***
— Ну, как там вы с Оли? — спросил меня Алекс, когда я делал себе кофе в комнате отдыха. — Постоянно трахаетесь? Не можете задавать такие вопросы? Оставьте это Алексу. — У нас все очень хорошо, а вот это уже личное, — сказал я, убедившись, что он не видит, как мое лицо стремительно краснеет. Я медленно размешивал две ложки сахара в кофе. — О, да ладно тебе… Я твой друг, ты можешь рассказывать мне пикантные подробности своей сексуальной жизни, — любопытствовал он, запрыгнув на стол, на котором стояла кофеварка. У нас с Оли не было секса, с тех пор, как мы стали встречаться. Ни разу. Не поймите меня неправильно, мы часто целовались и, возможно, иногда мы немного увлекались и переходили к легким касаниям, но никогда не занимались сексом. Мы даже не видели друг друга голыми, что уж говорить о том, чтобы трогать друг друга. Я, несомненно, кучу раз кончал, представляя его, но никогда не был с ним по-настоящему. — Ты мне не поверишь, — просто ответил я. Я поднял чашку кофе и, поднеся ее к губам, сделал несколько глотков райской жидкости. — О, правда? Попробуй меня удивить. — Ладно. У нас ничего не было. — Чт… что? Не может, блять, быть… — Да, может. — Почему, черт возьми, нет? — спросил он, спрыгнув со стола и выходя за мной из комнаты. — Ну, эта тема просто не возникала, — я шел к своему офису, а Алекс следовал за мной. — Как секс мог не возникать? Что вы двое вообще делаете на свиданиях? И разве он не переехал к тебе? — Это разве твое дело? — спросил я, садясь за свой стол и надеясь, что он уже закроет эту тему. Он стоял в дверях и оперся на косяк, скрестив руки на груди. — Мне просто очень интересно, ладно? Вик играет в песочнице, а меня оставили на бордюре. — Потому что Вик лучший друг. ВИП в жизни Келлина, если позволишь, — сказал Вик из-за своего стола, от чего я засмеялся, хоть и чувствовал себя дерьмово. — Тогда ты можешь рассказать мне… — Нет. Теперь брысь и возвращайся к работе. Тебе повезло, что тебя до сих пор не уволили, чувак, — сказал я. Он засмеялся, прежде чем развернуться и выйти из помещения. — Ну, я думаю, что он выяснял про «ты и Оли все еще не занимались сексом», я прав? — спросил Вик, как только офисная дверь была закрыта. — Да. Мне не стоило ему вообще этого говорить, если быть честным. Он теперь не оставит меня в покое насчет этого. — Но почему ты все-таки не делал этого? Ты, кажется, ему вполне нравишься. — Он не пробовал, — сказал я, повернувшись на стуле, чтобы увидеть лицо Вика. — Так значит, ты не хочешь… — Давай оставим эту тему, — ответил я, прекратив разговор, прежде чем начал чувствовать себя еще хуже.***
Разговор, который был после обеда, заставил думать меня о сексе с Оли весь день. Почему у нас до сих пор не было секса? Потому что я был недостаточно привлекательным для него? Он просто использовал меня? Он недостаточно меня любил? Мы были вместе уже пять месяцев, но самое развратное, что мы делали, это горячие поцелуи на диване (что ж, и на кровати, и на кухне, и, иногда, в ванной по утрам, когда я собирался на работу), но мы всегда были полностью одеты. И этот факт начал очень, очень сильно тревожить меня. Что он скрывал от меня? — Как работа? — спросил Оли сразу же, как я зашел домой. Аромат блюда, которое он приготовил на ужин, наполнил воздух. Я протопал внутрь, сдернул куртку со своих плеч и положил ее на диван. — Хорошо, — ответил я, избегая зрительных контактов с ним. — Эй, слушай, я думаю, что сегодня пойду в кровать, не ужиная. Я чувствую себя не очень хорошо. — Что? Ты в порядке? Я приготовил твое любимое — пиццу с… — Да, я уверен. Я совсем не голодный. — Ох, ладно. — Спокойной ночи, — пробормотал я, прежде чем пойти в спальню и закрыть за собой дверь. Я знал, что был слишком злым по отношению к нему, но мне было все равно. Мне нужно было либо кончить, либо не думать о нем, но привлекательность хорошего ночного сна побеждала над обоими варианта. Я переоделся в старую серую кофту и трусы, прежде чем забраться на кровать (нашу кровать, но я надеялся, что он будет достаточно долго есть и я