***
Физкультура. Для Маринетт этот предмет никогда не был трагедией: она выполняла большинство нормативов на «хорошо» и некоторые на «удовлетворительно», уступив звание самой спортивной девушки в классе только Аликс. Роуз и Джулека — не фанатки физкультуры, но они постоянно сдают все нормативы на «удовлетворительно», так что к ним никаких претензий у учителя нет. Милене всегда было трудно с физкультурой, труднее чем кому-либо в классе из-за низкого роста и плотного телосложения — учительница это знает и просит от девушки минимум для сдачи нормативов. - Все уже построились? — прошептала себе под нос мадемуазель Ярен, закрывая дверь своего кабинета в спортзале. Самой себе слегка кивнув, она направилась к стоящим в шеренгу ученикам и остановилась чуть дальше середины спортзала. Александри Ярен. Молодая девушка, брюнетка двадцати семи лет, спортивная, стройная и просто красавица, несколько лет назад выпустилась из института, закончив факультет физкультуры. Два года преподавала по специальности в лицее Станислас, но её уволили за «служебное несоответствие» около месяца назад, а полторы недели назад ей предложили работу в коллеже Франсуа Дюпон. Арманд дʼАржакур, проработавший в коллеже почти двенадцать лет, уволился по «собственному» желанию, хотя, конечно же, здесь постаралась Хлоя - он больше не мог терпеть выходок этой избалованной девки и, не сдержавшись, наорал на неё, а та пожаловалась отцу. Проработав в коллеже несколько дней и узнав о судьбе своего предшественника, Александри решила разобраться с Хлоей. Она не собиралась терпеть всего того, что эта напыщенная блондинка себе позволяла, и она уж точно не собиралась перед ней вести себя как послушная собачонка, готовая по первому же приказу встать на задние лапки и «просить». «Ты же Хлоя Буржуа? Дочь мэра? Хорошо, можешь идти куда вздумается. Можешь даже на мой урок не приходить — у тебя будет стоять высшая оценка, » — мадемуазель Ярен никогда бы так не смогла поступить из-за совести, из-за уважения к самой себе и ученикам, так что она сразу пошла к мэру и хорошенько поговорила с ним, умело сочетая правду и ложь. Она сразу же заявила, что если Хлоя не прекратит отлынивать от занятий, не перестанет вести себя как эгоистка и не научится уважать других людей, то может даже и не мечтать о зачёте и, как следствие, о переходе в выпускной класс, обрекая себя на второй год существования в одиннадцатом классе. Мэр, конечно, был недоволен подобным стечением обстоятельств, а особенно недоволен этой девушкой, которая так вероломно вломилась к нему в кабинет и теперь учит воспитывать дочь, хотя у самой детей нет. Но любящий всем сердцем отец не выгнал её, он просто не смог. Почему же? Многие до Александри пытались достучаться до его сердца, до его души и разума, они все пытались приоткрыть ему глаза на ту горькую правду, связанную с его дочерью: он её избаловал, дал слишком много свободы и теперь она уже отравляет жизнь не только другим, но и ему самому. В тот же вечер отец поговорил со своей дочерью и ясно ей дал понять, что прежде чем на кого-то жаловаться, пусть сначала подумает, а не она ли виновата в том, что её, мягко говоря, недолюбливают? Благодаря этому разговору Хлоя, даже если бы она очень сильно этого захотела, не смогла бы сделать ничего мадемуазель Ярен - жалобы отцу не дали бы абсолютно никакого результата, как и угрозы, но это ещё не значит, что Хлоя не будет пакостить время от времени. Дочурка мэра, даже после разговора со своим отцом, то и делала, что ворчала: «Я же вспотею! Я потеряла спортивную форму! Я не буду заниматься этим абсурдом!»И так далее. Однако учительница быстро находила «потерявшуюся» форму то в шкафчике у Сабрины, то на одном из шкафчиков, пару раз вытаскивала её из-за решётки вентиляции и один раз нашла в туалете за сливным бачком. Хлоя, находясь под пристальным взглядом, переодевалась и шла заниматься физкультурой наравне со всеми. Организация - главная составляющая любой работы, как и урока, даже урока физкультуры. Все присутствовавшие в спортзале ученики построились по росту в одну шеренгу, мадемуазель Ярен, стоя перед ними с планшетом в руках, уже собралась провести перекличку, но сама заметила, что кое-кого сегодня нет. - Где Агрест? — спокойным тоном спросила она. Все