***
- А какого цвета твои волосы? - вдруг спрашивает Карма небрежно, и тонкая нить напряженного молчания, что повисла между парнями в воздухе, резко натягивается с противным звоном. Конечно, они не видят ее, но ощущение присутствует всегда, и это даже уже стало привычно. - Ты сам не видишь? - лениво тянет Асано. Он хочет ответить нормально, чтобы между ними не было этого напряжения, но не может и отвечает с присущей ему колкостью и будто равнодушно. - Я вижу нечто странное, не поддающееся описанию. И не рыжий, и коричневым назвать нельзя... Персиковый? Хм... - Земляничный, Акабане. - тоненький звон прорывается в сознание парней, и нить лопается, как струна. - Я, как ягода земляники, такая же желанная и спрятанная в гуще листьев. - Тогда я клубника. - подхватывает Карма, пряча улыбку. - Сладкая и алая, как закат. - Но клубника на виду. А чтобы найти землянику, надо очень постараться. - Так она обретает еще большую притягательность. - продолжает игру Карма. Переводя на Акабане надменный взгляд фиалковых глаз, Гакушу уже знает, чем это кончится. Асано целует на удивление мягко, будто ласково, смакуя сладость поцелуя. Его ладонь ложится на затылок красноволосого, притягивая его ближе. Пальцы другой руки легкими прикосновениями оглаживают спину, и Карма вдруг выгибается, отклоняясь чуть назад, и шумно выдыхает. Сиреневые глаза тут же открываются и насмешливо прищуриваются. Не разрывая поцелуя, Гакушу наклоняется дальше, и снова скользит пальцами по спине Акабане, едва не заходя на живот. Губы того растягиваются в улыбке, и он пытается уйти от щекотки, еще больше провисая уже на обеих руках Асано. Президент злорадствует, тоже улыбаясь, и теперь нарочно щекочет Карму, который разрывает поцелуй и начинает невольно хихикать, выгибаясь и запрокидывая голову. Красноволосый слишком активно вертится, поэтому Асано не выдерживает и роняет его на так удачно подвернувшийся диван, даже тогда не переставая щекотать. Слышится вздох изумления, а потом прерывистое задушенное дыхание. Карма ерзает под президентом, стараясь не задыхаться от смеха, рвущегося наружу. Асано вся ситуация очень веселит, и он тоже сдержанно посмеивается. Парни смеются уже вместе, пусть и не заливисто, зато искренне. Карма вдруг понимает, что сейчас они слишком близки, и дело даже не в том, что Асано лежит на нем, вжимая своим весом в диван. Дышать становится все тяжелее, и Акабане опять барахтается, пытаясь спихнуть с себя президента. - Слезь. - сипло произносит красноволосый, и его тяжелое дыхание Асано чувствует на своей шее. - А то что? - Гакушу явно получает от всего этого удовольствие, совершенно не собираясь давать Карме свободу. - А то... - ненадолго зависает Карма. Правда, что? Мысли никак не желают возвращаться на места, в голове какая-то неясная каша, а воздуха все меньше. Вдруг, случайно зацепившись за одну из мыслей, Акабане замирает и даже, кажется, на пару секунд перестает дышать. - Ты жив еще, Акабане? - после оклика Асано Карма все же переводит на него рассеянный взгляд, и щеки внезапно покрываются румянцем. То, что он себе на миг представил и то, что происходило на самом деле, слилось в одну весьма смущающую даже Акабане сцену. Фиалковые глаза с интересом следят за эмоциями красноволосого, и на лице Асано расцветает надменная усмешка. Не важно, о чем думает Карма, когда он наблюдает за его смущением, по телу волной мурашек пробегает удовольствие. И тут руки красноволосого хитрюги тоже добираются до лежащего на нем Асано, и пальцы впиваются ему под ребра, не слишком сильно, но довольно ощутимо. Гакушу двигается в сторону, тем самым позволяя Акабане наконец-то сделать столь необходимый глоток воздуха, а потом зубы красноволосого смыкаются на шее президента. Тот замирает, хрипло дыша, и его рука тянется к шее Кармы. После пребывания "под гнетом" тела Асано дискомфорт в виде сжимающих горло пальцев кажется абсолютно незначительным. Карма наконец отстраняется, проведя языком по алеющей коже, и хмыкает. Теперь Гакушу долго не сможет скрыть это маленькое доказательство их игр. Асано недовольно хмурится и в отместку тоже кусает, еще больнее, чем Карма. Руки красноволосого оказываются в тисках чужих вечно холодных пальцев, и Гакушу рывком прижимает их к дивану над головой Акабане. В один миг Карма снова оказывается в плену, и в его глазах такая смесь эмоций, жаль только, Асано не видит.***
