Die Eroberung

После взлета следует головокружительное падение. Хаксу никогда не нравилось, как звучала эта избитая фраза, однако именно так все и было. Успешный допрос, личный звонок от Сноука с сухим поздравлением, первые плоды от реорганизации базы. Десятки поводов, чтобы считать свою работу выполненной, исчезли в один миг – едва Штернвюргер огласил сигнал тревоги. Попытки разобраться до того, как ситуация стала патовой, потерпели крах: к тому моменту, когда Хакс смог узнать о произошедшем и прибыть в диспетчерский пункт, из ангара уже взлетел один из самолетов с По Демероном на борту. - Сбить его любыми средствами. Он не должен покинуть территорию, - прорычал Хакс, но в истребители и без приказа запрыгивали пилоты. Меньше чем через пятнадцать минут было созвано срочное собрание командования, на котором генерал лично сообщил о причинах поднятой тревоги. Он заверил, что это не сойдет Сопротивлению с рук, и с аэродрома уже были посланы три самолета с приказом сбить воздушное судно беглеца любой ценой. Впрочем, по мрачным лицам офицеров было ясно – даже десятка мертвых Демеронов будет не достаточно, чтобы исправить оплошность с побегом. Произошедшее просто не вписывалось ни в какие рамки, Хакс и сам отчетливо это понимал, пытаясь отследить виновника. Первым, кто приходил на ум, был сам генерал, и мысленно он нисколько не умалял своей вины, только помимо него было достаточно некомпетентных солдат, а, возможно, и предателей, которые заслуживали наказание. - Проверить всех, кто был ответственен за охрану пленников. Созвать солдат, которые стояли на карауле в это время. Я хочу провести с ними личную беседу. От продолжительного воя сирен раскалывалась голова. Всю необходимую информацию генерал Хакс сообщил и сейчас молча наблюдал, как расходились офицеры, готовый к любому завершению этого дня. К его удивлению, на своем месте остался Кайло Рен, с совершенно неуместной улыбкой на губах. До этого момента Хакс даже не замечал, что тот присутствовал на собрании. - Почему вы просто не отдали приказ убить его? - ехидно поинтересовался Рен. - Вся информация от него была уже получена. - Он был нужен до подтверждения полученных сведений, а так же, возможно, для второго допроса, - сдержанно ответил Хакс. Вопрос, в целом, не такой уж и глупый. Сначала он и сам склонялся к идее того, чтобы убить пленника, но не стал на этом настаивать, встретив ряд возражений. - Требуется провести расследование. Такой побег не мог быть организован без участия внутреннего персонала, - Хакс поднял голову от бумаг и кивнул последнему оставшемуся офицеру. – Прикажите начать допрос солдат сразу же. Я подойду, как смогу. Так же мне нужен список пострадавших. Кайло только тихо фыркнул, наблюдая за раздававшим приказы генералом. - Теперь он тоже знает примерное местонахождение нашей базы, - издевательски сказал Рен, хотя это и так уже понял каждый, кто присутствовал на собрании. Хакс почувствовал, что его щеки загорелись от злости, но продолжил смотреть на карту местности, пытаясь понять, куда мог направляться самолет. - Получается, что мы от него узнали координаты Сопротивления, а он в отместку узнал наши, - повторил Рен, словно одного раза было мало. По одному голосу можно было понять, как его губы искривились в усмешке. - Удивительно, как один человек, пусть даже раненный, может испортить все планы, да, генерал? Хакс до боли сжал зубы, одним быстрым взглядом убеждаясь, что в комнате теперь остался только Рен. Тот самый человек, которого он совсем не хотел сейчас видеть. - За ним уже отправлены истребители. Его собьют, и часть проблемы от этого исчезнет, - возразил генерал, опустив глаза к отчету. К горлу подступал неприятный вкус проигрыша. Даже удачное стечение обстоятельств не избавит его от последствий. Уничтожение одного из его самолетов, смерть и ранения солдат, некомпетентность персонала. Останутся сотни осколков, с которыми ему придется справляться на протяжении многих недель. Хакс сидел, медленно вчитываясь в корявые строчки в ожидании, что ножки стула заскрипят и послышатся удаляющиеся шаги. Но этого