Таинственный замок

- Не слишком ли ты сильно самоуверен? Если ты хочешь взять меня на слабо, то у тебя это не выйдет. Я скрестил руки у груди, поджал губы, и отвернулся к окну, жмурясь от заходящего солнца. На двор мягкими тенями спускался вечер, раскрашивая светло голубое небо в нежно-розовый цвет. - Ну хорошо, раз ты стесняешься так. Давай на желание. Я хмыкнул, и выгнул бровь. - Твоих желаний я боюсь больше всего. Адам подошел к столу, и уперся в него ладонями, пытаясь заглянуть ко мне в лицо. Я же не показывал вида, никак не реагировал на него, и продолжал невидяще смотреть в окно, начиная раздражаться на Адама, отгоняя прочь непрошенные мысли. Все эти дни, проведенные здесь, все эти странности, все что сейчас совершенно из ниоткуда свалились на меня, нещадно придавливая собой, не позволяя сделать и вдох. Сегодняшнее открытие будоражило мозг, неприятно стягивая внутренности, заставляло невольно мелко вздрагивать от вставших дыбом волос на руках. Что происходит с Эбером? Сложно не понять, что он проводил какую-то сделку на заднем дворе, но во что он вляпался? Почему он никого не предупредил о своем визите, и сделал все тайно...Или же предупредил? Я медленно повернул голову в сторону, переводя взгляд на сверлящего мое лицо Адама, который тут же нахмурил брови, не понимая чего это я. Адам. Интересный экземпляр. Человек, сотканный из противоречий. Наглый, бесцеремонный, самоуверенный, странный, закрытый-открытый. Его открытость, его общительность и чрезмерная активность - отталкивают, постоянно действуют на нервы, и вызывают желание спрятаться от него подальше. Его закрытость, его недосказанность, двусмысленность, таинственность - притягивают, вызывают желание разгадать его, узнать поближе, прочитать, словно, книгу. Он - книга, лежащая передо мной, манящая, и, наверняка, до ужаса интересная, но я не могу ее прочитать, потому что, я не знаю как. Я просто-напросто не знаю языка, на которой она написана, а все, что мне по силам - это рассматривать картинки с обложкой в ней, и представлять что же внутри, сгорая от нетерпения прочесть ее, игнорируя внутренний голос, который кричит не делать этого. - А зря. Что зря? Я непонимающе захлопал ресницами, и приоткрыл рот, совершенно потеряв за раздумьями нить разговора. Адам опустил глаза, и шумно вздохнул, отходя от стола, встряхивая кистями рук. Сел на край кровати, кладя ладони на колени, накрывая их, поднял на меня голову, встряхивая ею, отбрасывая назад свесившиеся на лицо волосы, и пытаясь сделать серьезное лицо, начал не менее серьезно говорить сквозь пробивающуюся на губах улыбку, которой он не позволял завладеть ими, и всячески сжимал губы в тонкую линию. - Тогда давай так. Кто выигрывает, тот задает ... , - Адам поднял глаза кверху, и задумчиво потер подбородок, - ...ну допустим три вопроса. Ну как тебе, идет?...Не боишься? Я присел на стол, подтягиваясь на руках, упираясь в него ладонями, и, прищурившись, недоверчиво покосился на Ламберта, зачесывая за ухо надоевшую челку, словно, чтобы лучше видеть малейшие перемены эмоций на его неестественно бледном лице, создающим удивительно притягательный контраст с угольно-черными прядями волос, против воли спадающих на это мертвецки бледное лицо, и кроваво-красными губами, которые он постоянно облизывает, медленно проходясь языком по нижней, а потом по верхней губе, оставляя на них влажный след. Хмыкнул, и задрал подбородок кверху, все так же не убирая руки от груди. - Вполне. И запомни тоже, ты и мои страхи не имеете ничего общего. - Но моих желаний ты боишься. Я опустил голову, и нахмурил брови, раздражаясь от его веселого тона. Облизнул губы, и резко раздраженно