Она источник всего света вселенной.

      Было около двух часов ночи, когда Алек предложил Клэри пойти домой. Она не сопротивлялась, не сказала и слова, когда он взял ее за руки и повел в нужном направлении. Нефилим хотел сказать ей хоть что-то, что смогло бы помочь, но боялся произнести и слово. Было ощущение, что он ведет раненного зверя, который уже смирился со своей участью и приготовился к смерти. Алек ощущал полное отрешение от мира, которое исходило от Клариссы потоками и обволакивало все вокруг. Они дошли до дома за час, при этом, не произнеся ни слова. Только их дыхание и тихий звук шагов, говорил о том, что они живые существа, а не чьи-то тени. Зайдя в дом, Александр провел девушку на кухню и заставил выпить горький настой из неизвестных ей трав. Брюнет хотел было предложить ей поесть, но когда обернулся, Клэри уже уснула на столе, подложив под голову ладошки. – Быстро сработало, – прошептал парень, глядя на бутылочку со снотворным.       Он знал, что без него Фрэй просто напросто не сможет уснуть. Возможно завтра, она будет на него кричать, но сегодня он единственный, кто остался, чтобы ей помочь. Алек взял рыжеволосую на руки и, отнес в гостевую спальню на втором этаже. Он не стал переодевать девушку, только лишь снял обувь и укрыл теплым темно-синим пледом, который принес из собственной спальни. Что-то внутри парня сильно изменилось, но он не знал что, и предпочитал эту часть своего внутреннего мира не сильно изучать, так как боялся того, что может там обнаружить. Взглянув на Клариссу в последний раз, он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. ***** На следующее утро, Александр не услышал ожидаемых криков со стороны Клэри. Она была словно призрак. Встала раньше всех, даже раньше Маризы, в абсолютной тишине приготовила завтрак на всех и ушла из дома, пока все еще спали. В комнате, где она спала, все было убрано и сложено так, что вы бы никогда не догадались, что в ней ночевал человек. Лайтвуд понимал, что девушке надо побыть одной, но боялся, как бы она не натворила глупостей. После Алека проснулись все остальные. – Я переживаю за Клэри, – признался Джейс, размазывая клиновый сироп по тарелке. – Она сильная, она справится, – неизвестно, кого пытался убедить Саймон Джейса, или самого себя. – Доброе утро, – раздался слегка хрипловатый голос за спинами нефилимов. В дверном проеме стояла Клэри и держала в руках огромный, действительно огромный, пакет с разными видами оружия. – Когда мы отправляемся домой? – спросила она, глядя на Александра. Ее голос больше не звенел, как раньше, в ее глазах не было тех искр, что заражали позитивом всех вокруг. Кларисса напоминала куклу, которая могла двигаться, но у которой не было души. У всех присутствующих пробежал холодок по спине от странного взгляда рыжеволосой девушки. – Через час, – ответил Алек, стараясь рассмотреть в Фрэй ту маленькую девочку, которую он спас пару месяцев назад. Но он не находил.       На его ответ, Клэри лишь кивнула и, развернувшись, ушла в гостевую комнату. За час к ней в комнату успели зайти все, Джейс, Саймон, Изабель, и даже Мариза. Роберта с Максом просто напросто не было дома, но Клэри уверена, что если бы были, то обязательно бы зашли и спросили, как она себя чувствует и нужно ли ей что-нибудь. А также сказали бы, что все будет хорошо и время лечит. Ведь то же самое ей сказали все, кто заходил ее проведать. Она удивлялась, что Саймон не нашел для нее особенных слов, что Джейс, также потерявший мать, не ощущал тех же чувств, что и она. Девушка чувствовала себя одинокой в окружении всех этих людей. Последним к ней зашел Александр, и Фрэй приготовилась выслушивать очередные слова поддержки, но вместо этого услышала: – Магнуса еще вчера срочно вызвали в Лондонский Институт, у них большие проблемы с вампирами, и он не сможет прийти, чтобы открыть портал. Нам необходимо найти другого мага. – Зачем нам маг, если я сама могу открыть портал? – спокойно спросила Клэри, беря в руки тяжелый пакет.        