усну к тому моменту, когда он закончит). Я лежал там около двух минут, уставившись в темноту, у меня не получалось не думать о нем, когда вдруг дверь открылась и ослепляющий свет с кухни наполнил комнату. — Келлин, ты уверен, что в порядке? — спросил он, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. Я не мог видеть, что он делал, но, судя по звуку, он раздевался. Блять. — Да, я в порядке, Оли, — огрызнулся я, передвинувшись на край кровати, чтобы ему хватило места лечь рядом и не трогать меня. — Я сделал что-то не так? — спросил он, забираясь на кровать рядом со мной гораздо ближе, чем я надеялся. Он обнял меня за грудь, а я оттолкнул его от себя. Я вздохнул и подумал, что отстраняться от него и заставлять его чувствовать так, будто он сделал что-то не так, было неправильно, поэтому выпалил все сразу. — Сегодня я думал насчет нас… — О боже, пожалуйста, не бросай меня… — Я не собираюсь тебя бросать, — быстро ответил я. — Нет, дело далеко не в этом. — Тогда в чем? Почему ты так отдаляешься от меня? — Я просто, сегодня я… — Скажи это, Келлин. — Я задумался, почему у нас до сих пор не было секса. С его стороны была мертвая тишина. — И я боюсь, что это означает, что ты думаешь обо мне иначе, что я не настолько тебе нравлюсь. И мои мысли о тебе были очень горячими и беспокойными, и я... — Келлин. То, что у нас до сих пор не было секса, не волнует меня. Я не могу волноваться на этот счет еще меньше, чем сейчас. Я имею в виду, да, я часто думаю о тебе в таком смысле, но меня не волнует, будет ли это у нас. Ну, если это случится, то случится. А если же нет, то все в порядке. — Видишь! В этом-то и дело! — воскликнул я. — Я хочу, чтобы ты хотел, потому что я хочу, и я думал, что ты не хочешь и что ты недостаточно серьезен насчет нас, потому что ты никогда, блять, не пытался! — Ты издеваешься? Ты серьезно злишься на меня, потому что я еще не пытался тебя трахнуть? — сказал он, тон его голоса стал немного раздраженным. — Я просто… да. Да, я злюсь. Я чувствую себя так, что ты не любишь меня, что я недостаточно хорош, что я недостаточно красив для тебя. — Келлин, — сказал он, его голос был низким и хрипловатым. Он залез на меня и медленно потерся об меня бедрами, оставляя мягкий поцелуй на моих губах. Он прислонился своим лбом к моему, когда снова заговорил. — Ты самое прелестное, что я когда-либо видел в своей жизни. Единственная причина, по которой у нас еще не было секса, это то, что я ждал от тебя сигнала. — Что ж, считай это своим гребаным сигналом, — сказал я, все еще невероятно злясь на него. Но было тяжело сердиться, когда его рука оказалась между моих ног и он стал массировать мой член через трусы. Меня не трогали в течение года, а именно он не делал этого никогда, поэтому его рука сводила мое тело с ума. Я дернул бедрами вверх, отчего он тихо засмеялся. — Черт, сладкий, ты так возбужден, — промурлыкал он, оставляя несколько маленьких поцелуйчиков на моей шее. Я издал мягкий стон, после чего он слез с меня. — Что… что ты делаешь? — спросил я, тяжело дыша. Из-за него я чувствовал себя подростком, с ним я был настолько возбужден. — Включаю свет, чтобы увидеть твое прелестное личико, — он в одном нижнем белье подошел к кровати после того, как включил его, и стянул с меня одеяло. Я не отрывал взгляда от его груди, в восхищении рассматривая произведения искусства, которые украшали его тело, потому что я редко видел его полуголым. Он залез на кровать и дернул за низ моей кофты, намекая на то, чтобы я сел, дабы он снял ее с меня. Как только он это сделал, он снова прикоснулся своими губами к моим и мягко меня поцеловал, мне казалось, будто он боится, что сломает меня. Его руки двигались по моей спине вверх до самой шеи, после чего он запустил пальцы в мои волосы. От этого по всей моей спине пробежались мурашки, но я хотел большего. Я не хотел, чтобы он был мягок и осторожен, мы были уже далеки от этого. Я слишком долго этого ждал. — Блять, Оли, кончай с этой херней и начни вести себя жестко со мной, — рявкнул я, зацепив пальцами края