Путешествие первое. Одиннадцатая королева

Вынужденный плен перестал таковым являться, когда Гид подарил мне вторую надежду после того, как разрушил первую. Что именно он сделал с Временным порталом, оставалось загадкой, и уничтожил ли именно то, о чём он говорил или рейф лишь хотел, чтобы я в это поверила. Его ментальное поле было не пробить, сколько я не пыталась, на какие только ухищрения не шла. Во-первых, Гид прожил достаточно долгую насыщенную жизнь, умело разбираясь в уловках, которые я ему чинила, во-вторых, для него я читалась как на ладони, с моим-то стремлением к исследованиям. Меня всегда интересовало всё новое, неизвестное, и я обжигалась на этом: лишние вопросы, стремление к познаниям, горящий взор, открытый разум. С новой должностью Королевы это не вязалось, в особенности, когда я физическому присутствию среди подчинённых, предпочитала ментальное. Долгие часы просиживания в медитациях, мысленные полёты за пределы корабля, исследование уклада жизни ульев, следовавших общим курсом. Приходилось приспосабливаться. Но в одном я промахивалась каждый раз: за мной следили точно так же, как я за всеми. Но если я исследовала, изучала и не пыталась навязывать свою точку зрения, то рейфы, напротив, вторгались в мой мир и порой, довольно грубо. Мне стали сниться сны. Сначала я не придавала этому значения. Сны сняться всем живым существам, они как пережиток прожитого дня, потрясений или переживаний, хороших или плохих, но учёные-рейфы копались в моих воспоминаниях. Часть из того, что я называла «страшилками» о мирах, в которых я побывала, переживая яркие потрясения, консервировала глубоко в себе, забывая их намеренно, чтобы они не тревожили меня в будущем. Теперь воспоминания возвращались, словно просыпался вулкан Везувий. Воспоминания будоражили меня, возвращая в прошлое, заставляя едва ли не заново переживать то, что стоило мне эмоциональных потрясений. В медитации я не находила покой. И дойдя до точки кипения, я нашла спасения у того, кто недавно отнял надежду, из самых благих побуждений, искренне полагая, что этим он подарил мне постоянство от внезапных перемещений. Я пришла просить его помощи снова, как в первый раз, преданно заглядывая в глаза и ища в них ответы. Случилось это после ночного инцидента. Уже намного позже я понимала, что добровольно согласилась поделиться информацией о мирах с рейфами, тогда как именно об этом предостерегал меня Доктор: «Однажды ты захочешь излить душу, а собеседники найдутся, уж поверь мне, но ни при каких обстоятельствах нельзя этого делать. Ты Хранитель. Нарушишь слово, однажды данное тобой, изменишь ход своей судьбы». — Знаешь, в этих историях есть и хорошие моменты…, — я посчитала его угрозы пустым звуком. — Молчание — золото, — отрезал Доктор. Я стояла у обрыва над пропастью. Воздух заволокло дымной завесой, где-то там рушился город. В небе роились тысячи интервентов: они пробили вторую линию обороны и готовились сокрушить этот мир, навсегда стереть его с лица планеты. — Уничтожить, уничтожить…, — угроза кружила в воздухе, отдавая металлическим привкусом. Далеки напали на Галлифрей, многомиллионной армией бездушных машин они намеревались раздавить людей, как делали это много раз подряд. Последний форпост, готовый остановить нашествие, был разрушен. Столица пала. Языки пламени плясали на стенах города. — Я не спасла их, не спасла…, — шептала в пустоту. Прежде чем всё потонуло в огненном вихре, Временной портал поглотил меня, роняя в чьи-то руки. — Ани проснись… ну, же, девочка… — Я не спасла их, не спасла…, — продолжала шептать я, борясь с приступом удушья, пока дымная завеса не