Она источник всего света вселенной.

      Прошло уже два дня с той битвы с Себастьяном. Джослин еще не пришла в себя, но юная Фрэй не унывала и верила, что еще немного и она проснется. В течение этих сорока восьми часов вокруг Клэри не переставая кружили Изабель, Саймон и, конечно же, Джейс. Друзья поддерживали девушку, смешили ее за завтраком, обедом и ужином, рассказывали, как они счастливы вместе. А рассказывать им пришлось, так как на следующий день после своего дня рождения художница заметила сонного Льюиса выходящего из комнаты брюнетки, и доставала вопросами пока те не сдались. Джейс же посвятил всего себя физическим и умственным тренировкам молодой охотницы. Они практически без перерыва отрабатывали различные техники боя, дрались на всевозможных видах оружия и изучали невероятное количество рун. Блондин старался узнать обретенную сестру, а она в свою очередь была безумно этому рада. Клэри рассказывала Джейсу о себе и маме самые яркие воспоминания, а он взахлеб слушал каждую историю. Кто бы мог подумать, что этому самовлюбленному блондину настолько не хватало материнской и сестринской заботы. Да, у него была Мариза и Изабель, заменяющие мать и сестру, но он иногда все же чувствовал себя чужим. С Алеком Кларисса практически не виделась, он уходил рано утром, приходил поздно вечером и сразу закрывался в своей комнате. Никто не мог до него достучаться, даже Джейсу он не открылся. А как он мог открыться кому-то если сам не понимал, что с ним происходит. Рыжеволосая нефилимка даже не поблагодарила его за подарок, хоть и пыталась, но он лишь отмахнулся и, застегивая куртку, вышел из Института. Изабель думала, что у него появилась девушка, но ни запаха женских духов, ни следов от помады, ничего такого не обнаружила. Руна слежения, которую использовала сестра, показывала, что брюнет находится в здании Института, что полностью сбивала ее с толку.       Сейчас на часах десять вечера, Клэри только что вышла из лазарета, где, как и вчера и позавчера рассказывала матери обо всем что происходит, и направилась на задний двор. У нее вошло в привычку каждую свободную минуту проводить на ступеньках ведущих на достаточно большую поляну за Институтом, обросшую травой. Любуясь прекрасным садом, за этой поляной, она неосознанно выводила что-то в подаренном блокноте, а потом с удивлением смотрела на появившийся рисунок. Почти каждый раз с листа на нее смотрели почти черные глаза, с серьезным выражением лица и только маленькой долей теплоты во взгляде. Но Кларисса прекрасно помнила, что эти глаза не угольно – черные, они зелено-карие, даже с капельками голубого оттенка. Но это капельки можно было рассмотреть только с очень близкого расстояния, такого, когда дыхание двоих смешивается воедино. И каждый раз она мечтательно улыбалась, а потом встряхивала голову, прогоняя появившийся образ. Девушка не могла понять, почему он всплывает в ее сознании вновь и вновь. И от этого непонимания, она хмурилась, сдвигая брови вместе, а потом тяжело вздыхала и снова возвращалась к интересным деревьям, привезенным из Идриса. И сегодняшний вечер не стал исключением. Клэри снова сидит на ступеньках, прижимает блокнот к груди и не отрывает взгляд от дерева глицинии, которое находится прямо посередине сада и имеет неописуемые размеры. - Такое прекрасное и такое одинокое дерево, - Моргенштерн не заметила, как начала рассуждать вслух, - ты как Алек, невероятное, сильное, гипнотизирующее, но никого к себе не подпускаешь. Слишком страшно нарушить твой покой. Что же с ним в последнее время? И почему меня это тревожит? – она все так же разговаривала с деревом. - Клэри! – двери сзади нее резко распахнулась, ударив при этом стену, - Клэри! – Джейс снова выкрикнул ее имя, пытаясь привести дыхание в порядок. - Что! – девушка быстро подскочила, - Что, Джейс?! - Я зашел…посидеть…а она вдруг…и я убежал…позвать…там Иззи… - блондин нес что-то совсем непонятное, рывками пытаясь вдохнуть воздух. Как же быстро он бежал? Пролетело в голове художницы, ведь чтобы вызвать такую реакцию на бег у нефилима, нужно очень постараться. – Клэри! Твоя