Die Eroberung

В назначенный день у ворот Штернвюргера Кайло ждала машина, а около нее генерал Хакс, в застегнутой на все пуговицы шинели. Судя по сгустившимся над горами тучами, скоро должна была начаться метель. Ехать в такую погоду было опасно, однако никто не обмолвился и словом о том, чтобы отменить или перенести поездку. В глубине души Рен ждал, что Хакс передумает. Более того - он этого даже хотел. Он несколько раз рисовал себе, как снова услышит стук в дверь своей комнаты, как Хакс коротко скажет, что не собирается терять то, на что потратил столько сил. Только этого так и не произошло: генерал не собирался отступать, даже идя к краху своей карьеры. Кайло уже не был уверен в принятом ранее решении, но не мог так просто отказаться от него сейчас. Не мог сдаться. Он чувствовал, что с каждым новым поворотом машины он приближался к осуществлению очередной ошибки, и был не в состоянии это изменить. Чтобы исправить это, надо было сначала признаться себе в том, что он ошибся, а Рен не мог. Как и множество раз до этого. Иногда Кайло бросал на Хакса короткие взгляды, но тот не обращал на него никакого внимания. Они так и не сказали друг другу ни слова, пока не приехали на вокзал и не сели на поезд. - Ты так и не передумал? – спросил Рен, изо всех сил стараясь предать своему голосу уверенность и небрежность. - Нет, - коротко ответил генерал. Рен надеялся услышать что-то ещё, но Хакс не продолжил. Кайло отвернулся к окну, и остаток пути они провели молча. Выбранная Хаксом гостиница не входила в число самых престижных отелей столицы, но точно не относилась к апартаментам среднего класса. Широкие лестницы, лаконичное, но элегантное убранство и просторные номера на несколько комнат – для любого, привыкшего к армейскому минимализму, это покажется в высшей степени роскошью. Как и полагалось, Рен заехал вместе с Хаксом в штаб, отметить свое прибытие, а потом генерал отправился сразу в гостиницу. Рен же, не желая возвращаться туда вместе с ним, отправился бесцельно гулять по городу. По-хорошему, он должен был сразу же доложить на Хакса, чтобы показать всю серьезность своих намерений, но не сделал этого, решив отложить на завтра. Кайло отказывался признавать, что еще надеялся на то, что Хакс может передумать. После свежего воздуха улицы Кайло почти закашлялся, войдя в прокуренный номер. Хакс сидел в кресле с расстегнутой рубашкой и даже не обернулся на звук открывающейся двери. После всего произошедшего между ними это совершенно не удивляло. - Уже все рассказал? – спросил Хакс вместо приветствия, покачивая в руках граненый стакан и допивая оставшийся на дне алкоголь. - Нет, - Кайло мотнул головой. Рассказывать генералу о том, что он просто бесцельно шлялся по вечернему городу, Рен не хотел. В любом случае завтра они окажутся в Генштабе, а одна ночь вряд ли что-то уже сможет поменять. Если бы Хакс хотел изменить свое решение, то сделал бы это раньше, а не тянул до последнего момента. Кайло сел на другое кресло, стоящее напротив, и почти бездумно уставился на пустой стакан в руках генерала. Хакс не выглядел взволнованным или испуганным, скорее спокойно принявшим свою судьбу. Даже тут Рен был бессилен заставить его сожалеть о своем решении. Создавалось впечатление, будто Хакс был совершенно готов к такому раскладу событий. - Решил выпить за завершение своей карьеры? - Кайло чувствовал себя усталым из-за долгой дороги, и вопрос вышел не таким издевательским, как мог бы. Хакс достал еще один пустой стакан и, наполнив оба, подтолкнул его к Рену. - Может и за это, - пожал плечами генерал. – Может, за конец твоей диктатуры в Штернвюргере. Но, скорее всего, за все сразу. Рен поднял стакан с недоверием, не ожидая от Хакса подобного спокойствия. - Я не продержался на посту генерала и года, - сухо произнес Хакс, сделав пару глотков. – В Штернвюргере оказалось не так плохо, как я ожидал. Думаешь, мой приемник сделает базу лучше? - Не знаю, - Кайло как-то резко передернул плечами и сделал большой глоток из стакана. - Меня волнует только то, как это отразится на мне. Хакс смотрел на него внимательно и все так же спокойно, будто это не Рен собирался на утро положить конец делу всей его жизни. Вопреки ожиданиям, вместо торжества Кайло испытывал только дикую усталость и непонятному к кому обращенную злость. В Хаксе, держащим стакан виски и смотрящим с безразличием чувствовалась какая-то торжественная обреченность. Словно выпить эту бутылку было его последним желанием перед тем, как взойти на эшафот. - И ты сам отлично знаешь, что мог продержаться дольше, если бы захотел. Кайло вдруг поймал себя на мысли, что, на самом деле, в такой ситуации и сам бы поступил, как Хакс. Это раньше никогда не приходило ему в голову. Он просто не задумывался и не ставил себя на чужое место. Зато почему-то именно сейчас Рен пришел к мысли, что тоже бы не стал прогибаться под другого