проговорил, не отводя взгляда, с вызовом смотря прямо в глаза. - Ты играть вообще собираешься? Адам мгновенно расплылся в широкой улыбке, чем невольно вызвал у меня опасения, связанные игрой с ним. Я недовольно покосился на него, провожая взглядом, как он встал с кровати, оставляя скомканное покрывало после себя, и разгладил невидимые складки у себя на брюках, медленно проходясь ладонями по бедрам, а потом по икрам, как он сел на пол по-турецки, и вопросительно поднял на меня глаза, невинно хлопая ресницами. - Ты так и будешь там стоять? Я покачал головой, и понял, что никогда не смогу привыкнуть к его резким переменам настроения. Подошел к нему, смотря сверху вниз, как он увлеченно перемешивает свою пеструю колоду, и быстро раздает карты, что-то полушепотом приговаривая себе под нос. Странный он. Опустился по пол, поджимая под себя ноги, тут же поднимая с пола розданные мне карты, аккуратно, по одной, расставил их пышным веером у себя в руке. Чувствую, что сейчас, кое-кто прожжет дыру в моей, склоненной над картами, макушке, и поднимаю голову, встречаясь с откровенно смеющимся Адамом, с его губами, с поднятыми уголками, пытающимися скрыть, что смеялись надо мной минуту назад, с его глазами, что нездорово поблескивают, с его рукой, опирающейся локтем о колено, и задумчиво подпирающей голову, заинтересованно наклонившуюся ко мне. Он даже и не притронулся к своим картам, а просто оставил их лежать рядом с собой, перевернутыми тыльной стороной, и продолжал в наглую пялиться на меня. Я раздраженно посмотрел на него, сдул с лица челку, которая тут же упала на глаза снова, и уже собираясь сказать что-то вроде "Че надо?" или " Чего уставился?". Но Адам опередил меня, при этом недвусмысленно двигая бровями, заставляя меня скрипнуть зубами, и вызывая мгновенное желание запустить в него чем-то у ооочень тяжелым. - Ну что, готов проиграть? Я уже приготовил свои вопросы для тебя, детка. И поверь, лучше бы ты согласился раздеться. Я зло сверкнул на него глазами из-под свесившейся на глаза челки, и сразу же опустил голову, прожигая невидящим взглядом веер из карт, который грозился вспыхнуть прямо у меня в руке. И пробубнил, не поднимая головы от карт. - Не дождешься. И не вздумай мухлевать. Я буду следить за тобой Десять минут мы просто-напросто гоняли карты, кидая друг на друга мимолетные взгляды, выглядывая из-за веера карт, желая удостовериться в выражении лица противника, желая удостовериться в его проигрыше. Во мне внезапно проснулся дикий азарт, которого никак не было в начале игры, и я не мог даже предугадать его появление, что обставлять Ламберта будет настолько приятно. Настолько приятно делать его лицо задумчивым, растерянным, и до жути возмущенным, когда игра шла в мою пользу. Или раздражаться, когда игра шла не в мою сторону, смотря за довольно вспыхнувшим лицом, грозящимся лопнуть от счастья. Сдаваться и уступать никто даже и не думал, но под конец, когда карт практически не осталось, все пошло довольно-таки быстро, и открывший рот Адам, ловил воздух, возмущенно рылся в картах, пытаясь найти подвох, и приговаривал. - Ничего не понимаю, этого не может быть. Как ты это сделал? Это невозможно. Ты не мог выиграть. Я скрестил руки у груди, и покачал головой , внимательно смотря за его метаниями на полу, как он переворачивает каждую карту, как он ее оглядывает, и выкладывает в ряд вокруг себя. Уже полностью обложившись картами, он начал снова оглядывать каждую из них, вытянувшись, и наклонившись вперед, быстро-быстро бегая глазами по рисункам. Я смотрел на его склоненную, макушку, которую он до жути растрепал, от негодования запуская длинные белые пальцы в