мама! – два слова и все стало понятно. Больше ничего не спрашивая, она рванула к лазарету, при этом, чуть не припечатав Джейса к той самой двери. - Мама! - воскликнула она, открывая дверь так, что та чуть не слетела с петель. На больничной койке сидела Джослин и удивленно смотрела по сторонам. Рядом с ней уже был Магнус и Саймон, а в углу комнаты, что-то делала Изабель. - Клэри! – старшая Фрэй повернулась к двери, а на глазах начали блестеть слезы. Девушка подбежала к маме и стиснула ее в объятиях. Она не могла поверить, что ее мама наконец-то очнулась, что теперь она будет с ней и все начнет налаживаться. Слезы текли по щекам обеих, смешиваясь при падении на колени Клэри. Джослин гладила дочь по волосам и шептала как она беспокоилась, как она все слышала, пока лежала без сознания, как она гордится ею, как рада, что она жива и невредима. Чета Фрэй соревновалась в том, кто сильнее прижмет другую к себе, при этом не поломав ребра. Юная художница сквозь слезы говорила маме, как она переживала, когда ее похитили, как радовалась, когда она смогла ее вернуть. Кажется, они провели в объятиях и взаимных признаниях около пяти минут, пока Клэри, наконец, не ослабила хватку и с благодарностью посмотрела на мага. - Это ведь Магнус тебя вернул, - стирая дорожки от слез, говорила Кларисса, притягивая чернокнижника поближе, - без него мы бы не справились! - Морковочка, все преувеличивает, - сверкнул кошачьими глазами Бейн. - Вам надо это выпить, - Изабель протянула Джослин чашку с дымящимся напитком, от которого исходил не очень-то привлекательный запах. - Что это? – недоверчиво спросила Клэри. - Это Магнус сказал приготовить, его и спрашивайте, - Иззи сложила руки на груди, притворно надув губу, понимая, почему подруга так отреагировала. Саймон зашелся в смехе, который через секунду подхватила Клэри, а потом и все остальные. Со стороны двери послышался какой-то шорох, на который юная Фрэй незамедлительно обернулась. На пороге стояли Джейс и Алек, и если последний выглядел как и всегда, то есть с маской холодности и безразличия ко всему, то его парабатай, переминался с ноги на ногу и смотрел только на свою сестру. - О, мама! – вскочила Кларисса, и побежала к блондину, при этом кинув заинтересованный взгляд на Александра. Как он оказался в Институте настолько вовремя? И если рыжеволосая не знала ответ, то сестра быстро догадалась в чем дело. Вот почему руна показывала, что он в здании, мысленно стукнула себя по лбу брюнетка, он совсем не уходил из Института. Скорее всего, прятался на крыше или в саду. И как я раньше не догадалась? Лайтвуд подозрительно сощурилась, посмотрев на брата, но он это умело проигнорировал, хотя и понимал, что его сестра слишком проницательная. - Не переживай, - шепнула Клэри Джейсу, когда оказалась совсем близко, а затем уже громко сказала, - Это Джейс Вейланд, но теперь он Фэйрчайлд – Моргенштерн, - гордо объявила девушка и потянула брата в мамину сторону. Последняя побелела, покраснела, кажется даже позеленела, а потом приобрела нормальный оттенок. Она медленно поднялась с кровати и как в тумане делала шаг за шагом по направлению к дочери и сыну. Они встретились взглядом, когда Кларисса представила блондина, и теперь ни один из них не выпускал другого из омута своих глаз. Когда осталось еще два шага, рыжеволосая молодая девушка убрала руку и подтолкнула брата в спину, сама отходя на несколько шагов назад.       Секунда…шаг, еще секунда…шаг…и они уже совсем близко. Вокруг никто не издает ни звука, кажется, все даже перестали дышать, ожидая, что будет дальше. Все так же, неотрывно изучая глаза друг друга, будто пытаясь заглянуть в самую душу мать и сын не могли поверить в реальность происходящего. Джослин подняла трясущуюся руку, стремясь прикоснуться к щеке блондина, но застыла на полу-жесте. Она боялась сделать что-то неправильно, разрушить их и так не создавшуюся связь, но Джейс, прочитав это страх в ее глазах, едва заметно кивнул. Он не был против, он хотел узнать свою маму. Старшая Фэйрчайлд протянула руку и аккуратно положила ее на мягкую