Когда девушка проходила рядом, Алек остановил ее, забрал пакет и с невозмутимым видом вышел из комнаты, при этом думая, как Клэри смогла донести все это до дома. Он не жалел, ни спрашивал о помощи, он молча делал то, что считал нужным. Но если мы с вами видимо это, то Клэри была слишком разбита, чтобы замечать изменившееся поведение Александра. Вслед за парнем художница зашла в гостиную, где собрались все остальные, и начертила на стене руну портала. Она не ждала никого, а первая шагнула в сине-фиолетовое свечение.       По ту сторону портала девушку встретили знакомые темные стены Института, слегка тусклый свет холла и удивительная архитектура. Только если в первый раз это пугало и завораживало Клэри, сейчас она едва обратила внимание на окружающую ее атмосферу. Фрэй дождалась пока из портала выйдет Александр и, забрав у него свои покупки, ушла в комнату. – Ощущение, будто ее выжгли изнутри, – в голове Саймона слышались нотки страха. И не удивительно, ведь никогда он не видел свою подругу такой. – Она ощущает себя еще хуже, – резко ответил Лайтвуд и оставил друзей в холле. Мариза не отправилась с ними обратно в Институт, ей было приказано оставаться в Аликанте. В абсолютной тишине ребята разошлись по комнатам, боясь нарушить нечто, что сами не понимали. Они вернулись домой, в родные стены, родные комнаты, даже для Саймона. Но уходя, каждый, даже Алек, понимал, что Институт перестал казаться домом, будто кто-то потушил пылающий очаг, который так долго согревал их после тяжелых вылазок, после ссор с любимыми или просто после неудачного дня. Этим очагом стала Клэри, ведь до ее появления стены их дома были теплыми, но никогда не горели тем огнем, что смогла зажечь только она. Эта маленькая, упрямая девушка освещала всех вокруг, не смотря на то, где находилась. А теперь… А теперь свет пропал… Возможно исчез навсегда.        Вернувшись, Клэри закрылась в своей комнате вместе с купленным оружием и невообразимым количеством книг. Она просматривала каждую страницу и приклеивала стикеры к рукояткам мечей, ножей, кинжалов, с пометками о свойствах металла, предназначении оружия и рекомендуемых тактик боя. Девушка не открывала дверь никому, она бросала короткое «я занята» и продолжала погружаться все глубже и глубже в этот неизведанный до сих пор мир. Художница просидела на полу своей комнаты весь день и весь вечер. Часы показывали начало второго ночи, но для нее время будто остановилось, оно перестало бежать вперед и не намеревается поворачивать назад. Это, неизвестное никому явление – время – заключило нефилимку в плотные объятия, намереваясь отнять все жизненные силы. – Тук, тук, – раздался очередной стук в дверь, но Кларисса и бровью не повела. – Клэри, ты в порядке? – Я жива, – снова короткий небрежно брошенный ответ. Но в этом ответе было столько смысла, что стоящего за дверью Джейса чуть не снесло волной боли. Осознание, что его сестра, возможно, винит себя в смерти матери, больно резануло по сердцу. Блондин понимал, что «я жива» имеет вполне логичное и болезненное продолжение «а мама нет». Но чтобы парень не хотел сказать, этого будет не просто недостаточно, этого будет ничтожно мало. – Я всегда рядом, – шепнут он деревянной поверхности, но из-за идеальной тишины в комнате, Фрэй услышала его. Услышала, но отчего-то не поверила.       