развеялась. Я прекратила вырываться из хватки. Это был Гид. Он застал меня стоящей на взлётной платформе внутренней палубы, на самом её краю, шепчущей бессвязные фразы. Безумный взгляд, устремлённый куда-то вдаль. Я ходила во сне, переживая эмоциональный всплеск. Улей не позволял мне спрыгнуть вниз, мысленно удерживая меня на краю, пока не подоспела помощь. «Королева — безумна» — прокатился негативный всплеск среди элиты рейфов. Я чувствовала себя уязвлённой и, страшась подобного повторения бесконтрольных действий вновь, пришла просить помощи у Гида. Он ждал объяснений. Я была сбита с толку происшествием, не зная, с чего начать, заваливая мысленными образами рейфа с порога, едва отворилась дверь. — Успокойся дитя, — жест рукой оборвал мой беспорядочный хоровод мыслей, мне подали стакан воды, который я тут же залила в себя, погасив чувство голода: первый признак обезвоживания. Гид уже выяснил, что питалась я одной водой, забирая из неё всё необходимое и генерируя в энергию, поддерживающую во мне жизнь. Вот если бы рейфы тоже подобным способом питались, то… Гид давно взял это на заметку, ещё на Атлантиде. — Я не понимаю, почему сейчас, почему вообще это происходит. Этого не должно происходить. — Плохие воспоминания? — поинтересовался рейф, усаживая меня, как дорогого пациента, на край лежанки. Не думаю, что он на ней спит и его ли это комната. Я не анализировала первые минуты, где именно я застала Гида, но, похоже, что в одной из спален улья. «Расслабься, подумай о том, что сегодня тебя напугало, дитя» — меня принудили лечь на спину, прикрыть глаза и открыть разум для восприятия. Прикосновение прохладных пальцев к вискам было знакомым. Я испытала дежавю, попыталась удержать это в себе и отложить для исследований на потом. Гид оказался в моей голове, забитой прошлыми событиями. Образы плыли перед глазами. Мне лишь оставалось называть всё поимённо и описывать их на уровне своих чувств, что я испытывала к данному образу и ситуации, в которые я попадала: их влияние на меня, чему учили, насколько глубоко ранили, задевая за живое. Проникновение было глубже, чем я позволяла, но едва я захлопывалась, как ракушка, Гид ласково требовал впустить меня в часть каких-то воспоминаний, добираясь до нулевой отметки, когда и я уже не желала остановиться. Вдруг передо мной соткалась белокаменная стена, словно в виртуальной игре: она была сложена из отдельных информационных носителей-кирпичиков. Пути пройденные, и те, что ещё предстоит мне пройти. А за стеной ответы о том, кто я и откуда. «Дальше» — я почувствовала, что требую продолжения, упираюсь ладонью в стену, стараюсь разрушить её, чтобы достигнуть ответов быстрее. — Нельзя! Я резко открыла глаза, успевая откатиться в сторону от падающего на меня тела. На короткое мгновение Гида вырубило. Я сидела рядом с ним, тормоша рейфа за плечо. Ужас! Вот это точно меня напугало больше остального, но едва паника достигла своего апогея, пальцы Короля сомкнулись на моём тонком запястье, заставляя сбавить обороты и перестать тревожить улей беспочвенным страхом. Мужчина оторвал голову от поверхности лежанки, облокотился на руках и приподнялся, переворачиваясь на бок, пытаясь совладать с накатившей слабостью. — Больше так не делай, Ани, — его голос был глухим и сиплым. Такого быка вообще не опрокинуть, а здесь Гида вырубило на пару секунд. Я непонимающе смотрела на него, а он на меня. Наши лица находились на одном уровне. Я сидела, он полулежал: картина маслом. — Там были ответы. За этой стеной, — я сердилась. Если бы не его оклик, я бы уже знала о себе всё. — Не спеши. — Но… Перед моими глазами развернулись образы: маленькой лужицы и огромного океана. «С чем ты себя сравниваешь?» — наш мысленный диалог продолжался. «С океаном…» — выбрала я второй вариант. «Правильно. Ведь гораздо интереснее исследовать что-то необъятное, полное чудес, чем уже знать конечную цель…» Меня тюкнули пальцем в лоб. Я кивнула. Да, сравнение хорошее, но как же желание, которое мною движет? — У каждого в этой жизни есть цель и своё предназначение. Ты учишься, попадая в разные миры. Возможно, ищешь свой путь. Возможно, ты его нашла. На сей раз прикосновение его прохладных пальцев к моей щеке не обжигало. Я протянула руку, ответным жестом касаясь его лица. «Если я скажу, что рад нашей встрече, Ани, ты мне поверишь?» — мысленно задал он вопрос. Я улыбнулась, пряча взгляд, но руку не убирая, даже после того, как она оказалась в его ладони, а его влажные губы легко коснулись тыльной части моего запястья. «Ани?» — Ты прочёл карту моей жизни? — я с трудом подавила в себе смущение, встречаясь с его лукаво-игривым взглядом. — Да. Что ж. Ты давно не ребёнок, но кажешься именно такой. Не станем никому говорить об этом, да? Я кивнула. «Я запечатал твои плохие воспоминания, более они тебя не потревожат, мой Ангел…» Меня накрыло колючей волной, будто сверху на меня высыпали ведро льда, а после, пролили лавину раскалённой лавы. Тело мелко затрясло, но уже через мгновение я ощутила себя в крепких мужских объятиях. — Доктор, а как тебя зовут на самом деле? — Разве это важно? — Ну, у всех людей есть имена. — Я не человек… — Но всё же? — … — Знание твоего имени ничего не изменит. — Это даст власть над тобой тому, кто узнал имя твоё… «Мой Ангел…» — повторил Гид мысленно, выставляя ментальный блок, чтобы более никто не слышал нас в улье. «Это… моё…?» — у меня на глаза навернулись слёзы. «Да. Это твоё имя, дитя. Твоё настоящее имя». «Спасибо…» — впервые я была искренне благодарна этому рейфу, принимая теперь всё, что меня окружало, как данность. Я среди рейфов, я их Королева, я веду их под знамёнами победы. Я оправдаю надежды, возложенные на меня Гидом, моим Королём, командиром этого улья. — Эй, не бери на себя много обязанностей, — отозвался рейф, прочитав мои мысли, которые являлись скорее порывом, чем образами, — Достаточно того, что ты моя Королева, моя девочка… Это прозвучало с неким намёком на отношения. Так-так, меня немного штормит. Я уже обнимаюсь с… мужчинами. Я конечно не монашка, но я помню их природу захватчика и победителя, а ещё собственника. Я услышала его смех. Гид отнял меня от себя (я самозабвенно вжималась в Короля, чувствуя надёжную защиту) и, по-дружески похлопав по плечам, хотел что-то добавить, но промолчал. Поднялся с лежанки, и протянул мне руку, поднимая меня следом. — Моя Королева, — ох и нравилось же ему каждый раз напоминать мне о моём статусе. Я кивнула, смахнула с глаз слёзы, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, мысленным взором окинула себя с ног до головы, всё ли на месте, хорошо ли я выгляжу, и шагнула к выходу. А у дверей обернулась, что-то хотела сказать, но промолчала. Легко улыбнулась, пересекаясь с Гидом взглядом, и покинула комнату. В коридоре улья уже стояла моя личная охрана: два солдата и доверенное лицо: молодой рейф, но уже хорошо зарекомендовавший себя в военном ремесле, начальник охраны — Лава (с санскрита – «сметающий»). Правда, я его имени вслух не произносила, достаточно было и взгляда, чтобы мои приказы исполнялись. Рейфы своих имён чужим не называли, а меня они считали именно такой. Пришло время доказать обратное. Ещё час назад я пребывала в смятении, теперь я была полна решимости. Моя жизнь снова наполнилась смыслом.