Замену мне нашел?

Прошло около трех месяцев после операции над Шариковым, из которого вышло мало что хорошего. Возможно, вся загвоздка была в Климе Чугункине, владельце пересаженного гипофиза. Профессор именно так и думал. Но его мысли были построены на том, что Шарик вырастет в высокоинтеллектуальную личность. А в итоге что? Разгильдяй, алкоголик, клептоман и черт знает кто! Вскоре Преображенский решился на повторный эксперимент. Ему необходимо было найти нового пса и дождаться, пока прямиком из морга ему доставят труп. И, по счастливой случайности, это произошло быстро и внезапно. Теплым вечером по дороге домой он увидел очень худого пса темной окраски с раненым хвостом, как будто его просто-напросто отрезали. Профессор подошел к нему, а пес начал показывать ему свои способности: вставал на задние лапы и пытался кружиться, давал лапу по команде и подавал голос. «Кто же тебя такого оставил? Видно же, что обученный и умный пес», — сказал Филипп Филиппович, улыбаясь и гладя животное. После показательных выступлений пса, профессор встал и поманил его рукой за собой. Вернувшегося домой профессора встретила Зина, которая была удивлена появлением собаки в доме. — Какое милое создание! Где вы его нашли? — поинтересовалась девушка. — На улице, недалеко от дома. Умнейший пес, скажу я вам. Уверен, из него получится более развитая личность, чем из того оболтуса. — Я все слышу! — послышался из соседней комнаты голос Шарикова, который был явно недоволен оскорблением со стороны профессора. Филипп Филиппович, услышав возглас Шарикова, пошел к нему. Чем ближе он подходил, тем сильнее ощущал запах дыма. Когда же профессор был в комнате, где и сидел Полиграф, то готов был разнести все к чертям. Перед ним возникла вот какая картина: Шариков сидел в его кресле, ноги были на столе, чуть ли не на важных бумагах Преображенского. Такой наглости он еще не видал. — Это еще что такое?! Вы… Да вы… — Ну вот только не начинай, профессор, — перебил Шариков Филиппа Филипповича, который даже не мог подобрать слова, чтобы отругать его. — Сколько раз я говорил, чтоб вы окурки на пол не бросали? Сколько? Да что там окурки, вы хоть понимаете, что вы своими лапами мне все бумаги помнете? Еще и накурили тут. Ужас! — тут уже профессор собрался с мыслями и, размахивая руками, буквально орал на Шарикова. — Не лапы, а ноги. Я же человек все-таки. — Да лучше б уж псом был. Ей Богу, толку и то было бы больше. — Ну не скажи, профессор. Кто же город от бездомных котов очищать будет? А без человека с таким нюхом и чутьем, как у меня, им никуда. Так что есть от меня толк! — Вот пойди тогда квартиру от окурок очисти, а коты подождут. Никуда не денутся. Шариков, неохотно вставая с удобного кресла, направился в другие комнаты. «Квартиру убери, квартиру убери…» — все передразнивал Шариков. Но легкий порыв его гнева прервал вид нового четвероного жителя. Полиграф смотрел на пса крайне удивленно. — А это еще кто? — спросил Шариков, поворачиваясь в сторону комнаты, где находился профессор. — Новый экземпляр для опытов. Разве он не чудо? — подойдя, сказал Преображенский. — Угу. Новый экземпляр, значит… Тут его настроение поменялось окончательно. Внутри него явно было чувство пустоты и, возможно, ненужности? Он и сам не понимал, почему его настроение так быстро обрело новый вид. — Что-то случило… — Нет-нет, все хорошо, сейчас я все уберу, — не дав договорить Преображенскому, произнес Шариков.