***
Всю первую половину следующего дня Оля сидела как на иголках. Вчера она, как всегда, долго не могла заснуть, а сегодня встала на час раньше обычного, чтобы привести себя в порядок. Тем не менее, бодрости было предостаточно, хотя она сильно волновалась. Подсознательно она расценивала предстоящую встречу как свидание, хотя поводов так думать совершенно не было. Тем не менее, сегодня она распустила волосы, накрасила глаза тенями и тушью, надела юбку до колен, белую рубашку и сапоги на каблуках. Даже самой понравилось, как она выглядит, вполне мило и женственно, давно она так не нравилась сама себе. Как только часы показали 13.00, она надела плащ и вышла на улицу. Полина уже была там. Она стояла около своей машины и, увидев Олю, двинулась ей навстречу. Общение завязалось быстро и легко. Полина рассказывала о том, как вчера она каталась по городу, объездила его вдоль и поперек, и что интересного и необычного видела при этом. Оля даже открыла для себя некоторые места, хоть и считала, что знает в своем маленьком городке каждый уголок. А потом был столик в кафе, и диванчики друг напротив друга. Одинаковый салат с жареным лососем и ароматный кофе в маленьких чашках. Атмосфера была чудесной, и Оле всё время казалось, что сейчас вовсе не середина дня, а вечер, когда дневные дела уже позади, за окном уже темно, а такие тихие уютные места, как это, погружают в атмосферу романтики и внушают надежду на что-то лучшее и большее. Конечно, это не свидание. Но при этом, это самое лучшее из всех несвиданий, да и свиданий тоже, что были у нее в жизни. С мужем не было ничего подобного, не было и после свадьбы тоже, а теперь уже и подавно после 14-и лет брака. Только сейчас Оля подумала о том, почему все-таки Полина решила позвонить ей. Без вариантов, она остановилась здесь, в этом городе, только ради нее. И сейчас в ее взгляде есть интерес, она улыбается и смеется, и почти незаметно чуть вздрагивает, когда Оля случайно касается ее ноги под столом. Время неумолимо шло, и Оля понятия не имела, как она сможет сейчас сказать Полине, что перерыв заканчивается и что ей нужно возвращаться на работу, как сможет добровольно прервать этот прекрасный момент. Когда хочется остановить время, оно летит особенно быстро. Оля начала волноваться, может и опять беспричинно, чем она часто грешила, у нее вспотели ладони и стало очень жарко, может от кофе, может от пристального, такого мягкого взгляда Полины. Оля отошла в дамскую комнату и встала напротив зеркала, оперевшись руками о раковину. Около минуты она стояла так, пока сердце не перестало стучать так сильно. Она не оборачивалась, но увидела в зеркало, как в помещение зашла Полина и подошла сзади, положила руку ей на плечо, пытаясь развернуть ее лицом к себе, но Оля повернулась сама и тут же почувствовала поцелуй на своих губах. Она машинально закрыла глаза и продолжала целовать мягкие губы Полины, которая несомненно была ведущей и направляющей, и которая так осторожно и так приятно поддерживала ее одной рукой за затылок, второй рукой за талию. Оля почувствовала легкое головокружение и пульсацию в висках, когда Полина медленно отстранилась. У нее был серьезный вид, возможно она думает, что Оля снова оттолкнет ее, как тогда. Но нет. Только не здесь, не сейчас, не в этой жизни. Ожидала ли она поцелуя? Не ожидала, но надеялась. Теперь Оля ни капли не сомневается, что хочет только еще и еще. — Давай сбежим отсюда, — сказала Оля, заглядывая в широко открытые глаза Полины. Эти слова оказались слишком знакомы, но Оля специально сказала именно так. — Что? А как же твоя работа? — улыбнулась та. — Мне всё равно. Позвоню им и что-нибудь придумаю. Хочу сегодня выходной, и никто мне не помешает. — Оля взяла Полину за руку и потащила к выходу, — Пойдем.***
