Линия Крови

Они были всего лишь детьми. Для тех, кто живет вечно, их возраст можно было охарактеризовать как «младенчество». Самой младшей из них было всего сто шестьдесят лет. Но новая госпожа Клана посчитала их недостойными и верными создателю. Убила собственных братьев и сестер. Детей, что не участвуют в делах Клана, из-за своего «нежного» возраста. Ирида… Ей всегда были противны гибриды, из-за их второй сути. Вероятно, верность этих детей Клауса была ей только на руку. Повод, чтобы безжалостно убить их. А вампиры, что не участвовали в казни, просто смотрели. Никто не вмешался за родную кровь. Никто, кроме него. Теперь, Гарольд - изменник. Сестра любезно накачала его вербеной и кинула в подвал. Теперь, вопрос времени, когда и его постигнет участь младших детей Отца. И было обидно. Неужели Отцу стало настолько наплевать на собственный Клан, что он даже не сделал попытки вмешаться? Не пришел и не доказал Ириде, другим детям и потомкам, что он еще в состоянии держать все под своим контролем. Или он струсил, узнав, что к Салоникам прикован взгляд таинственного Первородного, о котором известно Ириде и этой подхалимке Селене. Никлаус решил прикрыться собственными детьми, чтобы самому выйти сухим из воды? Вампир усмехнулся. Воистину, Ирида - дочь своего создателя. Клаус начал разрушение мира вампиров, Ирида решила довести все до конца. Вот только она делает все буквально, разрушает и собственную Семью. Никогда Клан Луны не был настолько беззащитным. Всегда была абсолютная власть Первородного, нерушимая и вечная. Без нее происходит полнейший бардак. Убийства, оправданные лишь тем, что кто-то верен Клаусу. Гибриды не успевшие уйти - не уйдут уже никогда. - Запомни, Гарольд, когда происходит какая-то угроза, нужно всегда обращаться лишь к одному из пяти, - с улыбкой произнес Клаус своему молодому сыну, который разменял свою первую сотню лет. – И это, конечно же, не я, - подмигнул Первородный. - А кто? – молодой вампир еще плохо понимал все сложности мира вампиров, но уже понимал, что ему предстоит важная роль в судьбе Клана Луны. - Думаю, мой брат, как всегда преувеличивает мое влияние, - Клаус и его вампир обернулись на голос. - Подслушивать не хорошо! – усмехнулся Отец Гарольда. – Как дороги? - Ужасные! Мои ребятки до сих пор собирают мои косточки, что из меня вывалились по пути. С минуту гость и Клаус буравили друг друга взглядами, а потом, рассмеявшись, подошли к друг другу и обнялись, словно не виделись очень долгое время. - А он похож. - Верно, поэтому я его и приметил, - улыбнулся Клаус. – Ну, Гарольд, позволь тебе представить са… - Избавь меня слушать дифирамбы, - прервали речь Отца. - Еще подхалимом меня назови, - рассмеялся Клаус. - Так и есть… Гарольд не знал, хватит ли ему сил и не предаст ли он Отца тем, что вот-вот сделает, но выбора у него не было. Вампир вздохнул и высвободил собственный дух, что невидимой субстанцией проник сквозь стены подвала английского замка Клана Луны. «Сначала была земля, потом была вода, затем появился ветер и, наконец, вспыхнул огонь. Четыре составляющих, основные стихии в магии. Но по истине силен тот, кто обладает над ними властью». Елене показалось, что она что-то расслышала. Но вокруг нее была лишь непроглядная темнота, в которой, она – вампир, ничего не могла разглядеть. Вдруг взгляд зацепился за слабый, голубоватый свет. Девушка побежала в его сторону. По мере приближения, молодая вампирша все отчетливее видела очертания дерева. Брюнетка замерла в паре шагов от величественно дерева, ствол которого во всей этой темноте светился голубоватым сиянием, на которое слетались светлячки и садились на сочные листья, придавая дереву еще большей таинственности и величия. - Что ты видишь? – Елена услышала свой собственный голос, но она не произносила и слова. Ей стало не по себе. Девушка начала осматриваться по сторонам, но никого кроме нее тут не было. - Что ты видишь? – опять этот же вопрос. - Кто здесь? – осмелилась спросить Елена. Неожиданно прямо перед девушкой попадали на землю светлячки, чье сияние угасло, а дерево сменило голубоватое сияние на кроваво-красное. Картинка поменялась, и могучие ветви дерева сменили положение, оказавшись на месте корней. От ствола шли