Таинственный замок

- Кто ты, Адам? Он не поднимая глаз от пола, усмехнулся уголками губ, и откинулся на кровать, упираясь руками сзади, поднимая голову на меня. - Похоже, что больше нет смысла скрывать это от тебя. Дело становиться опасным. Хорошо, я расскажу тебе. Только я не уверен, что ты сможешь меня понять. Но. - Резко сказал он, и остановился, смотря мне в глаза. - Ты должен пообещать, поклясться, что ты никому, никогда, что бы ни случилось не расскажешь то, что сейчас увидишь и услышишь. Эта тайна принадлежит не мне. И я не имею права открывать ее. Я уставился огромными глазами на совершенно серьезного Адама, в словах которого не было ни капли веселья, которое я пытался отыскать на его бледном лице, не в силах выговорить ни слова. Сказать, что он меня пугал - ничего не сказать. Такие слова, как пообещай никому не рассказывать, поклянись, нам нужно серьезно поговорить, всегда особенно сильно действовали на нервы, вызывали непонятно откуда появившийся иррациональный страх и панику. - Ну так что? - Адам склонил голову набок, выжидающе смотря на меня. Почему бы просто не послать его? Не сказать, чтобы он прекратил валять дурака, чтобы он перестал так в открытую, в наглую смеяться надо мной. Я бы так и сделал, но не сейчас. Не тогда, когда я практически вывел его на правду, когда я узнаю то, что от меня скрыли. И если он действительно не врет, и существует опасность, то, неужели, она касается и меня? Или только меня? В горле словно пересохло, а язык прилип к небу, и посредством огромных усилий, у меня вышло хриплое. - Обещаю. Он опустил глаза и вздохнул, продолжая все таким же серьезным тоном. - Сядь. Я не сразу понял, что именно он от меня хочет, и все так же стоял, смотря на склоненную макушку, пока до меня не дошел смысл сказанных несколько секунд назад слов. Повернулся назад, и взял стул, стоящий возле стола, поставил его напротив Адама, усаживаясь, начиная нервно теребить руки от волнения. - И еще. - Его голос прозвучал слишком громко и неожиданно в полной тишине так, что я вздрогнул, и передернул плечами, сразу же принимая прежнее положение, стараясь не выдавать свои эмоции, и сохранить самообладание, которое бурно желало покинуть меня. - Обратной дороги не будет. - Видя мои округлившиеся глаза, и открывшийся рот, он нисколько не удивившись, все так же бесцветно продолжил. - Да да да. Обратной дороги нет. Ты не сможешь больше бегать от меня, ты будешь со мной за одно, и уже не сможешь отказаться. - Он прекратил, а я пытался восстановить лихорадочно бьющееся сердце, пытался осмыслить услышанное, уложить в своей голове. Взвесить все за и против. А надо ли мне это вообще? Зачем я по свой же воле влезаю туда, откуда, как уже было сказано, нет выхода. Лезу туда, чего остерегался с самого начала, что пугало меня, но в то же время, манило и тянуло. - Я согласен. - Выпалил на одном дыхании, чувствуя, как абсолютно полярные чувства захватывают меня. С одной стороны, внутри плескался некий восторг, неизведанность, предвкушение, щекотавшее нервы, а с другой, - эта самая неизведанность пугала до мурашек на коже. Адам удовлетворенно посмотрел на меня, облизнул губы, и провел ладонями по бедрам, разглаживая невидимые складки на брюках. - Расслабься. - Словив мой скептический взгляд, он рассмеялся, чем вызвал у меня полное недоумение. Что тут вообще происходит? - Я не собираюсь убивать тебя. Более того, я не могу этого сделать. Ты нужен мне живым. Иди сюда. - Он показал рукой на место на кровати рядом с собой, похлопывая по нему, взбивая покрывало. Я не сдвинулся со стула, продолжая недоверчиво коситься на Адама, который резко