все никак не происходило. Пришлось поднимать голову, снова убеждаясь, что Рен по-прежнему оставался на месте. - Вы можете сообщить что-то новое? Если нет, то мне требуется сосредоточиться. - Я могу многое сообщить об этом сбежавшем пилоте, только это ведь все равно никак не поможет вам сбить его самолет,- пожал плечами Кайло, все также следя за генералом, пальцы которого сильнее сжали ручку. - Я ведь не солдат, как вы уже выразились. От меня требовалось только узнать координаты, и я это сделал. - Если вы сами понимаете, что ваша информация бесполезна, то не тратьте свое и мое время, - сдержанно сказал Хакс, насколько он вообще сейчас мог говорить, оставаясь спокойным. Внутри все кипело от злости: к этому месту, к людям, его населяющим, и к самому себе. Его гнев, который до этого распылялся на тысячи частиц, только теперь обретал вполне осязаемую фигуру для ненависти. Кайло Рен – человек, не имевший никакого отношения к случившемуся, но так настойчиво сующий нос. - А еще я могу сделать вывод, что командование базы не очень хорошо справляется со своими обязанностями, раз здесь не могут уследить всего за одним пленным, - не унимался Рен, явно наслаждаясь чужой неудачей. Хакс мог бы возразить, что командует этой базой всего месяц и что отсутствие дисциплины - не его вина. Никто не способен за это время исправить сотни ошибок, которые допускались годами, и даже то, что генерал пытался это сделать, уже заслуживало определенной похвалы. Но Хакс молчал, потому что он сам считал себя виноватым. Он чувствовал свою вину за все произошедшее, за каждого предателя, если они здесь были, за каждого задремавшего солдата и за каждый незакрытый замок. Это его территория, и он обязан быть ответственным за все, что здесь происходит, даже если он не мог поступить лучше, чем поступил. «Гипертрофированная ответственность» - значилось в одной из его характеристик, данных врачами. И руководству эта его черта характера, сродная почти психическому отклонению, нравилась. - Это все, что вы хотели сказать? – холодно, почти отстраненно, поинтересовался генерал. - Пожалуй, все, - Кайло медленно встал со стула, но направляться к выходу все так же не спешил. - Надеюсь, вы в скором времени разберетесь со всеми этими проблемами, генерал. И сделаете все, чтобы такого больше не повторилось. Рен умело выводил Хакса из себя и делал это явно намеренно. Все проблемы за сегодня начали отступать под натиском его язвительности, и в мыслях генерала уже стояла новая задача: стереть излишне наглую улыбку с чужого лица. Решение пришло мгновенно, и Хакс почти удивился тому, что оно не возникло раньше. Следовало подумать и объявить об этом еще на собрании, теперь же придется искать курьеров и сообщать каждому офицеру отдельно. Зато Рену он скажет это лично. - Подождите, - поднял руку генерал, чувствуя, как расслабилось тело. Он слишком слаб, раз позволил столь низменным чувствам как гнев взять над собой власть, но сделать с этим ничего не мог. Как и с желанием немедленно стереть это фальшиво участливое выражение на лице Рена. - Ваши слова навели меня на мысль. Завтра я объявлю о новом приказе. Отныне никто из работающих на этой базе не имеет права выходить за территорию Штернвюргера без моего личного разрешения. Улыбка медленно, как в замедленном кинофильме, начала слезать с лица Рена. - Вы правы, требуется повысить безопасность любыми средствами, - Хакс едва подавил в себе желание хищно улыбнуться в ответ. - Спасибо, Рен. Вы свободны. Первичный допрос солдат не принес никаких результатов. Все были на посту, все действовали по инструкции, и все-таки что-то в тот или иной момент пошло не так. Хакс присутствовал лично при каждом разговоре, но все показания разнились лишь в мелких деталях. Однако, после проверки всего персонала, была выявлена пропажа одного солдата по имени Финн, что означало, как минимум, одного предателя. А где был один, там могут быть и другие. Сразу после этого известия Хакс снова допросил всех причастных к этому делу. Ему мало верилось, что два человека могли организовать успешную операцию побега, однако