-То есть, ты считаешь меня притягательным, Акабане? - вкрадчивый голос из-за спины мог бы напугать, если бы Карма не знал, что Асано там. Снова они так близко и далеко одновременно. С каждой встречей в них что-то изменяется, что-то такое маленькое и невесомо хрупкое, и оно приближает их друг к другу на крупицы расстояния, лежащего между ними. - И не только. - голос Кармы странно напоминает Асано довольное мурчание кота. - Ты еще и магией владеешь. - Да? - Гакушу не изображает удивление, он действительно не ожидал такого ответа. В голосе проскальзывает невинное детское любопытство. - Какой? Акабане позволяет себе тихо усмехнуться при мысли о том, что президента можно так легко заинтересовать, и отвечает, просто, но с теми же довольными нотками: - Обезоруживающей. После секундного молчания раздается тихий смешок, и Карму обхватывают теплые руки, прижимая его ближе к Асано. - Не думаешь, что откроешь мне сейчас все свои слабости? Шепот на ухо как будто обжигает, но Акабане только довольно жмурится и шепчет в ответ, немного разворачивая голову: - Все, что ты мог узнать обо мне, - он тихонько смеется и продолжает, - это то, что я дико боюсь щекотки. Асано мягким прикосновением к скуле заставляет красноволосого снова отвернуться и несколько раз касается губами его шеи. - Все, что ты говоришь, - он не скрывает своего превосходства, - может быть использовано против тебя. - Ты не допускал возможности, что я именно этого и добиваюсь? Гакушу недоверчиво щурится, но Акабане этого не увидеть. Снова шепот на ухо, такой проникающий и горячий: - Тебе мало такой игры? Пальцы пробегаются по руке вниз, к запястьям, и немного оттягивают веревку. Асано как бы хочет сказать: "Не забывай, ты в моей власти." Карма же в ответ тяжело вздыхает. Конечно, он знает, но ведь так весело перерекаться с Гакушу, неужели он не понимает? Акабане оборачивается, осторожно опираясь связанными руками на кровать позади, и тянется к лицу президента, легко прикасаясь губами к его губам. Не встретив сопротивления, прижимается сильнее, пытаясь углубить поцелуй, но ему слишком неудобно. Еще и Асано со злобной ухмылкой отодвигается от него. Карма тянется к губам президента, придвигаясь ближе, и вдруг теряет равновесие, с тихим вздохом удивления падая на локоть. Усмешка Гакушу становится еще шире, и он свысока оглядывает Акабане. Тот хочет смотреть с ненавистью, но в золотых глазах вместо этого по-детски наивная обида, которая только умиляет президента. - Как можно противостоять такому ангелу? - Асано говорит насмешливо, за нотками грубости скрывая какое-то чувство, в котором пока еще не смог разобраться. Он выставляет все притворством, шуткой, но сам не до конца понимает, где его настоящие эмоции. Гакушу все же придвигается ближе к Акабане и тянет его на себя, помогая встать на колени, а потом жадно припадает к его губам. Одна рука зарывается в мягкие алые волосы, а другая ложится на талию, так близко прижимая Карму к президенту, что становится трудно дышать. Хотя, может, всему виной этот поцелуй. Почти совсем лишившись воздуха, Акабане отстраняется, разрывая языком ниточку слюны, и выжидающе смотрит на Гакушу. Тот же будто новым взглядом оглядывает Карму, скользит пальцами по его скулам и шее, а потом наклоняется к уху, произнося совершенно неожиданные слова: - Я тут подумал... Карма, ты будешь моим парнем? И вновь в распахнутых золотых глазах шквал эмоций: недоверчивое изумление, непонимание и осторожная радость. Ради лица Акабане сейчас стоило говорить эти слова. Губы тихо шепчут очевидный ответ, и оба парня снова сливаются в поцелуе, но уже как-то по-новому чувствуя его. Давая им обоим передышку, Асано усмехается, видя такую же ухмылку в ответ. Они оба довольны принятым решением и скоро обязательно воплотят все свои желания. Ну а еще они действительно влюблены.***