поменялся, став слишком веселым и непосредственным. Что определенно доставляло неудобства, такие контрасты не для меня, и не ждать подвох никак не получалось. Нервы натягивались до предела, готовые остервенело зазвенеть, и лопнуть через мгновение, словно перетянутые струны. - Да иди же сюда, не бойся. Эти последние слова стали катализатором, выводящим меня из себя, отправляя в такие недолгие, но уже ставшие частью моей странной жизни, воспоминания, заставили встрепенуться, и невидяще уставиться перед собой, вытянув шею. "Не бойся". Слово, ставшее ключевым в наших отношениях. Наших странных, начавшихся неправильно с самого начала, отношений. "Ты боишься? - Ты последний, кого я буду бояться", "Давай сыграем, или ты боишься? - Ты и мои страхи не имеете ничего общего", " Ты боишься? - Тебя - никогда". " Не бойся. - ..." Я перевел взгляд с руки на кровати на Адама, быстро стреляя глазами, тихо, практически шепотом спрашивая. - Зачем? Адам странно посмотрел на меня, до конца не понимая моего вопроса. - Что зачем? - Зачем ты хочешь рассказать мне? "Это не моя тайна. Я не имею права открывать ее." - " Я расскажу тебе, дело становится опасным" Получается, что все-таки есть какое-то дело, и я был прав все это время, но почему именно сейчас оно становится опасным, в чем заключается эта опасность, и самое главное - какое отношение к этому имею я. Какую роль играю здесь я? "Я не могу убить тебя, ты нужен мне живым" Что, что все это значит? Была ли случайной прихоть отца отправить меня сюда? Вообще, это очень-очень странно. Почему именно сюда? Отправить меня в глубь к чужим людям, которых я никогда не видел раньше. Была ли это случайность? Пользуясь моим замешательством, Адам привстал с кровати, неожиданно хватая меня за руку, дернул на себя, и потянул за собой на кровать, усаживая рядом, так и не выпуская ладонь из плена, которую я порывался вырвать из его, но он ее не отдавал, крепко держа мою ладонь в своей почему-то неестественно холодной ладони. Я дернул руку, пытаясь подняться с кровати. - Что ты делаешь? Адам спокойно ответил, не поворачивая головы в мою сторону, не отводя взгляд с рук. - Расслабься, и не бойся. Я скептически посмотрел на него, но все же сел обратно, расслабляя руку, все еще находясь в относительном напряжении. Он придвинулся ближе ко мне так, что мы соприкасались бедрами и плечами, Адам положил мою безвольную ладонь поверх своей, лежащей у него на бедре, и накрыл второй, не менее холодной, не успевшей перенять тепло моей. - Закрой глаза. - прошептал он. Я выдержал пару секунд, и неуверенно прикрыл глаза, чувствуя как нарастает тепло в ладони, как оно покалывает кончики пальцев, как медленно растекается от ладони выше, словно пролитая вода, пятно которой все разрастается и разрастется, впитываясь в поверхность. Внезапно моего лба коснулось, что-то холодное, ложась на него. Я вздрогнул, пытаясь отстраниться, и открыть глаза. - Тшшш, стой. Тихо, все нормально. Это всего лишь я. -До меня донесся едва слышный шепот. - И не открывай глаза...Что ты чувствуешь? Все так же сидя с закрытыми глазами, я поморщился, начиная раздражаться, и злиться на Адама за этот устроенный им спектакль. - Если честно, то ничего. Адам крепче сжал мою руку, и спросил с плохо скрываемым удивлением в голосе. - Что совсем ничего? Не может такого быть....