Они ходили пешком по улицам, сворачивая с одной на другую. Иногда говорили, иногда молчали, посидели на скамейке в местном парке, наблюдая за птицами. Погода с каждым днем стремительно портилась, становилось холоднее. Зиму в этом году обещали особенно холодную и говорили, что снег выпадет рано. Но всё это казалось такой незначительной мелочью по сравнению с тем, что происходило в душе. Оля с непривычки быстро устала ходить на каблуках, но почти не обращала на это внимание, настолько ей было хорошо. Не важно, куда идти, главное — с кем. — Кажется, ты совсем замерзла, — Полина встала напротив Оли и поправила ее шарф, стараясь как можно больше закрыть шею. — Вовсе нет, — попыталась возмутиться Оля, пряча замерзшие руки в рукава своего тонкого плаща. — Ну да. И на каблуках, наверное, очень удобно ходить. — ехидно улыбнулась Полина, переводя взгляд с Олиных сапог на свои удобные кеды. — Давай прокатимся, заодно и погреемся. Они зашли в переполненный автобус и проехали несколько остановок до того места, где Полина оставила свою машину. Это было немного экстремально, их зажали со всех сторон, тем не менее Полина была так близко, и Оля чувствовала легкий, слабо ощутимый запах ее духов, таких сладких и очень подходящих ей. В машине стало совсем тепло. Руки согрелись и тело расслабилось. Они ехали на небольшой скорости по узким улицам. Оля изредка поглядывала на Полину, не решаясь задержать взгляд дольше. Она могла бы смотреть на нее целую вечность. То, что было сегодня, эти последние несколько часов были как сон, странный, но такой прекрасный. Если Полина сама позвонила ей, значит для нее встреча в деревне тоже что-то значила, и этот поцелуй, который так вскружил голову, тоже. — Я всё думала о том, что ты мне сказала тогда, в бане, — начала говорить Оля, когда машина начала останавливаться, — Тогда, когда нам было 15, ты сказала, что любишь меня. Может это и был подростковый максимализм, как ты выразилась. Но я хочу, чтобы ты знала — я долго тогда думала над этим. Я не знаю, почему так повела себя. Испугалась… И если бы у меня было чуть больше времени, я бы… — она не знала, как дальше сформулировать нормальное предложение, поэтому старалась хоть как-то донести свои мысли, — Прошло два года, и мне было плохо без тебя. Знаешь, это как будто внезапно стало пусто в душе. Я тогда познакомилась с будущим мужем. Если честно, мне всё это было чуждо, я встречалась с ним только чтобы не думать о тебе, отвлечься. Я с ума сходила от мыслей, что в твоем новом городе, в новой школе ты может уже нашла себе новую лучшую подругу… или… даже девушку и уже забыла про меня. Повисло молчание, но Оля сразу почувствовала, как ей стало заметно легче от того, что она наконец сказала то, что столько времени камнем лежало у нее на душе. — Мне всё равно пришлось бы уехать тогда. Уже нет смысла думать о том, что было бы. Всё получилось по-другому, значит так должно было получиться. — сказала Полина, глядя куда-то вдаль перед собой. — И я никогда не забывала о тебе. Оля слушала, дыша через раз. Наверное, Полина права. Надо жить сегодняшним днем и не зацикливаться на том, что когда-то не вышло или вышло не так, как хотелось. Пришло время думать только о настоящем. — Кстати, почему мы остановились? — спросила Оля, только сейчас это осознав. — Вот здесь моё временное пристанище, — Полина указала взглядом в сторону стандартного девятиэтажного дома. — Может… — Да. — Оля прервала ее, не дав договорить «зайдешь», и получила в ответ улыбку. — Выпьем чаю или кофе… — Да. — так же категорично и однозначно.***