кровавые разветвления. - Что ты видишь? Да это какое-то издевательство! Зачем спрашивать один и тот же вопрос? - Хватит! – кричит Елена. - Что ты видишь? – похожий на ее голос все так же спокоен и похоже не обладает лишними эмоциями. Девушка схватилась за голову, хотела зажмурить глаза, но перевернутое дерево словно привлекало свой взор. - Хорошо! Я вижу перевернутое дерево! – словно отмахиваясь от вопроса, кричит Елена. - А что будет с деревом, если его срубить? - Оно упадет. - И? - Что за дурацкие вопросы? Кто вы и что вам нужно? – но в ответ тишина. Елена сглатывает. – Я не знаю… - Что будет с деревом, если его срубить? - Оно упадет, а ветви завянут. Погибнет! - Запомни это. Перед Еленой снова предстало величественное дерево с голубым сиянием. - Это - белое древо, - начал говорить ее голос. – Священное древо. Легенды гласят, что оно произошло от самой чистой магии. Земля крепко держит его корни, вода питает его красоту, ветер закаляет характер. Сейчас ты видишь его при свете полной Луны. В то самое время, когда оно безвозмездно дарит свою силу. Но… Елена отскакивает, так как прямо перед ней появляется стая волков, шкура которых казалась серебристой и сияющей тем же голубоватым оттенком, что и само дерево. Но волки, кажется, не замечали девушку. Брюнетка с настороженностью смотрела на дивных зверей, глаза которых сияли золотом. - В полнолуние белое древо надежно охранялось. И даже чистый душой и помыслами не мог воспользоваться его силой. Но желающие все же находились. Земля впитывала кровь, а корни приспособились поглощать ее. Эти неоправданные жертвы изменили древо. Красиво снаружи и чудовищно внутри. Его магия росла и со временем, аура белого древа даровала необычно долгую жизнь, тем, кто жил рядом с ним. Люди не знали болезней, и раны их заживали очень быстро. Древо охраняли не только законные хранители - оборотни, но и ведьмы, что поклялись защищать Священное дерево и остров от любой опасности. Ведь нельзя было допустить, чтобы его магией кто-то воспользовался. В воздухе прямо перед Еленой появился тот самый шар, что она увидела на чердаке замка. - Это - Глаз Истины. По преданию ровесник древа. Был дарован Богами тем, кто будет заботиться о древе. Только особые женщины из того рода могли им пользоваться. В нем сокрыты секреты магии, заклинания, что накапливались долгие годы, - голос замолчал. Елена нахмурилась. Зачем ей знать все это? Она и так половину происходящего не понимала. - Но в мире не осталось тех, кто может им воспользоваться. Теперь оно хранит лишь сознание. Мое сознание, как последней из тех, кто им владел. - Кто ты? Стая оборотней, расступилась, а прямо из могучего ствола к Елене вышла девушка. На ней была надета тога и дорогие украшения из золота древних времен. Но, взглянув на ее лицо, ноги Елены чуть подогнулись. - Меня зовут Татия, я старшая дочь царицы Эстер и ее наследница. Но так же я та, кто создал вампиров, освободив силу древа и воспользовавшись ей вне полнолуния. - Ты… - казалось, Елена сходила с ума. Она смотрела в свое отражение и все больше запутывалась в происходящем. – Почему мы так похожи? - Ты появилась в тот же день и в тот же час, когда белое древо начало возрождаться. Что когда-то было поглощено им в качестве жертвы, вернулось в этот мир. Все взаимосвязано, - улыбнулась ей Татия. – Ты - это я, я - это ты. Но ты была несовершенна. Древо поглотило человека, но в мир должно было вернуться зеркальное отражение. Тебе позволили вырасти, чтобы стать вампиром. - Это была случайность! - Ничего случайного в этом мире не бывает. Как и то, кто тебя обратил. Вампир – та же ведьма, долгоживущая, созданная благодаря магии, - Татия подошла к древу и дотронулась до его светящейся коры. – Как и древо, что отведало кровь, и преобразило ее как один из способов своего насыщения, так и вампирам для поддержания жизни и сил нужна кровь. Вампиры - это частицы старого белого древа и меня, но лишь оно выбирает, какими способностями они будут обладать. Лишь один не подвергся его влиянию. - Деймон? - Да, необычный мальчик, которого спас когда-то мой брат. Но эту тайну должен рассказать Никлаус, - Татия чуть наклонила голову, смотря на удивленное лицо Елены. - Новое древо боится повторения