утянув за собой девушку за плечо и встав перед ней, - сейчас эти дети похожи на мотыльков в темноте, а ты должна им светить, как факел. Но как хорошо бы ты не объясняла им и не владела там пирокинезом или этой проклятущей для тебя левитацией, ты будешь тускла без открытого сердца и не сможешь направить их силы и умения в нужное русло. Будь с ними добра и откровенна, тогда они пойдут за тобой и научатся у тебя многому. Милла положила красный треугольник на плечи Беллы и взялась за два вытянутых конца, завязывая на уровне ярёмной впадины аккуратный узел. — Это была первая лекция по основам сестринского дела у нас в колледже. Надеюсь, ты её хорошо запомнила. – Она уткнула руки в бока и посмотрела на результат своей работы. — Постараюсь, мэм. – Девушка посмотрела на мисс Воделло, загорелую, ясноглазую и похожую на Деву Марию… в современных реалиях и почувствовала то, как горят уши от распирающего ликования. — Как только закончишь с детьми, буду ждать тебя на пристани – посмотрим, что делать с твоей левитацией. Часам к двум или трём освободишься? — Так точно. – Белла самонадеянно полуублыбнулась и посмотрела на повязанный галстук, который потянула вниз за вытянутый угол. — До встречи. Не буду мешать. – Милла развернулась, надела очки и пошла по тропинке, виляя широкими бёдрами, оставив юную вожатую наедине с собой. — Но ведь пристань в другой… стороне. – Белла вышла за доску объявлений, но женщины уже не было, как будто та успела телепортироваться. «Нету… - Девушка бегала глазами по зарослям, в которых пряталась дорожка, чтобы увидеть хотя бы тень Миллы, но даже её не было в поле зрения Беллы, вместо неё по тропинке сновала белка – «Подозрительные пни». Мисс Лугоши сощурилась, сжав в руке планшет, и повернулась в сторону парковки, когда услышала гудение автобуса. Он приостановился около поставленных параллельно земле перекладин. И Белла побежала открывать ворота, приложив одну руку к виску, а второй притягивая дверцы на себя. — Белла? — Это же Белла! – Раздались из окон голоса кадетов. — Белла! Некоторые дети прилипли к оконному стеклу, когда увидели, стоявшую в тени среза машущую им худую девушку с собранными в тугой хвост волосами. — В это году играем, брат! – Саймон ткнул локтем Кайла в мягкий бок и заиграл рифф в стиле Джимми Хендрикса. – Доставай из своих складок палочки! Мы подожжём это местечко! — Главное потом от Олеандра не огрести. – Кайл возвёл карие глаза к потолку автобуса. Но потом в них блеснуло коварство, после чего, когда его товарищ потерял бдительность, он резко схватил его за шею и растрепал светлые волосы, превратив голову в подобие вороньего гнезда. — Ладно-ладно! Я понял, что ты не стал окончательно вуду-занудой! Кадеты вывалились из автобуса гурьбой, как и в прошлом году: перваши грудились в кучки, а некоторые из них, как цыплята, покорно шли за теми, с кем успели познакомиться во время поездки. Таким вот цыплёнком оказался пуделеподобный мальчишка в бриджах, увязавшийся за квартетом местных плохишей. Саймон с Кайлом выпрыгнули последними из автобуса, с дикими криками приветствуя свою подругу. Они тут же воспарили на крышу автобуса, к которой брезентом и упругими канатами был прикреплён багаж кадетов. Белла наблюдала за детьми, облокотившись о сруб дерева, который повидал за свой почти тысячелетний век столько, что ей даже не снилось. Оценивающим взглядом она ловила отдельных кадетов, которых видела в первый раз (кудрявый рыжий мальчонка уже был упомянут). Он зацепился на чёрном пятне среди всего многообразия красок – круглолицая девушка, глаза которой были закрыты густой чёлкой, в широкополой шляпе и длинном лёгком платье, подпоясанным кожаным ремешком. «Новенькая… перевелась, наверное, с какой-то древнючей базы» - Мисс Лугоши заглянула в список, перечитывая фамилии и угадывая, как её могут звать. Странно, но ни одно имя не могло подойти этой девушке в чёрном. Поэтому Белла переключила свой интерес на шайку озорных кадетов, среди которых преобладали девчонки: они смеялись, звали Беллу и радостно махали ей рукой, на что та не могла не ответить широкой улыбкой и ответным помахиванием руки. Заводилой среди них была Алисия Гвинн – дитя цветов в двух словах. Добрая, отзывчивая, действительно похожая на цветущую маргаритку, со светлыми, почти белыми волосами, заплетёнными в косички и собранными на затылке в огромный лохматый хвост. Когда все разобрались с вещами, то мисс Лугоши вышла из тени, осматривая скучающую толпу с горами пожитков. — Так! Построились в шеренгу! – Она провела в воздухе механической ручкой линию, показывая прибывшим кадетам, где становиться. – Включая тебя и твоих щенят, Мальтазар! Тот сделал вид, будто не при делах и развёл руками в стороны с совершенно непорочным видом, но повязка на глазу выдавала в нём матёрого сорванца… даже в шестнадцать лет. Белла была готова заняться пересчётом кадетов, и к ней сзади подошёл Олеандр. — Отлично, солдаты! – Властно крикнул он, и все застыли в ужасе, как по команде. - Сейчас я распределю вас по возрастным группам! Слушать внимательно – два раза повторять не буду! Беллу настолько перекорежило от того, что Олеандр так внезапно появился, что её правый глаз нервно дёрнулся, а сердце пропустило пару ударов от неожиданности. — Можно я для начала разберусь со своими обязанностями, которыми вы меня нагрузили. — В процессе отметишь. – Отмахнулся старшина и прокашлялся в кулак, заглядывая в свой планшет и готовясь выкрикнуть фамилию кадета. «Чую, лето будет весёлым».