Тернии Судьбы

Девушка вскрикнула и села на кровати. Натянув одеяло выше, девушка тяжело дышала, и старалась прийти в себя, различая, где сон, а где явь. Ирине снова приснился эротический сон с Масловым, и от этих мыслей ей стало стыдно. Пусть она и была уже не девочка, но стыдилась своих желаний. А это было именно желание. Девушка ловила себя на мысли, что ей все больше и больше нравится хирург. Она замирала, когда видела его в коридоре, а когда он касался её, девушка старалась спрятать проступающую краску на лице. Утром Ирина пришла на работу очень рано и решила, что может позволить себе чашечку кофе. Тем более, что после того сна она так и не спала. Заварив ароматный напиток, она села за стол. Вошел Николай Борисович. — Доброе утро ,Ирина, — поздоровался он, — Не думал, что буду вторым сегодня, — добавил он, снимая куртку. — Как-то неожиданно быстро добралась сегодня до работы, — ответила девушка, — Кофе хотите? — спросила она. — Не откажусь, замерз! — ответил хирург. Девушка заботливо заварила напиток и подала Маслову. Ей нравилось ухаживать за ним, проявлять заботу. — Спасибо! — поблагодарил он, отхлебнув напиток. Девушка лишь улыбнулась в ответ. Ирина уже хотела отойти от стола, когда Маслов взял ее за запястье. Девушка замерла, она чувствовала его прикосновение и понимала, что сейчас покраснеет. — Ирина, вы мне сегодня будете нужны в операционной, — высказался Маслов. Девушка кивнула и предпочла покинуть ординаторскую. Вскоре Ирина уже привыкла к своим снам, они стали более приличные, но и более чувственные. Девушка уже ждала их, как и ждала его прикосновений, его слов. Она понимала, что все больше ее затягивали чувства. Очередным утром Ирина шла на работу, в холле она встретила Диану и Лизу, доктора тепло поздоровались с ней. Вместе они поднялись наверх в ординаторскую. К их удивлению там спал Маслов. — Коля, вставай, — пропела Диана. Николай Борисович открыл глаза. — Что, Николай Борисович, тяжелая ночка? — спросила Лиза. — И не говори, кошмар! — ответил Маслов. Он скинул с себя покрывало и сел, но тут, же схватился за шею. — Коль, ты чего? — удивилась Диана, увидев гримасу боли на его лице. — Шею свело, — ответил Маслов. Хирург с трудом мог повернуть головой и это давалось ему с болью. — Может Кравченко позвать? Он у нас мастер в этом деле, — предложила Диана. — Иваныч только вечером будет, у него отгул, — ответил Маслов, потирая шею. Ирина не могла смотреть, как ее любимый человек страдает. — Может я смогу помочь? — предложила она. Лизавета улыбнулась. — А что, нежные женские ручки не хуже Кравченко могут помочь, — хихикнула Лиза. — Только если она не будет пускать коготки, — сыронизировал Маслов. — Шутишь, значит уже лучше? — спросила Диана. — Это болевой шок, — ответил Николай Борисович. Все разошлись, а Ирина принялась приводить шею Маслова в порядок. Она нежно, но настойчиво массировала мышцы шеи. Проводила большими пальцами по позвоночному столбу и чувствовала, как по его коже бегут мурашки. Он молчал, но она видела, как каждое ее движение эхом отзывалось в его теле. Мужчине нравились прикосновения девушки, к тому же они снимали так сильно схватившую шею боль. Наконец Маслов смог пошевелить головой без боли. — Спасибо за помощь, — поблагодарил Николай Борисович, целуя руки девушки. — Всегда рада помочь, — ответила она, смущенно опустив глаза. Маслов вышел. Ирина поднесла руки к губам, желая перенести на них тепло его поцелуя. Медсестра понимала, что ведет себя, как влюбленная дурочка, но ничего не могла с собой поделать. Николай Борисович прочно засел в ее сердце. Спустя неделю Ирина была на посту. Вдруг из кабинета Маслова, словно пробка вылетела Варя. Она подошла к посту. — Борисыч сегодня сам не свой! — высказалась она, — Наорал на меня ни за что, ни про что, — жаловалась она. Ирина, молча, встала и пошла к его кабинету. — Смотри, сейчас и тебе