черные волосы, вороша их, превращая в подобие вороньего гнезда. Хмыкнув, и задрав одну бровь, я покачал головой, продолжая наблюдать за метаниям на полу растрепанного и раскрасневшегося Адама, кусавшего кубы, ворчащего, и недовольно кусающего губы, изредка кидающего на меня мимолетные взгляды, в которых сложно было понять его эмоции. Но вид растерянного бледного лица с красными щеками будоражил странные чувства. Было так приятно и, в то же время, смешно наблюдать за таким растерянным, сбитым с толку, ненапыщенным, беспомощным Адамом, что от этого невольно разливалось странное тепло в груди, расходясь по всему телу, даря ощущение чего-то необычного, чуждого, что не могло не пугать. - Ну-ну, спасибо за то, что так открыто считаешь меня идиотом, неспособным выиграть в карты. Я конечно понимаю, тебе больно проигрывать, но поверь, все бывает впервые. Это не так уж и страшно, привыкай. Адам поднял на меня растерянный взгляд, хлопая ресницами, и пригладил растрепавшиеся волосы назад, принимая еще более растерянный вид, становясь похожим на беспомощного котенка. Я удовлетворенно взглянул ему в глаза, и пожал плечами. - Впрочем, мне все равно, три вопроса моих. Я придвинулся к нему поближе, смахивая рукой в строну карты, ловя взгляд расширенных глаза, и возмущенный писк Адама, который он тут же подавил, взглянув на меня, и тоже пододвинулся ближе ко мне так, что мы касались друг друга коленями. Заглянув к нему в глаза, и с какой только можно большей издевкой проговорил, передразнивая Адама, переделывая его фразу, сказанную мне перед игрой. - Ну что, готов ответить на три вопроса победителя, детка? Показывая наигранное нетерпение, он закатил глаза, и прикусил губу, ударяя ладонями по своим бедрам. - Для тебя все, что угодно..., - нахмурил темные брови, сводя их на переносице, и пробубнил себе под нос, - .. и все же, ничего не понимаю. Я довольно улыбнулся, удовлетворенный его реакцией на вполне заслуженный проигрыш. По моему, здесь и не нужно ничего понимать. Проиграл - будь добр принять это. На секунду его стало даже немного жаль, но только на секунду, и не более. Нечего его жалеть, а чтобы перестать это делать, нужно просто вспомнить кто предо мной сидит. Хотя таким растерянным, он, безусловно, нравился мне больше. Я медленно облизнул губы, откинулся назад, упираясь сзади рукой о пол, и пользуясь моментом неожиданности, задал первый вопрос, вводя Адама в ступор, заставляя замереть на месте, превратившись в безжизненную статую, и побледнеть еще больше, чем обычно. Только часто хлопающие ресницы напоминали о том, что передо мной сидит все еще живой человек. - Ты знал, что Эбер никуда не уезжал? Адам, не выходя из своего странного состояния, слишком быстро спросил у меня в ответ, буквально, выкрикивая фразу, заставляя меня удивленно воззриться на него, невольно обращая внимание на его побелевшие, мелко подрагивающие губы. Что это с ним? - С чего ты это взял? Я выпрямился, и недовольно замахал перед собой руками в протестующем жесте. - Эээ нет, так не пойдет, вопросы задаю тут я. Знал или нет? - Знал... - Тааак, дальше. И зачем же он "поехал"? Адам отмер, принимая невозмутимое выражение лица, отводя от меня в сторону потемневшие глаза. И совершенно бесцветно, без каких-либо эмоций проговорил. - Это неважно, Томми. Ты правда хочешь спросить именно это? Ты неразумно тратишь свои вопросы. Я плотно сомкнул челюсти, раздраженно скрипя зубами, и сверлил взглядом его профиль, не собираясь отступать, и быстро процедил сквозь зубы. - Для меня это важно. Отвечай. Адам быстро поднялся, кидая на меня сверху такой же раздраженный взгляд, так же раздраженно ответил, отряхивая