Через десять минут в дверь снова постучали, но на этот раз это была Изабель. Она пыталась уговорить Клэри открыть дверь, но получила такой же короткий ответ, как и двумя часами ранее «я в порядке». Все это время, пока родные Клэри пытались пробраться к ней в комнату, пробраться к ней в душу, Алек молча сидел в своей комнате и наблюдал за ней сквозь небольшое магическое окошко в стене. Она в комнате более тринадцати часов и за все время почти не шевелилась. Ее тонкие пальцы перелистывали страницы невесомо, также невесомо они оставляли надписи на стикерах и приклеивали последние на рукоятки оружия. Клэри не меняла позу, не ходила в туалет, не переоделась, не кушала, не рисовала и даже не закусывала губу, как делала обычно, когда размышляла. Словно призрак она сидела в позе лотоса на ковре и неотрывно читала ровные строчки в книгах. Алек так и заснул, прислонившись лбом к стене и с образом неподвижной Фрэй перед глазами. Сон сморил девушку ближе к четырем утра, она наклонила голову на бок, облокотившись о кровать, и задремала в позе лотоса и с карандашом в руках. Но поспать ей почти не удалось. Сквозь темноту она видела лицо Джонатана и его ухмылку, видела кинжал весь в крови и охладевшее тело ее матери. Ровно через два часа Клэри проснулась от собственного громкого крика. Как только ее веки разомкнулись, она посмешила закрыть рот рукой, чтобы никого не разбудить, но было поздно. Парень за стеной уже вскочил на ноги, больно ударившись головой о стенку. Крик вызвал в нем желание моментально вбежать в комнату девушки и удостовериться в ее безопасности, но Алек знал, что она его не пустит, поэтому снова нарисовал нужную руну над изголовьем кровати. Кларисса все также сидела на полу, только теперь зажимала рот рукой, а слезы лились по ее щекам. Она быстро вытерла их тыльной стороной ладони, поднялась на ноги и, пошатываясь, видимо из-за затекших мышц, отправилась в ванную комнату. Через полчаса Кларисса уже была на кухне и, держа в руках стакан с водой, неотрывно смотрела в окно. – Доброе утро, – достаточно громко сказал Александр, проходя к холодильнику. – Доброе, – совсем безразличным голосом ответила ему девушка. Она не оторвала глаз от прозрачного стекла, а будто лишь упорнее стала всматриваться. – Я на тренировку, – зачем-то бросила Клэри. – Ты ведь не завтракала, – не спрашивал, а констатировал факт Лайтвуд, но Фрэй даже не повернулась в его сторону. Она кивнула головой и удалилась с кухни. – Доброе утро, Клэри. Как ты? – рыжеволосая встретила по дороге Саймона с Изабель, которые шли в обнимку. – Доброе. Отлично. – неизменно равнодушно ответила нефилимка друзьям и прошла мимо них в сторону тренировочного зала. *****       Так продолжалось около двух недель. Клэри спала не больше двух часов в день. Практически не питалась, вода и руна энергии не считается питанием. Она каждый день брала стопку новых книг из библиотеки Института и каждый день относила точно такую же стопку обратно, бережно раскладывая по полкам. Девушка изучила все руны, и записала те, что успела придумать. Она тренировалась десять часов в день совсем не жалея свое тело. Ее костяшки были сбиты в кровь, руки и ноги покрыты синяками, которые даже иратце не успевало залечивать, а мышцы болели адски. Она совсем перестала рисовать, что тоже было невообразимо странным, вдь карандаш был практически продолжением ее кисти. Самое страшное, что за эти две недели Джейс принял свою потерю, и думал, что и Клэри ее приняла. Саймон был слишком занят погружением в сумеречный мир, а Изабель всячески помогала ему, хоть они и старались достучаться до Клариссы. А