Дилемма "Адрианетт" (Старая версия)

      "Я - дура! Дура! Дура! Дура! Дура!" - и так по кругу уже примерно час носились мысли Маринетт. Стоп-кран сломался, некому остановить её разбушевшиеся мысли. Ровно как и некому доказать Маринетт, что за ней никто не выезжал и её не упекут в психушку.       Да, даже Тикки бессильна здесь, но она ни чуть не скрывает радости за подругу, ведь поцеловать Адриана в щёку - огромный прогресс за все два года. Подумать только, а ведь ещё пять дней назад Маринетт едва ли могла нормально находиться в одном пространстве с Адрианом, а тут уже и поцелуй. Да, только в щёку, но всё же поцелуй! - Я - дуууураааа! - отчаянно взмолила Маринетт, плюхнувшись в кровать. Она зарылась лицом в подушку и спрятала себя под оделом.       Она не понимает что ей делать. Она дала самой себе обещание, что стерпит боль, что приглушит в себе любовь и будет Адриану самым лучшим другом, но что прикажете делать с влюблённым сердцем? Все чувства к нему лишь разгораются ещё сильнее, а сил сопротивляться этому всё меньше и меньше - слишком маленький и неубедительный огнетушитель у неё в арсенале.       Маринетт вылезла из под одела, взяла ручку, дневник и принялась делать в нём запись:       Дорогой дневник. Я люблю Адриана!       Рука дрожит, на глаза наворачиваются слёзы.       Я сильно люблю его. Настолько сильно, что нарушаю данной самой себе обещание. Я не могу быть ему другом! Я хочу быть ему любимой!       К ручке словно кто-то приделал пружинку и она то и дело пытается выпрыгнуть из руки. Слова скачут из строчки в строчку. Слёзы смазывают свежие чернила.       Я люблю Адриана и не в силах его разлюбить. Для меня это невозможно! Но я боюсь. Я всегда боялась того, что если признаюсь ему, то...       Маринетт зажмурила глаза и впилась рукой с ручкой в подушку с такой силой, что ногтями порезала ткань, а пластмасса ручки затрещала. Другой рукой она смяла страницу дневника, в которой делает сейчас записи. Поняв, что натворила, она выправила страницу и продолжила писать.       ... он меня отвергнет. Я до сих пор этого боюсь. Я два года не могу ему признаться из-за этого!       Ручка начинает плохо писать всякий раз как её наконечник касается мокрых пятен от слёз.       Я мучаюсь. Я не могу так больше! Я вижу его лицо везде: На билбордах! На остановках! В модных журналах! На плакатах! В своей жизни! Я люблю его!       Маринетт не выдерживает, утыкается в подушку и ревёт от слёз как умирающий кит. Она на грани. Она и в правду любит Адриана. Она больше не может мучить себя, больше не может страдать от игры в одни ворота, где она пропускает мяч за мячом, а сама не может забить ни одного! Хватит! ХВАТИТ!!!       Только боль в душе немного поутихла, Маринетт встала, спустилась к компьютерному столу и уставилась на плакаты с Адрианом. Она вдохнула застарелый, уже почти что выветрившийся аромат его духов, очень слабо улыбнулась и снова зарыдала. Нет сил больше терпеть эту вселенскую несправедливость!       Девушка прикоснулась к плакату, самому первому и самому старому. Адриан Агрест фирменно улыбается на фоне Эйфелевой башни. Ох, как это мило. Он здесь такой милый, такой нежный, такой добрый... а, к чёрту! Она сорвала этот плакат, скомкала его и выкинула в дальний угол.       За ним полетела ещё парочка плакатов.       Она точно помнит будто это было вчера. Агрест ей казался выскочкой, высокомерным избалованным мальчишкой, способным только проказничать. Как же ей хотелось его хорошенько проучить только увидев как он прилепляет к её сиденья жвачку! Ух! А ещё эти его нелепые оправдания! И факт того, что он - друг Хлои! Тогда это всё ужасно бесило.       Она сорвала ещё один плакат и застыла. Агрест на фоне ночного Парижа.       Но он был не виноват. Она признала, что погорячилась, что Адриан всё же не такой и что первое впечатление часто обманчиво. Да, он - друг Хлои, но, при этом, он от неё сильно отличается.       