Hoshi

Напрасно ты идёшь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда... Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"

       Кадзе совсем не был похож ни на одну лошадь, что Нэмид приходилось видеть, живую или призрачную. Ей попадались только кроткие кобылки, жующие травку, как домашние коровы, и лениво цокающие копытами, когда находился наездник. Этот же конь был под стать своему хозяину-демону. Он словно вырвался из самых беспросветных глубин ада, чтобы нести вперед одного из разрушительных всадников Апокалипсиса, но по каким-то необъяснимым причинам попал в руки Нэм. Огромный, пышущий жаром, раздувающий ноздри, Кадзе явно погиб в расцвете лошадиных лет не от болезни или голода и, составляя сверхдушу в руках маленькой шаманки, он словно бы делал большое одолжение.        Конь издал утробное ржание, всего на несколько мгновений замедлившись, и Нэмид поняла сразу же, что его сбило. Это Рё. Его злая демоническая энергия уже лизнула липким холодом её кожу, отчего она буквально чувствовала, как её внутренности стягиваются в один тугой узел где-то рядом с желудком.        — Хоши, духа ради, ты должна помочь, — прошептала она, вслушиваясь в свои мысли, но ответа так и не последовало. — Рё меня прикончит. Определённо прикончит.        Как бы её ни успокаивали Йо и Анна, память услужливо подбрасывала ужасы их последней с Рё встречи во всех кровавых подробностях. Может, шаманам их уровня и по силам сдержать такое чудовище, но ей было бы гораздо спокойнее, будь рядом Хао с его мерцающим безжалостностью Духом Огня.        «Нет, нет, нет! Перестань о нем думать!» — одёрнула себя Нэмид. Хао только и знает, что играть на её двойственных чувствах, а сам при первой же возможности решил пустить под откос всё, до чего дотянулся. Он не пожалел ни Кэтери, ни Силву, и её, Нэм, он прожует и не подавится. Для него нет ничего святого. Если бы Кэтери по каким-то причинам не смогла стать его женой, то он бы заявил, что у Голдвы есть еще две внучки, Лип и Рап, и ему абсолютно не лень дождаться их детородного возраста.        Поворот, ещё один и ещё. Нэм зло смахнула подступающие слёзы и тряхнула головой, чтобы прийти в себя. Какого чёрта она вспоминает о Хао, в то время как всё её внимание должно быть сосредоточено на её первородной личности, на Хоши? Пусть она облачена в самое красивое кимоно, а волосы стягивает изящный серебряный гребень — грош цена этому маскараду, если внутри скрывается Нэмид. Юная взбалмошная дикарка с перьями в волосах, что кружит в танце вокруг костра.        Кадзе понёсся быстрее по прямой безлюдной улочке. Ещё минута, и топот его копыт сольётся с боем часов на главной площади. А Рё становится всё ближе, ближе и ближе. От сгущающейся злой энергии стынет в жилах кровь, а все инстинкты кричат, что бежать нужно в противоположную сторону.        Движение впереди. «Там человек!». Нэмид едва успела дёрнуть за поводья, чтобы остановить, поставить на дыбы могучего вороного жеребца, пока тот не затоптал несчастного насмерть. Взгляд её скользнул по спасённому, и сердце заторопилось, выбивая по рёбрам барабанную дробь. Вот оно — её безвременное помешательство. Хао Асакура. Обнажённый по пояс, с красной росписью на руках и пером в волосах, глядящий на неё снизу-вверх со странной смесью замешательства и… благоговения?        Хао как раз шёл на празднество, традиционно решив прийти с опозданием, чтобы собрать своим появлением как можно больше внимания соратников и ненавистников. И то обстоятельство, что на полпути он встретил видение из своего прошлого, прекрасное, величественное и потустороннее, напрочь вышибло из его головы все мало-мальски подходящие под ситуацию конфигурации слов. Асакура чувствовал себя полнейшим идиотом, потому что всё, что у него получалось делать — это молча глазеть на всадницу, как ополоумевший от гормонов подросток.        Какая-то часть Нэмид хотела, чтобы Асакура увидел её в новом обличии — увидел и проклял тот день, когда решил от неё отказаться. Однако она бы в жизни никому в этом не призналась, даже себе. Тем более себе. И вот теперь их взгляды встретились, а воздух, кажется, раскалился до предела. Почему до сих нет никакого закона, запрещающего Хао светить своим прекрасным атлетическим телом в самые неподходящие моменты? «Космос вызывает Нэмид! Приём! Ау! Тут кто-то мчал спасать чужие жизни!» — возопил рассудок, и вместе с ним свой клич бросили часы на площади, огласив свой первый удар.        