щеку, покрытую двухдневной щетиной. - Знаешь, - еле слышно произнесла она, надеясь, что услышит только он, - я ведь слышала не только рассказ Клэри, я слышала тебя. Я слышала каждый раз, когда ты говорил со мной за эти несколько дней,- слезы выступили на ее глазах, - Я благодарна всем Богам, что вернули мне тебя, - по щекам уже стекали соленые дорожки. Джейс не знал, что сказать. Да и нужны ли сейчас его слова? Решив, что они ей не нужны, он сделал то, что посчитал самым необходимым для них обоих. Он притянул мать к себе и зажал в стальных, мужских объятиях. Джослин сорвалась на легкие рыдания, которые заглушало плечо охотника, а тот не верил, что ему настолько рады, что его так сильно любит едва знакомая женщина, пусть и его родная мама. Со стороны послышался тяжелый выдох и блондин повернул голову в сторону. Недалеко от них стояла его сестра, облокотившись о высокую спинку койки, и прижимала руку к груди. Она ведь очень переживала. Одновременно пронеслось у парабатаев в голове.       После этой сцены последовали расспросы, диагностика состояния Джослин от Магнуса, поздравления, счастливые крики, смех. Вся эта компания переместилась в гостиную, где маг наколдовал целый стол вкусной еды, и обсуждала все произошедшие события. Рассказы сыпались со всех сторон, подколы не оставляли себя долго ждать. Даже Алек, который по началу хотел сбежать, шутил на право и налево, веселя всех вокруг. Верховный маг Бруклина наколдовал даже домашний фейерверк, в честь возвращения всех любимых и родных. К трем часам ночи, когда Клэри начала буквально клевать носом плечо Саймона, мама – Фрэй отправила всех спать. - Смотрите только проснулась, а уже свои правила устанавливает, - подколол ее Джейс, когда она сурово на него посмотрела и сказала, что завтра оставит без шоколадного пирога, если он не пойдет спать. Удивительно, насколько быстро они нашли общий язык, ведь не прошло и дня, а они уже как родные. И я скажу вам, что благодарить за это надо никого иного, как Клэри. Ведь именно она заочно познакомила их, рассказала и хорошие и плохие стороны. И только укрепила их незримую связь матери с сыном. ***** На следующий день Консул вызвала Джослин к себе для дачи показаний, но уже к вечеру женщина была дома, рассказывая как весело проходил ее допрос. Они ведь с консулом старые друзья, и за целый день не молчали ни минуты, делясь всем, что произошло за эти восемнадцать лет. Из Идриса она привезла большую старинную шкатулку и за ужином вручила Клэри, поздравляя с днем рождения. - Спасибо, мам, - девушка удивленно рассматривала шкатулку, которая была точной копией той, что она нашла в маминой тумбочке, только раз в десять больше. - Ну, открывай, - Джослин нетерпеливо заламывала пальцы, надеясь, что дочке понравится подарок. - Ух, - Кларисса выдохнула и открыла крышку. Внутри лежал длинный меч, с изогнутым лезвием, полностью расписанным рунами, и рукояткой обсыпанной бриллиантами. Девушка аккуратно взяла меч в руки, и на удивление, он лег в ладонь идеально, будто был создан для нее. Она провела кончиками пальцев по лезвию, восхищаясь его блеску на свету. - Это смесь стали, обсидиана и адамаса, - пояснила мама, - Железные сестры редко делают сплавы с материалами примитивных, но иногда такое случается. Этот клинок единственный в своем роде. Сестры выковали его специально для тебя, по наставлению Ангела наградившего тебя. Знаешь, помимо этого клинка в сумеречном мире есть еще несколько предметов с использованием смеси. Есть чакры, которые помимо адамаса содержат в себе расплавленные алмазы. Не смотри так на меня, как этого добились Железные сестры я не знаю. А еще в мире было два лука, тетива которых выполнена из смеси шелка и адамасовой пыльцы. Они были исполнены по заказу одной влюбленной пары. Адамас символизирует силу их любви, неразрушимую и страстную, как сам материал, а шелк всю чистоту их намерений, открытость сердец по отношению друг к другу. Один из них находится у Александра, - она вопросительно посмотрела на брюнета, а он только лишь кивнул в ответ, - а вот второй, говорят, давно утерян. Он пропал