ошибок прошлого. На него все еще могут покуситься, и оно хочет быть защищенным. Оно слабо, его ствол еще не окреп, а магия не пробудилась, - копия Елены подняла голову вверх, смотря на густую крону дерева. - Но те, кто жив благодаря его силе, забыли об этом. Первородные погрязли в собственных пороках и не замечают ничего вокруг, кроме себя самих. В голове потомка Элайджи замелькали странные картины. Вот корни древа вырвались из земли и схватили ее тело. Нет не ее, тело Татии. Острая боль. Елена захотела закричать, но ком встал в ее горле, не позволяя вырваться и звуку. Девушка видит, как ветви древа удлиняются и пронзают семь тел. Двоих она узнает: Никлаус и Кол. И все закончилось, не было больше боли. Вампирша упала на колени, тяжело дыша. Отходя от отголосков боли, что испытала Татия, вызванных разрывом ткани мышц и раздробленных костей. Древо просто-напросто смяло ее своими корнями, принимая ее жертву. Перемололо, превратило в месиво ее тело. И вот, Елена видит все сквозь какую-то пелену. Древо засохло, а по античному помещению, что окружало мертвое древо, лежали умерщвленные его ветвями люди. Где-то вдалеке, непонятные голоса, какой-то шум. В зал врываются вооруженные мечами и копьями воины, с которых стекает кровь поверженных ими. Кровь капает на пол. А те, словно одержимые, шарят по безжизненным телам. Видимо, с царицы, стаскивают все украшения. Раздается возглас одного из тех, кто ворвался в святилище. Елена не знает этот язык, но ей и не нужно иметь познания в нем, чтобы понять, что они хотят сделать. В них, нет ничего святого. Им наплевать, что девушка с роскошными, светлыми волосами уже мертва. Хочется отвернуться, чтобы не видеть, но Елены там нет. Это все в ее голове, потому каким бы ни было желание, исполнить его она не сможет. Ее вынуждают смотреть, как эти нелюди собираются осквернить еще теплое тело царской дочери. Откуда-то Елена знает, что мертвая девушка со светлыми волосами - дочь царицы. И никто не вмешается. Лишь хохот отражается от стен выстроенных по кругу. Раздается хруст. Ломают дерево еще недавно бывшее самым красивым из того, что видела в своей жизни Елена. Теперь же, это высохшие, трухлявые обломки, которые никому не нужны. Но под этот самый хруст, происходит движение одного из мертвых тел. Воины не замечают этого движения. Дернуться из-за золотых украшений, а кто-то подготавливает себя к надругательству над мертвой царевной. Пробуждается мужчина, девушка не знает его, но судя по возрасту, он отец погибшего семейства. Первый, кто отведал человеческую кровь, коей тут было в избытке. Воинам-мародерам уже не смешно. Пробудившегося не брали ни мечи, ни копья. А он одним взмахом руки мог сносить им головы. Следом за ним, пробуждаются и остальные. Капкан захлопнулся, «гостям» не выйти живыми. Елена видит блондина с длинными, вьющимися волосами. Никлаус и его первое убийство. Он и вампиром-то толком не пробыл, как проклятие активации силы оборотня вступило в силу. Но родичи не сразу замечают утратившего контроль над собственным телом Клауса. А по его начинающим желтеть глазам, видно, что он напуган и ничего не понимает. Елене становиться его жаль, а еще, она впервые видит трансформацию. Это ужасно и чудовищно. Невыносимые муки, проходя которые, желаешь лишь одного – собственной смерти. Семья замечает его и творившиеся с ним изменения. Больше всего поражен и растерян средних лет мужчина. А в глазах царицы ужас, перемешанный с сожалением. Но волк побеждает и обретает форму. Светлая шкура, золотого, почти медного оттенка, ярко горящие глаза. Гибрид, чьи лапы еще не окрепли и дрожат из-за первого обращения, рычит и скалится. Агрессия на все, что перед его взором, резкий скачок, и он вгрызается в глотку еще живого воина, разрывая добычу. Поглощая его плоть. - То был единственный раз, когда мой брат утратил контроль и позволил своей скрытой сути проявить себя, - голос Татии, развеял весь ужас картин того времени. – Но ему придется сделать это еще много раз, если он хочет обрести собственное «я», которое разрушили враги, что притворялись друзьями и проклятие, что активировалось при нарушении клятвы. - Враги? Никлаус сам стал врагом! - немного возмутилась дочь Деймона. - Он не всегда был