совершенно чистые брюки, и одергивая нисколько не задравшуюся, закатанную в рукавах до локтей белую рубашку. - Дела, у него дела. Доволен? И что же у него такие за дела? Не уж то Адам сам замешан в этом всем. Сговорились. Ну что ж, найдем другой способ. Меня здесь похоже единственного в неведенье держат, как дурачка какого-то. Ладно, не хочешь говорить, сам узнаю. Я прищурил глаза, и разочарованно покачал головой, приговаривая. - Все ясно с тобой. Оказывается, что боишься ты сам. Ну что ж, приятно оставаться. Я поднялся с пола, и похлопал Адама по плечу, направляясь к двери. - Куда собрался? Я проигнорировал, брошенный мне в спину вопрос, и хлопнув дверью, вышел из комнаты, невольно улыбаясь раздраженному шипению сзади меня. - Стоять! Куда собрался на ночь глядя? Хочешь нарваться на какого-нибудь маньяка-насильника? Они ужас как любят таких милых мальчиков, как ты. Игнор. Я прямо кожей чувствую его гнев и раздражение. Как же легко его вывести из себя. - Ты никуда не пойдешь. Я резко рванул вниз, в темноту. Скорее всего это было глупой идеей, потому что шанс налететь на что-либо, и что-нибудь сломать себе, был не велик, а огромен. Бежав по лестнице вниз, быстро-быстро переступая ступеньки, не всегда все, иногда даже пропуская, и перепрыгивая через одну. Случайно пропустив ногой ступеньку, я оступился, и полетел вниз, даже не успев испугаться, и сделать еще один глоток воздуха, а просто катился по холодным бетонным ступенькам, ощущая их холод из-за задравшейся футболки, и тупую боль, отдающуюся то в спине, то в ребрах. Долетев вниз, до пролета, я распластался у лестницы, больно ударившись головой, а из губы шла кровь. Вот же черт. Я приподнялся на локтях, дотрагиваясь пальцами до рассеченной губы, в попытке стереть кровь. Шикнув от боли, я слизал кровь, отрываясь руками от пола, и погладил ушибленные колени. Это еще нормально, хорошо, что не убился, и живой. Но как же чертовски больно. - Томми? С верху послышался обеспокоенный голос, отдающийся эхом в полупустом помещении, заодно и не забывая отдаться ужасным звоном у меня в голове. Собрав все силы, которые у меня имелись на тот момент, то есть полностью обессиленный, я попытался встать. Схватившись с вымученным стоном за периллу, я с трудом поднялся на ноги, и вышел из замка, держась за стену. Уже заметно стемнело, на двор спускались неуютные сумерки, а воздух становился холодней, поднимая волоски на теле. Дернув плечами от холода, я ступил на дорожку. Легкий ветер обдавал измученное лицо, раскидывая волосы по лицу, мешая видеть дорогу перед собой. Потирая ушибленные части тела, я подошел к железным воротам, уже собираясь их открыть, чтобы выйти. Но увидел фигуру, стоящую близ растущего рядом дерева, резко одернул руку. Вглядываясь в темноту, я осторожно приоткрыл калитку, и не дыша пролез через нее, аккуратно прикрывая снова, просовывая руку сквозь прутья, чтобы закрыть на щеколду. Но закрывать ее с этой стороны ворот было не очень-то удобно, щеколда соскочила, закрываясь с громким, достаточно громким в той тишине, в которой я находился, стуком. Я так и застыл в том положении, закрывающим калитку на щеколду. За спиной тут же послышался возглас. - Томми!? Это ты? Я медленно, словно в замедленной съемке, обернулся на голос, прижимаясь спиной к железным прутьям ворот, щурясь, пытаясь вглядеться в кромешную темноту. Ко мне тут же подбежал парень хватая за предплечье, потягивая на себя. Я вздернул нос, вглядываясь в него огромными толи от испуга и неожиданности, толи от возмущения глазами. - Ну ты что, не узнал меня что ли? Я еще сильнее сощурился, вглядываясь в бледное лицо парня с острым подбородком, подмечая, что