ученики незнающе пожали плечами, но только Маринетт подняла руку, желая ответить на вопрос. - Да, Маринетт? Я слушаю… - Он не придёт сегодня… у него фотосессия на весь день… незапланированная, - Маринетт попыталась ответить на вопрос как можно спокойней, но бешено бьющееся от волнения и беспокойства скорее не за череду неудач, что постигла её полчаса назад, а за Адриана, сердце не слишком сильно позволило сохранить контроль над голосом. Как он там? Всё ли с ним хорошо? Сможет ли он прийти завтра в коллеж? Или же будет отсыпаться после тяжёлого дня, если, конечно, отец позволит ему такую роскошь? - Что?! У НЕГО фотосессия?! И ОН мне ничего не сказал?! - стоящая почти в самом начале шеренги и без того обозлённая на весь мир, на дождь, на эту вредную училку, которая уже в чёрт знает какой раз нашла её форму и заставила переодеться, Хлоя, взбесилась не на шутку. ЕЁ Адриан ничего ей не сказал! Как же так? ОН её предал?! Почему вообще ОН сказал этой простачке о фотосессии, а не ей?! Хлоя вылезла из строя и встала напротив Маринетт, буквально сжигая свою соперницу полным пламени взглядом, крепко сжав кулаки и изменившись в лице так, что её можно с лёгкостью принять за зверя, никак не за человека. Дракон? Да, пожалуй, того и глядишь, как в следующую секунду она слегка приоткроет рот, и оттуда посыплются языки пламени, а из раздувающихся ноздрей повалит густой чёрный дым. Однако прекрасную деву, в мыслях уже облачившуюся в сверкающие доспехи и держащую в руках меч да щит, ничуть не смутил рассвирепевший дракон. Она стоит твёрдо, непоколебимо, смотрит прямо в эти опасно сверкающие от злости синие глаза. По её пальцам пробегают электрические разряды, сигнализируя о полной готовности ответить на любой физический выпад, она даже готова положить Хлою на лопатки, а то и на грудь, если того потребует ситуация. Ждать долго не пришлось. Дракон подняла одну из сжатых в кулак лап и собралась ударить деву в челюсть со всей доступной ей силой, но не смогла - Александрина крепко схватила кулак, не позволив драке случиться. - Хлоя Буржуа, - ровно и жёстко произнесла учительница, отпустив кулак Хлои и отодвинув саму девушку подальше от Маринетт. Никаких драк у неё на уроке. - Марш к директору. - К директору?! Да вы… - Я знаю, кто твой отец. И я повторю тебе ещё раз: меня это не волнует. Марш к директору! Хлоя всю дорогу к выходу из спортзала что-то зло бубнила себе под нос, но никакой тайны не было в том, что именно та там говорила: - Как же вы все меня бесите! Я вам всем покажу! Вы у меня все будете рыдать, особенно ты, Маринетт! - сильно хлопнув дверью, Хлоя покинула спортзал и отправилась к месье Дамоклесу. Большинство учеников, как и сама мадемуазель Ярен, облегчённо выдохнули. Без Хлои всякое занятие оборачивается праздником, даже многим нелюбимая физкультура, хотя при такой учительнице не любить физкультуру уж слишком трудно - она добрая, понимающая, может найти подход к каждому ученику и готова всех выслушать, даже дать дельный совет в свободное от занятий время. Быстро проведённая перекличка, и ученики начали заниматься. Сначала несколько кругов по спортзалу, потом разминка, а затем игра в волейбол до конца урока. Ученики разделились на две команды и начали играть в волейбол, но Маринетт не приняла участие - после разминки она села на скамейку и стала мрачнее ночи. Мысли девушки заволок непроглядный туман из мыслей о постигшей её утром чёрной полосы из неудач, которая, казалось бы, могла принести с собой перебежавшая дорогу чёрная кошка… или же один Кот в обтягивающем костюме из какого-то неразрушимого материала, чем-то напоминающего спандекс, и с ремнеобразным хвостом. Хотя вряд ли Нуар как-то причастен к неудачам Маринетт - вчера она его не видела, а позавчера на патруле всё было как обычно. - И как давно у вас это продолжается? Мадемуазель Ярен села рядом с Маринетт. Как учительница она просто не могла пройти мимо и не поинтересоваться состоянием дел у своей подопечной, явно чем-то расстроенной, и дело здесь не только в Хлое: ещё до этого маленького скандала девушка находилась в подавленном состоянии. - А? Что?.. - Маринетт убрала руки от лица и взглянула на сидящую рядом учительницу, мягко и заботливо смотрящую на неё янтарного цвета