никакой новой информации он получить так и не смог. Это выводило из себя. Один из присутствующих офицеров предложил использовать Кайло Рена во время допросов. Хакс тут же согласился, и со следующего дня допросы начались по новому кругу. На этот раз во время допросов генерал пропустил больше половины людей и не присутствовал лично при каждом разговоре. Ему было достаточно и подробных отчетов, которые, как по расписанию, ложились к нему на стол каждый вечер. Сам он погрузился в стопку дел, принесенных накануне из архива Штернвюргера. Это были дела людей, которые попадали под наибольшее подозрение, в связи с родственными связями и какими-то мелкими проступками в прошлом. В армии было заведено отмечать солдат с идеальным послужным списком, которые никогда не имели ничего общего с Сопротивлением или с какими-нибудь другими сомнительными организациями. Все остальные же попадали под категорию «потенциально опасны», и стоило заметить, что таких было вовсе немало. Первое, что Хакс решил изучить, это папка, подписанная именем того сбежавшего солдата. На первой же странице глаза генерала быстро забегали по аккуратным строчкам. Финн Райдер. В графе место рождения стоял прочерк, и значилась приписка «Достоверно неизвестно, воспитывался в приюте города Ротан». Такое начало уже не понравилось генералу. Никакой информации о родителях или родственниках и уж тем более о том, кем они могли быть. Дальше была информация о законченной школе и поступлении в кадетское училище. Оценки там были средними, так бы сказали многие, что-то давалось Финну лучше, что-то хуже. Больших достижений он нигде не проявлял, в особых пометках значился только случай с мелким воровством и какая-то драка. Хакс устало потер виски, не обнаружив особо ничего нового, кроме того, что Финн был сиротой и вряд ли теперь вообще есть возможность узнать что-то о его семье. Следующие дела тоже не отличались чем-то особенным, у одного лейтенанта был случай с кражей продуктов со склада, у кого-то был брат, воевавший за армию Сопротивления. Когда Хакс уже собирался закончить с этим, то обратил внимание на одну из последних и самых толстых папок. Кайло Рен. До этого генерал изучал только документы, связанные с экспериментами, не удосужившись даже заглянуть в биографию Рена. Начало сразу же его удивило, а на глаза попалось знакомое имя: Лея Органа. Известный политик и одна из самых известных деятелей Сопротивления. И надо же, мать Кайло Рена, который сам уже столько лет служит на благо Империи. Неудивительно, что о таком здесь даже шептаться никто не смел. С отцом Кайло все оказалось гораздо проще. Хан Соло, имевший несколько судимостей за контрабанду, сейчас иммигрировал из страны и находился предположительно где-то на юге. Рен мог бы пойти по стопам матери, но, видно, что-то его оттолкнуло. Что именно, генерал не понял, даже прочитав еще несколько страниц. Дело не содержало никакой информации о детстве Кайло и том, что его заставило пойти на службу Империи. На том месте, где это все должно было быть написано, была приклеена только небольшая фотокарточка с хмурым Кайло лет двенадцати. Хакс был абсолютно уверен, что это все не какая-нибудь случайность, а намеренно утаенная часть биографии Рена. И скорее всего у него были причины что-то скрывать. Закончив с делами, генерал решил сосредоточиться на введении новых средств безопасности и ремонте оборудования, которое был повреждено во время побега. К счастью, самолет сбежавшего пленного все-таки удалось сбить. Труп в остатках найти не удалось, но и выжить при таком падении и в последующем взрыве, было невозможно. К концу третьего дня после побега, слухи о допросах с Реном были разнесены по всей базе, и среди солдат был слышен запах страха. Железные пальцы дисциплины сомкнулись на горле каждого так, что было тяжело дышать. Генерал Хакс сократил личную свободу своих подчиненных, насколько это было возможно, желая превратить Штейнвюргер в идеальную базу с полным послушанием военных, и рапорты с последнего собрания офицеров давали надежду на то, что ему это может удастся. Даже дерзость Кайло