Алек просто наблюдал за девушкой и не мог поверить, что никто не замечает того, как она угасает. Словно последний уголек в ее душе уже даже не тлеет, он лишь пускает последние струйки дыма. Клэри очень сильно похудела, из-за чего ее щеки совсем впали, а скулы казались слишком высокими для ее милого лица. Сквозь ткань футболок виднелись острые плечи, ключицы и даже позвоночник. Стройные ноги теперь напоминали палки от швабры. Неизменным в ней остались только шелковистые, пышные и ярко-рыжие волосы, которые совсем не подходили ее нынешнему образу. Лайтвуд видел, как кровоточат ее руки, как ей больно отрабатывать приемы. А кому не будет больно, когда он похож на тряпичную куклу? Клэри всегда была для всех лучом света, но когда этот свет понадобился ей, никого не оказалось рядом. Ни у кого не было достаточно тепла, чтобы согреть ее оледеневшее сердце.       Прошла еще одна неделя. Саймона и Изабель вызвали в Идрис и они, не раздумывая отправились туда, не удосужившись подумать о лучшей подруге. Джейс практически перестал появляться в Институте, говоря, что встретил любовь всей своей жизни. Но по его горящим глазам, сложно было не поверить ему. А Клэри… А Клэри продолжала следовать своему самоубийственному распорядку. Два часа сна, душ, тренировка десять часов, душ, изучение книг и оружия еще десять часов, душ, два часа сна, душ, тренировк… – Хватит! – рявкает, именно рявкает, Алек заходя в тренировочный зал. От неожиданности Клэри вздрагивает и не наносит удар манекену. – Что? – она ошарашено смотрит на Лайтвуда, глаза, которого горят от злости. – Ты давно смотрела в зеркало? – громко говорит брюнет, не сводя глаз с девушки. – Каждый день! – огрызается в ответ Клэри, не понимая, чего от нее хотят. У нее есть цель, и она идет к ней. – И что ты там видишь, Фрэй? – тон Алека с яростного переходит в гипнотизирующий и вкрадчивый. Сейчас парень напоминает змею, медленно подбирающуюся к жертве. – Ты заметила, как превратилась из человека в свою же тень, заметила, как торчат твои кости из под одежды, заметила ли ты темные круги под глазами. Нет? А может, ты не видишь и синяков по всему телу? И ты не чувствуешь жжение на костяшках, когда принимаешь душ? Такие раны размокают в воде и ноют, словно облитые кислотой. Видишь ли ты самое главное там? Видишь ли ты то, что стоишь на месте и не делаешь никаких успехов, – последняя фраза была самая важная в его монологе, именно поэтому он оставил ее для финала. Алек, как никто другой понимал, что Клэри пытается стать совершенным охотником. Но также он знал, что еще немного и ее тело не выдержит питание лишь магией, без сна и еды. – Что значит никаких успехов? – как и ожидалось, нефилимка обращает внимание только на последние слова. Будь на ее месте Изабель, хотя она никогда не довела бы себя до такого состояния, то сразу бы вцепилась в слова «торчащие кости», «синяки под глазами» и «некрасивое тело» (хотя такого Алек не говорил). Его сестра сразу бы пошла доказывать, что она самая привлекательная из всех существующих женщин, что вероятно правда, но брату тяжело об этом судить. Но Фрэй другая. Она смотрит на суть вещей и никогда не покупается на обложку книги. Именно это в ней такое особенное. Ее не волнует внешний вид так, как волнует многих девушек, ее не заботит, сколько у тебя денег или сколько демонов ты убил. Клэри всегда заглядывает прямо в душу, ищет доброту, человечность и внутреннее тепло, а если не находит, то дарит свое. Вернее…дарила. – Это значит, – брюнет встряхивает головой, избавляюсь от ненужных мыслей, – что ты стоишь на месте, Фрэй. Ты осталась маленькой девочкой. Не спорю, теперь ты знаешь