Ты что-нибудь видишь? - Адам, у меня закрыты глаза, с какой стати я должен что-то видеть? - Я дернул руку, и открыл глаза, уже действительно злясь. - Ты издеваешься, да? Я вскочил с кровати, и отошел к столу, облокачиваясь на его угол руками, с раздражением смотря на Адама, принявшего странное выражение лица, сведя брови, и приоткрыв рот. - Знаешь, мне начинает казаться, что ты совершенно не умеешь нормально разговаривать. Или ты только со мной так себя ведешь, а со всеми остальными ты нормальный, если, конечно, ты можешь им быть, быть нормальным. То в таком случае, почему? Почему ты так ко мне относишься? Неужели ты настолько сильно меня ненавидишь и презираешь, что никогда не упустишь возможности поглумиться надо мной? Брови Адама поползли вверх, а огромные глаза уставились на меня. - Да как ты можешь такое говорить? Я не ненавижу тебя, в отличии от тебя. Это ты ненавидишь меня, ты постоянно избегаешь, постоянно пренебрегаешь мной. И если у кого и должны быть такие вопросы, то их задавать должен я. И я не глумлюсь над тобой. Я прищурил глаза, покачал головой, и с наигранным удивлением спросил. - Даааа, даже так? Ну хорошо, раз ты такой хороший, и у тебя даже в мыслях не было надо мной издеваться, то давай, скажи, кто ты. Давай, скажи мне, и не думай, что можешь водить меня за нос. Адам тоже начинал злиться, он встал, и подошел к столу с другой стороны, облокачиваясь на него, наклонился вперед, смотря на меня, и издевательски прошипел. - А ты сам-то что думаешь? Ну же, скажи. Я закатил глаза, так же издевательски, копируя его тон, ответил. - Ты себе льстишь. Неужели ты считаешь, что я думаю о тебе? Адам поджал губы, и покачал головой. - В таком случае, я не вижу смысла продолжать этот разговор. Раз тебе все равно, то зачем мне тебе что-то рассказывать. Он улыбнулся, с издевкой смотря на то, как я от возмущения хватаю ртом воздух. - Решил от меня отделаться, просто сбежав? Адам склонил голову набок, и многозначительно посмотрел на меня, прищурив глаза. - И за что ты мне? Знаешь, сколько проблем у меня и без тебя. К сожалению, у меня не такая беззаботная жизнь как у тебя. Казалось, что моему возмущению не было предела, а нет, оказывается был. Это у меня жизнь беззаботная? Да что он вообще знает о моей жизни? Знает ли он, что все мои заботы преумножились во сто крат с его появлением в моей жизни. Знает ли он, что моя беззаботная жизнь граничит с безумием, в котором я нахожусь против своей воли. -Не думай, что я в восторге от тебя, я тоже не против вернуться домой, и никогда больше о тебе не слышать. Адам с насмешкой посмотрел на меня, и кивнул, все так же держась руками за край стола с такой силой, что, казалось, этот кусок от столешницы тотчас же отвалится, и упадет вниз. - Я все понял, ты меня не можешь терпеть и все такое, но сейчас важно далеко не это. И ты прекрасно об этом знаешь. Хотел бы я увидеть, как ты будешь ненавидеть меня, когда тебе заклеят твой ротик, который ты так любишь открывать когда не нужно, и свяжут по рукам и ногам, делая с тобой страшные вещи. Я недоуменно посмотрел на него, хлопая глазами, и поморщив брови, абсолютно не понимая, что он имеет ввиду. - Ты сейчас вообще о чем? Адам прыснул от смеха, и отвернул голову к окну, делая вид, что смотрит в него, а потом повернулся, и покачал головой, при этом цокая языком. - Какой же ты наивный. Так до сих пор и не понял, что эта опасность угрожает в первую очередь тебе, а не мне. Да, для меня это опасно, но не смертельно, в отличии от тебя, я-то справлюсь, мне не впервой. Я выдохнул, мгновенно оторвался от стола, встряхнул кистями рук, и направился к шкафу, намеренно не смотря на повернувшуюся ко мне голову, быстро раскрыл дверцы, которые издали мимолетный тонкий скрип, начиная бросать немногочисленные вещи, разложенные на нескольких полках снизу. - Ты что творишь? Не переставая бросать вещи в сумку, я раздраженно крикнул. - Я не останусь