человека. Новый глоток холодного виски помог избавиться от этой идеи так же быстро, как она пришла в его голову. Хакс сморщился, словно эти слова были для него сродни зубной боли. - Теперь мы ведь можем поговорить начистоту, Рен? – Хакс склонил голову и посмотрел на свой стакан, где отражался темный силуэт Кайло. – Почему ты помогаешь Империи? Рена удивил такой вопрос, хоть он и постарался это не показать. Он мог бы и не отвечать, мог огрызнуться, как он делал это обычно, или попросту соврать. Наверно, Хакс бы почувствовал его ложь, но он не был обязан говорить правду. Только вопреки этому Кайло отпил еще виски и поднял взгляд, встречаясь с чужими глазами. - Как ты думаешь, Хакс, много ли существует мест, где меня бы приняли с такой силой? Генерал нахмурился и едва заметно покачал головой. Он ждал продолжения, но Рен на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. - Мне все равно, что происходит в этой стране. Меня не волнует, какая партия стоит у власти, и кто с кем воюет. Я знаю только то, что Первый Орден ценит мои способности и дает хорошую возможность их использовать. Это было, конечно, не всей правдой, но Рен и не думал рассказывать о собственной матери, о том, что пережил, будучи ребенком, только узнающим, на что способен. Это слишком глубоко жило в его памяти, чтобы делиться с кем-то, особенно с Хаксом, даже если генералу осталось всего ничего. - Я с детства слышал о разрушенной тогда Империи. Мой дед стоял у ее истоков. Тогда это впечатляло, - Кайло осекся, решив, что говорит уже слишком многое и залпом осушил остатки алкоголя в стакане. - Твой дед же был полковником Скайуокером? За его плечами было много боевых побед. Значит, ты вдохновлялся его примером? – генерал снова наполнил стаканы. Кайло коротко кивнул, не особо удивляясь, что Хакс сразу понял, о ком речь. Скорее всего, он увидел эту информацию в его личном деле или рассказал кто-нибудь из сотрудников. - Почему ты выбрал Первый Орден, а не Сопротивление? - Так было нужно, - исчерпывающе ответил Рен, не желая вдаваться в подробности, глубоко похороненные в его памяти. Он не собирался даже упоминать сейчас о своей матери и о том, что произошло между ними много лет назад. Это должно было остаться только в его голове. - Ты ведь думал, что я здесь из-за каких-то идей о единой Империи и тому подобному, поэтому и спросил, - Рен чувствовал, что если не скажет этого, то почувствует себя словно на допросе. - Было интересно, что именно ты ответишь. Я совсем не думал, что ты скажешь про своего деда, - безмятежно заметил генерал, делая несколько глотков. Вести такую беседу с Хаксом было странно, словно рушились привычные границы, и даже мысль о том, что это только потому, что завтра он сдаст его командованию, не успокаивала. - Не думаю, что если задам встречный вопрос, то узнаю что-то новое. Или попробуешь меня как-нибудь удивить? - Можешь попробовать. Если тебе есть, что спрашивать, - хмыкнул Хакс. Рен нахмурился, не сразу сумев придумать, что бы он хотел узнать. Хотелось спросить что-нибудь такое, что Хаксу бы пришлось доставать из глубин своей памяти. Такой вопрос, над ответом которого он бы задумался или ответил бы нехотя. Только на ум, как на зло, ничего не шло, а виски обжигало горло и только путало мысли. - Ты когда-нибудь сомневался в своем выборе? В том, что выбрал правильную дорогу? Глядя на самого Хакса можно было бы сказать "нет", но Рен хотел посмотреть, как он сомневается, как пытается нашарить в своих воспоминания что-то такое. Кайло не видел этого в его голове, но скорее всего не заглядывал так далеко и глубоко. Даже с его силой нельзя было узнать абсолютно все, хотя многое и становилось известно. - Или твои решения всегда непоколебимы, как сейчас? Хакс поднял брови и презрительно фыркнул. - Я же не машина. Конечно сомневался, - он сделал несколько глотков, явно думая, продолжить эту тему или нет. – Больше всего после кадетства, на первых боях. Было странно видеть все… вживую. Рен поджал губы. Это было не то, чего он ожидал. Хакс словно решил быть до боли откровенным, и это заставляло злиться на самого себя. От того, насколько Хакс был сейчас открыт, насколько сильно Кайло чувствовал с ним связь, насколько похожи оказались их мысли. Из задумчивости его вывел голос Хакса: - Почему ты так рвешься в бой? Это не курортная прогулка по песчаному пляжу. Ты же сам видел, что происходит на самом деле, так почему ты все еще хочешь участвовать в военных действиях лично? - Это то, где я могу по-настоящему показать свою силу. Это не какие-то дурацкие тесты, в которых я участвовал множество раз. - Кайло ответил, почти не задумываясь, давно найдя для себя правильный ответ. Память отозвалась не самым приятным воспоминанием о неудачным опыте при атаке Штернвюргера. И о том, как Хакс насильно вытащил его из боя, не давая погибнуть. Возможно, если бы не генерал, сейчас сидящий