его трусов и начиная стягивать их вниз. Мое сердце так быстро билось от предвкушения, что я был уверен, что он мог услышать его. — Ты уверен, дорогой? Я не хочу делать тебе больно, — искренне прошептал он. Я был рад, что он так сильно заботился обо мне, но ему надо было научиться понимать, когда ему стоит вести себя со мной, как с его ангелом, а когда — как со своей шлюхой. — Я никогда не был уверен в чем-то настолько сильно, — ответил я, стянув его трусы достаточно, чтобы обнажить его стояк. Он подался немного назад, чтобы между нашими телами было больше пространства, и я обхватил рукой его член и стал медленно его поглаживать. — Блять, — простонал он, моментально откинув голову назад и закрыв глаза. Я положил другую руку на его бедро и оглядел его. Он выглядел так сексуально: он был без футболки, его татуировки были полностью обнажены, волосы были лохматыми, какие-то прядки падали на лицо, его грудь быстро поднималась и опускалась из-за меня. Я чувствовал, как мой член твердел еще сильнее лишь от того, что я видел его таким. Спустя примерно минуту он оттолкнул мою руку и пододвинулся назад, чтобы оказаться между моих ног. Я посмотрел на него вниз и закусил губу, когда он положил руку на мою промежность и стал дразнить меня, не останавливаясь. Он поглаживал мой член через трусы, а затем заменил руку своим ртом, обводя языком вокруг моего стояка, от чего я громко простонал. — Я люблю тебя, — пробормотал он, целуя сначала верхнюю часть мои бедер, затем их изнутри, а после чего задел ртом вершину моей промежности. Я стал сдергивать с себя трусы, потому что моя нетерпеливость очень быстро росла. Он сел и помог снять их с меня, поспешно выкинув их куда-то в сторону, а затем толкнул меня в грудь, чтобы я снова лег. Мой очень возбужденный член лежал на нижней части моего живота и требовал внимания. Он развел мои ноги и обхватил рукой его основание, касаясь губами головки. — О боже, блять, — простонал я, вцепившись в простынь по бокам от себя. Он обвел языком головку и, сделав его плоским, облизал щель, пока его рука медленно надавливала на основание. Я вцепился пальцами в его волосы и дернул за прядки, от чего он простонал и стал более увлеченно сосать. Его голова покачивалась вверх и вниз, пока из меня не потекло много смазки, а мой член не стал очевидно полностью возбужденным. — Ты девственник в этом плане? — спросил он, поддразнивая кончиками пальцев левой руки мой вход, в то же время продолжая поглаживать мой член другой рукой, и посмотрел на меня через непослушные пряди волос. — Ну, техн… технически, да, — заикнулся я, когда он поднес пальцы к своему рту и плюнул на них, прежде чем вернуть их обратно и слегка надавить. — То есть, ты имеешь в виду, что использовал игрушки, — сказал он, смотря на меня своими темными глазами и просовывая один из пальцев внутрь. Я прогнулся в спине и ахнул. — Ах, ага. Он ухмыльнулся, добавив еще один палец, и начал раздвигать их ножницами, после чего стал двигать ими туда-обратно и нашел точку, от которой я начал видеть звезды и едва ли не закричал его имя прямо здесь и сейчас. — Но я знаю, что хочу тебя. Ох, блять, Оли... Он продолжил массажировать этот идеальный пучок нервов, от чего по моим венам шли волны удовольствия. Помимо этого, он все еще продолжал непрерывно дрочить мой член, от чего я уже был близок к оргазму. — Оли, пожалуйста. Пожалуйста, трахни меня. Хватит меня дразнить, — умолял я, от чего звучал как шлюха, но мне было все равно. Я просто хотел его член внутри меня и хотел я этого прямо сейчас. — Ладно, — сказал он, убирая свои руки от меня и вставая с кровати. Он до конца снял с себя трусы и бросил их в сторону. — У тебя тут есть презервативы? И, возможно, смазка? — Нижний ящик в тумбочке, — быстро сказал я. В обычной ситуации я был бы смущен, что кто-то увидит, что у меня в ящике: коллекция секс-игрушек была достаточно неприличной. Но, в данный момент, мне было похер. Все, чего я хотел, это быть оттраханным. Он никак не откомментировал и ничего не сказал по поводу того, что увидел в