Рена не казалась больше столь невыносимой, ведь вместе с этой дерзостью он приносил реальную пользу, и толстая папка отчетов была тому свидетелем. - Ваши отчеты, - зло выговорил Рен и почти кинул на стол генералу увесистую папку с исписанными листами. - И впредь я не собираюсь таким заниматься. Я здесь не для того, чтобы копаться в мыслях ваших безответственных солдат. - Благодарю, - сухо сказал Хакс, придвигая папку к себе. – Вы будете заниматься тем, что я вам прикажу. Кажется, вы горели желанием быть полезным? Если вы не можете справиться, то утром зайдите в лазарет. Я выпишу приказ, чтобы врачи проверили ваше состояние. - Мое состояние в норме, - прошипел Рен, сжимая руку в кожаной перчатке в кулак. - Вы принижаете мои способности, приказывая допрашивать собственных же солдат, и пытаетесь выяснить, кто и когда отлучился с поста, чтобы обвинить их в измене. Хакс взял в руки принесенные отчеты, открывая папку на первой странице. Ему не хотелось слушать протестующие крики Кайло. Тому в любом случае придется выполнять приказы, так что пока можно было позволить Рену немного выплеснуть эмоции. Главное, чтобы он оставался полезным и дальше. - Я готов узнавать военные тайны, но выяснять, кто заснул или забыл запереть дверь… Занимайтесь этим сами, - продолжал Рен с не меньшим энтузиазмом. Свет в кабинете генерала начинаk тускнеть. Взгляд Хакса остановился. Он помедлил, но все-таки поднял глаза и посмотрел на Кайло, чье лицо в свете мигающих ламп казалось серым. Его незаменимый детектор лжи врал о своем здоровье, и это было заметно с первого взгляда. Под глазами залегли тени, белки казались красными, а волосы не просохшими от пота. Хакс тут же вспомнил, с каким трудом Рен читал мысли пленного, как тяжело дышал и подавлял дрожь в голосе. Сейчас все было еще хуже. - Кажется, Рен, вы не совсем понимаете свое положение, - спокойно начал генерал Хакс. Внутренности сжались в тугой комок от осознания, что человек перед ним мог узнать все его мысли, но продолжать молчать было просто невозможно. Если генерал не поставит Рена на место, то он не сможет командовать базой. – Вы можете выбрать, хотите ли вы быть на нашей стороне и помогать во всем, что вам прикажут делать; или хотите быть подопытным наших ученых. Тогда все вернется к привычным вам исследованиям, и военные дела больше не будут вас касаться. - Помогать в том, что вы можете сделать и без меня? Свет погас. На секунду, прежде чем вспыхнуть ослепительно ярко. - Вы сами могли добиться от своих же подчиненных правды, но заставили меня заниматься этим. Предметы начали падать со стола. Хаксу пришлось сделать усилие над собой, чтобы не дать проникнуть в свой голос страху: - Только не повторяйте того, что вы делали в прошлый раз, иначе решение будет принято без вашего участия. - Вы имеете в виду это, генерал? - Кайло вытянул руку и сжал кулак. Невидимые пальцы коснулись шеи Хакса. Страх ледяной волной окатил его, рука инстинктивно дернулась к пистолету, но он остановил ее. Рен не убьет его, а он не имел право убивать Рена. Это просто способ воздействия. Хакс знал это, но никак не мог успокоиться, отчетливо ощущая, как колеблется плотный воздух вокруг его горла. Рен начал обходить стол, не опуская руки. - А как насчет того, чтобы посмотреть на ваши собственные мысли, генерал? - Кайло улыбнулся, скаля зубы. От его слов по спине побежали мурашки и кровь прилила к лицу. Хакс моментально понял, что именно тот сможет увидеть в его голове. Язык присох к небу. - Может быть, это вы сами не уследили за пленным, а сваливаете все на других? – Рен уже приблизился к Хаксу. Одним движением ноги генерал отъехал на стуле назад, но холодные пальцы коснулись его виска. Наступила боль. Железные тиски сжимали череп с такой силой, что вот-вот должны были треснуть кости. Хакс почувствовал вкус крови, его тело пронзила судорога, но это была лишь часть той агонии, что он ощущал. Перед глазами наступила тьма, секундная тьма, после которой он почувствовал чужое вторжение. Это конец – промелькнула последняя обреченная мысль, прежде чем Рен врезался в его сознание.