Акабане медленно расстегивает пуговицы, неспешно стягивает рубашку, передернув плечами. За показательным желанием подразнить скрывается неуверенность. Они точно правильно поступают? Карма чувствует прикосновение кончиков холодных пальцев к своей спине, ощущает, как они скользят вдоль позвоночника, останавливаясь у ремня, и поднимаются обратно. Карма вздыхает и расслабляется. Появляется желание прикоснуться к Асано, но красноволосый сидит к нему спиной, и поэтому ему остается лишь ждать подходящего момента, чтобы развернуться. Слишком приятно и спокойно, чтобы думать о чем-либо. Асано вырисовывает непонятные узоры на коже Кармы, пользуясь тем, что тот не видит его глаза. Он сказал те слова, чтобы победить в противостоянии, потому что эти сражения почти стали смыслом его жизни, но сейчас не чувствует уверенности и лишь бездумно смотри куда-то сквозь Акабане. Гакушу начинает легонько массировать спину и плечи Кармы, стремясь делать как можно приятнее, сам не зная зачем. Он все не может решиться, поэтому тянет время. Массаж сменяется аккуратными поглаживаниями, а потом Асано вовсе останавливается и со вздохом притягивает Карму к себе. Он тесно прижимается к нему, обнимая за плечи, и дышит тихо-тихо. Карма тоже молчит, но это молчание совсем не кажется гнетущим. Между ними какая-то негласная договоренность. Молчание заполняет комнату, выползает за ее пределы, распространяется по квартире, дому, городу. Еще не ночь, и улицы оживлены, но для этих двоих время замерло. Между ними нет обычного напряжения, только молчаливое согласие подождать еще немного. Для эксперимента требуется время.***
- Если бы я сопротивлялся, ты бы не смог. - заявляет Карма, через плечо пытаясь разглядеть, почему Асано так долго копается с веревкой. - Конечно. - ухмылку президента, кажется, никогда не стереть. - Поэтому ты не дергаешься. Наконец, он закончил обматывать веревкой запястья Акабане и легонько потянул его на себя, заставляя отклониться. Губы легко прижимаются к теплой шее и растягиваются в улыбке, когда Гакушу чувствует, как дергает руками красноволосый, проверяя узлы на прочность. Наконец, Акабане убедился в умении президента связывать неподвижных людей и усмехнулся, оглядываясь на того: - Ну, что теперь? Он предвкушает игру, интересную игру, уверен, что Асано все просто так не оставит и воспользуется его беспомощностью. - А теперь, - голос Гакушу такой спокойный, вкрадчивый, хитрый, что Акабане невольно настораживается. - мой милый Карма, - холодноватые пальцы поглаживают плечи и шею, и от этого хочется расслабиться, но красноволосый только больше напрягается, слыша насмешливые нотки в голосе президента, - я пойду обчищать твой холодильник. Карма даже не успевает возмутиться, как Асано быстро слезает с кровати и исчезает за дверью спальни. Отпустив парочку язвительно-злобных комментариев в сторону Гакушу, Акабане скатывается с кровати и уходит в другой конец квартиры - в ванную, чтобы перед зеркалом спокойно избавиться от веревки. Он как раз распутывал второй узел, как в отражении позади него появился ухмыляющийся Асано. Свет мгновенно гаснет, и Карма уже не может ничего увидеть в зеркале, зато чувствует чужое теплое дыхание на своей шее и прикосновение холодноватых ладоней. Резким движением Акабане разворачивают и прижимают к двери, а он и не сопротивляется. Гакушу снова затягивает узел и приближается к Карме вплотную, горячо дыша ему в шею. Одна рука обхватывает горло, пальцы сжимаются, и дыхание с трудом выходит через пересохшие губы. Президент вспомнил свою любимую игру. Губы касаются уха, забирают в горячий плен мочку, посасывая ее. Асано терзает чувствительное ухо до тех пор, пока не слышит очередной шумный вздох, а после - едва слышный стон. Карма совсем не сопротивляется. Ему нравится быть связанным, нравится чувствовать на шее холод пальцев и сипло втягивать в себя воздух, с трудом сдерживая стоны, которые докажут, что все эти игры ему до дрожи нравятся. Тихие постанывания все же вырываются из него, а губы растянуты в улыбке. Будет даже лучше, если Асано узнает об этом маленьком пристрастии. Наигравшись с ухом