каждую книгу в библиотеке, каждую страницу в каждой из них. Но что ты будешь делать, когда встретишь демона? Забьешь его умными словами и историей нефилимов? Без практики, твои знания ничто! – Лайтвуд знает куда бить, и делает это без единого промаха. Не дожидаясь реакции девушки, он медленно разворачивается и идет к выходу. – Алек, – очень тихо произносит Клэри. – Да? – развернувшись в пол оборота, брюнет выгибает бровь. – Научи меня, – также тихо добавляет девушка. Она не привыкла просить помощи, она привыкла помогать другим. – Ты что-то сказала? – Лайтвуд притворяется, будто не услышал. – Помоги мне, Алек! Помоги мне научиться, – ее голос полон мольбы и у Алека что-то сжимается внутри. Он долго смотрит на Клэри. На то, как она опустила взгляд в пол, хотя раньше всегда смело встречала его взгляд, как вздымается ее грудь, так медленно и редко, будто она совсем не дышит. – Нет! – быстро отрезает парень, а Фрэй резко вскидывает голову, не веря своим ушам. – Ты никогда не слушаешь меня, маленькая девочка, я не привык к таким ученикам, – добавляет парень, ловя взгляд зеленых глаз. – Я…– Кларисса не может найти слов, или пока не готова их произнести. Пока она колеблется, Алек закатывает глаза и делает вид, что собирается уйти. – Стой! Я обещаю слушать тебя во всем! Во всем, что ты мне скажешь! Я буду выполнять каждое поручение, которое ты мне дашь! – парень едва сдерживает победную улыбку. Именно этих слов он от нее и ждал, – Пожалуйста…– в этом слове столько безысходности, горя и даже надежды, что Алек думает, а не переборщил ли он, но быстро отгоняет эту мысль. – Все? – его идеальная бровь снова изгибается. – Я обещаю! Я клянусь Ангелом, Алек, я буду слушать тебя во всем! – А вот это уже по взрослому, – клятва Ангелами имеет больший вес в сумеречном мире, чем любые обещания. Пусть Клэри и не росла как нефилим, но она человек чести. Лайтвуд протягивает ей руку и та поспешно пожимает ее, боясь, что парень может передумать. – Спасибо, – выдыхает она, и осознает, что не дышала какое-то время. – Рано благодарить. О, Ангел, Фрэй у тебя руки как веточки, – Александр смотрит на крохотную ручку все еще пожимающую его ладонь. Ее пальцы такие тонкие, что боишься их сломать, а кожа настолько белая, что через нее отчетливо видно сеточку голубых вен. – Это ничего, – почему-то Клэри становится стыдно за свои руки. Это должны были быть руки художницы, а не скелета в кабинете анатомии. – Готова к первому заданию? – Алек добавляет официальности в вопрос. Девушка лишь молча кивает, – Тогда за мной! – Клэри молча следует за спиной Лайтвуда, быстро перебирая ногами, а он почти летит по коридорам. Останавливаясь перед большими деревянными дверями, он ждет, пока Фрэй догонит его и пропускает вперед. – Зачем мы на кухне? – девушка удивленно осматривается вокруг. Как давно она последний раз заходила сюда? Одну, две…ТРИ недели назад? – Садись! – по голосу Алека сразу понятно, что не время задавать вопросы. Он что-то достает из холодильника и ставит в микроволновку. Лайтвуд вынимает из микроволновки большую тарелку полную разной еды: кусочек пиццы, куриное филе в кляре, овощное рагу и тушенный картофель, и ставит на стол. Затем рядом с тарелкой оказывается еще одна, но уже со свежими овощами и фруктами, а потом и целый галлон сока. – Сейчас ты деактивируешь свою руну энергии и голода и съешь все, что видишь перед собой. Тарелку можно не есть, – добавляет он с ухмылкой видя ошарашенное лицо Клэри. – Еда? Я думала, ты будешь меня учить! – девушка хочет топнуть ногой от разочарования, но взгляд каре-зеленых глаз приковывает ее к месту. – Первое, ты обещала меня слушать во всем. Второе, мы не бессмертны, нам нужна еда. Хороший сумеречный охотник тот, кто в хорошей физической форме, а не тот, кто расхаживает как Каспер, – брюнет очень серьезен, но его последние заставляют уголки губ Клэри немного дернуться вверх. Это первое подобие улыбки с тех самых пор и Алеку это нравится.       