Бери меня в плен свой

      Утро застало двух людей за разговором. По их лицам было понятно, что тема являлась давно избитой как для Фёдора, так и для Марины: они говорили монотонно, но при этом внимательно слушая друг друга.       — Это ничего не значит, — твёрдо произнесла Марина, когда Фёдор поднялся с дивана и направился в сторону кухни. — Наш поцелуй, — пояснила она, глядя на непонимающео Фёдора, застывшего в дверном проёме. — Мне нужна была встряска, — и еле слышно, одними губами, глаза в глаза: — прости.       —Ты сказала, что у меня есть шанс, — то ли утверждение, то ли вопрос — Фёдор и сам не понял.       — И он всё ещё есть, — лёгкая улыбка, не отводя взгляд, — Мне без сахара. Можно ноутбук?       Фёдор молча подал ей ноутбук и, улыбнувшись, ушёл.       — Федя, — донеслось до него спустя какое-то время, когда он уже ставил две чашки с кофе на поднос.       — Иду, — через пару минут поднос с печеньем и горячими напитками был поставлен на низкую столешницу у дивана. — Что такое?       — Вчера утром был обнаружен труп женщины, — Марина повернула к нему ноутбук и, едва поймав его взгляд, продолжила: — тридцать восемь лет, русые волосы, надпись на стекле помадой...       — «Ты этого хотел», — закончил за Марину Фёдор. — Четвёртая жертва.       — Пятая... Странно, что Вероника не позвонила, — Фёдор тем временем внимательно вчитывался в статью.       — Так район не наш. Позвонишь ей?       — В пять утра?       День входил в полную силу, когда Вероника сообщила, что дело Евгении Поляковой, убитой накануне, передано им. Тело убитой женщины нашла дочь, утром вернувшись от отца.       — Поговорить с девочкой нам не удастся, — отозвалась Марина, когда Костя сел в кресло у её стола напротив Фёдора. — Этой ночью она попыталась покончить с собой. Её спасли, но она в тяжёлом состоянии.       — Я сегодня был в нашем агентстве, — Фёдор быстро переводил взгляд с Марины на Костю — и обратно. — В «Monastery» вчера был вечер для приближённых.       — «Monastery»? Причём здесь моё агентство? — не укрылось от Кости и свербящее «в нашем», — Он что, всё знал? А мне ты до последнего ничего не говорила? — он засыпал Марину вопросами, искоса поглядывая на Фёдора.       — Константин Михайлович, — Фёдор не дал Марине сказать и слова, — вы хотите выяснять отношения или всё-таки, кто убил вашу семью? — Костя вскинул голову, вперившись в глаза собеседника, — Мне удалось достать списки всех, кто вчера присутствовал на этом мероприятии. Поляков Игорь Владимирович, муж убитой, был одним из приглашённых.       — Получается, уже в двух из четырёх случаев мужья убитых женщин находились на мероприятиях, организованных этим агентством.       — Вот здесь, — Фёдор положил на стол два бумажных листка с напечатанными на них списками, — имя нашего убийцы. Осталось только выбрать.       — Тут около пятидесяти человек. Даже если мы будем проверять каждого и каждую в этом списке, — что уже колоссальная работа, — у нас нет гарантий что-нибудь найти, — Марина изучающе посмотрела на Костю и передала ему бумаги: — Костя, а ты можешь точно сказать, кто из этого списка был на подобном вечере четыре года назад?       — Хотя, с другой стороны, убийца мог и не присутствовать там, — Фёдор задумчиво смотрел сквозь Марину. — Ему нужно было просто там работать.       — Тогда под твоё описание подходит лишь один человек, — в кабинет вошла Галина и, обойдя Фёдора, устроилась на тумбе рядом со столом. — У них текучка кадров хуже, чем в кафетериях. Неизменным остаётся только главный директор, по совместительству — совладелец агентства.       — И ты, конечно, уже его проверила, — Марина повернулась к девушке.       — Чист: женат, двое детей, судимостей нет, по малолетке не привлекался, — Галина заговорщицки держала в руках несколько листов. — А вот второй совладелец, Виктор Яковлевич Жарецкий, очень даже интересная личность, — часть бумаг легла на стол, — Был судим в девяностые за организацию грабежа, после ни в каких незаконных делах замечен не был, но.       — Галя, выкладывай уже.       — Я нашла его страницу в социальных сетях. И, в общем, вот, — на стол легла фотография, — это его сводный старший брат по матери. После развода родителей мальчик остался жить с отцом-тираном. В пятнадцать лет убил мачеху, судебно-психологическая экспертиза признала его невменяемым и отправила на принудительное лечение. Диагноз: шизофрения, — на столе оказалась вторая фотография, — убитая мачеха.       — Дай угадаю, — вклинился Фёдор, заёрзав на стуле, — ей было около сорока, орудие убийства — нож.       — Садись, пять, — невесело хмыкнула Галина, — ещё скажу, что в семье у них было не очень-то и гладко. Точнее, совсем шершаво: постоянные избиения, угрозы забрать ребёнка и далее по списку.       — Галя, — до этого рассматривавшая фотографии Марина серьёзно посмотрела на девушку: — говоришь, страницу в соц.сетях нашла?       — Ага, смежную с Википедией, — коротко улыбнулась Галина, радуясь так вовремя зазвонившему в приёмной телефону.