Съемная квартира Полины оказалась однокомнатной, с хорошим ремонтом и большой кухней. Из мебели в комнате была большая кровать, шкаф для одежды, журнальный столик и небольшой диванчик, скорее даже кушетка. Всё довольно стандартно, но атмосфера была приятной, здесь было чисто и уютно. Полина сделала чай и принесла две чашки в комнату, поставила их на низенький столик. Оля скромно сидела на кушетке, положив руки на колени. Она выглядела в этот момент как примерная школьница, которая волнуется, потому что ее сейчас могут вызвать к доске. — Я кое-что хотела тебе показать, — Оля вдруг встала на ноги, словно очнувшись, вышла в коридор и вернулась с белым конвертом в руке. Полина разместилась на полу, прислонившись спиной к кушетке, чтобы удобнее было дотянуться до чашки. Оля присела рядом и протянула ей то, что только что принесла. — Что это? — Полина взяла конверт, и, не получив ответа, достала оттуда стопку фотографий. В последнее лето, которое они провели вместе в деревне в 15 лет, Оля привозила с собой фотоаппарат, который подарила ей мама за то, что учебный год был окончен без единой четверки. В 90-е о цифровых фотографиях никто не знал, в устройство вставляли пленку, а потом отдавали в фотоателье, чтобы проявить ее и напечатать то, что получилось. Пленки у Оли было мало, поэтому каждый кадр был на вес золота. Полина уехала, и только позже, вернувшись в город, Оля напечатала эти фотографии. Только взглянув на первые из них, Полина расплылась в улыбке. Она сразу поняла, что это, но не смогла поначалу никак прокомментировать. На одном фото Полина в бейсболке, надетой козырьком назад, показывает язык. На другом собирает малину в саду. На третьем пытается позировать в купальнике. На четвертом Полина обнимает свою бабушку и целует в щеку. На пятом перед ней стоит большая тарелка с пирожками и она с набитыми щеками, словно хомяк, поедает один из них. На шестом она стоит на берегу озера и ветер развевает ее волосы, здесь она, похоже, даже не знала, что ее фотографируют. На последней фотографии она вместе с Олей. Долго пришлось тогда объяснять бабушке, на что нужно нажимать и куда смотреть, но их совместное фото всё же получилось сделать. На нем Оля стоит спереди, а Полина сзади, и обнимает ее за плечи, обе улыбаются и выглядят такими счастливыми и беззаботными. Все эти моменты ожили в памяти. Полина была удивлена тем, что Оля сохранила эти фотографии, и чувствовала огромную благодарность за это. — Спасибо, — сказала она наконец, так и держа их в руках. — Для меня это много значит, правда. — она на пару секунд закатила глаза и выдохнула, чтобы не заплакать, но тут же рассмеялась, чтобы окончательно прогнать неловкость. — Я была такая тощая, ужас просто. Оля, всё это время с довольным видом наблюдавшая за мимикой и взглядами Полины, стала серьезней. Она ждала, думала, не решалась. Ей безумно понравился поцелуй с ней, хотелось еще, но она боялась дальнейшей неизвестности. Да, она была трусиха по жизни, она это признавала, но может все-таки настало время ей начать делать то, что она хочет, ничего не боясь и не идя ни у кого на поводу. Оля медленно приблизилась и положила руку Полине на затылок, отделила прядку волос и провела по ней вниз, слегка наматывая на палец, и, столкнувшись с ее взглядом, притянула к себе и коснулась ее губ своими, она проникла в ее рот языком, но поцелуй все же оставался нежным и медленным. Полина подалась вперед, забирая инициативу, она начала целовать настойчивее, и вот она одним движением садится Оле на колени, снова целует, всё более страстно, но внезапно останавливается, когда чувствует, как Оля поднимает вверх ее кофту и пробирается пальцами под пояс ее джинсов. — Что такое? — выдохнула Оля непривычно хриплым шепотом. Полина чувствовала сильное возбуждение и безусловно хотела продолжения, но ей было важно, чтобы Оля осознавала то, что делает. Полина мягко погладила ее по щеке и заглянула