напротив него, Рена бы просто не было в живых. Осознание этого раздражало и злило еще больше. - Я хочу направить свои способности на что-то масштабное, пусть даже на войну. Хакс чуть приподнял брови, посмотрев на него как-то устало и совершенно не удивленно. Будто он и так знал, что Кайло ответит именно так, будто его ответ был слишком предсказуемым. Рену не понравилась такая реакция, и он решил перейти на более неприятную для самого генерала тему. - Неужели тебе совсем не жаль рушить собственными руками то, к чему ты шел все эти годы? - Что же я должен был сделать? Лечь под тебя как одна из шлюх? - поинтересовался Хакс, доставая портсигар и попутно протягивая Кайло сигарету. - А что мешало кроме твоей гордости? - Рен неприятно и по хищному оскалился, зажимая зубами сигарету. - Всему виной ты и твоя чертова сила, - скривился Хакс, делая глубоко затягиваясь. - Я бы легко устранил тебя, не будь ты так важен. Если бы ты был обычным человеком. А так... - Я не просто важен, Хакс. Меня невозможно заменить, в отличие от тебя. Каким бы безупречным ни был твой послужной список, командованию не составит труда найти тебе замену. Кайло наслаждался каждым сказанным словом, зная, что он здесь совершенно прав. Империи была нужна такая сила, как у него, и было бы в высшей мере глупо терять такую ценную находку. - К тебе тоже могут найти другой подход. Менее приятный, чем сейчас, - Хакс выпустил в воздух немного дыма и прикрыл глаза. - Но надо отдать тебе должное, ты один из немногих, кто пытался правда что-то поменять в Штернвюргере. Это очень похвально. - Тебе не понравились эти изменения. Но все равно спасибо. Рен кивнул, полностью соглашаясь с его словами. Ему совершенно не нравились порядки, наведенные Хаксом на базе, ведь они ограничивали его свободу. Такое могло только раздражать и злить до сжатых кулаков и частых вдохов. - А тебе бы понравилось, если бы кто-то пришел в то место, где ты жил, и начал делать все по-своему? Не очень приятно, когда твою свободу ограничивают. У Кайло язык не поворачивался даже после стольких лет назвать Штернвюргер своим домом, поэтому пришлось выразиться иначе. Несмотря на раздражение, Кайло говорил почти спокойно, ведь больше злиться не имело смысла. Завтра с Хаксом будет покончено, и останется только ждать назначения нового командующего и надеяться, что он не будет таким же ответственным, как предыдущий. - Если бы эти изменения были обоснованы... Нет. Я бы этого не позволил так просто. Кто бы мог подумать, что между нами есть что-то общее, - Хакс покачал головой и затушил окурок. Хакс с явным трудом поднялся на ноги, однако из какого-то внутреннего принципа держаться за стол даже не пытался. - Знаешь, Рен... Кайло. Я долго думал, пока мы ехали на поезде, да и раньше. И я рад, что проиграл тебе, а не кому-то другому. С твоими богоподобными способностями ты намного больше, чем обычный человек. Кому-то другому я не позволил себя уничтожить. Кайло не сдержал улыбки. Такие слова доставляли ему огромное удовольствие, и что самое удивительное, не были лестью. Рен знал, что это правда, и Хакс на самом деле так думает. Хакс чуть покачнулся вперед и протянул ему руку. Рен, не раздумывая, пожал ее и посмотрел ему в глаза. - Я бы мог сказать, что сожалею, но это будет ложью, - соврал он, потому что боялся правды. Генерал кивнул, молча благодаря его за «честность». Хакс был уже достаточно пьян, а Рен чувствовал смертельную усталость, так что они молча решились. Генерал лег в гостиной, Рен же ушел в спальню, но только вопреки усталости и выпитому алкоголю заснуть не смог. В голове крутилось множество мыслей о том, правильно ли он поступает. Обычно Кайло не думал так долго над каким-либо своим поступком, но тут его не покидало ощущение того, что избавившись от генерала Хакса, он сделает только хуже. Ведь Хакс был далеко не худшим вариантом. Даже выполнял его требования, пока Рен сам не погряз в своих собственных капризах. Его совесть, которая редко проявляла себя, боролась с привычной гордостью. Кайло слишком хорошо помнил, как Хакс спас его шкуру во время бомбардировки Штервюргера и как скрыл его промах после. Хакс его ненавидел, Рен сделал все возможно для этого, но все равно пытался понять, а в то время, когда их интересы не сталкивались, говорить с ним было удивительно приятно. Едва ли его будущий преемник на должности будет столь же хорош. Возможно, он не станет цепляться к Кайло, однако те изменения, которые начал Хакс, уже отразились на базе и никуда не денутся. В худшем случае, Рену придется искать новый подход, узнавать новые слабости и снова прибегать к шантажу ради достижения своих желаний. Уход Хакса принесет только ворох проблем, а пресловутая гордыня начинала сдавать свои позиции. Сомнения грызли Кайло почти до самого утра, и только перед тем, как ненадолго уснуть беспокойным сном, он принял окончательное решение.