таким, - вздохнула Татия. – Он честно держал обещание, данное матери - не пытаться повторять ее ошибок, хоть и считал людей не более, чем едой. Все, чего он хотел, это быть не единственным в своем роде. Но другие насторожились этим его желанием и пресекли попытки на корню. Он мог злиться на родню, но пойти против них по собственной воле никогда бы не смог. Особенно против Элайджи. Елена удивленно вскинула бровь. Никлаус не по собственной воле уничтожал Кланы? Но ведь молва и выжившие утверждают, что все было иначе. Сам Первородный даже не пытается этого отрицать. Да и кто мог навязать ему все эти деяния, если он неуязвимое существо с повышенной устойчивостью к той же самой магии? - Давнишний враг не полностью был уничтожен. Причина распада всего, что было когда-то дорого, затаилась и ждала своего часа. Поколение за поколением, они скрывались, ждали своего часа, и он пробил. Враг исказил обещание, данное Никлаусом матери и оно стало отправной точкой. - Что за обещание? - Не пытаться сделать то, что хотела сделать она – выйти на свет и покорить род людей, - ответила Татия. – Вместо этого фальшивка. Просьба однажды продолжить начатое. И уничтожить главную преграду на пути, что когда-то повергла Эстер… - Михаэлис? - Верно, мой отец очень силен и имеет влияние на Первородных. Так распределило силу древо. И только объединив силы Первородных, можно ему противостоять. Клаус же отнесся к этому буквально, когда на деле достаточно всего лишь объединиться против узурпатора, которого они побаиваются. Девушка из прошлого подошла к одному из оборотней и потрепала того по густой и мягкой шкуре, а тот блаженно прикрыл глаза. Как будто это не сильное и агрессивное существо, а преданный своей хозяйке питомец, на которого обратили внимание. - Но самое главное, враг не должен узнать о тебе. Ты связанна с новым белым древом и злые умы могут этим воспользоваться. Именно поэтому тебя охраняет один из сильнейших вампиров в мире, - Татия отошла от оборотня и направилась к своему зеркальному отражению. – Запомни Елена самое начало нашего разговора, оно очень важно. И передай моему брату, что если он хочет избавиться от проклятия, то должен обернуться столько раз, сколько он создал за свою жизнь гибридов, плюс по одному разу за каждого из них. А пока наше время истекло… Ох, уж эти детишки! Все сказано было предельно ясно – не беспокоить, обеспечить тишину и покой. Но, видимо, этот момент Деймон упустил. Что-то стряслось с его дочуркой, а он – Никлаус, должен «расхлебывать» неприятности с девушкой, которую он бы предпочел вообще не видеть. Ходячее напоминание о сестре, будоражило воспоминания о беспечных днях, когда его главной заботой была проектировка строений. Прошло шесть тысяч лет, а при взгляде на Елену казалось, что все было только вчера. У нее тот же взгляд, тот же голос и тоже лицо, что и у Татии. Но гибрид быстро сменил свое недовольство, когда Деймон объяснил, что произошло и что послужило причиной беспокойства этого несносного вампира за дочурку. Глаз Истины – древний как этот мир гладкий шар. Наследственная реликвия его семьи по женской линии. Элайджа его сохранил, а Клаус об этом даже не знал. Было немного обидно, что брат утаил от Первородного такую вещь. Елена, дотронувшись до него, упала без чувств и не подавала никаких признаков жизни. Но без ведьмы его рода это всего лишь шар не представляющий ценности. Обычная вещь, которую можно хранить лишь как память. Или же он ошибается, и магия все еще хранится в нем? Но Елена не может быть наследницей Татии, род уже давно угас и шар ну никак не мог на нее среагировать. Да и такое поведение реликвии было ему в новинку. Глаз Истины никогда и никого не доводил до состояния подобное коме. - Я не знаю, что с ней, - вынесла вердикт ведьма Беннет. - Да ты вообще, хоть на что-то годна? – накинулся на несчастную девушку Деймон, который уже несколько часов не находил себе места. - Оставь ее, Деймон. Ей не по зубам секреты, что скрывает этот шар, - спокойно произнес Никлаус. - Да мне плевать! – огрызнулся вампир. - Ох, уж эти отцы и дети, - усмехнулся гибрид. – Бонни, проведай-ка Кэролайн. Боюсь, меня ожидает сегодня еще одна семейная драма, - с обреченностью произнес Клаус. Первородный