здесь больше ни минуты. Не прошло и пары секунд, как Адам схватил меня за локоть, оттаскивая от шкафа, и швырнул на кровать, ловя мои возмущенные крики. Он стоял, склонившись над кроватью, и зло сверкал глазами, прожигал взглядом, смотря на меня сквозь спавшие на лицо волосы. - Я тебе все это рассказывал, не для того, чтобы ты тут психовать начинал, истеричка. Я оторвал голову от матраса, перевернулся на спину, и сел на кровати, подтянувшись на руках. Скрестил руки у груди, тоже с вызовом смотря на него сквозь растрепавшиеся волосы, не желая уступать, не желая проигрывать. Пропустив его колкость в мою сторону, я пошел в наступление. - Да!? А что ты мне рассказал? Видимо, я слишком глуп, и не смог понять тебя. Адам вздохнул и выпрямился, медленно отошел от кровати, держась руками за голову, и громко выругался, запуская пальцы себе в волосы, зачесывая их назад, убирая с лица. - Твою ж мать! Как же жалко, что эта штука не действует на тебя. Вырубить бы тебя и все. Я уже успел удобнее сесть на кровати, поджав под себя ноги, и недовольно прищурив глаза, крикнул. - Думай о чем говоришь, я сам тебя вырублю...Если надо будет. Адам резко повернулся ко мне, словно, снова вспоминая о моем существовании, про которое он успел забыть за пару секунд, и удивленно посмотрел на меня, морщась, и делая вид, что он не расслышал. - Что? - Что слышал. Он усмехнулся, и изогнул черные брови, покачивая головой, при этом не сводя скептического взгляда с меня. - Ты?...Можешь меня вырубить? Взбешенный данной реакцией, я вытянул шею, поджал губы, и презрительно посмотрел на него, чуть склонив голову вбок. - Ты в этом сомневаешься? Адам издевательски улыбнулся, и не менее издевательским тоном пропел. - Может проверим? Обещаю, что не буду тебе поддаваться. Я тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица назад, и закатил глаза, показывая, что не известно, кто кому поддаваться будет. - Да пожалуйста! И мне не нужны твои подачки. Адам снова изогнул брови в еще большем удивлении, ожидая, что я струшу, и откажусь. Трусить - это для него, убегать от ответов - для него, врать - для него, быть надменным - для него. Это все для него, но не для меня. Я не такой, мне это не нужно, я не самоутверждаюсь за счет других. Не мое. Нет. Я начал подниматься с кровати, комкая покрывало, потащив его за собой, и путаясь в нем ногами, как у довольного рядом стоящего Адама резко зазвонил телефон, и он сразу встрепенулся, отрывая свой изучающий взгляд с меня, и полез в карман брюк, сразу же отвечая на телефонный звонок. - Да. - ... Адам нахмурил брови, и нервно затопал ногой. - Где? - ... - Уже иду. Адам, не убирая телефон в карман, вышел из комнаты, даже не обернувшись на меня, ничего не сказал, лишь хлопнул тяжелой дубовой дверью, и ушел, оставляя меня стоять одного посреди комнаты. Интересно. Очень интересно. Кто это там к нему пришел? Чем больше я нахожусь здесь, тем больше я забываю о моральных принципах, которые я никогда особо не чтил да и не соблюдал вовсе, но, по крайней мере, не так часто их безжалостно нарушал. Подслушивать, подглядывать, рыться в чужих вещах - стало неотъемлемой частью моей странной жизни. Стало принципом выживания здесь. Поэтому, стоять и выглядывать из-за угла коридора, и смотреть, как Адам стремительной походкой направился к двери, и слушать глухие шаги по мраморному полу, отдающиеся внутри, в районе живота, не казалось чем-то неправильным или постыдным. Стоять, держась за стену, и про себя молиться всем богам, чтобы не вывалиться, и не спалиться в очередной раз. Раздался шум открывающегося замка́, и массивная дверь отворилась с