глаза у него голубые. Очень кстати. - Это же я, Майк. Мы познакомились с тобой пару дней назад Я нахмурил брови, пытаясь отодвинуться подальше от него, заодно и отцепить его руку от своей, что вцепилась в нее мертвой хваткой, после которой, наверняка, останутся синяки. Он непозволительно близко наклонялся к моему лицу, стараясь заглянуть своими горящими глазами в мои, которые я старательно отводил в сторону, смотря куда-то в район шеи с едва заметными, скатывавшимися по ней капельками пота, и наконец вырвав руку из стального захвата, из-за чего отлетел назад, проехавшись спиной по воротам. Нарочито громко ответил, специально растягивая гласные, придумывая пути к отступлению. - Маааайк? Ну да, помню. Точно-точно. Он облокотился плечом о ворота, сканируя меня пристальным, нездорово блестящим взглядом с головы до ног и с ног до головы, и небрежно выдал. - А куда это ты собрался на ночь глядя. Продолжать этот бессмысленный разговор не было никакого желания, и, так называемый, Майк раздражал меня все больше и больше с каждой секундой, которую я проводил в его окружении. И если к постоянным разглядываниям и странностям Адама я относительно привык, и перспектива выяснять отношения с ним теперь уже не была такой ужасной, то Майк меня откровенно бесил, вызывая желание скрыться подальше. Не было в нем того противоречия, что в Адаме. Он отталкивал, но не притягивал абсолютно ничем. Я оторвался от ворот, поправляя задравшуюся футболку, борясь с желанием раздеться и лечь спать, перед этим сходив в душ, смыв с себя всю грязь, которую я насобирал, вытирая собой ступеньки с воротами. Я быстро отчеканил сквозь зубы, бегающим взглядом поглядывая на калитку, которую он мне загородил собой, не давая пройти во двор. - Воздухом подышать. Майк состроил понимающее лицо, и согласно закивал, и быстро проговорил, тут же осекаясь, и закусывая губу, нервно поглядывая на меня. - Да уж...В замке и правда душно! Особенно в этой проклятой башне. Мне больших трудов стоило не задохнуться в этой пыли! - Ты был в замке? Я с интересом уставился на него, отмечая малейшие изменения на его лице, как вспыхнуло его лицо, окрашивая красным скулы, как он сильнее сжал пальцы в кулаки, как мелко подрагивал его острый подбородок, и как, я готов поклясться, он тихо выругался сквозь зубы. А я внутренне ликовал, правда, сам еще до конца не понимая от чего, но точно знал, что мой поход домой отменяется, и совершенно забыл про боль в колене, я выпрямился, вскинул подбородок кверху, слегка прищурив глаза, и сканировал лицо напротив, принявшее ну очень беспокойное выражение, которое нельзя было не расценивать, как нечто важное, которое сыграет далеко не последнюю роль в будущем. Выдыхая, и разжимая пальцы, он вскинул на меня нечитаемый взгляд, и как-то странно улыбнулся, что совсем не сочеталось с его выражением лица, что-то неразборчиво, на грани моей слышимости проговорив, он, полностью игнорируя мой вопрос, протянул мне руку, не дожидаясь пока я приму ее, в мое случае не приму, резко схватил меня сам, дергая на себя. Взяв за отбитую ладонь, и еще дернув, заставляя переступить ушибленными ногами, особенно больной правой, с ноющей коленкой, я зашипел от боли, вырывая руку. Он удивленно уставился на меня огромными глазами, начиная причитать, сразу меняя свое маньячье выражение лица на обеспокоенное. - Томми? Что такое? Что случилось? Тебе плохо? Он выпучил глаза, и забегал передо мной, тараторя и размахивая руками, заставляя головную боль добавиться в ряды моих мучений, которые я испытываю большое, просто огромное количество раз за этот небольшой промежуток времени. Видя мое поморщенное лицо, он аккуратно