глазами. - Это. ну… эм… - честно говоря, она, находясь под тяжестью мыслей, даже и не услышала вопроса, отчего теперь покраснела и виновато опустила голову. - Простите, я просто… просто не выспалась. И я сейчас буду играть… Александри подняла руку, попросив тем самым больше ничего не говорить. Не за чем и без того удручённую девушку угнетать ещё сильнее, чем есть сейчас. - Ничего, - учительница кратко улыбнулась и опустила руку на колено. — Ты можешь не играть, если не хочешь, - она показала рукой за спину, большим пальцем прямо на дверь своего кабинета. - Но я бы хотела поговорить с тобой у себя в кабинете, если ты, конечно, не против? «Поговорить? Но о чём? Я… я не знаю. Я не слишком хочу сейчас вообще о чём-либо говорить…, но отказывать мадемуазель Ярен - верх неприличия,» — немного поколебавшись, Маринетт всё же кивнула и пошла вместе с учительницей в кабинет. За деревянной дверью с небольшим окном из прочного пластика спрятался маленький кабинет. Он аккуратно обставлен: небольшой столик возле практически полностью зашторенного окна с компьютером, мерно жужжащем в этой невероятной тишине. Возле него стоит небольшой металлический шкафчик, в котором висит на вешалке костюм для фехтования и лежат несколько шпаг, предназначенных исключительно для занятий. У двери находится пара корзин со всевозможными мячами: футбол, баскетбол, волейбол и другие. В середине комнаты стоит высокий шкаф с двумя остеклёнными дверками, за которыми прячутся книги, связанные с биологией, анатомией, медициной и физкультурой. На её нижних полках покоится несколько чашек с блюдцами, чайник, пачка чая и баночка с сахаром. - Закрой дверь, пожалуйста, и сядь в кресло, - Маринетт, закрыв двери, села в кресло напротив стола. Мягкое, удобное, в таком можно даже спать, если захотеть. - Чай или кофе? - Спасибо, но я не хочу… - девушка поспешила тут же отказаться от предложения Александри. В горле у неё сейчас стоит большой комок, горький, склизкий, противный, из-за него даже аппетита нет. - Знаешь, чай - лучшее средство для спокойных мыслей, особенно ромашковый, - учительница, поставив наполовину полный водой чайник греться, взяла две чашки. Маленькая ложечка зачерпнула из коробочки сушёные листья ромашки и по очереди положила их сначала в одну чашку, а после в другую. Набрав побольше воздуха в лёгкие Маринетт угрюмо выдохнула. Она не против чая, но боится, что чёрная полоса неудач продолжится и здесь. Вдруг чашка упадёт на стол, чай польётся по дереву, и, попав на системный блок, тот сгорит и компьютер сломается? А вдруг она, взяв чашку в руки, опрокинет её прямо на монитор, и тот погибнет от обилия воды? Вдруг она опрокинет чашку с горячим чаем так, что всё содержимое окажется на мадемуазель Ярен? Девушка сейчас находится в невероятном напряжении: рассержена на саму себя, стиснула зубы, сжала кулаки, побледнела от обезумевших в её голове мыслей и зажмурила глаза, борясь с желанием заплакать. Это утро просто ужасно… Чайник нагрелся быстро, и вот уже Александри разливает воду по чашкам, пробуждая в кабинете атмосферу домашнего уюта, спокойствие и умиротворение. Она, бросив кусочек сахара в чашку, помешала воду ложечкой и поставила её на стол рядом с Маринетт. Повторив ту же процедуру со второй чашкой, взяла наполненный светло-жёлтым, цвета сердцевины ромашки, сосуд с чаем, тарелку с печеньем, и села в своё кресло, приняв полный спокойствия вид. - Спасибо, но я не буду, - Маринетт, даже не смотря на проявляемую к ней доброту, всё равно отказывает. Она потянулась пальцами к чашке, желая отодвинуть её подальше от себя, но появившееся на подушечках пальцев тепло и вдыхаемый носом душистый аромат всё же взяли своё. Маринетт, неуверенно и робко взяв чашку за ручку, поднесла её к губам и отпила глоток. - Ммм… Александри мягко улыбнулась и сама отпила глоточек. Эффект чая сразу же проявился на Маринетт: она чуть-чуть успокоилась, расслабилась и даже плохие мысли начали постепенно отступать. - У меня есть печенье, хочешь? - девушка неуверенно кивнула и, взяв печенье в виде сердечка, откусила небольшой кусочек. Имбирное печенье покрыто снизу шоколадом и украшено причудливыми узорами, а сверху рассыпан перемолотый до состояния порошка арахис. На душе стало приятно и тепло. Печенье из пекарни Дюпен, ещё