Тень слабой улыбки застыла на лице Маринетт, но слёзы всё никак не прекращались. Ей приятно смотреть на эти плакаты, фотографии, ей так хорошо купаться в лучах Адриана, но ей так больно понимать, что он считает её всего лишь другом! И только другом...       Плакат в комок и в мусорку под столом. Ещё пару плакатов она несчадно разорвала попалам, а потом ещё пополам и ещё превратив их в мелкие несклеиваемые кусочки.       Плакат с сердечком, где его лицо в самом центере. А за что она его полюбила? За что любит до сих пор? Он добрый, честный, отважный, смелый, решительный. Он всегда говорит то, что думает. Он всегда готов помочь и порой даже не смотря на то, что это пойдёт в ущерб его интересам. Он - замечательный друг.       Маринетт сняла этот плакат со стены и... и начала рвать в клочья. Упорный, сопротивляется из последних сил, а она рвёт его. Кричит от боли, кряхтит, плачет, отказывается верить в происходящее, но продолжает рвать и реветь.       Ну как не любить его? Как?! Нет, это невозможно! Проще сказать чем сделать. Проще попросить Атланта скинуть небо ей на плечи лет этак на сто и держать до последнего дня, чем признаться в любви Адриану.       Многие плакаты постигала участь предыдущих. Они либо рвались в клочья, либо сминались в комки. Маринетт хотела смять боль от бессилия, хотела разорвать в клочья свою нерешительность, хотела выправить смелость и признаться. Хоть сейчас взять телефон, набрать его не сложный и выученный наизусть номер, и как выпалить всё на духу... но она не может.       Все плакаты уничтожены. Остался последний не тронутый. Адриан на модном показе в её шляпе.       Маринетт аккуратно снимает его с кнопок и смотрит на него так, будто перед ней сам Адриан и она готова ему признаться прямо сейчас в любви. Её взгляд наполнен нежностью, любовью, в глазах мелькают бесчисленные искры, в душе взрываются фейрверки. В этот момент она счастлива и верит, что он испытывает к ней такие же чувства.       Девушка прижимает к груди плакат, тихонько плачет и шепчет его имя. Нет, она не может так просто отказаться от своей мечты, от своей любви к нему. Она предала себя уже один раз и не может предать себя ещё раз - это выше её сил. Она любит Адриана всем сердцем и никогда не сможет себя простить если не признается ему в любви.       Маринетт аккуратно сложила этот плакат до размера листа блокнота и положила его в свою коробку с секретами. Поднявшись на второй этаж комнаты, она упала на кровать и расплылась в счастливой улыбке. Взяв в руки ручку и дневник она продолжила писать:       Да, я боюсь. Я боюсь признаться Адриану Агресту в том, что люблю его, но если я не признаюсь, то что тогда? Может эти два года я жила напрасно ради него? Может мне стоило подумать о ком-то другом? Или запереться в себе и не подпускать никого к своему сердцу?       Девушка грызла колпачок ручки от бушующих эмоций. Ей кажется, что она готова перевернуть весь мир с ног на голову. Есть силы, есть желание, воля, стремление! Она хочет перевернуть страницу этой книги, ведь ей так надоело упиваться любовью в одиночку, надоело воображать, надоело себя обманывать. Ей хочется любить и быть любимой, а не упиваться безответной любовью. Ей хочется увидеть что же будет дальше, там, на новой странице книги её жизни.       Я не уверена. Я не знаю. Но я хочу наконец-то разобраться во всём и признаться ему, а там будь что будет. Я устала жить в страхе. И я так решила:       Если он меня не отвергнет и даст шанс, то я буду с ним столько, сколько смогу. Я буду любить его как никогда никого не любила. Я буду его смыслом, его звездой, его надеждой. Может быть я ради него даже перестану быть ЛедиБаг.       А если отвергнет, то так тому и быть. Я буду жить дальше ни смотря ни на что. Я приму факт того, что он - мой друг и разлюблю. Я знаю, я смогу. Только признавшись ему я смогу это сделать. Может быть у меня даже хватит сил дать Нуару шанс.       Только признавшись ему, Адриану, я смогу понять как мне жить дальше.