приобнял меня талию, приговаривая: - Пойдем, тебе нужен свежий воздух. Уже наступила самая настоящая ночь, разжигая на небе все больше и больше ярких звезд, при этом понижая температуру воздуха, делая просто невыносимым находиться на улице, и не ежись от холода, покрываясь при этом гадкими мурашками. Практически ничего не соображая, с трудом ощущая холодную руку на своей талии, холод от которой чувствовался аж под футболкой, и надсадное дыхание в затылок, которое, не смотря на мое состояние, жутко раздражало, и пускало по позвонку мелкую противную дрожь. Я покрутил головой, понимая, что мы отошли на приличное расстояние от ворот, и, в то же время, не понимая как мы это сделали за такое короткое время, ясно одно, что найти дорогу в этой темноте будет затруднительно. Майк остановился, заглядывая мне в лицо, так и не убирая руку с талии, а, наоборот, крепче прижимая к себе. - Тебе лучше? Я передернул плечами, обнимая себя руками, покрываясь мурашками, находясь ночью на улице без куртки, и грубо дернулся в сторону, скидывая с себя его руку, проходя вперед, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять, куда это мы пришли. - Вполне. Майк раздраженно посмотрел на меня, в чем я ему тоже не уступал, и убрал руки в карманы куртки, выпрямился, вытягивая шею, и отвернулся, через несколько секунд начиная говорить, заставая, меня врасплох, судорожно вертящего головой, в попытках определить свое местоположение, повернувшись спиной, что делать было нельзя. Ни в коем случае. - Томми, ты извини меня. Я могу иногда быть слишком навязчивым, и я все спросить хотел, да только все не мог встретить тебя, и уже потерял надежду увидеть тебя снова. Ты же здесь надолго? Я могу помочь тебе с жильем. Или первое время ты можешь пожить у ме... Не дав ему договорить, я решил немедленно прекратить его бешеный поток бессмыслицы, повернулся всем туловищем к нему, и нахмурил брови, сразу отрезая все дальнейшие варианты развития этого наиглупейшего разговора. - Нет. Не нужно. Совершенно не обращая внимание на мое раздражение, которое мог не заметить только слепой и глухой одновременно, он нисколько не сменив выражения лица на какое-нибудь разочарованное или обиженное, продолжил. - А как у вас с Адамом? Я удивленно распахнул глаза, хватая ртом воздух от такой наглости. С чего это я должен перед ним тут отчитываться? И я, конечно, дико извиняюсь, но что у нас с Адамом может быть? Встречно игнорируя вопрос, я склонил голову в бок, и стараясь не выдавать своих эмоций, спросил. - А у вас? Явно не ожидая этого вопроса, он уставился на меня, приоткрыв рот, но тут же снова принял исходное выражение, нарочито небрежно выдавая. - Нормально. Сказал, и сразу начал сканировать мое лицо быстро бегающими глазами, наблюдая за моей реакцией на его лживый ответ. Почему лживый? Это же очевидно, что он мне врет. Чего только стоит его до бела закушенная губа, и такие же белые пальцы, с силой сжимающее край виднеющейся из-под кожаной куртки рубашки. - Мне пора. Боже, зачем он меня сюда привел. Ночь. Лес. Никого. Он. Я. Я стал озираться по сторонам. И где мы? Куда этот придурошный завел меня? Кромешная тьма, ни одного фонаря, который мог бы спасти меня, а теперь на что мне надеяться? - Ты чего? Майк посмотрел на меня с неким сожалением, под которым он умело маскировал раздражение, явно не желая меня отпускать, выдавая себя гневно поблескивающими в темноте глазами, крепче сжимая пальцами край рубашки, грозясь порвать ее на кусочки. - Если ты хочешь домой, давай я тебя провожу. - Он подошел ко мне. - Пойдем. Действительно, уже довольно-таки поздно. Но ведь Эбер уехал, чего ты так боишься? Он не узнает, что