тёплое, свежее, куплено сегодня где-то в семь часов утра, может чуть позже. Из-за полосы неудач Маринетт не успела даже позавтракать, не говоря уже о том, чтобы чем-то пригубить голод дома, а вернуться и позавтракать получиться только на большой перемене, которая обычно бывает только после второго урока. - Так может ты мне расскажешь, что тебя беспокоит? Маринетт немного напряглась и задрожала, но не так сильно, чтобы заставить содержимое чашки выплёскиваться за края. Чай и печенье сделали своё дело и успокоили её, так что сейчас она вполне настроена поговорить, и, быть может, оно и к лучшему? Эта новая учительница, проработавшая в коллеже всего десять дней, уже имеет у большинства учеников хорошую репутацию: она многим помогает с предстоящими зачётами, а именно приглашает их на дополнительные занятия после уроков и показывает, как лучше всего выполнить то или иное упражнение, а для тех, у кого будут со сдачей нормативов трудности, она готова сделать послабление. К ней так же может прийти любой ученик после уроков для, так сказать, отвода души - работающий в коллеже психолог записывает переживания учеников и создаёт психологический портрет каждого, а учительница по физкультуре этого не делает, так что ученики своим будущим никак не рискуют и получают отличного собеседника, с которым можно поговорить о наболевшем. - Моё второе имя - Катастрофа… - взвесив все за и против, и собравшись с силами, Маринетт угрюмо вздохнула и начала рассказывать свою историю. - Неудачи постоянно преследуют меня одна за другой, как сегодня. Я споткнулась о рюкзак и чуть не упала с лестницы, спалила тостер, опрокинула кофе на пол, меня облила машина и Адриан… мой друг, он написал, что не придёт сегодня в коллеж… Немного поёрзав на стуле и попытавшись сконцентрироваться, она продолжила и рассказала о других неудачах, постигших её за последний месяц. Чем больше было сказано слов, тем легче ей становилось не только морально, но и физически - иногда просто нужен человек, которому можно доверить некоторые свои тайны и поговорить о том, что обычно никому сказать не можешь. Учительница, правда, не самый лучший вариант для подобных разговоров, ведь есть всё понимающая и готовая выслушать в любой час, в любой день, даже глубокой тёмной ночью, Алья. Но Альи нет, а проблемы множатся, растут в геометрической прогрессии, особенно сегодня, когда рядом нет друзей, когда рядом нет Адриана, когда некому защитить её от Хлои. Мадемуазель Ярен внимательно слушала историю Маринетт. Она делала выводы, анализировала, но чаще всего она едва могла скрыть полный удивления взгляд. Как на голову такой милой девушки могло разом рухнуть столько бед? Не могла же целая армада чёрных кошек перейти ей дорогу? Да нет, вряд ли это возможно - чисто гипотетически такое огромное скопление кошек невозможно, особенно чёрных, да ещё и целенаправленно переходящих кому-то дорогу. - А почему так происходит? Девушка незнающее пожала плечами. Она бы и сама хотела знать ответ на этот вопрос и, вполне возможно, его знает, но никак не может вспомнить. Может, кто-то наложил на неё проклятие? Может, какая-то фея посыпала её магическим порошком, и уже который год все неудачи, даже те, которые ей не свойственны, прилипают к ней? Может, ей с рождения был дан великий дар? Дар неудачи? Может быть, Великому Хранителю стоило выбрать её носителем кольца? Носителем камня чудес разрушения? Да нет, глупости всё это - кем бы ни был Кот Нуар, он бы выглядел чертовски глупо в облегающем красном костюме в чёрную крапинку. - А это, может быть, связано с Хлоей? - вертя полупустую чашку в руках, выдвинула учительница достаточно смелое предположение. - Многие ученики мне говорили, что она тебя терпеть не может. - Она всех терпеть не может, - сначала зло, а после ехидно улыбнувшись, ответила Маринетт. - Даже если она останется одна на всём свете, то будет ненавидеть даже воздух просто за то, что он слишком чистый. - Хи-хи-хи… ну, это будут уже её проблемы - никак не твои. - Ага, - Маринетт несколько раз согласно кивнула и, сделав небольшой глоточек чая, начала отвечать на вопрос. - Да, они правы, больше всего Хлоя ненавидит меня. Это всё из-за… - Из-за Адриана? - иногда нужно уметь держать себя в руках, чего Александри сейчас не сделала. Она