влетит, — крикнула Варвара ей вслед. Девушка, осторожно постучав, вошла в кабинет. Николай Борисович стоял посреди него в странном виде. Сверху на нем были рубашка и пиджак, а внизу штаны от рабочего костюма. — У вас что-то случилось? — спросила она аккуратно, боясь вызвать его гнев. Маслов бросил на нее измученный взгляд. Видимо она не первая задает этот вопрос. Тут в кабинет зашел Кравченко. — Коль у меня только серые брюки, может, ты все-таки успеешь заскочить домой? — спросил он. — По нашим-то пробкам? — ответил Маслов. Кравченко тяжело вздохнул. Ирину в кабинете, казалось, вообще никто не замечал. — Что с вашими брюками? — спросила девушка. — Да порвались они, зацепился он штаниной об штатив и кирдык! — рассказал Кравченко. — А мне через полчаса надо на конференции хирургов быть, — добавил Маслов. Ирина театрально закатила глаза. — А зашить их нельзя? — спросила она. Кравченко и Маслов переглянулись. — Об этом я не подумал, — хмыкнул Сергей Иванович. Ирина театрально закатила глаза. — Господи, мужчины, как вы живете с такой соображалкой? — воскликнула она. Девушка взяла брюки и ушла в ординаторскую. Уже через пять минут она принесла их обратно. — Готово! — ответила она. — Так быстро? — изумился Сергей Иванович. — Так по шву разошлись, — ответила девушка. Маслов с благодарностью взглянул на девушку. — Ирочка, золотые у вас ручки, — похвалил Сергей Иванович. Николай Борисович тем временем уже переоделся за ширмой. — Ты бы знал, как ее ручки мою шею спасли, — рассказал Маслов поправляясь. Ирина увидела галстук на спинке стула. Она взяла его и начала завязывать галстук. Ее ручки ловко выкручивали переплеты, и вскоре был готов красивый узел. Маслов снова поцеловал ее руки. Знал бы он, как бьется сейчас её сердце. Сумасшедший день подошел к концу. Сегодня был какой-то массовый наплыв посетителей, и как назло и у стационарных больных была куча назначений и процедур. Ноги Ирины гудели, и она хотела поскорее оказаться дома. Маслова она не видела целый день и вообще думала, что он уже ушел домой. Но проходя мимо, увидела в его кабинете приглушенный свет. Ирина не стала заходить, она вернулась в ординаторскую, согрела чайник и сделала вкусный чай, разогрела ужин, что принесла с собой из дома и, водрузив все это на разнос пошла к Маслову. Поставив разнос на лавочку возле кабинета, она постучала и вошла. — Ирина, а ты почему еще не дома? — удивился Маслов. — Тоже могу спросить и у вас! — ответила она. Хирург откинулся на спинку стула и потер переносицу. Только сейчас он понял, как устали его глаза и как ему хочется спать. — Совсем вы себя не бережете, Николай Борисович, — вздохнула девушка. Медсестра аккуратно убрала со стола бумаги и поставила разнос. Маслов удивленно вскинул брови. — Хотя бы с голоду не умру, — ответил хирург. — Ешьте, я позже заберу разнос, — ответила девушка. — А ты мне компанию не составишь? — спросил Маслов. — Я после шести не ем, — хихикнула девушка. Взглянув на часы, Николай Борисович с удивлением заметил, что стрелка приближается к полуночи. Ирина все же осталась в его кабинете, пока он ел, они немного поговорили о всякой ерунде. Девушка же просто любовалась им, ловила каждый его жест, его уставшую улыбку. Маслов поставил посуду на разнос. — Спасибо, только сейчас я понял, как был голоден, — поблагодарил хирург и улыбнулся. Ирина подошла, что бы взять разнос и Маслов был так рядом. Девушка вдруг наклонилась и поцеловала мужчину. Её губы всего на несколько секунд коснулись его губ, но этого было достаточно для того, что бы девушка практически улетела в небеса. Он отстранился и встал. — Ирина вы забываетесь! — высказался он. Девушка поняла, что он недоволен, его реакция больно ударила её, но она старалась держаться. Хорошо, что в кабинете было темно, и он не видел её зардевшееся от стыда лицо. Она бормотала, что-то нелепое пытаясь оправдаться, потом