ты возвратился домой немного позже обычного. Я шарахнулся от него назад, на что он тут же приблизился ко мне снова, и, теперь уже, я косился на него с нескрываемым подозрением, не сводя глаз, и моргая через раз, что, конечно же, что он понял, и крепче сжал зубы, выдавливая из себя улыбку, похожую на маньячий оскал. - Откуда ты знаешь, что Эбер уехал? - Я? Просто видел, как он уезжает. Пойдем, Томми. Я все так же не двигаясь стоял, и не выпускал его из вида, стараясь не пропустить не одной эмоции и реакции на его лице, замечая, как гуляют желваки на вытянутом лице, как подрагивают его плотно сжатые до бела губы, как хмурятся его густые светлые брови, как залегает глубокая складка между ними, как он шумно выдыхает, и снова натянув пугающую и неестественную улыбку, с наигранным сожаление выдает. - Вообще жаль. Я думал, что ты зайдешь ко мне. Мы поболтаем, узнаем друг друга поближе. Может ко мне? - Он сразу обрадовался, протягивая ко мне руку. Я покачал головой, слегка прикрывая глаза. - Не сегодня. - Его радость мгновенно сошла с лица, а руки медленно опустились, ударяясь о бока. Не сегодня, а точнее, никогда. Не надейся ни на что. А я надеюсь, что я не только не попаду к тебе домой, а вообще никогда не увижусь с тобой. Жуткий человек. Ну не может человек быть таким, ненастоящим, отталкивающим. Правильно, жуткий человек, а я сейчас стою не понять где с ЖУТКИМ ЧЕЛОВЕКОМ. Угораздило же. Черт. Черт. Черт. - Жаль... А тогда дай мне свой номер телефона, будем созваниваться. Номер телефона. Созваниваться. Интересно, он заметил мой дергающийся глаз? Какой еще телефон, я не помню когда последний раз его видел. И нет, телефон ты мой не получишь. - Я не пользуюсь телефоном. Я облизнул губы, и зачесал волосы назад, запрокидывая голову. Майк нисколько не поверил мне, и нервно сглотнув, проговорил сквозь плотно сжатые зубы, скрип от которых, по моему, мог услышать даже я. - Пошли уже, Адам наверное заждался тебя совсем. Я ничего не ответил, лишь отметил для себя, что он не упускает возможности вставиться эти пять копеек "Адам", как только у него появляется такая возможность. И почему Адам должен меня ждать? Я свободный человек, и нисколько не завишу от самодура Адама. Да и с чего бы? - Ты наверное думал, что мы ушли далеко, но на самом деле это не так. Мы были совсем поблизости. Майк показал рукой на рощу деревьев, сквозь которую проглядывалась еле заметная тропинка из притоптанной травы. Скосив глаза на эту тропинку в пушистой роще, а потом на пугающе улыбающегося в свете тусклой луны Майка, я неуверенно улыбнулся, прощаясь с самообладанием, потихоньку сходя с ума. Неужели все так быстро закончится? Мозг отказывался воспринимать информацию здраво, и почему-то, происходящее сейчас, казалось забавным. Такого не могло произойти со мной, я не мог оказаться в такой ситуации. Нет. Но реальность жестокая, и понимание того, в какой ситуации нахожусь я, будоражило кровь, заставляя сердце биться в разы быстрее, грозясь оставить дополнительные синяки на отбитых ребрах. В этой ситуации находился я. Именно я. Не отец, постоянно решавший мои неразрешимые проблемы, не мои школьные друзья, не, даже, этот чертов Адам, а я. Вдруг на мои плечи легло что-то, показавшись мне на тот момент тяжелым, я вздрогнул всем телом, медленно поднимая взгляд вверх, встречаясь с бледным лицом Майка, непозволительно близко наклоненным ко мне, с интересом разглядывая судорожно бегающими глазами мое побелевшее, наверное, до белоснежного, лицо, пытаясь зацепиться за какие-либо эмоции. Но кроме огромных от испуга глаз, там не было ничего. - Ты чего? Это всего лишь куртка. Ты весь дрожишь. Я поморщился, и