Билл

      Билл появился в жизни Диппера, как и множество других людей, благодаря Мейбл, его сестре-близнецу. В те годы Пайнсу было несвойственно подпускать к себе посторонних людей. Он был увлечён своей работой в Калифорнийском технологическом, попал в лабораторию реактивного движения НАСА. Какое ему было дело до бесконечных друзей и подруг сестры?       Хоть Мейбл и Диппер и снимали одну квартиру на двоих, навещавшие их люди были совершенно разными. К брату приходили коллеги учёные, понимавшие теорию струн, знавшие, чем отличается Кирк от Пиккарда и с упоением играющие в «Подземелья, подземелья и ещё раз подземелья», к сестре – молодые актеры, видеоблоггеры и художники, в совершенстве изучившие искусство «тусовки». Где-то на одной из «тусовок» и появился Билл. Или появилась. Диппер не знал точно.       Мейбл всегда просила брата посидеть с её друзьями хотя бы полчаса, прежде чем он спрячется в своей комнате с книгой или ноутбуком. Сестра давно хотела подобрать Дипперу кого-то. Последний же только и делал, что отмахивался от бесконечных вариантов сестры. Он совершенно не представлял рядом с собой человека, не способного за пять минут вспомнить хотя бы три способа доказательства теоремы Пифагора. Билл же оказался или оказалась иллюстрацией к главному критерию Пайнса. Он или она был помешан на треугольниках: кулон, серьга в ухе, рисунок на сумке. А ещё этот человек представлял собой одно сплошное жало. Так что, получив в первую же встречу порцию яда, Диппер вписал Билла в список людей, которых он никогда не сделает своими друзьями, и перестал обращать на него или неё своё внимание.       Со временем Билл Сайфер стал для Диппера способом пережить «полчаса мучений» с друзьями Мейбл. Для нуждающегося в работе мозга Пайнса загадка пола человека-треугольника стала спасительной. Хотя, к реальному ответу он стремился себя не приближать, иначе через неделю ему было бы не пережить очередные тридцати минут ада.       Для Мейбл Билл стал важным человеком. Настолько ценным, что сестра однажды отменила еженедельную тусовку. В тот день, возвращаясь из магазина с покупками, старшая Пайнс попросила у Диппера разрешения приютить ненадолго другого Сайфера, брата Билла. Она сбивчиво рассказывала о не криминальной истории, в которую ввязался Уилл, вроде бы преследуемый кем-то.       У входа в подъезд Пайнсы ненадолго задержались, Мейбл докуривала сигарету, а Диппер рассуждал о том, куда следует поместить их временного жильца. Примерно за два с половиной сантиметра до фильтра до их ушей донёсся рев мотора, а после из-за линии горизонта стремительно вылетел автомобиль. Не сбавляя скорости, он нёсся по улице, пока управление, наконец, не вышло из-под контроля, и водитель не направил машину в столб, принимая весь удар на себя.       Крикнув Мейбл вызвать девять один один, Пайнс подбежал к помятому транспортному средству. На пассажирском сидении сидел практически не пострадавший Сайфер, идентичный Биллу. Диппер легко смог открыть машину и помочь тому выбраться. А вот с водителем всё было куда сложнее. Известное правило о том, что не следует трогать жертв аварии, дабы не сделать им ещё хуже Пайнсу было известно, однако, разливающийся по асфальту бензин доставлял беспокойство. Кивнув своим мыслям, Диппер высвободил Билла и попытался вытащить его или её из автомобиля. Сайфер оставался в каком-то подобии сознания и что-то бормотал:       – … если сложить три треугольника будет сосновое деревце… – смог различить Пайнс.       Мейбл судорожно общалась по телефону с диспетчером, Уилл сидел на скамейке и хныкал, Билл весь в крови, даже в бреду оставался или оставалась всё той же язвой называвшей своего спасителя сосновым деревцем.       Отделавшийся лёгким испугом Уилл был выписан из больницы практически сразу. Можно сказать, он вовсе не пострадал, учитывая, что всему виной был его неудачный выбор девушки. Диппера это раздражало. Почувствовав Билла в своих руках, Пайнс понял, что как любой мужчина хочет его или её защитить, и не важно, мужчина это, или женщина. А не скидывать, словно в мусорную корзину, все проблемы. Диппер даже перестал искать ответ на «вопрос». Он просто навещал Билла, не прикасаясь к карте, слушал язвительные подколки, оплачивал лечение, и даже что-то отвечал, но скорее для поддержания духа в больном или больной. Вследствие или аварии, или драки, которая произошла в преддверии, Билл потерял левый глаз, что добавило образу заправской сволочи демонические черты. Врачи порекомендовали сделать пластиковый протез, но Билл потребовал или потребовала повязку. Треугольную, конечно.       – Если ты назовёшь мне три способа доказать теорему Пифагора, я принесу тебе её завтра же, – пообещал Диппер.       – Пожалуйста. Через площадь вписанного и описанного квадрата, через координатную плоскость, через площади квадратов прилегающих к сторонам треугольников.       Пайнс рассмеялся, а Билл всё продолжал или продолжала:       – Наложение прямоугольных треугольников, через высоту, через тригонометрию…       – Это судьба, мой остроугольный треугольник, – закончил поток доказательств Диппер и, взъерошив волосы Сайфера, отправился на поиски артефакта.       Билл в каждый момент времени оставался или оставалась самостоятельным. Выписавшись из больницы, он или она настоял на том, что жить будет только в своей квартире. Несмотря на то, что полиция решила все его проблемы, слабак Уилл отказывался возвращаться домой. Хотя переезд его вещей в комнату Мейбл так же пролил свет на некоторые обстоятельства.       Основательно обдумав сложившуюся ситуацию, Пайнс решил – он, во что бы то ни стало должен или сам переехать к Биллу, или забрать его или её к себе. И не важно, сделает это его геем, или нет. Сайфер же, казалось, не замечал его ухаживаний, отмахивался от подарков в виде цветов, конфет и прочей романтической ерунды. Неизменную радость ему или ей приносили только треугольники.       – Почему треугольники? – однажды спросил Диппер, наблюдая, как Билл моет посуду.       – Потому что масоны, – последовал ядовитый ответ.       – Ты – масон?       – Я – историк, а масоны – тема моей диссертации. Я, да будет тебе известно, доктор философии по истории, – насмешливо заявил или заявила Сайфер, поворачиваясь к раковине спиной.       – Да я тоже не лыком шит, – хмыкнул Пайнс. – И тоже доктор.       – Ух ты, и в чем же сосновое деревце специалист? В древологии?       – Треугольниковедении, – улыбнулся Диппер и поднялся со своего места. – И сейчас я должен провести самый главный эксперимент в своей жизни, чтобы получить ответ всех ответов, – он подошёл к Биллу и положил ему или ей руки на плечи. Затем провел кончиками пальцев одной руки по шее, там, где должно быть адамово яблоко, спустился к груди, и, наконец, остановился на талии.       – Ну и, что узнал? – хитро улыбнулся или улыбнулась Билл.       – Узнал, будут ли у нас свои дети, или придётся усыновлять.       Сайфер приподнял или приподняла бровь и, видимо, придумал или придумала хороший ответ, но он так и остался на его или её языке, который Диппер уже через несколько секунд исследовал своим.