протяжным скрипом, больно режущим по ушам, впуская свет в темный длинный коридор, вместе со свежим воздухом, которого явно не хватало в пыльном замке. Я побольше высунулся из-за угла, крепче цепляясь уже онемевшими пальцами за стену, Адам отошел немного в сторону, и я оторопел, открыв рот от неожиданности. Твою мать, кто пришел. Тишину нарушил хрипловатый голос, заставляя меня превратиться в живой слух. - Ну здравствуй, Адам. - Я уже и не надеялся тебя увидеть, проходи. Одетый в плащ Эбер, оставил Адама закрывать дверь, а сам быстро прошел по коридору останавливаясь в метре от меня, начиная открывать дверь, подбирая к ней ключ из огромной связки, громко звенящей ударяющимися друг о друга ключами разных размеров. Послышались приближающиеся шаги, и звонкий голос эхом отдался в полупустом коридоре, заставляя вздрогнуть от неожиданности, и чуть не вывалиться из-за стены, изо всех сил держась онемевшими, красно-синими пальцами. - Пап, что там? Адам подошел к Эберу, становясь к нему с моей стороны, облокотился рукой о стену, упираясь в нее ладонью, почесывая растрепанную макушку, и заинтересованно смотря за попытками открыть дверь. Эбер повернул голову на сына, и разочарованно покачал головой. - Давай я. Эбер отошел от двери, пожал плечами, и бросил звенящую связку ключей Адаму в руки, и быстро проговорил, смотря ему в спину. - Адам, ты тут разберись. А мне еще кое-что нужно сделать. Адам согласно кивнул, не поворачивая головы на Эбера, который поплотнее запахнул свой плащ, и быстрым шагом направился прямо по коридору к лестнице, проходя мимо не дышавшего и прижавшегося к стенке меня. Адам начал звенеть ключами, я так понимаю, пытаясь подобрать нужный, но увы, никакой ключ не подходил, и до меня доходили тихие ругательства, адресованные этой проклятой двери. Высовываться из-за угла я не осмеливался, поэтому полагался лишь на свой слух. Вдруг возня прекратилась, заставляя меня напрячься, и не давая осознать происходящего, меня схватили, и грубо дернули за руку, заставив вскрикнуть от неожиданности. Сверкающий глазами Адам прижал меня к стене, не выпуская руку, наклонился ко мне, касаясь кончиками волос моего лица, от чего я невольно поморщился, и помотал головой, желая избавиться от неприятного ощущения, но Адам совершенно не среагировал на это, и сильнее сжимая запястье, прошипел. - Ах ты, мелкая гадость, шпионить за мной вздумал, да? Я тряхнул головой, смахивая волосы с лица, и тоже сверкнул на него глазами, угрожающе проговорил сквозь зубы, практически не открывая рта. - Ты за словами-то своими следи. Адам заинтересованно посмотрел на меня, прищурив глаза, и склонив голову набок, отчего-то странно бегая глазами по моему лицу, на его же лице не было ни капли раздражения, которое присутствовало буквально несколько секунд назад, казалось, что это был совершенно другой человек, потому что, я никак не могу привыкнуть к таким частым переменам в настроении Адама, и они до сих пор меня пугают, вызывая желание держаться от него подальше. Все это время, что он бесстыдно разглядывал меня, стояла глухая тишина, которая была прервана, когда Адам надул губы, и покачал головой, хмыкая, и выдержав паузу, спросил. - Интересно? Я дернул руку, и наигранно улыбнулся, начиная язвить, раздражаясь от самодовольного и счастливого вида, находящегося в нескольких сантиментах от меня, Адама, от его наглой улыбки-ухмылки, и блестящих глаз, полыхающие аквамарином, которые, как я уже заметил, появляются в определенные моменты, которые не могут предвещать абсолютно ничего хорошего. - Очень! По мне разве не видно? Причем, еще это очень весело! Не каждый же день