не сдержалась и назвала это имя, заставив сидящую напротив девушку стать краснее даже самых спелых и наливных яблок, застав руки предательски задрожать, а всем мыслям разом сойти с ума. - Из-за… за… Адмариановатамиартианоадрима… о, эм… Адриа… простите… Маринетт виновато опустила голову и в мыслях представила себя ничтожно маленькой, жалкой, слабой, беззащитной перед всем миром, который вдруг начал на неё давить. Как она могла так глупо проколоться? Она только что раскрыла себя, раскрыла свои чувства к Адриану человеку, который вскоре будет вместо Арманда дʼАржакура заниматься с ним фехтованием! О Господи! Она точно ему расскажет, и тогда прощай, любовь! Прощай, надежда! Прощай, жестокий мир! А ведь они только начали сближаться… - Ты чего, Маринетт? - Александри встала со стула и села на колени напротив едва сдерживающей слёзы девушки. Она мягко и осторожно положила свою руку на её, и как можно теплее улыбнулась. - Ах, я всё поняла: ты его любишь, но боишься признаться в своих чувствах, ведь так? - нехотя, но та всё же кивнула. - Не бойся, я ничего Адриану не скажу. Клянусь, - правая рука к левой груди как доказательство о серьёзности своих слов. Причина конфликтов между Маринетт и Хлоей нашлась достаточно быстро - Адриан Агрест. Красив, умён, воспитан, хорош собой и просто мечта для большинства юных парижанок, ещё его отец богат, и, вполне возможно, у сына за долгие годы работы моделью скопилась приличная сумма. В общем, Адриан - отличная мишень для девушек, которым важна скорее обёртка, а именно внешность, богатство и всё к этому прилагающееся, но никак не конфета, которая, увы, слишком горька на вкус. - Пп-равда? Вы не расскажите? - руки девушки задрожали ещё сильнее, и учительнице пришлось забрать у неё из рук чашку и поставить на стол. Хоть бьющаяся посуда всегда сулит счастье, но как-то не хочется потом собирать осколки одной из любимых чашек. - Нет, не расскажу. Маринетт облегчённо выдохнула и позволила себе скромную милую улыбку. Кажется, она нашла себе если не новую подругу, то хотя бы человека, с которым можно поговорить по душам. Они до самого конца урока этим и занимались, попутно распивая чай и закусывая печеньем…***
- Тебе уже пора, Маринетт. Через пять минут прозвенит звонок на урок. Все ученики ещё за пять минут до конца урока закончили игру, переоделись, а по звонку вышли из зала и пошли в кабинет готовиться к уроку физики. Мадам Менделеева обещала сегодня устроить тест, причём снова по технике безопасности из-за того, что на прошлом уроке Хлоя под партой писала кому-то смски, а она это заметила и отобрала телефон. - Спасибо Вам, мадемуазель Ярен… - поблагодарив за отлично проведённое время, Маринетт встала со стула и пошла к выходу из кабинета. - Для тебя просто Алекс, - улыбнувшись лишь одними уголками губ, проговорила учительница и принялась усердно и быстро стучать пальцами по клавиатуре. Кивнув и мило улыбнувшись, Маринетт покинула кабинет и отправилась в раздевалку переодеваться. Там сейчас никого нет - у Алекс окно, так что в течение всего урока она будет сидеть у себя в кабинете и заниматься бумагами, этим проклятием, которое в конце каждого года посещает всех учителей, заставляя иногда задерживаться на работе допоздна. - Что? Почему он открыт? — подойдя к своему шкафчику девушка увидела, что дверка почему-то открыта, хотя она точно помнит, что закрывала её. Она быстро начала проверять содержимое шкафчика надеясь, что ничего оттуда не пропало. Сумочка на месте, учебники в рюкзаке, всё остальное тоже на месте. Ничего не пропало. Почему же тогда он открыт? Стоило только Маринетт подумать, что всё хорошо, как самая огромная неудача рухнула ей на голову - одежда, в которой она пришла в коллеж, лежащая в сумке, безнадёжно испорчена! Всё в краске! В белой краске! Сомнений никаких нет в том, что это сделала Хлоя Буржуа…, но что делать теперь? Одежда испорчена, а в спортивной форме Маринетт на уроке появиться не может - мадам Менделеева её выгонит, да ещё и поставит под угрозу сдачу зачётов, а у неё с ней и так очень натянутые отношения. Что же делать?.. Маринетт села на скамейку и тихо заплакала. Этот день теперь официально признан не то что бы самым худшим в этом месяце, даже в этом году, а вообще самым худшим в жизни…