На рубеже реальности.

- Идем, это самый короткий путь к гавани. Робин и Реджина направлялись к порту, чтобы отыскать Темного. Времени было мало, неизвестно сколько осталось до прихода армии восставших из мертвых. - Думаешь, мы найдем его так? – спросил Гуд. - Это маловероятно, – ответила Миллс. – Не будет же он просто сидеть на берегу и попивать свой ром? Он уже не пират. - Однажды пират, навсегда пират, – философски заметил Робин. – Старые привычки умирают с трудом. Поверь мне, бывшему вору. - У нас с тобой иной случай, – заметила Миллс. – Учти, я была когда-то Злой Королевой. Неожиданно перед ними из зеленого тумана появилась Злая ведьма. Она ухмылялась. Робин навел на нее свой лук и зло прорычал: - Осторожнее с тем, к кому подкрадываешься. - С дороги, Зелена, – посоветовала Миллс. – Нам сейчас не до тебя. - Я хочу поговорить о моей дочке, – не давая сестре пройти, заявила Зелена. – В больнице нам так и не дали договорить. Кстати, а почему Темная напала на меня? - Спроси у нее сама, – прошипела Миллс. – Уйди с дороги! - Я тут подумала о небольшом родительском соглашении, – проигнорировав последнюю реплику Реджины, сказала Злая ведьма. – Я решила даровать себе единоличную опеку над моей малышкой. - Она и моя дочь тоже, – напомнил Робин. – И я тебе ее не отдам! - Моей малютке не нужен такой отец, как ты, – брезгливо заметила Зелена. – Видишь ли, я бы хотела вырастить свою дочь сама. Вы оба стоите у меня на пути. - Вырастить? Чтобы ты сделала из моей племянницы свою копию? – усмехнулась Реджина. – Ну уж нет, дорогая сестрица. Этого я тебе не позволю. - Только попробуй забрать у меня дочь! – Робин натянул тетиву и приготовился выстрелить из лука. - Нам нет смысла сражаться, – рассмеялась Зелена. – У тебя куда более важные дела, чем спорить со мной. Как там поживает Мэриан? Вопрос сестры напряг Реджину. Этого разговора она боялась больше всего. Как сказать Робину о том, что его жены больше нет? Что не успела она вернуться, как снова умерла, и на сей раз ее никто не воскресит. Крюк позаботился о ней. - О чем ты? – спросил Гуд в недоумении. - А ты не знаешь? – в притворном удивлении ахнула Зелена. – Реджина, неужели ты ему ничего не сказала? Или ты тоже не в курсе того, что сделала со мной Свон? - А что она с тобой сделала? – Миллс не знала, как именно Эмма вернула Мэриан. Сейчас у нее была возможность узнать об этом поподробней. - Она меня пытала! – воскликнула Злая ведьма. – Оказывается, мы с твой женой, Робин, были связаны душами. И Темная отделила нас друг от друга каким-то заклинанием. Я думала, что умру от боли! - Но ты осталась жива, – заметила Миллс. – Боль бывает полезной. - Не ерничай, – предупредила Зелена. – Еще я успела узнать, что разделив нас, Темная укоротила мою жизнь! - Что? – опешила Миллс. - Такова цена за заклинание, – съязвила Злая ведьма. – Мэриан скорее всего согласилась на это, а меня никто не спрашивал! - И где сейчас Мэриан? – спросил Робин, опустив лук. - Мне-то откуда знать, – фыркнула Зелена. – Спроси у Темной. А теперь вернемся к нашей тебе разговора. - Я не отдам тебе дочь, – напомнил Локсли. - Придется, – возразила Зелена. – Потому что скоро вы оба будете мертвы. И тогда я смогу просто забрать ее без всякого насилия. - Что значит «будем мертвы»? – спросила Миллс. - Их спроси, – ответила Зелена и посмотрела за спину сестры и вора. – Они вам ответят, а мне пора. Прощай, сестричка. Я не буду по тебе скучать. Ведьма исчезла. Реджина и Робин обернулись, и увидели два силуэта в черных балахонах. Их лиц не было видно. Капюшон скрывал личность новоприбывших. Но даже так можно было догадаться, что это были Темные. Они опоздали. Крюк осуществил свой план. *** Эмма шла в лавку Голда, Генри шел позади нее. Они молчали, но обоим было что сказать. Свон хотела обернуться и обнять сына, но считала, что у нее нет на это теперь прав. Генри же хотел понять, почему его мать так жестоко поступила с ним и Вайолет. И он видел, что Эмму мучает чувство вины за содеянное. - Почему ты лгала нам, мам? Почему не сказала правду? Эмма остановилась и обернулась. Генри смотрел на нее и ждал ответа. - Я не могла, – отозвалась Свон. – Я думала, что так смогу защитить вас от себя самой. Прости, что я не рассказала тебе о том, что сделала в Камелоте. Мне было тяжело принять такое решение, но только так мы могли освободить Мерлина. - Тебе нужна была его помощь? - Да. Тем дольше я боролась с тьмой, тем хуже мне становилось. Я чувствовала, как тьма побеждает и подчиняет меня к себе. Мерлин помог мне справиться, он показал мне путь. Жаль, что я не смогла спасти и его тоже. - Ты не виновата, – ответил Генри. – Ты сделала все, что смогла. Но ты должна была придти к нам! Мы же команда, мы все же семья. Ты думала, что справишься в одиночку, но это не так. Ты должна была довериться нам, мам. А что сделала ты? Ты оттолкнула нас. - Я не знаю, что мне сказать, – призналась Эмма. – Ты прав, но.... Я так боялась кому-то навредить. Я причинила тебе боль, хотя очень не хотела этого делать. Если тогда был бы другой способ, все было бы иначе. Мной руководил страх потерять самых близких людей. Рядом со мной вы все были в опасности, даже сейчас я не могу дать никаких гарантий. - Сейчас ты не одна, – напомнил Генри. – Я с тобой. Пусть я все еще обижен на тебя, но ты моя мама. Я не могу оставить тебя одну, несмотря ни на что. Когда все закончится, давай поговорим начистоту, хорошо? - Хорошо, – вяло улыбнулась Свон. – Какао с корицей? - И пончики, – добавил Генри. Эмма кивнула. Она подошла к сыну и неуверенно прикоснулась к его волосам. Мальчик сделал шаг и оказался в материнских объятиях. Они сделали первый шаг к возвращению утраченного доверия. - Идем, мы должны найти Крюка, – сказал Генри. Свон выпустила сына из объятий и продолжила путь, но уже идя рядом с ним. На душе стало немного легче, страх разжал свои тиски. Любовь – это не слабость, а сила. Слабостью являются самые дорогие люди, когда на кону стоит нечто большее, чем собственная жизнь. Тьма все знает о своем носителе и бьет по самым больным местам. Тогда ты сам становишься себе врагом. И чтобы уберечь любимых, лучше держаться от них подальше. Но сейчас все изменилось.... Больше нет слабостей, есть только сила и вера близких. А стоило только лишь довериться им, а не подаваться собственным страхам.