в глаза, в них была просьба, в них было желание, а руки продолжают гладить ее поясницу под кофтой, и она поняла, что ее опасения беспочвенны, Оля прекрасно осознает всё, что происходит. Оля плавно притягивает Полину ближе к себе и снова целует, теперь в шею. Она не может и не хочет останавливаться, потому что эти новые для нее ощущения оказались еще лучше, чем она только могла представить. Она только в теории знала, что делать дальше, она боялась, что у нее ничего не получится, что она что-то сделает не так, но пути назад уже не было. Полина расслабилась в ее объятиях, стало жарко, а от желания уже мутнело перед глазами. Она даже не в силах сейчас взять инициативу в свои руки, она может только наслаждаться этими прикосновениями и поцелуями. Оля поставила ее на ноги, а сама села на кушетку, пальцы плохо слушались, но всё же она смогла быстро расстегнуть пуговицу и молнию на джинсах Полины и спустить их вниз, сначала до колен, а потом до пола уже вместе с нижним бельем. Она начала целовать ее живот и сжимать немного дрожащими руками бедра, и вот уже Полина снова садится на нее, прижимая к поверхности дивана, опираясь руками о спинку по обе стороны от ее головы, соблазнительными поступательными движениями бедер давая понять, что она готова. Ей удается снять с Полины кофту и получить доступ к ее идеальной груди, заключенной в черный бюстгальтер. Не медля больше ни секунды, Оля рукой проникла между ее бедер и задержала дыхание, когда почувствовала, какая она влажная и горячая. Нащупав пальцами клитор, она начала ласкать его, сначала неуверенно и медленно, потом быстрее, и когда Полина тихо прошептала что-то непонятное и сама подалась бедрами навстречу ее руке, она погрузила пальцы внутрь. Ощущения захлестывали ее, словно ураган, когда она проникала всё глубже, чувствовала, как жарко мышцы внутри обхватывают ее пальцы, слышала, как вздохи девушки превращаются в стоны, как ей хорошо сейчас. Это длилось совсем недолго, и когда Полина кончила с тихим стоном удовольствия и расслабленно опустилась вперед, прижимаясь щекой к ее виску, Оля обняла ее и гладила по спине, словно успокаивая, пока ее дыхание не стало ровнее. За окном пошел дождь, и совсем стемнело. Звуки дождя успокаивали и умиротворяли, а здесь, в комнате, было так тепло от того, что они так и сидели на диване, прижимаясь друг к другу, не в силах отпустить. Но Полина первая отстранилась, чтобы снять свой лифчик. Оля смогла снова посмотреть на ее грудь, смогла потрогать и прикоснуться к ней губами, поцеловать, почувствовать языком напряженные соски. Возбуждение, на которое она всё это время старалась не обращать внимание, стало еще сильнее, почти невыносимо, особенно когда Полина расстегнула ее рубашку и начала целовать шею, мягкими ласкающими движениями трогала оголенные участки тела. Поцелуи были такими нежными, что у Оли перехватило дыхание. Полина помогла ей подняться с дивана, она предусмотрительно выключила верхний свет и включила вместо него небольшую лампу. Потом она подтолкнула Олю в сторону кровати и опустила на нее, постепенно снимая оставшуюся одежду и сопровождая весь процесс сводящими с ума поцелуями. — Не бойся меня, — говорила Полина, чувствуя, что Оля немного напряглась, оказавшись полностью голой перед ней, и легла сверху, лаская своим телом, прижимаясь бедрами и грудью, поцелуями постепенно спускаясь от шеи до груди, подолгу лаская губами и языком каждый сосок. Одну руку она опустила вниз и погладила низ живота, потом своим коленом раздвинула ее ноги и разместилась между них. Оля ахнула и сжала Полинину руку, обнимающую ее за бедра, когда почувствовала, как горячий язык касается ее промежности. Полина ласкала ее языком, проводя им снизу вверх в разном темпе, одной рукой она