Mysteries

— Выпей чаю со мной, Шляпник, — тихо шепчет девочка лет одиннадцати с глазами полными безумия и желания убивать, притягивает кружку к самым губам связанного мужчины. — Алиса, — пересохшие губы еле шелестят, мужчина не понимает, когда с его дочерью, с его маленькой Алисочкой начало твориться такое и он искренне жалеет, что не послал её в больницу тогда, когда было еще не поздно. Он не помнит, сколько лет исполнилось Алисе, когда она, в ночь своего день рождения с душераздерающим криком выпрыгнула из своей кровати. — Это Чешир напугал меня, папа. Нет, он хороший, просто очень любит пугать меня по ночам, ничего страшного, — тихо шептала она, когда мать пыталась уложить её обратно в кровать. «Ничего страшного, мам, пап» «Ничего страшного» Как может быть не страшно смотреть на то, как твоя дочь, с порезанными руками и ногами, с кровью, струящейся по всему телу плачет и жалуется на то, что Королева Червей наказывает её за то, что она не покрасила розы в красный цвет? — Она сказала, что бы я красила их своей кровью, — шепчет девочка, держит в руках окровавленные ножницы, жалуется родителям, а потом, пока они отворачиваются, вставляет их себе в ногу и кричит. — Это все она! Это все королева! — Пап, Тру-ля-ля и Тра-ля-ля такие забавные, — говорит Алиса, пока мужчина отмывает её лицо от гуаши. Спасибо, что от гуаши. — Они сказали, что если я буду красить себя разноцветными красками, Королеве будет трудней найти меня и она больше не будет заставлять меня делать себе больно. Мужчина помнит отчетливо, как был рассержен, когда увидел свою малышку в синем платьице с бантиком на голове и его сигаретами в зубах. — Папа, папа! Не ругайся! Абсолем сказал мне, что Чеширу не нравится запах дыма, а значит, он больше не будет пугать меня! — Шля-я-япник, — пропела девочка, выводя мужчину из воспоминаний, а затем выплескивая содержимое стакана ему в лицо, которое постепенно стало разъедаться кислотой. — Почему ты не отвечаешь мне, шляпник? в этот раз ответом был крик.