подошел к шару и взял его в руки. Чтобы истерики особо беспокойных создателей прекратились, необходимо действовать надежными способами. Жаль, конечно, семейную реликвию, но она бесполезна и лишь является собирающим пыль предметом. - Что ты собрался делать? – насторожился Деймон, не отходя от постели, где лежала не приходящая в себя Елена. - Что-что? – закатил глаза Клаус. – Древний артефакт стал причиной, его уничтожение вернет ее к тебе. "Спасибо" еще скажешь. - Но… - Отставить панику, я с ведьмовскими штуками дольше твоего общаюсь, - улыбнулся гибрид. Направив поток силы в центр шара, Клаус ожидал увидеть превратившийся в пыль Глаз Истины, но гладкая поверхность словно посмеялась над ним. Даже не осталось и трещинки. Первородный прищурился и попробовал еще раз. Теперь он был удивлен. Не мог же он настолько ослабнуть, чтобы не уничтожить какой-то пережиток прошлого? - Хм, - блондин, перевел свой взгляд на стоящий в углу сундук и применил свою способность к нему. Старинный сундук без проблем развалился и начал обращаться в крошечные детали. С силой было все в порядке, но шар упорно не хотел поддаваться ее воздействию. Клаус решил действовать совсем по старинке – руками. Тут то уже ничто не устоит. Но у него опять ничего не выходило. - Стареешь? – заметил тщетные попытки Клауса Деймон. - Нет, изучаю материал, - буркнул Первородный. – В былые времена, умел делать вещи. Гибрид сроду не признается, что какой-то камень шарообразный формы устоял перед его силой. Деймон с неверием посмотрел на заклятого врага, который с искренним энтузиазмом вертел в руках шар, порой напрягаясь и сильно хмурясь. Но вампир тут же отвлекся от картины которую следовало запечатлеть в веках, так как, Елена начала приходить в себя. - Деймон? – очнулась девушка, которую чуть не задушил в своих объятиях перенервничавший создатель. - Что я говорил, я знаю все ведьминские хитрости, - довольно произнес Клаус. – Больше меня из-за всякой ерунды не тревожить, дети. Шар я заберу, от греха подальше, - сказал Никлаус, но, похоже, сыну Элайджи и его девчонке до него не было дела. – Какой же я, однако, добрый и бескорыстный, - усмехнулся он и направился на выход. Коль уж, покой его нарушен безоговорочно, нужно проведать как там дела с этой Хейли. Получилось или нет? - Вас обманули, - оторвавшись от Деймона, Елена быстро вскочила и, подлетев к Первородному, преградила ему путь. - Что? – посмотрел Клаус на девушку, как на жаждущую смерти особу. - Ввели в заблуждение, - молодая вампирша вцепилась в плечи гибрида. - Елена… - видя, как напрягся Никлаус Деймон подошел к девушке Деймон и, обняв, отодвинул ее от Первородного. - Деймон, я должна ему сказать, - попыталась она вырваться из сильных рук. Но ради ее безопасности Древний вампир не позволял ей снова «пристать» к непредсказуемому Никлаусу. - Так говори, без году вампир, - позволяет гибрид. Порой эти дети своим нахальством и смелостью поражали. Крутятся перед носом, пути преграждают. Никакого воспитания! А эта девчонка даже не Принцесса Крови, чтобы себя так вести перед высокопоставленной особой. - Ваше обещание матери звучит не так, как вы думаете… Деймон отлетает в стену и, столкнувшись с ней, сползает на пол, оглушенный ударом. - Что тебе об этом известно, малявка! – рычит гибрид, хватая Елену за плечи. - Я лишь знаю, то, что сказала мне она… - сморщилась от боли вампирша. - Кто? - Татия, ваша сестра, - Елене казалось, что вот-вот и от ее костей ничего не останется. – Она сказала, что мать просила не делать то, что хотела сделать она! - Это - ложь! – закричал на девочку Никлаус. - Как и то, что ваша сестра умерла, поглощенная корнями белого древа, чтобы дать вам ту силу, которой вы владеете? - Откуда ты… Тебе Кэролайн рассказала, да? - Тогда такая же ложь и то, что вы в своей жизни обращались всего лишь раз! – вот этой «интимной» подробности не было известно даже Кэролайн. Деймон пришел в себя и был готов защищать свое сокровище до конца, но вампир увидел, как Клаус отступил. На его лице было непонятное выражение: удивление, шок и сомнение, а так же неверие. - Дотронувшись до шара, я узнала правду от вашей сестры. Не знаю, как, но с помощью Глаза Истины она общалась со мной, - говорила