Фрэй с неохотой вытягивает стило и проводит им по руне на внутренней стороне руки, чуть выше локтя. Моментально ее веки тяжелеют, желудок начинает урчать, требуя еды, а в голове звенят колокола. Усталость и недосып за все дни наваливается сплошной волной и чуть не сносить девушку с места. Лайтвуд стоит за ее спиной, неизвестно когда он там оказался, и позволяет облокотиться о его грудь. Он сажает девушку за стол и пододвигает тарелки. Запах еды нежно касается носа Клариссы, и она втягивает его с удовольствием. Она откусывает кусочек пиццы и чувствует, как тесто тает во рту, затем она тянется за кусочком филе и, подхватывая кубик картошки, отправляет все в рот. Еще никогда она не чувствовала себя настолько голодной и настолько благодарной за еду. Меньше, чем за пятнадцать минут Клэри сметает порцию, рассчитанную на трех взрослых нефилимов, но ее организм еще требует еды. Она не успевает ни встать, ни даже подумать о том, чтобы встать, как тарелка с эклерами и горячий чай появляются перед ней. Фрэй не знает, какую магию использует Александр, но еда будто появляется сама собой и она невероятно вкусная. – Спа-ик-сибо, – благодарит Клэри, допивая последний глоток чая. Живот готов разорваться, но весь организм кричит слова благодарности своей хозяйке за то, что накормила его. – А теперь, – Лайтвуд встает из-за стола, складывая грязную посуду в раковину, – следующий этап. – Он выходит из кухни и поднимается на следующий этаж. – Спасибо, – еще раз произносит Фрэй, сама не знает зачем, но чувствует, что так надо. – Мы пришли, – Алек открывает дверь в комнату Клэри и жестом приглашает ее войти. – Ложись, – он указывает на кровать. В голове девушки шестеренки пытаются работать, но ничего не выходит. – Зачем? – ее голос немного дрожит, хотя она сама не знает почему. – Сейчас ты ляжешь спать, маленькая девочка. И ты будешь спать, пока я не разбужу тебя, – брюнет подталкивает свою ученицу к кровати. Рыжеволосая послушно забирается на кровать. Алек достает из ее шкафа плед, и никому, кроме него естественно, неизвестно откуда он знает, что плед именно там, и накрывает им Клэри. – Я не могу спать, – девушка прячет глаза за копной волос и не осмеливается посмотреть на парня. Будто он не знает, как она каждую ночь просыпается с криком и слезами, а потом зажимает рот рукой. – Я посижу, пока ты не уснешь, – Александр совсем не собирался этого говорить, но уже поздно, в зеленых глазах вспыхивает благодарность. Парень подвигает стул ближе, разваливается на нем, закидывая ноги на уголок кровати. – Спасибо, – снова бормочет Кларисса, сминая подушку под щеку. Спустя пять минут, ее дыхание замедляется еще сильнее, пугая Алека. Он наклоняется, чтобы проверить дышит ли она вообще и слышит едва уловимое сопение. – Кто ты такая, Кларисса Фрэй? – шепчет он, укутывая ее плечи пледом. – Спасибо, Алек, спасибо, – совсем тихо произносит Кларисса. Лайтвуд боялся, что разбудил ее, но она все еще спит. Значит, даже во сне она благодарит его, хотя он не сделал еще ничего важного. С неприсущей ему улыбкой, Алек покидает комнату девушки, оставляя дверь приоткрытой. – Всегда к твоим услугам, Клэри, – шепчет он, а потом дает себе мысленный подзатыльник. Но улыбка все также играет в уголках его губ. У Алека появилась надежда. Он может ей помочь найти путь обратно из тьмы…