Акабане, Гакушу легкими поцелуями спускается на его затылок и цепляет зубами кожу, заставляя Карму подергиваться и жмуриться с тяжелыми вздохами. Он давно уже понял, что красноволосый получает удовольствие от неожиданной грубости или чуть садистской жестокости. И нужно продолжать, ведь это приносит удовольствие обоим. - Давай сейчас. - шепот снова обжигает ухо, заставляя связанного Карму облизнуться в предвкушении. Он поворачивается к Асано, упираясь ладонями в дверь, а на губах чувствует теплое дыхание. - Что? - Хочу сейчас. - Гакушу чуть наклоняется, едва касаясь губ Акабане, но снова отстраняется, чтобы красноволосый тянулся к нему, пытаясь отыскать в темноте тепло мягких губ. - Хочешь что? - совсем потерявшись в этой тьме, Карма испуганно вздыхает и делает шаг вперед, надеясь найти исчезнувшего Асано. Тот стоит прямо перед ним, и красноволосый попадает в неожиданно ласковые объятия теплых рук. - Тебя, Карма. Акабане замирает на миг, но потом довольно улыбается, щекотно обдавая дыханием шею Гакушу. Теперь они, похоже, готовы.***
Карма прогибается в спине и почти кричит, но стискивает зубы что есть силы и остается на месте. С пересохших губ только слетает тихий стон, который тут же глушит Асано, с упоением ловя его своими губами. Руки Акабане прижаты к кровати, грудь вздымается судорожно и часто, рубашка, обычно расстегнутая только на пару пуговиц, распахнута полностью и скомкана где-то на плечах, золотистые глаза сощурены и переполнены непонятной эмоцией, которой все равно не видно. Физическая боль, поначалу бывшая лишь незначительным дискомфортом, пронзила все тело, пробралась мурашками по позвоночнику, взлетела стонами с губ. Ожидать чего-то другого от Асано и не приходилось. Гакушу тоже дрожит, но от другого чувства, гораздо более приятного и терпкого, разливающегося внутри тягучим медом. Рыжеватая челка свесилась, закрывая фиалковые глаза, но Карма и так не может их видеть из-за темной полоски ткани на глазах. Даже сейчас они не могут обойтись без какой-нибудь странной и даже не особо приятной игры. Хотя для кого как. У Асано возникает стойкое ощущение того, что Карме эта ситуация очень даже нравится. Гакушу начинает медленно двигаться, благосклонно позволяя Акабане привыкнуть к ощущению заполненности. Тот, немного успокоившись, проводит языком по приоткрытым губам и улыбается. Это служит сигналом. Асано резко и глубоко входит в податливое нутро, с каждым толчком все ускоряясь. Карма выгибается под ним дугой, получая удовольствие от размеренных глубоких движений. Он дышит сбито и тяжело, но стонов пока не слышно. Акабане внимательно прислушивается к своим ощущениям, но в какой-то момент забывает обо всем. Тело стрелой пронзает наслаждение, срывая с губ протяжный сладкий стон. Гакушу тут же ускоряется, будто услышав в нем разрешение перейти на новый этап. Грубыми и резкими толчками он вбивает Карму в кровать, совсем забыв о чем-либо, кроме этих моментов острого удовольствия. Его горячие ладони уже не сжимают руки Акабане, а лежат на его поясе, впиваясь подушечками пальцев в мягкую кожу повыше бедренных костей. Руки Кармы свободны, и он волен делать что захочет, но повязку с глаз все еще не снимает, наслаждаясь этим неведением. Его чувства обострились до предела, делая тело чувствительнее, а стоны громче. Пальцы ложатся на налитый кровью орган, обводят осторожно головку, добавляя этого удовольствия, рассыпающегося внутри жгучими искрами. Короткий вскрик - и на ладонь попадают белые капли, они же забрызгивают впалый подрагивающий живот. Красноволосый запрокидывает голову и с шумом вбирает в себя воздух, срывая наконец с горящих наслаждением золотых глаз темную повязку. Свет ослепляет его, но он успевает увидеть лицо Асано в момент оргазма. Гакушу нависает над Акабане, упираясь ладонями по обе стороны от его головы, и с трудом выталкивает из себя воздух, подрагивая всем телом и едва не падая от утомления. Фиалковые глаза прикрыты, а на губах улыбка. Президент опускает голову, прижимаясь губами к губам Кармы. Они вновь сливаются в долгом поцелуе, смакуя вкус друг друга. Кажется, эксперимент удался.