взяла разнос и хотела уйти, но он не дал ей. Он взял разнос из ее рук и, поставив его на кушетку, усадил девушку на стул. Ирина опустила голову. Лампа, освещавшая стол предательски выдавала ее позор. Она теребила край халата и практически не дышала. Ей хотелось провалиться под землю. Маслов присел на край стола. — Я хочу, что бы больше не было недоразумений и потому лучше поговорить сейчас, — пояснил хирург свой поступок. Девушка кивнула. — Ирина, я вроде бы не давал, вам повода думать, что между нами может быть что-то большее, — продолжал Маслов. — Этого больше не повториться, — выпалила девушка и выбежала из кабинета. Она даже забыла про разнос. Добежав до служебного туалета, Ирина сползла по стене, холод кафеля проникал через тонкую ткань рабочей одежды и немного отрезвлял. Девушка поджала ноги к груди и смогла дать волю слезам. Сейчас ей было очень паршиво. Как она могла вообще вообразить, что Маслов сможет обратить на неё внимание, что такая, как она заинтересует его. Он по-отечески помогал ей, а она к нему с поцелуями. Что он теперь думает о ней? Как теперь она будет смотреть ему в глаза. Она проревела там почти всю ночь. Наутро Ирина смогла привести себя в порядок. Сославшись на плохое самочувствие, и взяв несколько дней за свой счет, Ирина поспешила домой. Ей нужно было привести мысли в порядок и выработать тактику работы с Масловым. Ей нужно было время, что бы выбросить все мечты о нем из головы. Через три дня она вернулась на работу и как ни странно смогла заставить себя работать, как и прежде. И казалось, все было позади. Ирина приняла для себя решение, что просто позволит себе любить его, не надеясь на взаимность просто любить. А мужчина ей не просто нравился, она любила его. Прошел месяц. Работа вошла в свое русло, и инцидент постепенно забылся, Ирина и Маслов общались, как коллеги и работали вместе. Тот день казался обычным. Рано утром, когда все только пришли на работу каждый из персонала получил смс, спустится в подвал. И Ирина не была исключением. Она вошла в подвал, и её встретил вооруженный мужчина. — Телефон выключи и кинь в коробку, — скомандовал он, девушка повиновалась. В коробке было приличное количество телефонов и девушку это испугало. — Руки за спину, — снова сказал мужчина. Ирина убрала руки за спину, и мужчина смотал их скотчем. Он подтолкнул ее в спину. — Располагайся, — хохотнул он. Ирина прошла дальше и увидела своих коллег стоящих на коленях со связанными за спиной руками, а рядом с ними еще один мужчина с пистолетом. — На колени! — скомандовал второй. Ирина опустилась на колени. Когда все были в сборе первый мужчина подошел к Маслову и вытащил его перед толпой. — Помнишь меня, Николай Борисович? — спросил мужчина, глядя Маслову в лицо. Хирург быстро вспомнил мужчину и внутри у него все похолодело. — Вижу, вспомнил, — высказался мужчина, — а жену мою вспомнил? Ты убил её! — воскликнул он. — Я её не убивал! — ответил Маслов. Мужчина как-то странно засмеялся. — И полиция тебя оправдала и для всех ты чистенький доктор, но на твоих руках ее кровь! — кричал мужчина. — Она сама приняла таблетки! — настаивал Маслов. Мужчина ударил его по лицу. — Не смей обвинять её! — выкрикну он, — Она умерла на операционном столе, — добавил он. — Потому что перед операцией выпила нейролептики! А в смеси с наркозом её сердце не выдержало, — рассказывал Маслов. — Хватит! — крикнул мужчина, — Я хочу, что бы ты ответил за её смерть, пусть кто-то из твоих коллег умрет так же как и она! — рассказал мужчина свой чудовищный план. Врачи и персонал охнули. — Зачем всё это? Вашу жену не вернуть! — воскликнула Шевцова. Мужчина злобно посмотрел на неё. — Заткнись или будет плохо, — рявкнул он. Диана прекратила попытки вразумить его. — И так Николай Борисович, я позволю тебе самому выбрать того, кто умрёт, — высказался мужчина. Он приставил пистолет к голове Маслова. — Я