нем. Оли просто взял крошечную бутылочку смазки и один из презервативов и положил их на кровать. Он продолжал стоять и дернул меня к себе так, что моя нижняя половина тела практически свисала с кровати, а затем снова обхватил мой член рукой. — Ох, блять, — простонал я, приподнявшись на локтях и смотря, как он дрочит мой твердый член. Видеть, как его рука двигалась вверх и вниз, как он использовал сочащуюся из меня смазку для лучшего скольжения, как на его лице отражалась чистая похоть — это было практически слишком. — Оли, черт тебя подери, если ты не трахнешь меня сейчас, я буду кричать. — Ты такая шлюшка, Келлин, я даже не подозревал, — откомментировал он со злой усмешкой, прежде чем переключить все внимание на то, чтобы надеть презерватив. Он раскрутил его на себя и взял смазку, выдавив щедрое ее количество и быстро размазал ее по всей своей длине, и тогда, наконец, он прижался к моему входу. Я толкнулся к нему бедрами, от чего его член немного погрузился в меня, а я вскрикнул. — Я делаю тебе больно, дорогой? — спросил он, перестав двигаться. Я бросил на него взгляд. — Блять, кончай всю эту влюбленную херню и просто бесчувственно меня трахни, Оли, я хочу именно этого, — отрезал я, положив руку на его поясницу и потянув его к себе. Затем он резко толкнулся в меня, глубоко и жестко, задев точку, которая сводила меня с ума, когда я находил ее своими вибраторами, но он ощущался гораздо лучше, чем все мои игрушки. — О мой бог! — закричал я, притянув его к себе и поцеловав его в губы. Он стал резко отвечать на мой поцелуй, продолжая вбиваться своим членом в меня. Он знал по моим стонам и дрожи, что задевал точку, от которой я сходил с ума. Все, что я мог слышать, это столкновения наших тел и наше тяжелое дыхание, и, каким-то образом, это возбуждало меня еще сильнее. — Да, вот так, детка. Прими его, блять, — рычал он, упираясь своим лбом в мой и со страстью глядя мне в глаза. — Ох, ох, блять, Оли, — стонал я, обхватив ногами его талию и попытавшись притянуть его к себе еще ближе. Я хотел, чтобы он был настолько глубоко во мне, насколько это вообще было возможно. Все, чего я хотел, это больше, больше, больше. И я не был уверен, как долго смогу сдерживаться, чтобы не касаться себя рукой. — Ты такой узкий, сладкий, о господи иисусе, — стонал он, схватив мою нижнюю губу зубами и кратко ее покусывая. — Ох, блять, трахай меня жестче, — умолял я, обхватив его руками. Мне нравилось ощущать, как он вбивался в меня. Он трахал меня жестче, быстрее и глубже, от чего мое тело просто сходило с ума. Я собирался обхватить рукой свой истекающий смазкой член, но он опередил меня и сделал это первым. — Кончи для меня, — прорычал он, так охуенно дроча мне. Мне понадобилось пара секунд, прежде чем мое тело едва ли не стало разбиваться под ним, когда я запачкал свою грудь белыми каплями спермы. Он сразу же кончил и сам, простонав мое имя и поцеловав меня в этот момент. — Это было превосходно, — сказал я, задыхаясь. Я наблюдал, как он снял с себя презерватив и выкинул его куда-то в сторону. — Спасибо, — засмеялся он, поворачиваясь на кровати, будучи полностью голым. Он показал мне жестом, чтобы я подполз вверх и лег рядом с ним. — Нам, скорее всего, сначала нужно принять душ, — сказал я, пододвинувшись к нему. — Нет, не нужно, — ответил он и, взяв меня за руку, переплел наши пальцы. — Мы можем полежать тут какое-то время. — Ты знаешь, что мы почти сразу уснем. — Но ведь это невероятно мирный момент. Всего минутку, я обещаю. Мы вместе уснули прямо так, голые и чертовски грязные, прямо до самого утра, и я думаю, что он был прав. Нет ничего более мирного, чем быть с ним.***
Пять месяцев назад я был несчастен. Абсолютно и полностью. Но, с тех пор, как я стал встречаться с Оли, все стало значительно лучше, и я, наконец, перестал думать о Кейтлин и ее новом парне; вместо этого я думал о себе и своем новом парне, а еще о том, насколько, блять, счастливым он меня делал. И тогда я понял. Он делал меня гораздо счастливее, чем я когда-либо был с ней. Представьте это.