Общага

Миюки никогда не жаловался на отсутствие фантазии, вот уж нет, но такое… Его подсознание его пугало и озадачивало. Вот уже две недели почти каждую ночь ему снились сны на одну и ту же тему. Он был укротителем драконов и заботился о пяти зверюгах, которыми были не кто иные, как братья Коминато, Курамочи и двое питчеров первогодок. Ему было интересно, что же это значит. Может быть, где-то в глубине души он боится их? Поэтому его подсознание превратило их в драконов? Да нет, не может быть. А может, он чувствует слишком большое давление как капитан? И потому ему снится, что он кормит, поет, моет и «выгуливает» своих сокомандников? При чем здесь тогда Ре-сан? В общем, решив однажды подумать над этим, Миюки запутался, и сделал вывод, что лучше вообще не забивать себе голову ерундой на тему «Почему мне это снится?». Так или иначе, он уже уяснил, что снится ему какой-то странный мир, где он сам викинг и живет среди других викингов, хотя почти их не видит. И что он присматривает за охотничьими драконами Вождя. Драконов викинги приручили, и теперь охотятся верхом на них, ну или воюют, если приспичит. Он живет рядом со своими подопечными, ухаживает за ними, и ежедневно летает на каждом из них, чтобы они не потеряли форму. После первых двух снов, глядя утром на своих «драконов» в реальности, Миюки вспомнил поговорку «сон разума рождает чудовищ» и хмыкнул, думая, что драконий облик, в общем-то, нисколько их не изменил, хоть и сделал… «грозненькими». Ре-сан во сне был ярко-розовым драконом с застывшей на морде улыбочкой. При том, как и настоящий Реске, иногда он был довольно таки вредным. Однажды Миюки снилось, что в кормушку к голодному Реске попал угорь, а угрей все драконы почему-то боятся до смерти. Миюки был занят с другими и не сразу заметил, что тот не ест, а к тому времени, как заметил и вынес угря за пределы загона, Реске был уже основательно на него обижен. Следующим утром, когда Миюки тащил ведра с водой для Харуичи, в соседнее с Реске стойло, тот лапой толкнул Миюки в спину, опрокидывая его вместе с полными ведрами. Затем розовокожий отвернулся, делая вид, что он тут ни-при-чем. Но Миюки был уверен, выражение морды у него сейчас ехиднейшее. Младший Коминато, разумеется, тоже был розовым с головы до лап. Миюки кожа этих двоих напоминала кожу крокодила, покрытую розовым лаком. Хотя Харуичи и был мельче всех по размеру и мягче по характеру, но добычу в воздухе хватал отменно, иногда справляясь с этим даже лучше, чем его брат. Было так же забавно наблюдать, как маленький розовый дракон лезет разнимать повздоривших Сатору и Эйдзюна. Обычно, в конце концов Харуичи не выдерживал, и выпускал струю огня прямо между мордами дерущихся. Поведение темно-зеленого шипастого дракона Йойчи редко можно было назвать однозначным. Он мог произвести совершенно разное впечатление на тех, кто видел его впервые и не был с ним знаком. Все зависело от настроения. Одним он казался обезбашенным и прытким, другим – хладнокровным наблюдателем. Так или иначе, Йойчи был самым быстрым драконом из всех, кого Миюки знал (хотя, он знал их не так уж и много). И он точно казался обезбашенным, когда на пару с Эйдзюном начинал кататься по траве. Конечно же, все заканчивалось дракой, из которой Йойчи всегда выходил победителем. Впрочем, как и реальный Курамочи, дракон был наблюдательным. Однажды Миюки уснул в крайне плохом настроении, и оно осталось и во сне. Когда Казуя наполнил кормушку Йойчи и обернулся к выходу, то чуть не столкнулся со стоящим на задних лапах драконом, который пристально смотрел ему в глаза. Миюки почему-то захотелось отвести взгляд, что он и сделал. Тогда на его плечи опустились две зеленые передние лапы, чуть не сшибив Казую с ног. Дракон продолжал серьезно смотреть ему в глаза. Через пару минут Миюки немного смягчился, сказал, что все нормально и попросил дракона не беспокоиться. За неимением слов, дракон легонько потрепал Миюки лапой по волосам и отпустил его. Сатору – черный, блестящий, словно лакированный, сероглазый дракон – как и настоящий Фуруя большую часть времени имел флегматичный, безучастный вид. Но иногда, во время полета, Казуе казалось, что даже через кожу он чувствует азартное пламя. Сатору не умел летать на длительные дистанции, потому что ему не хватало выносливости, зато его коньком было незаметно подлететь поближе к жертве и сделать резкий, быстрый, словно молния, выпад по направлению к ней. Добыча даже не успевала ничего понять, как уже парила в лапах крылатого хищника. Большую часть времени Сатору проводил или во сне, или в обществе Эйдзюна. Несмотря на то, что они постоянно дрались, между ними царило удивительное понимание и солидарность. К примеру, однажды Казуя ходил по загону, исполняя свои прямые обязанности, пока не обнаружил, что за ним на задних лапах бродит Эйдзюн, пытаясь скопировать его походку. Отогнав от себя приставучего шоколадного дракона, Миюки вернулся к своим делам, не замечая, что дело Эйдзюна решил продолжить Сатору, с каменным выражением морды вышагивая вслед за ним туда-сюда. Все это действо сопровождалось гогочущим хриплым звуком, отдаленно напоминающим смех, который издавали Реске, Йойчи и Эйдзюн. После того, как Миюки обнаружил Сатору