не буду выбирать! — спросил хирург. — Может мне убить всех, а? — кричал мужчина, — выбирай! — ругался он. Маслов упрямился. Он не собирался подвергать коллег опасности, но мужчина был неадекватен. Казалось, он сам был под действием каких-то лекарств. И ему становилось все хуже и хуже. Он резко встряхнул Маслова и подставил дуло прямо к его горлу. — Я пристрелю тебя, а потом всех твоих коллег по одному! — кричал мужчина. Он был настроен решительно. Николай Борисович закрыл глаза, ожидая выстрела. Пистолет дал осечку. Тихий щелчок, чуть не стоил многим жизни. Но больше всех перепугалась Ирина. Она смотрела на беспомощного Маслова и не знала, что ей делать и тут этот щелчок, эта осечка это шанс передумать. — Он выбирает меня! — выкрикнула Ира и, встав, вышла вперед. Мужчина был удивлен ее поступку. — Ну что, Маслов, она ответит за твой грех? — сказал мужчина. Он подошел к Ирине и, поставив ее снова на колени, взял за волосы. — Убей меня! — настаивал Маслов. Мужчина засмеялся. — Как бы медленно я тебя не убивал, это не сравнится с муками совести! Ты всю жизнь будешь жить с осознанием того, что она умерла за твою ошибку! — ответил ему мужчина. Ирине было страшно, но смотреть, как убьют Маслова, для неё было бы больнее. Мужчина развязал Ирине руки. Он достал из кармана пузырек с таблетками и бутылку воды, все это он дал девушке. — Высыпай горсть на ладонь и пей, — приказал мужчина. Руки девушки тряслись. Она с трудом вскрыла пачку таблеток, увидев название, она поняла, что преступник не шутит. Это были сильные нейролептики, даже от пары таблеток здоровый человек ходил бы в комотозе, а что будет от горсти? Но Ира сделала, что сказал мужчина. Запихав таблетки в рот, она залила их водой. С трудом проглотив, она взглянула на коллег. Её взгляд задержался на Маслове. Она видит его в последний раз и ей хотелось умереть с его лицом. Перед глазами девушки все поплыло. Подвал кружился и качался одновременно. Не в силах выносить этого Ирина закрыла глаза. В ушах начало шуметь, в висках пульсировало. Ира упала на пол. Коллеги вскрикнули. — Какой толк от её смерти! Что ты докажешь? — выкрикнул кто-то из толпы. Но мужчина не слушал их. Он смотрел на Ирину. Она каталась по полу пытаясь унять звон в ушах. Внезапно девушка начала биться в конвульсиях, изо рта шла белая пена. В этот момент в подвал ворвался вооруженный ОМОН. Мужчину и его безропотного помощника быстро скрутили. Он даже не сопротивлялся, словно его выключили, он лишь смотрел на Ирину. Высвободив руки, Маслов подбежал к девушке. Она была без сознания. Схватив её на руки, он побежал наверх. Тут же подбежали опомнившиеся коллеги и медсестры. — В реанимацию её срочно! Промойте желудок! — кричал хирург. Положив Ирину на каталку, ее повезли прочь по коридору. Сутки врачи боролись за её жизнь. Используя все, что можно, что бы спасти её. Ирина пережила клиническую смерть. Целых полторы минуты её сердце не билось. После она впала в кому. Выйдет ли девушка из неё, не знал никто. Как сильно лекарства повредили мозг, никто не мог предугадать. Оставалось лишь ждать. Хуже всего было Маслову. Он каждый день приходил к ее палате. Стоял возле окна и смотрел на некогда живую и немного странную девушку. Он вспомнил ее неподдельную радость от участия в операции. Мужчина ловил себя на мысли, что тоскует по ней. Его сердце скучало. И лишь сейчас он осознал, что видимо неосознанно проявлял к ней большее внимание, чаще касался её, чаще улыбался. Вспомнил он и её поцелуй. Такое невесомое прикосновение длинной в пару секунд сейчас вспоминалось особо четко. С каждым днем он осознавал, что Ирина не просто медсестра, не просто коллега, для него она нечто большее. И пусть она очнется, он добьется её расположения. Он сделает все, что бы только быть с ней. А сейчас она должна жить, должна самостоятельно дышать. Она нужна своей маме, она нужна ему.