Елена, не отступая от пораженного гибрида. - И… - Клаус сглотнул. – Что еще ты знаешь? - Я знаю, как победить неугодного Михаэлиса, что означает покончить со старыми правилами, - чуть приукрасила свою речь Елена. – А так же знаю, как вам помочь избавиться от проклятия. - Как победить Михаэлиса, я знаю и так. Черт, дожили каждая недоросль теперь на каждому углу, будет шептаться об этом... эмм, существе, - недовольно произнес Клаус. «А виноват буду я», - мысленно добавил блондин. - У вас слишком негуманные способы, - пробурчала Елена. - Деймон, тебе тысяча лет, а манерам всего одного вампира научить не можешь? – накричал Клаус на сына Элайджи. – Что она себе позволяет?! Указывает мне на мои способы! – гибрид вздохнул. – Хотя, что это я удивляюсь? Кровь от крови недалеко утекла. - Елена, не забывайся, - подойдя к девушке, Деймон заботливо ее притянул к себе. - Шантаж - у нас тоже семейное, - с хитрой улыбкой произнесла Елена. Клаус уже терял терпение. - Расскажите Деймону, отчего вы его спасли в прошлом и тогда я поведаю вам о том, как снять проклятие нарушенной клятвы. Сын Элайджи и Никлаус уставились друг на друга. Причем Деймон с удивлением, а Клаус просто от неожиданности условия Елены. Девушка же довольно улыбнулась. Пока не стоит им знать о возродившемся древе и ее связи с ним. Да и Деймону вряд ли будет приятно узнать, что случайное обращение Елены - было предопределено какой-то сверхъестественной палкой-переростком. Кэролайн была поражена. У нее была неприязнь к Хейли, но девушка-оборотень каким-то мистическим способом прошла трансформацию в бессмертное существо и стала ее дочерью. Неприязнь исчезла, в душе поселилась забота. И сестра Деймона готова поклясться, что жизнь отдаст за эту девушку, теперь уже гибрида. - О, этому нахалу, что вечно не в духе, придется многое мне объяснить! – в сердцах бросила Кэролайн. Больше всего Кэр не нравился тот способ, которым он достиг своего желания. Шантажист! Ее мнение его не интересовало. Кэролайн не была готова стать создателем, но Клауса это не волновало. Ему нужно было проверить какие-то свои теории, и плевал он на всех. - Это странно, - произнесла сидевшая рядом с блондинкой новообращенная. – Ты мне даже не нравилась, а теперь… - Нам обоим придется привыкнуть, - положила руку к ней на плечо Кэр. От этого прикосновения Хейли почувствовала себя особенной. Впрочем, так и было. Первый гибрид не крови Никлауса. Из-за этого происхождения переживала Кэролайн. Как к ней отнесутся «союзники» - дети Клауса. Она такая же, как и они, но не совсем. Другая, чужая и не их стаи. Да и Деймон вызывал опасения. Брат Кэролайн тоже мог неадекватно отнестись к известию об удачном обращении и пополнении Семьи, гибридом. Но больше всего, Кэролайн опасалась, что вдруг, когда связь с Клаусом установится полностью, испарится и тот странный эффект, благодаря которому, вероятно, Хейли смогла ожить и обратится. Вдруг ее новообращенная дочь умрет? Дверь в комнату Кэролайн с грохотом отворилась, и на пороге появился Клаус. Глаза первого в мире гибрида бешено горели. - Вон! – накричал он на Хейли, которая сжалась в комок. – Я сказал – вон! Хейли взглянула на создательницу, Кэролайн кивнула ей, и девушка-гибрид быстро покинула спальню вампирши. - Что ты себе позволяешь?! – недовольно спросила Кэролайн. - Что я себе позволяю?! – удивился Никлаус. – Я все еще Первородный в этом доме! И я себе могу позволять все, что моей душе угодно! – закричал он на Кэролайн. – И не смотри на меня так! Думаешь, что раз у меня есть к тебе чувства, то у тебя получится мною вертеть? Нет уж, дорогая, не по адресу! – покачал он головой. - О, ты заговорил о чувствах? – сложила руки на груди Кэролайн. – И, позвольте узнать, откуда у такого бревна они могут взяться? Уж, не в воздухе ли раздают такую редкость? - Ты что, назвала меня – бревном? - Да, - кивнула Кэролайн. – Такой же непрошибаемый как деревяшка! - То, что ты на особом положении, еще не повод на меня кричать, милая! - А ты не смей указывать моим детям, чурбан! - Как и ты моим! – подлетел к ней Клаус. - Я им не указываю, - чуть остыла дочь Элайджи. – Куда же мне до тебя, о великий манипулятор всея мира! – с издевкой произнесла Кэр. - Ты злишься, - на