во время одной из воин между охотниками и демонами, несколько сотен лет назад. Но сколько бы ни пытались его отыскать, так и не смогли, даже с помощью магии поиск не давал результатов. Бытует мнение, что только любящее сердце обладателя первого лука, сможет указать истинное расположение второго, - Джослин договорила и стала переводить взгляд с Клэри на Алек. Ее дочь прожигала взглядом брюнета, который делал вид, что история его совсем не касается. На лице юной Фрэй отразилось полное недоумение, так как она прекрасно понимала, что Александр Лайтвуд просто не может ее любить, он никого не может любить. Джейс и Иззи кидали заинтересованные взгляды на Алека, Клэри и Джослин, которая нарушила всеобщее молчание, - Но это всего лишь легенды и сказки, - она хлопнула в ладоши, - а теперь можно и пирог покушать! ***** Еще неделю Клэри, Джослин и Саймон жили в Институте. Мама - Фрэй моталась через портал в Идрис и обратно, улаживая все дела касающиеся ее возвращения. Дочь – Фрэй все так же упорно тренировалась, но теперь не наедине с Джейсом, но с Иззи и Саймоном, который решил стать сумеречным охотником и завтра уезжает в Академию в Аликанте. Алек тоже приходил на тренировки, но всегда был слишком задумчив, чтобы воспринимать происходящее вокруг. Ребята смеялись, шутили, валили друг друга на маты и спорили, на все что угодно. Не проходило и дня, чтобы в Институте не разносился звонкий смех Клэри, который заражал и всех окружающих. Или с кухни не доносились возгласы Изабель по поводу нового рецепта, что она учила вместе с рыжеволосой. Или, к примеру, каждый день Джейс проводил несколько часов в саду вместе с Клэри, медитируя, что удивляло всех вокруг. Но это помогало им сблизиться. Магнус навещал свою тыковку каждый день, наблюдая за ней со счастливой улыбкой. Свет в ее глазах вернулся, она дарила тепло каждому вокруг, даже тем, кто этого не просил.       Но ровно через неделю, Кларисса объявила, что они с мамой возвращаются к себе домой. Защитные руны она уже установила, оборудовала одну из комнат под тренировочный зал, хоть и маленький, но удобный. Клэри даже договорилась с профессором из Академии Искусств дать ей шанс пройти экзамены второй раз. Девушка пообещала брату и Иззи, что они все также будут тренироваться, гулять вместе, изучать руны и историю охотников, а так же смотреть фильмы примитивных, на которые изрядно подсел Джейс. Нехотя, но охотники распрощались с яркой, взбалмошной, неугомонной, но удивительно доброй и теплой Клэри, которая принесла поток ангельского света в их жизнь. Никто не знал, почему Кларисса решилась на это, и только у Алека в голове набатом отдавались ее тогдашние слова: « Мне было хорошо среди примитивных, я была счастлива и свободна! Этот мир приносит лишь разрушения и горе. Скажи мне, кто из вас счастлив в этом мире? Вот именно, практически никто, вы знаете только войны и боль. И поверь мне, как только все это закончится, я свалю в свой примитивный мир с огромным удовольствием». Он не воспринял их всерьез, думая, что она не пойдет на этот шаг. Но сейчас, смотря на то, как за ее спиной закрываются двери Института, что-то внутри больно сжалось. ***** Прошло две трети месяца с той самой недели. Клэри, как и обещала «свалила» в свой примитивный мир и совсем не появлялась в Нью-Йоркском Институте. Она поступила в Академию Искусств, и будет получать стипендию. Ей даже пообещали собственную выставку на открытии нового блока. Каждый день Джейс пропадает с сестрой, обучая искусству нападения и самозащиты. Иззи часто навещает родителей в Аликанте, чтобы заодно навестить и Льюиса, который, кстати говоря, является лучшим примитивным студентом. А кто бы сомневался, с таким тренером как Изабель Лайтвуд, которая раз в неделю дает ему двадцати четырех часовой урок, другого варианта просто нет. Алек целый день проводит в тренировочном зале, а ночью отправляется в ближайший клуб. На утро он уходит из гостиничного номера, так и не оставив очередной девушке свой номер. Он сам не понимает, зачем это делает. Но уже двадцать дней стены дома давят на него своей тишиной, ведь