Нэм тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и, припустив Кадзе, рванула с места во весь опор. Между ударами выдерживается пауза примерно пять секунд, а значит, у неё осталась минута, чтобы домчать до Колизея. А заодно и выкинуть из головы всё чуждое Хоши. Хоши ведь не должна думать об обнажённом Асакуре? Может, у них там в Японии не принято… «"Не принято" что, а? Это что, какая-то волшебная страна, где люди размножаются почкованием?».        Нервное хихиканье потекло из глотки Нэмид. «Подожди-подожди, Девочка-Звезда. Сейчас Рё вырвет из тебя вместе с внутренностями все остатки веселья».        — Я — Токугава Хоши. Женщина, полюбившая шамана, — зашептала она как заклинание, сжимая дрожащие пальцы на поводьях. — Я та, кто последовал за ним в ад, и та, кого тысячу лет спустя вернули к жизни. Я наследница рода феодала, и все, кто принес мне клятву в верности, подчиняются моему слову беспрекословно. Я — Токугава Хоши. Женщина, полюбившая шамана…        Светящиеся чётки неприятно покалывали руку от приближающейся демонической энергии, и Анна вытянула шею, высматривая в тёмно-синем небе с россыпью бесчисленных звёзд гигантскую тень посланника преисподней. Йо же, заметив её напряжение, дал знак Рену, Хорокею и Чоколаву, засевшим в кустах на противоположной стороне от пятых ворот Колизея. Раздался первый удар.        — Где же Нэмид? — шёпотом спросил Рю, поправив распахнутое на груди юката и закинув на плечо деревянный меч. — Часы уже начали бить. Жертва вот-вот появится.        — А вместе с ней и демонический ворон, — поддакнула Джун, бросив взгляд на своего верного хранителя Ли Пайрона. Едва ли эта тварь окажется страшнее мутантов из дома её отца. К тому же, у птиц от природы весьма хрупкие кости. Пайрону наверняка удастся переломить Рё крыло, если удар придется в нужное место.        — А вот и жертва, — шикнула Анна, придирчиво разглядывая выплывшую из Колизея рыжую девицу с толстой косой, разодетую в светлое кельтское платье. Воровато оглянувшись, она выудила из небольшой сумочки сигарету с зажигалкой. — Кейко-сан, конечно, обложила предполагаемый квадрат нападения печатями, но они не сработают, пока демон не коснётся лапами земли. Чего может вообще не случиться, если он схватит эту мадам и унесёт с собой.        — Ну, он же ворон, а не чайка, — осторожно заметил Манта. — Они обычно едят на месте.        — А ещё вороны едят падаль, а не живое мясо, как этот, так что не жди от демона особых биологических точностей, — медиум перевела взгляд с неба на всё еще пустую землистую аллею. — Кто-нибудь считает удары?        — Это четвёртый, — подал голос Фауст, и одновременно с его ответом послышался сначала короткий вороний вскрик, а затем и ритмичный стук копыт о землю. Главные действующие лица стремительно приближались к месту действия.        Рю выудил листья из прически, выпрямился, отдернул юката и с наиважнейшим видом проследовал к незнакомке, чтобы предупредить ту о грядущей опасности. Та встретила его появление настороженным, опасливым взглядом, ведь появился Рю не абы откуда, а из густых зарослей близлежащих кустов.        — О, прекрасная дева, — он чуть склонил голову в почтении, — не соблаговолите ли вы встать под мою защиту в эту чарующую ночь?        Рен, наблюдавшим за всем действием из засады, закатил глаза.        — Она же сейчас примет его за маньячину и начнёт визжать. Почему нельзя было напрямик сказать, чтобы валила, пока её демоны не сожрали?        — Вот сам бы и выходил с ней разговаривать, раз такой эксперт, — справедливо заметил Хорокей.        Взгляд рыжей, однако, не задержался на Рю и соскользнул куда-то сквозь него, и она, ошалело вынув сигарету изо рта, указала рукой за его спину. Следящие за происходящим шаманы сразу же посмотрели в указанном направлении, и Чоколав неволей присвистнул. Дымящийся синим фуриоку огромный чёрный конь мчался прямо к ним, неся на широкой спине алого ангела смерти — Нэмид с развевающимися назад волосами и летящими следом кроваво-красными шелковыми поясами.        — Хвала духам, она успела, — прошептала Кейко, сжимая крепче во вспотевших ладонях очищающие обрядные печати.        Кадзе испарился прямо под шаманкой, не доезжая до освещенной единственным фонарем площадки, и Нэмид, ахнув, спустилась на землю, ступая по остаточным всполохам фуриоку. Осторожно расправив складки кимоно, она глубоко вдохнула и, сложив дрожащие руки в замок, зашагала вперед, настороженно всматриваясь в небо.        — От неё так и веет несобранностью, — покачала головой Анна. — Рё на это определенно не купится.        Словно в подтверждение её слов, Нэм наступила на длинный подол и едва не полетела носом вперёд, но вовремя восстановила равновесие. Её губы снова беззвучно зашептали самовнушение, в то время как часы произвели свой десятый удар. Огромная чёрная тень скользнула по небу, и Рю вселил Токагеро в деревянный меч, спрятав незнакомку за своей широкой спиной.        — Бегите внутрь, — бросил он, обернувшись. — Здесь становится небезопасно.        К своей неудаче именно в этот момент девушка заметила два горящих красных глаза, стремительно несущиеся на неё с небес, и завизжала, вцепившись в его юката. Ворон ответил на её зов, широко разинув пасть с длинным синим языком, и камнем устремился вниз. Шаманы стремглав выпрыгнули из укрытия, держа оружие наготове, и разделились: Рен, Чоколав и Джун бросились на подмогу Рю, а Йо, Анна, Хорокей и Фауст встали по левую и правую руку от Нэмид. Тяжёлые и острые как бритва когти обрушились на выставленный шаманами блок, пытаясь добраться до жертвы то спереди, то сзади, не давая им провести незнакомку в каменные стены колизея.        — До чего ж огромный, — содрогнулся Манта, наблюдая за происходящим со стороны вместе с Кейко и Торуми. — Как такого обездвижить?        — Для этого и нужна Хоши, — фыркнула кицунэ и раздражённо покосилась в сторону Нэмид, — которая стоит столбом и нихрена не делает. Только зря с ней мудохались.        Словно расслышав замечания Руми, Анна повернула голову к целительнице и выжидающе приподняла брови. Нэм взглянула на неё со странной смесью обречённости и ужаса. Перспектива обратить внимание монстра на себя сжимала грудь с такой силой, что сердце, казалось, перестанет биться оттого, насколько ему стало тесно. Наступая на горло своему страху, пытаясь внушить себе мысль о мнимой безопасности, она крепче сжала руки в замок перед собой, возвращая взволнованный взгляд к демону, и сделала шаг вперед. А затем ещё один и ещё, чтобы выкрикнуть короткое:        — Стой!        Ворон взвился в воздух, перестав атаковать щит из шаманских техник, и развернулся, цепляясь безэмоциональным птичьим взглядом в фигуру в кимоно, и прогремел:        — Nisemono.       «Фальшивка». В расширяющихся от ужаса глазах Нэмид отразился размах его черных, блеснувших в полумраке исполинских крыльев, и она крепко зажмурилась. Теперь она — его цель, идеальная жертва, и он чует её отчаянный страх, втягивает его глубоко через ноздри вместе с ночным воздухом. Четвёрка шаманов сомкнула перед ней ряды, держа оружие наготове, и демон бросился к ним, не видя ничего, кроме замершей за их спинами обманщицы.        Манта взволнованно прижал руку ко рту, когда Нэм окликнула ворона, и тот подлетел вверх. Он неволей ассоциировал себя с ней — единственной шаманкой без хранителя, неспособной за себя постоять, и следил за поведением целительницы особенно пристально. Потому Оямада сразу заметил, как что-то в ней переменилось. Вот Нэмид крепко зажмурилась, сжав ладони в кулаки, а уже через секунду её глаза распахнулись, потемнев и не оставив ни намека на былой страх и нерешительность. Она изящно вытянулась, приподняв подбородок, и губы дрогнули в торжествующей полуулыбке.        Траектория движения ворона изменилась мгновенно. Вместо того, чтобы броситься на шаманов, он взял высоту и, пролетев над их головами, приземлился чуть поодаль, широко расставив крылья и издав угрожающий вопль в сторону тропы. Воздух задрожал, заискрился, и в том месте, куда смотрел демон, материализовалась красная когтистая лапа с мирно сидящем на ней Хао, а затем и весь Дух Огня целиком.        — И что ж ты за братец после такого, — хмыкнул он, скучающе подперев щеку кулаком. — Устраиваешь приватные вечеринки, а меня не зовешь.       