Когда я умру...

— Тогда надень мой костюм, чтобы не заразиться! — уже не знал что ответить врач. — К черту! Как мне в нем рубить морских чудовищ? — хмыкнул парень, взял меня на руки и понес на палубу.       От резких движений у меня закололо в груди и схватило живот. Не зная что делать, я сжала плечо парня, отчего он немного вздрогнул и посмотрел на меня с удивлением. — Возьмите это обезболивающее. Оно поможет немного приглушить боль, — дал пузырек с таблетками доктор и, взяв Дэн Дэн Муши, стал дожидаться ответа команды. — А-Алло? — умирающим голосом произнес Усопп. — Нами стало хуже. Скажи Луффи не задерживаться и прямиком направляться на остров с дьявольскими фруктами. Боюсь, если вы не успеете за три дня, она… — Робин! Ты подготовила волновик?! — не дал закончить приговор Чоппера Зоро. — Да, — кивнула она.       Мечник направился в сторону транспорта. — Эй, Зоро, я его подредактировал под вас, — махнул рукой Фрэнки.       Кивнув, парень продолжил свой путь. Спустившись к отсеку, мы нашли его. Нет, не думайте, что там теперь все другое, новое. Подредактировал — как-то вкрутил кресло, чтобы было удобней.       Ророноа сел в него, а меня посадил боком к себе на колени, облокотив мою голову себе на руку. — Ну, поехали, — с улыбкой посмотрел он на меня и дал по газам.       Ракуша дала о себе знать и дернула небесный мотоцикл на всю. По началу я любовалась небом, которое начинали затягивать серые тучи, после меня сморило.       Видимо, болезнь берет верх, организм быстро устает. — Поспи, — глянул на меня зеленоволосый.       Я улыбнулась и не заметила, как с головой окунулась в царство Морфея. Погрузившись так глубоко, что сны становились четкими и яркими, я начала смотреть их. Опять меня ослепляли зелено-рыжие краски, — кусты мандаринов. Снова мне снилась сестра, мать… Вспомнилось, как я убежала от них в дождь, поссорившись. Потом передо мной резко встал Арлонг, его ухмылка, нечеловеческие, акульи зубы, плавник… Как он стоит в боевой стойке и, делая тугую струю, хочет стрелять в меня. Тут передо мной оказывается дядя Гэндзо, тот самый, с вертушкой на шляпе, ставший мне как отец. Он улыбается мне и гладит по головке. Я плачу, произнося любимые мои имена, обнимая его.       Проснулась я из-за начавшегося ливня. Когда я открыла глаза, обнаружила, что руками обвила шею Зоро, а сама облокотилась на его мускулистую грудь, а он поглаживал меня по голове, изредка трогая мой лоб, чтобы проверить температуру. Мои слезы впитались в его темно-зеленый халат. — О, ты проснулась? — как ни в чем не бывало спросил он и немедленно убрал руку с моей головы, немного закашлявшись. — Да, — кивнула я и тоже отстранилась от него, облокотившись как и раньше, на руку.       Ливень теперь стал попадать и на мою макушку. Стало как-то зябко. — Черт, — вздохнул он, встал с кресла, усадив туда меня, снял свой халат, оставшись в одних штанах и поясе с катанами, и распрямил над нашими головами. Я улыбнулась, потому что мне стало приятно от такой заботы, потому что Усопп, например, так бы не поступил, и, глянув на Лог Пос, дала по газам в сторону острова. — Эй, не перенапрягайся, — предупредил мечник.       Проехав довольно большое расстояние, выплыв из тучи, мы приняли прежнее положение, только откинули халат Зоро за кресло.       Постепенно приближалась ночь. Весь день мы провели с Ророноа за штурвалом. Мой живот предательски заурчал, отчего лицо парня вытянулось в удивлении. Моментально резанула острая боль. Будто мне медленно отрезают куски кожи от живота. Я закусила губу до крови, вцепилась в мечника и стала пережидать очередной приступ. Но боль усилилась. Я невольно вскрикнула. Зоро открыл банку с лекарством и достал мне таблетку. Наплевав на соленость воды, я заглотнула лекарство. Через несколько минуть боль притупилась. На мне даже выступили капельки пота. — У тебя опять жар, — нахмурился друг и, зачерпнув морской воды, омыл мое лицо и шею.       Усадив меня в кресло, он взял свои мечи и нырнул в море. Через минуты две послышались ревы, и вода начала колыхаться, потом поднялся водяной вихрь, секунда, — и все стало как прежде ясно. Парень залез обратно ко мне, держа в руках кусок от туши рыбины, которая, наверное, покоится сейчас на дне (рыбнадзор негодует). — Вот, Санджи сказал, что эту рыбу подают сырой, — почесал затылок он и протянул мне его. — Спасибо, — кивнула я, и мы перекусили.