там живут только три взрослых нефилима, двоих из которых почти нет дома. Четыреста восемьдесят часов он не слышит звонкого смеха, не чувствует сладкого запаха, и не ощущает теплоты в родных стенах. Лайтвуду кажется, что он сходит с ума. Ведь его лицо озаряет улыбка лишь на заданиях. На заданиях, на которые с недавнего времени ходит и рыжеволосая художница. Ему кажется, что у него паранойя, ведь на каждом шагу ему мерещатся морковно-рыжие локоны. И он абсолютно уверен, что разум давно покинул его, ведь нельзя в здравом уме так много думать об одном человеке. Иногда, Джейс зовет его потренироваться вместе с Клэри в Центральном парке, и он соглашается. На рассвете брюнет любуется переливающимися волосами Клариссы, когда та наносит очередной удар брату. Он вспоминает как наблюдал за ней в течении трех дней, пока ее мама была без сознания. Алек помнит, как она выходила на крыльцо и садилась на ступеньки, старательно рисуя что-то в своем блокноте. Он не может выкинуть из головы тот момент, когда она оценивала рисунок, немного закусывала губу и хмурилась, словно не понимала, что сейчас нарисовала. И Лайтвуд все так же помнит ее слова сказанные глицинии. Он настолько погружается в воспоминания, что практически пропускает удар, чем вызывает смешки Джейса и Клэри. И этот звук, словно перезвон колокольчиков наполняет его сердце теплотой, возвращает ощущение дома. Дом, который теперь не в Институте, а там где эта маленькая девочка. Но стоит ему взглянуть на рыженькую, как кулаки сжимаются до хруста костяшек. Его парабатай обнимает девушку сзади, показывая очередной способ нанести удал клинком. И разум понимает, что он ее брат, но в груди начинает извергаться вулкан. И вы думаете, он сознается в этом хотя бы самому себе? Ох, как вы ошибаетесь, этот упрямый болван, до сих пор пытается спрятать все внутри, пытается сжечь все чувства, которые не хочет принимать за реальность. Но гордость не позволяет уйти просто так, ведь нельзя показывать торнадо, что бушует в груди. Поэтому Алек остается и помогает Джейсу натренировать Моргенштерн. ***** - Клэри, - мама стучит в ванную комнату, - нас ждут в Аликанте. Сегодня посвящение Саймона, ты же не хочешь опоздать. - Мамочка, я уже бегу, - застегивая сережку, Фрэй открывает дверь, чуть не стукнув мать по лбу, - Ой, прости! – она хохочет и убегает из комнаты поскорее. Магнус уже ждет в гостиной, попивая какой-то коктейль, еще пять минут и он откроет портал в столицу Идриса. Мать и дочь, такие похожие как внешне, так и характером, нервно теребят платья. Сегодня у Саймона Льюиса очень важный день. Сегодня он становится сумеречным охотником. Они обе ужасно переживали за парня, хотя и верили, что у него все получится. - Нам пора, - чернокнижник встает с кровати, и приобнимая прекрасных дам за плечи, щелкает пальцами. В стене появляется фиолетовое свечение, секунду помедлив троица вступает в портал. После этого у Клэри в голове словно туман. Они оказываются в большом зале, своей роскошью пугая молодую девушку. Перед глазами мелькает Изабель, которая усаживает подругу на первый ряд. Неожиданно на сцене появляется Консул, Инквизитор и два Безмолвных брата, а затем и Саймон. Он говорит какую-то клятву, слова которой перебивает звон в ушах рыжеволосой, потом испивает из чаши смерти, и девушка надеется, что там не кровь. Несколько мгновений и над Саймоном появляются Безмолвные братья, снова произнося какую-то клятву и наносят первые руны, и наконец-то друг встает с колен, озаряя любимых лучезарной улыбкой. Клэри наконец-то выдыхает, понимая, что все это время не дышала. - Саймон! - к шатену бросаются сразу две ослепительные девушки. Изабель и Кларисса налетаю на него с объятиями, стискивая в невероятной хватке. - Девочки! – он старается обнять их в ответ, ценя их любовь и переживания, - Все хорошо, я с вами, я с вами! – шепчет он, гладя обеих по волосам. - Очень мило, - раздается громогласный голос и все присутствующие затихают, оборачиваясь по сторонам, - Здравствуй, Кларисса! – раздается из каждого угла зала, а затем начинает появляться чья-то фигура…