за своей спиной, «смех» только усилился. Последним в этой шайке был Эйдзюн, шоколадного цвета дракон с большими янтарными глазами. Зрачки его глаз то сужались, то расширялись, в зависимости от настроения, и это наводило Казую на мысль, что тот напоминает игривого котенка с крыльями. (Чего стоят одни его метания за солнечным зайчиком.) В стиле охоты Эйдзюн был соперником Сатору, потому что тоже специализировался в хватании бегущей по земле жертвы. Он был очень гибким и маневренным, поэтому легко менял траекторию, хватая жертву с неожиданной стороны. Йойчи можно было назвать обезбашенным только иногда, зато Эйдзюн был им пожизненно. Эта эмоциональность часто забавляла Миюки. Огромная довольная туша катается по траве, молотя по воздуху всеми четырьмя лапами. Это надо видеть. Огромная туша сидит «в засаде», подстерегая ничего не замечающего Курамочи, при этом у Эйдзюна снова глаза как у кошки. Огромная туша на пару с другой огромной тушой, только черной, весь вечер таскается за ним, Миюки, явно выпрашивая полетать лишний раз… Хотя, были и менее забавные случаи. Для Миюки менее забавные. Одной прекрасной ночью Миюки приснилось, что Эйдзюн–дракон случайно чихнул на него огнем. Миюки не обжегся, только волосы слегка опалил, но оказался весь перепачкан копотью и чем-то вроде слюней. После Эйдзюн сначала прятался, а затем, когда Миюки наполнил огромный таз водой, собираясь как следует вымыться, шоколаднокожий вылез и, засунув морду в воду, постарался подогреть ее своим огнем, чуть не спалив деревянное дно. Далее он пытался помогать Миюки «по хозяйству» как мог. Старался носить ведра с водой в передних лапах, к примеру. Правда, по началу он постоянно опрокидывал их на себя, но затем приловчился, и носил уже три ведра сразу: два в передних лапах, одно в зубах, впрочем, доносил все равно лишь меньшую часть жидкости, походка у драконов слишком шаткая. Он даже пытался носить сено, которое укладывалось в стойлах, чтобы мягче было спать, но половину охапки терял по дороге. Кончилась вся эта помощь тем, что Миюки не выдержал, схватил дракона за морду и глядя ему прямо в глаза, объявил, что Эйдзюн прощен и никакой помощи от него больше не требуется. Это немного раздражало, потому что почти ничего у дракона не получалось, но проснулся Миюки с чем-то нежным шевелящимся в сердце. Все таки Эйдзюн старался выпросить прощение. На свой манер. Миюки оценил, и настоящий Савамура не мог понять, почему в этот день вредный семпай был к нему так добр. К концу третьей недели снов, за одним из ужинов, Казуя заметил, что Курамочи слишком задумчив, и спросил его, что случилось. Тот ответил: - Знаешь, мне уже неделю снятся странные сны. А вот тут Миюки уже стало интересно. - На тему? - Ну, что мы, вроде как, учимся в Хогвартсе и играем в квидич. Ты – капитан и вратарь, я и Коминато – загонщики, Тоджо и Канемару – охотники, а Фуруя и Савамура – ловцы, и мы никак не можем определиться, кто же из них запасной. – говоря все это Йойчи задумчиво смотрел в даль, то есть в стену. После паузы он продолжил, переводя взгляд на Миюки: - Знаешь, как иногда тяжело удержаться на метле? Особенно в дождь. И кстати - тут он улыбнулся – во сне ты как-то при мне вызвал патронуса. Догадываешься, как он выглядел? - Понятия не имею. - Это был енот – хмыкнул Йойчи. Вдруг сверху из-за спины Казуи раздался голос Фуруи. До этого второгодки не замечали, что их кто-то слушает. - А мне вот несколько раз снилось, что мы все работаем в зоопарке и наши клетки рядом. И рядом с нами там еще Тадароки. И за всеми нами ухаживает Савамура. – выражение лица у Фуруи было мечтательным. - ЭЭЭЭЭЭЭ!!!?? С чего это я ухаживаю за всеми!!!??? – Савамура, оказывается, тоже подслушивал. - Потому что ты похож на собаку, а собак не держат в зоопарке, Эйдзюн-кун. - И ты туда же, Харуччи!!? Если хотите знать, мне тоже снится кое-что интересное иногда. Что я – Шерлок Холмс, Фуруя и Харуччи везде ходят за мной, Миюки – Мориарти, а Курамочи – семпай ему помогает. Миюки чуть не упал лицом в недоеденный рис, представляя себе Савамуру в роли детектива. При таком раскладе быть Мориарти, наверное, жутко весело. Жаль, что такого не снилось, интересно было бы попробовать. Похожая мысль, видимо, засела в головы и всем остальным, потому что они тоже минут пять не могли унять смеха. - А мне, бывает, снится, что мы можем управлять разными стихиями. Я, брат, и Курамочи-семпай управляем воздухом, Миюки-семпай и Сатору-кун водой, а Эйдзюн-кун землей. Мы постоянно друг против друга деремся, вроде как тренируемся для чего-то – признался Харуичи. Миюки хмыкнул, и откинулся на спинку стула. - Ладно уж, раз такая пьянка пошла… Вы мне снитесь в образе драконов. Я за вами ухаживаю и постоянно летаю на вас. Ведете вы себя плохо, на зато, когда вы ходите на задних лапах – это крайне забавно, выглядите как огромные пингвины. Тебе, Фуруя, даже как дракону не хватает выносливости, а ты, Савамура, там все такой же идиот. Слушая смех товарищей и возмущенные крики Эйдзюна, Казуя думал о том, что же будет, когда это все закончится, когда они покинут команду, когда покинут Сейдо. Ведь… эти люди преследуют его даже во сне. Наверное, он будет сильно по ним скучать. И, может быть, они по нему тоже.