лице Клауса появилась ухмылка. – И недовольна. И причина этому - я. Польщен, - обхватил он руками ее талию. - А ну убери руки, нахал! – попыталась вырваться Кэролайн. - Мне кажется они на нужном месте, - хитро посмотрел он на девушку. - Ну, как знаешь! – девушка быстро поднесла запястье ко рту и не щадя прокусила его, чтобы побольнее было. - Ау! – прищурился Клаус. – А теперь, не пропадать же добру, - он схватил руку Кэролайн и дотронулся губами до раны. В следующую секунду девушка почувствовала острые клыки. Она проиграла эту битву. Какой-то укус не свалит Никлауса с ног, и Кэролайн ничего не добилась. Наоборот, лишь усугубила ситуацию. Теперь из-за того, что он пил ее кровь из ее головы вылетело все, оставив лишь нарастающие желание, которое прочно поселилось внизу живота. Деймон устало взъерошил волосы и залпом допил остатки виски на дне бутылки. Елена поставила условие гибриду, но тот предпочел промолчать. Вампир не понимал, что его дитя имело в виду, говоря о каком-то спасении его жизни Никлаусом. Такого никогда не было. Или Деймон не помнит, но это значит, что кто-то ему внушил. Ведь, вряд ли это спасение было до того, как он обратился. На плечи легли нежные руки Елены, которые сползли ниже, приобнимая его. - Я давно не видела тебя пьющим, - прошептала девушка ему на ухо. От ее голоса и близости Древний вампир почувствовал напряжение в штанах. Но он стиснул зубы, разозлившись. Пустая бутылка полетела в стену. Елена от такой неожиданности вздрогнула и отступила. - Что с тобой? – спросила девушка. - Ничего! – резко ответил брюнет. - Деймон… - Что "Деймон"? – подлетает он к ней и вжимает в холодную стену, сохранившую свой первозданный вид оголенного камня. – Я волновался за тебя! Думал, что все, конец! А ты общалась там с какой-то Татией. Возвращаешься и ставишь Клаусу условия! Ничего толком не объяснив! - Я и сама хотела бы знать, - отводит взгляд Елена. - Врешь! – его кулак бьет по стене рядом с ее головой. - Почему ты злишься? – голос Елены дрожит. - Потому что ты решила влезть в мое прошлое, которое я не помню, не спросив меня – желаю ли я вообще его знать! - А ты не думал, что это важно знать мне! – теперь была очередь Елены возмущаться. – Что твое прошлое, вероятно, отразиться на нашем настоящем! В этом мире все не просто так. И ты не можешь на меня злиться из-за этого. - Что тебе сказала эта ведьма? – дотронулся он до ее щеки своей рукой. - Это пока не важно, - накрыла своей ладонью его руку Елена. – Я еще… - Я больше не позволю тебе касаться этой хрени! – категорично заявил брат Кэролайн. - Деймон… - Ты себе представить не можешь, что я чувствовал, пока ты была без сознания! И если потребуется, я эту штуку выкину куда подальше и наплевать, что Отец ее хранил! - Но… Деймон прервал ее речь поцелуем, властно завладев ее губами. Елена, не ожидавшая этого, сначала растерялась, но, подстроившись под него, начала с готовностью отвечать. Ее руки стиснули в кулачках воротник рубашки создателя. - Я не остановлюсь, Елена, - прошептал он ей в припухшие от поцелуя губы. - И не нужно, - тихо проговорила она, притягивая к себе вампира. - Елена, - приподнимает он девушку за талию, и она обвивает ногами его бедра. Застывший в темном углу Тайлер, наблюдал за нескромной парой. Гибрид даже и не заметил, как его рот непроизвольно открылся, оттого, что увидели глаза. А посмотреть было на что, этот Древний вампир и его дочь готовы были трахнуть друг друга, не отходя от стены. Девушка разорвала на Деймоне рубашку, наполовину стянув ее с его плеч. А он по-свойски вцепился руками в ее бедра, периодически поглаживая их. И эти нескромные поцелуи и полустоны, издаваемые развратными нарушителями правил вампиров, заставляли воображение Тайлера работать в самом извращенном направлении. Как же гибриду хотелось бы верить, что это иллюзия. Что этого нет. Но ни слух, ни зрение, ни обоняние не могло его подвести. Все обстоит именно так, как он видит. Деймон и его дочь – нарушают правила. И сын Клауса не знал, как ему быть со всем этим. Стоит ли рассказать Отцу об этом? Или же промолчать? Гибрид так и не вышел из тени. Он не соперник Демону Элайджи. Тот может и не посмотреть на то, что Клаус находится в замке и испепелить