непроизвольно опустил голову, желая убедиться, удостовериться в истинности его слов. И увидев на себе его куртку, ту же дернулся, и попытался отстраниться. - Не нужно. Я начал снимать с себя куртку, но мне на плечи сразу же легли руки, с силой прижимая ко мне одежду, не позволяя раздеться. Улыбнувшись, и схватив под локоть, Майк потащил меня к воротам, что слегка виднелись из-за пушистых крон, трепетавших на ветру. Не успев даже подумать, постыдиться, что меня тащит домой какой-то незнакомый мне парень, не полагаясь на мою дееспособность, я уже смотрел на кованые железные ворота, мысленно целуя и обнимая, желая поскорее оказаться внутри, принять горячий душ, смыв с себя всю гадость вместе с чужими прикосновениями, и наконец-таки согреться. Я шел задом, прощаясь с Майком, не желая поворачиваться к нему спиной, выдавливая из себя улыбку, и смотря на добродушно улыбающееся лицо, которое выдавили лишь холодные глаза, что нездорово поблескивали в темноте, грозясь спалить все вокруг от напряжения, которое до сих не исчезло из пугающих глаз. - До свидания, Томми! До свидания. Ээээ нет. Никаких больше свиданий. Мне слишком дорого обходятся встречи с тобой. Поэтому я не говорю до свидания, я говорю: - Пока...Ой. - Я наткнулся на что-то пока пятился к калитке. Смотря на испуганные глаза, моментально расширившиеся до нереальных размеров, и приоткрывшийся в немой фразе рот, я попытался обернуться, пытаясь понять что там происходит, что до ужаса жуткий Майк перепугался, но это что-то крепко обняло меня за плечи, кладя на них ладони, прижимая к себе спиной. Ничего не понимая, смотря на внезапно начавшего заикаться Майка, и ощущая тепло чужого тела, что так приятно передавалось моему продрогшему и замерзшему, я нахмурился, и попытался отстраниться, повернуть голову назад, но был лишь сильнее прижат к теплому телу, не имея возможности возразить или испугаться, до конца не понимая происходящего, воспринимая это как какую-то больную фантазию, или не менее больной сон, который все никак не может кончиться. - Здравствуй, А... Адам. Адам? Ну конечно, Аааадам. Все как я люблю. Я выдохнул, и недовольно дернулся, но был проигнорирован, как на ухо раздался горячий шепот, обжигая ухо и шею дыханием. - Вот ты куда ходил. Это и есть твой новый друг? Адам отпрянул от меня, отпуская из захвата мои плечи. - Быстро домой!...А это еще что? Я повернулся к нему, моментально раздражаясь, и удивляясь, каким образом и как сильно на меня действует Адам, собираясь высказать все, что я о нем думаю, но он даже и не собирался меня слушать, совершенно не обращая внимание на мое говорящее выражение лица, и трясущиеся от накопившегося напряжения руки, которое грозилось сейчас выйти, сметая все на своем пути, в моем случае Адама. Нахмурив брови, и поджав губы, растрепанный до нельзя, Адам одним рывком содрал с меня куртку, гневно сверкая потемневшими глазами из-под свесившихся на бледное лицо черных тяжелых волос, и бросил ее в застывшего, хлопающего огромными глазами, Майка. Сохраняя невозмутимое спокойствие, которое давалось Адаму с огромным трудом, что трудно было не заметить по эмоциям бушевавшим в его потемневших глазах. Гнев, злость и страх. Я не знаю, что там делал он, но мне не могло казаться, и Адам действительно боялся, хотя не хотел этого показывать. Переведя переливающийся эмоциями взгляд с Майка на меня, Адам наклонился к моему уху, и быстро и четко проговорил. - Я сказал домой! Живо! А с тобой...- Он перевел тяжелый взгляд на Майка, все так же стоящего в стороне, прижимая куртку к груди, даже не пытаясь ничего возразить, просто хлопая глазами, так и не прикрыв рот. - ...Я разберусь позже.