дотягивалась до Олиной груди и аккуратно сжимала ее всей ладонью, иногда задевая сосок. То, что Оля сейчас чувствовала, было непривычно, но не потому, что она до этого ни разу не занималась сексом с девушкой, а потому что возбуждение было необычно сильным и ярким, столько эмоций от близости она еще никогда не испытывала. И такого удовольствия, хотя последние несколько лет считала себя почти фригидной и не испытывающей к сексу никакого интереса, он был для нее обязанностью перед мужем, которую надо выполнить и надеяться, что следующий раз будет не скоро. Впрочем, эти мысли сейчас ни к чему, да и любые другие тоже. Окончательно раскрепостившись, Оля призывно раздвинула ноги еще шире, давая понять, что она ничего больше не стесняется и хочет получить максимальное удовольствие. Два пальца легко вошли в нее, и Оля сдавленно простонала, сжав губы, но потом перестала сдерживаться, отдаваясь во власть умелых рук. Полина поднялась выше, проведя долгую дорожку поцелуев от лобка до самой шеи, Оля вцепилась в ее плечи, притягивая к себе, она чувствовала, что уже три пальца находится в ней, потом четыре, заполняя ее до основания. Она дышит очень часто, чувствуя приближающийся финал, и машинально сильно сжимает волосы Полины, когда по телу проходит волна оргазма, а потом отпускает и прижимает к себе, и гладит, словно извиняясь за причиненную боль. Полина тяжело дышит ей в шею, ее влажное горячее тело так приятно придавливает ее к кровати, а пальцы всё еще внутри, Полина медленно вытаскивает их и накрывает ладонью всю ее промежность, Оля сдвигает ноги и зажимает ее руку, продлевая себе удовольствие. Дождь всё еще шел, а они просто лежали рядом и гладили друг друга, наслаждаясь тишиной и красотой этого момента. — Я помню, какой завтра день, — тихо сказала Полина, удобно растягиваясь рядом на боку и подпирая голову рукой. — Помнишь? — искренне удивилась Оля. Да, Полина знала и помнила, что завтра у Оли день рождения. — Есть какие-то планы? — Полина невесомо поцеловала Олю в плечо, вызывая у той волну мурашек. — Я не отмечаю день рождения, просто не люблю. Это такой же обычный день, как и все остальные, а завтра полюбому придется идти на работу, раз уж сегодня так вышло. Я бы с удовольствием провела этот день с тобой. Полина довольно улыбнулась в ответ: — Тогда я заеду за тобой на работу. В шесть? — Да. — Хочешь, я отвезу тебя домой? — предложила Полина, прекрасно понимая, что Оля вряд ли останется на всю ночь. — Я не хочу тебя отвлекать… — От чего отвлекать? Мне и так особо нечем тут заняться, буду телевизор смотреть. Тем более я есть хочу, можно в какой-нибудь фастфуд заехать. — Ты вообще ешь нормальную еду? — засмеялась Оля. Полина помотала головой: — Я фанатка фастфуда, мне не хочется ничего готовить для одной себя. — Я исправлю эту чудовищную неправильность. — Нет такого слова! — Полина засмеялась и уткнулась носом в подушку. Конечно, Оля согласилась, чтобы Полина довезла ее. Это был шанс еще немного побыть с ней. Они ехали в машине, и Оля объясняла дорогу. Они съели по хот-догу из уличной забегаловки, улыбались друг другу и смеялись над пустяками. И поцеловались в темноте, сказав друг другу «до завтра». Впервые за очень долгое время у Оли внутри появилось чувство, которое она могла бы назвать восторгом, воодушевлением, надеждой на лучшее. Чем-то, что заставляет верить в то, что всё будет хорошо. Как глоток свежего воздуха, как спасительный стакан воды в жаркой пустыне. Она словно проснулась от длительной спячки. Неожиданный всплеск этих ярких эмоций держал ее в постоянном эмоциональном возбуждении, ей было так хорошо, так легко на душе, она чувствовала невероятную расслабленность в теле и при этом прилив жизненных сил. В эту ночь она спала как младенец.