Тайлера, дабы сохранить секрет своих отношений с дочерью. Благо еще, эти двое слишком увлечены друг другом, чтобы заметить чужое присутствие. И первый гибрид Первородного вздохнул с облегчением, когда эти вампиры крови Элайджи испарились. Они словно сумасшедшие пронеслись до спальни вампира, по пути что-то безвозвратно испортив. Елена толкнула Деймона на кровать, молниеносно оказываясь сверху, не давая Древнему вампиру и секундной передышки, в которой он особо и не нуждался. Губы вампирши накрыли его в страстном, нетерпеливом поцелуе. Деймон, не отвлекаясь от дикого сплетения языков, разорвал кофту девушки, обращая ту в бесполезные лоскуты ткани. Руки по-хозяйски легли на обнаженные груди Елены, лаская столь желанные холмики. Девушка вскрикнула, когда вампир перевернул ее, оказываясь сверху. Казалось, что истинный зверь вырвался на волю, Деймон был немного несдержан и позволил своим клыкам появиться. Припадая губами к соску вампирши, он поддразнил его языком, заставляя Елену выгнуться. И именно в этот момент, вампир прикусил его, до заветной крови, что с радостью начал глотать. Вампирша таяла от этого. Ощущения были невероятными. Это было гораздо лучше и чувственней, чем то, когда он кусал ее в шею или же запястье. Неожиданно она потеряла с ним контакт и, открыв до этого закрытые от блаженства глаза, в изумлении посмотрела на отстранившегося Деймона. В глазах которого помимо желания было еще сомнение. - Елена… - но она накрыла его губы своим пальчиком. Сейчас он попытается ее отговорить. Она чувствовала, знала это, но допустить не могла. Не сейчас. И пусть ей будет больно, но Елена хотела его не меньше, чем Деймон хочет ее. - Не нужно, Деймон, - качает она головой и стягивает с него рубашку. - Но… - Я готова, - уверенно произносит девушка, начиная покрывать поцелуями его шею. И последние стены самоконтроля Древнего вампира рухнули. Теперь он точно не сможет остановиться. Не будет пути назад в этом запретном союзе. Оставшаяся одежда, что является преградой между телами, отправляется на пол. Деймон нежно ласкает обнаженное тело юной вампирши, стараясь не пропустить ни одного участка великолепного тела. Девушка вся дрожит и просит глазами, коварного искусителя дать ей желаемое. Но Деймон медлит и не спешит, наслаждается ее непорочной невинностью. - Деймон, пожалуйста, - сквозь собственный стон наслаждения произносит Елена. - Девочка моя, прости, - шепчет брюнет, устраиваясь между ее ног. Вампир начинает медленно входить в узкое, но готовое лоно и, наткнувшись на преграду, замирает. Сейчас он принесет ей боль, усиленную еще и тем, что она вампир. Но, не сдерживаясь, практически безжалостно он разрывает преграду, резко вторгаясь в вожделенное тело. С уст девушки сорвался крик, который вампир тут же заглушил нежным поцелуем. Елена с силой сжала его плечи, чтобы хоть как-то унять появившеюся боль, вызванную его резким толчком. Деймон зарычал оттого, что брюнетка сломала ему кости и до крови разодрала кожу своим ногтями. - Тише, тише, - успокаивающе прошептал сын Элайджи. – Сейчас все пройдет. Одинокая слезинка скатилась из уголка глаза Елены. В этот момент Деймон почувствовал себя таким чудовищем и похотливым ублюдком, который оказался не в состоянии сдержать собственных желаний из-за этих глаз, цвета молочного шоколада. И он уже готов был отступить, но его остановила Елена. Поймав его губы, она словно призывала к дельнейшим действиям. Деймон начал двигаться в ней, сначала медленно и осторожно, но с каждым разом темп нарастал. Боль Елены отступила, уступая место невиданному доселе наслаждению. Девушка старалась сдерживать свои стоны, но они отражались от стен. И плевать, что их может услышать чуть ли не весь замок. Она не могла держать в себе рвущиеся наружу эмоции. Медленно иссушенные вены наполнялись жизнью, сердце дало первый толчок, как бы заводя весь организм. Потом еще один, что отражается от стен замкнутого пространства. Судорожный вздох и руки резко откидывают крышку саркофага. Деймон делает последний толчок и изливается в тело Елены, которая выгибается под ним. Их взгляды встречаются и тут лицо Древнего вампира, исказилось от ужаса. - Отец? – шепчут губы Деймона, и взгляд голубых глаз словно застывает.