Ворон попятился назад, не складывая крыльев, пока полностью не заслонил собой Хоши. А в том, что добродушная Нэмид больше не Нэмид вовсе, уже не сомневался никто — настолько иная энергия шла от всё, казалось бы, той же девушки в кимоно. В ней не чувствовалось игры — лишь уверенность, продиктованная тысячелетним существованием.        — Знали, что ты такую вечеринку не одобришь, — в тон брату подметил Йо. — Твои методы решения проблем весьма… негуманны.        — Ты только что ловил демона на живого человека. Не так уж и различаются наши с тобой методы.        — Потом обсудим вопросы этики, — Анна покосилась на гигантскую птицу, превратившуюся из безжалостного монстра в курицу-наседку, и на лице медиума отразилось смесь недоверия с презрением. Глаза у ворона так и остались голодными до крови, так что если его что и сдерживало, так только клятва Рё, данная роду Токугава. Немудрено, что его демоническое альтер-эго так старательно пыталось уничтожить Хоши прежде, чем та начнет ему приказывать.        Кейко, сжимая печати, выбралась из укрытия и коротко кивнула Хао в знак приветствия прежде, чем отдать распоряжения:        — Нам нужно встать в круг, чтобы создать удерживающий барьер и сковать Рё очищающими чётками в самом его центре. Он позволит это сделать? — её взгляд остановился на Хоши, и та кивнула, бросив ворону пару слов на старояпонском. Тот агрессивно клацнул клювом, будто желая откусить её голову, однако повиновался и прошел по тропе, освобождённой отступающими в сторону шаманами. Сама девушка последовала следом, не обращая никакого внимания на изучающие её взгляды.        — Славно выглядишь, дорогая, — Хао оказался с ней рядом, лишь слегка тронув за рукав. — Не то, чтобы я не рад тебя видеть, но что случилось с твоей невоспитанной половиной?        Очищающие чётки из множества мелких бусин взметнулись в воздух и легли на шею демона, скользнув на сложенные крылья. Анна ловко забросила ещё несколько петель, и те затянулись, заставив ворона издать возмущённый вскрик.        — Нэмид в порядке, — Хоши мельком глянула на Асакуру и, едва заметно улыбнувшись, заправила выбившуюся прядь в прическу. — А что же? Боишься, что я останусь навсегда?        Губы Хао дрогнули в ухмылке, и он неопределённо покачал головой.        — Мне по душе любое из твоих обличий.        Шаманы под чутким руководством Кейко рассредоточились, образуя круг. Торуми предпочла держаться от места обряда подальше и, разместившись на высокой ветви соседнего хвойного дерева, принялась атаковать маленькими шишками голову Манты.        — За руки, надеюсь, браться не нужно? — фыркнул Рен, вставая между Хорокеем и Чоколавом.        — Не обязательно, — подтвердила Кейко и, всучив парню небольшой пергамент со священными символами, принялась раздавать точно такие же всем остальным. — Ваша задача — зарядить эти печати потоком фуриоку. Хоши-сан сдержит Рё, а Анна откроет портал для демонической сущности. Главное, чтобы у меня получилось отделить её от души.        — А если не получится? — с сомнением выкрикнула Торуми со своего наблюдательного пункта. Мико наградила её долгим пронизывающим взглядом, но ничего не ответила. И только Хао легко считал в мыслях её молчаливое «Тогда — мои соболезнования».        — Ладно Нэмид, — тихо проговорил Асакура на ухо Хоши, — она понятия не имеет, какой Рё был мразью, да и вообще готова спасать всё, что движется. Но ты же знаешь, что спасения он не заслуживает. Почему бы мне просто не скормить его своему духу прямо сейчас?        В ответ на его предложения девушка опустила взгляд и покачала головой.        — У меня была тысяча лет, чтобы проанализировать свою первую жизнь, — медленно проговорила она. — И я чувствую на себе непомерный груз вины за то, чем он стал. Я не приняла свою судьбу, воспротивилась, сбежала с тобой и взрастила в его сердце ещё большую тьму. Он даже погиб, пытаясь не отдать меня тебе. И, может, Рё никогда не был человеком, к которому я испытывала тёплые чувства, но он не заслужил такой страшной участи — превратиться в непомнящее себя чудовище.        — Как трогательно, — Хао хмыкнул, раздражённо поведя плечами. — Звучит так, будто ты жалеешь, что выбрала меня, а не его.        — Может, и жалею, — глаза Хоши смело встретили его взгляд, но губы её дрогнули в грустной полуулыбке. — Но я бы совершила эту ошибку и дважды, и трижды, и всё равно осталась бы с тобой.        Хао мрачно ухмыльнулся, когда Кейко с сомнением протянула ему пергамент, но всё же кивнул. Если уж дети собрались себя угробить, то пусть хотя бы делают это под его присмотром.        — Вот только нынешняя ты, похоже, ошибок прошлого повторять не намерена, — Асакура на мгновение сжал прохладную ладонь Хоши в своей, прежде чем пройти на вакантное место в круге между Йо и Фаустом.        «Я бы не была в этом так уверена», — прошептала она вслед, разглядывая его удаляющуюся спину. Нэмид всегда была её отдушиной, лучшей версией её. У нее было всё, чего у нее, Хоши, никогда не было: любящая семья, друзья, любимое дело, возможность быть самой собой… Нэм никогда не чувствовала себя несчастной, даже несмотря на потерю матери и первое безответное чувство. Но вот появился Хао, и малышка Нэм ощутила пустоту, что всегда терзала Хоши. И он, словно наваждение, влился в эту пустоту, впечатался в её сердце, чтобы она летела в те же тартарары, что и её первое воплощение. Она пропала. Нэмид уже пропала, и Хао, конечно же, разобьёт её вдребезги и сожжёт изнутри, как того злосчастного голема. Жизнь Нэмид никогда больше не станет прежней, и пустота навечно останется вместе с ней.        — Хоши-сан, — Кейко сконфуженно кашлянула в ладонь, привлекая к себе внимание. — Подойдите, пожалуйста, ближе. Рё будет больно, так что нам понадобится вся ваша концентрация, чтобы Вы его сдержали, и он не причинил мне и Анне вред.        Приблизившись к двум шаманкам, Хоши окинула мрачным взглядом огромного демона за их спинами. Было что-то ненормальное в том, что такой монстр подчинялся её власти. Её пугала их связь, которую она ощущала почти физически. Словно их сковали одной цепью и посадили в одну лодку, но они не стали от этого друзьями. Скорее, вынужденными терпеть друг друга заключёнными.        Священные молитвы на японском посыпались из уст мико певучими гласными. Она зажгла благовония в виде палочек и прошла по кругу, в то время как пергаменты в руках шаманов, образующих круг, засветились всеми оттенками фуриоку. Чётки Анны заискрились, готовые в любой момент защитить свою хозяйку, если ворон сорвётся. Ладони Хоши легли на грудную клетку ворона, и тот тряхнул головой так, словно в ухо ему попыталось проникнуть мерзкое насекомое. Торуми перестала атаковать Манту и отвернулась, уткнув лицо в столб дерева.        — Всё будет хорошо, — прошептал Оямада, адресуя это успокоение, скорее, себе, чем кицунэ, к которой он обернулся. «Здесь же собрались самые лучшие шаманы турнира, — анализировал Манта. — Даже Хао! Ничего просто не может пойти не так».        Чем дольше Кейко читала молитвы, тем яростнее демон пытался разорвать связывающую его нить. Красный огонь в его глазах погас, но он так сильно жмурился, что этого никто не заметил.        Нечеловеческий вопль вырвался из его пасти, и большая голова попыталась боднуть Хоши, но девушка вовремя отскочила вбок, ещё крепче вцепившись в мазутного цвета перья. Демон мельчал на глазах, суставы с омерзительным хрустом меняли свое положение, а перья втягивались в кожу, превращая птицу в человека.        — Всё хорошо, Рё. Всё хорошо, — шептала Хоши, пока бесформенная масса билась под её ладонями.       Она кожей чувствовала вибрацию от перемещающихся костей и мышц, загоняя внутрь природное чувство страха и брезгливости. Хао едва сдерживал себя, чтобы не разорвать круг, видя как это нечто с лысой мордой, черными глазами без белков, дырами вместо ушей и расслаивающимся клювом оседает, жмётся к ней и обхватывает неестественно длинными конечностями без пальцев её бедра.        Наконец, Рё обрёл свой прежний облик, и он, абсолютно обнажённый, тяжело дыша, опёрся руками в землю, не поднимая головы. Хоши опустилась напротив, пытаясь заглянуть в его лицо, но тот, казалось, всё ещё был не в сознании, скрываясь за смолью слипшихся распущенных волос. Остановившись за его спиной, Кейко петлю за петлей начала снимать с его синюшного тела очищающие четки, что из белых превратились в угольно-черные. Как только снять осталось последнюю петлю, мико дала знак Анне, чтобы та открыла портал.        — Тьма, несущая смерть, — зашептала она. — Созданная пороком, проклятая богом, сжирающая души…        Чётки Анны очертили в воздухе круг, и пространство дрогнуло, создавая чернеющий в воздухе портал. Не больше монеты, за считанные мгновения он разросся в несколько раз. Холодные призрачные длинные пальцы сжали запястья Хоши в тиски так резко, что она едва подавила вскрик. Широко распахнутые, полные безумия глаза Рё воззрились на неё, а синие губы задрожали в шепоте:        — Птичка в клетке, когда, когда же ты выйдешь? Кто у тебя за спиной? Беги, Пташка. Беги. Спасай свои пёрышки. Он заберёт тебя с собой.        Глаза девушки, посветлевшие до прежнего янтарного оттенка, в ужасе моргнули, глядя, как Рё превращается в маленький призрачный шарик и утекает прочь, юркнув в темноту деревьев. Воспоминания Нэмид шевельнулись в ней, обрушились лавиной, и она вскочила, окликнув Кейко, но та уже успела снять с воина последнюю петлю. Нэм резко вдохнула через рот, и что-то в груди захолодело и испуганно сжалось, словно тело стало непомерно велико. Сердце замерло в ожидании. Она знала это чувство — ей уже доводилось встречать смерть в своей прошлой жизни. Глаза нашли Хао, руки подхватили полы кимоно, и она побежала к нему, как к своей единственной надежде на спасение.       Чётки в руках задымились от вырывающегося демонического рейоку, обжигая пальцы. Бусины c хрустом покрылись паутиной трещин и в следующую же секунду разлетелись, высвобождая чёрный как смоль бесплотный дым, принявший форму ворона. Хао отбросил пергамент и призвал Духа Огня. Остальные последовали его примеру, восстанавливая единение проводников с духами.        Анна и Кейко обменялись быстрыми мрачными взглядами. Они рассматривали такой вариант развития событий и потому слаженной командой зачитали молитвы. Портал разросся, превращаясь для демонической сущности в подобие черной дыры, затягивающей внутрь.        Огромная лапа Духа Огня стремительно потянулась к Нэмид, чтобы подхватить и взять под защиту, но тут её грудную клетку словно разорвало, и Нэм как в страшном сне увидела, как её уносит прочь от собственного тела. Оно с остекленевшими распахнутыми глазами повисло в сжатом кулаке Духа Огня, словно бесполезный мешок из костей и мяса. Картинка померкла. В нос ударил запах гниющей плоти. Холодная темнота сковала её снаружи и изнутри.        Наверное, из всех реакций на смерть, что мог выдать Хао, он выдал самую ненормальную, чем порядком напугал всех и без того шокированных увиденным присутствующих. Он не был похож на человека, пережившего болезненную потерю — он превратился в съехавшего с катушек психопата. С яростью и потоком грязных проклятий схватив тело Нэмид за плечи, он затряс его с такой силой, что запрокинутая голова с всё еще не прикрытыми веками несколько раз ударилась о землю.        Всё произошло настолько стремительно, что даже Анна не сразу поняла, что пошло не так, хотя и находилась всего в паре метров, в самой гуще событий. Ворона затягивало в портал, всё шло по плану, но тут из черных недр потустороннего окна вырвались щупальца, похожие на корни одряхлевшего дерева, вонзились в спину девушки и выдернули из неё душу так запросто, словно ничего её к телу и не привязывало. У Нэмид не осталось видимых повреждений, но это не отменяло факта, что теперь девушка была мертва.        — Прекрати ее калечить, больной ты урод! — Киояма оттолкнула Хао и с размаху залепила ему смачную пощечину. Голова его мотнулась в сторону, закрыв длинными волосами краснеющую на глазах щеку, и Асакура так и замер в таком положении. — Фауст! — она обернулась. — Сколько можно поддерживать жизненные функции в теле без души?        Немец, стряхнув с себя всеобщее наваждение, подошёл ближе, поманив следом за собой белокурую Элайзу.        — Достаточно долго, если запустить сердце и дыхательную систему, — его засветившиеся слабым зелёным светом руки опустились к груди Нэмид и, помешкав, проникли внутрь. — Со своим запасом фуриоку я продержусь часов двенадцать.        — Отлично, — хмыкнула Анна и вновь обратила свой взгляд на так и не двинувшегося с места Хао. — Двенадцати часов тебе хватит, чтобы разыскать её душу?