мне удается побыть шпионом, и увидеть, как какая-то тварь в маске врывается в мою комнату, и роется у меня в столе, а потом пинает меня, и сматывается, или посмотреть, как ты пытаешься взломать какую-то гнилую и трухлявую дверь вместе с пропавшим Эбером, который, как я вижу, приехал сюда именно для этого. Что может быть лучше? Адам резко поменялся в лице, улыбка на глазах сползла с его лица, простым превращением губ в тонкую линию, а брови сошлись на переносице, из-под которых на меня пристально уставилась пара округлившихся, болезненно блестящих и потемневших, глаз. Адам еще сильнее подался ко мне, вжимая собой в холодный камень, и я дернулся, пытаясь вырвать уже затекшую от сильного давления, и нахождения в вертикальном состоянии руку. - Что? Какая еще тварь? Что ты знаешь? Я зло зыркнул на него, и шумно выдохнул, сдувая свалившуюся на половину лица челку. Раздраженно отвечая. - Какая-какая. Самая обычная, в маске и плаще. Адам серьезно посмотрел на меня, выпуская затекшую руку, которую я тут же принялся потирать, и не менее серьезно проговорил, обращая на себя внимание, заставляя поднять на него взгляд. - Нам нужно серьезно поговорить. - Поговорить? И о чем же? - Я хмыкнул, отрицательно покачивая головой. - Я уже наговорился сегодня, знаешь ли, с тобой не очень-то продуктивные разговоры выходят. Полностью проигнорировав мою реплику, он пошел в наступление. - Когда это было? Кто это был? Почему ты не рассказал мне? Я усмехнулся, закатил глаза, и облокотился спиной о стену, откинувшись на нее, скрестил руки у груди. - Я с чего ты взял, что я буду отвечать на твои вопросы. Ты на мои не отвечаешь, так что... Адам на мгновение прикрыл глаза выдохнул, и с силой вжал меня в стену, хватая за плечи, наклонившись непозволительно близко так, что я мог видеть, как бушует гнев у него в глазах, как он неровно дышит, и как мелко подрагивают его побелевшие губы, и угрожающе прошипел в лицо. - Не забывай в каком положении ты находишься, и поверь мне, милый мой, говорить - это в твоих интересах. Я загнанно дышал, сверля его лицо тяжелым взглядом, из-под сведенных вместе бровей, и прикусил нижнюю губу, чтобы не начать кричать. Говорить - в твоих интересах. Неужели это и вправду относится ко мне, но как? Во что я влез? Или еще нет? Или уже давно, сам того не зная? И могу ли я себе помочь? Я выдохнул, сжимая руки в кулаки, пытаясь вернуть себе самообладание и контроль, ведя внутреннюю борьбу с самим собой. - Хорошо. Внимательно выслушав меня, и задав еще кучу вопросов, на которые я психовал, и отвечал, что не знаю, Адам более-менее успокоился, задумчиво кусая губы. На мои же вопросы, о том, что теперь будет, и что мне делать, Адам ответил, что теперь все в наших руках, будет в них, если я буду нормально себя вести, за что я злобно сверкнул на него глазами, а он делая вид, что не заметил, продолжил говорить, что теперь мы поймаем воришку, когда он сюда вернется. На мой вопрос, почему он так уверен в этом, Адам ответил, что точно знает это, что карты по сути дела сами по себе бесполезны, главное совсем не это. Я хмыкнул, в голову закрадывались совершенны иные мысли. Неужели Адаму так дороги его бесполезные карты, они слишком стары, и от них пора было уже избавиться. Зачем складировать мусор? И на счет воришки, что-то подсказывает что это не простой воришка, укравший у Адама его любимую игрушку, а что-то гораздо серьезное, то, что мне пока что не известно. Адам вопросительно посмотрел на меня, тормоша за плечо, и повернув голову, я так же вопросительно посмотрел ему в ответ, не понимая чего это он. Ну что ж, приключения только начинаются.