Дитя солнца

Оглушительный стук раздался рано утром, дерево трещало от нещадных ударов, и, казалось, дверь сейчас слетит с петель. Заплакал ребёнок, громко и испуганно. Стук становился всё настойчивее и требовательнее. К нему прибавилась громкая ругань на Старшей Речи. Топот сапог по лестнице не успокоил настойчивого визитёра, он прекратил барабанить, лишь когда дверь резко распахнулась. Седрик удивлённо осмотрел делегацию из нескольких скоя’таэлей, которую возглавлял злой и растрёпанный Киаран. Казалось, эльф не сомкнул глаз этой ночью — под ними были видны отчётливые тёмные круги. Хотя щеки эльфа уже не были такими впалыми, он, казалось, выглядит всё хуже с каждым днём. Двое эльфов из отряда Йорвета, стоявшие за спиной правой руки предводителя борцов за свободу, выглядели подавленно. Седрик не произносил ни слова, и так было понятно, что-то случилось — что-то нехорошее. Он поправил расстёгнутую на груди, впопыхах накинутую рубашку, краем уха услышав, как девушки выходят из своих комнат — им на сборы понадобилось гораздо больше времени. Охотник колебался, стоит ли пропускать гостей при оружии в дом, но от двери всё же отступил. Киаран посчитал это приглашением и бесцеремонно переступил порог, к тому моменту спустилась Мелиса, за ней Таринар, Мориль с всё ещё слегка хныкающим малышом тоже вышла посмотреть, что произошло. Седрик заметил, как вспыхнули при виде рыжеволосой глаза правой руки Йорвета, но он промолчал, лишь слегка склонив голову в знак приветствия. — Что случилось? Мелиса первой поборола своё удивление, эльф же кинул на неё усталый взгляд, слегка передернул плечами и сказал: — Элеас был схвачен этой ночью, Йорвет требует тебя и Седрика прийти на допрос, по итогам которого отступника ждёт суд. Голос эльфа слегка дрожал, эти слова не дались ему легко. Это было понятно, он много лет сражался с Элеасом бок о бок, делил хлеб и вместе переживал голод. А сейчас вынужден смотреть, как бывшего товарища будут пытать, если этого ещё не случилось, а впоследствии его ждёт виселица. Мелиса читала в глазах скоя’таэля невольную ненависть за то, что судьба его друга теперь зависит от чужаков: девчонки и эльфа, предавшего свой народ, прекратившего борьбу, когда они так нуждались в каждых руках, держащих меч или лук. — Как его поймали? — Таринар недоверчиво посмотрела на посланника. — Его поймали не мы, он был подброшен к границе мглы, на него наткнулся патруль. — Связавший его оставил эту записку, — Киаран вытащил из поясной сумки клочок белого материала с начертанными на нём рунами. — Но мы не смогли прочитать, что здесь написано. — Можно? — Таринар протянула руку и взяла записку, тут же зачитывая её вслух. — Работа сделана, Светлейшая, надеюсь, ты выполнишь условия, а это небольшой подарок для Мелисы и Седрика. Ученица травницы в ужасе уставилась на сестру, и без подписи было ясно, кто написал это послание. Только Артмаэлю было под силу выследить и схватить эльфа, всю жизнь прятавшегося в лесах. Сразу вспомнилась ночь, полная страха: отвратительное снятие проклятья и обида на сестру, которая оберегает свои тайны, как лепрекон горшочек с золотом, даже от той, с кем выросла. — Я иду с вами, — твёрдо сказала Таринар, накидывая плащ. — Как пожелаешь, — не стал спорить Киаран, а затем, посмотрев на притихшую парочку, добавил. — Мы идём сейчас. Мелиса была здесь раньше, помогала сестре и Анешке с ранеными и больными, но каждый раз она поражалась тому, в каких условиях разместили эльфов. Людской квартал был хорошо ухожен, приятен глазу, хотя совсем не богат и находился совсем недалеко. Здесь же царила разруха, сырость, плесень и нищета. Но ведь по словам Таринар, это Саския ждала эльфов, которые должны были прибыть сюда, жить и защищать город. Ученица травницы решительно не понимала, для чего тогда их нужно было помещать в такие скотские условия. Если бы Мелиса была на месте Йорвета, то давно бы развернула отряд на поиски более достойной жизни, чем влачила бы такое жалкое существование и умирала за него. По-видимому, предводитель повстанцев совсем в отчаянии, или всё не так, как кажется. Несомненно, злость все ещё бурлила в девушке. Элеас чуть не убил её и Седрика, но по прошествии нескольких дней она всё же начала осознавать, что виноват в этом не лишившийся рассудка эльф или околдовавший его демон сладострастия, а сама Мелиса. Один глупый и безрассудный поступок мог перечеркнуть всё. Она должна была послушать Седрика и вместе с ним дождаться ведьмака, а не лезть на рожон. Взгляды эльфов были направлены на их компанию, но все молчали, лишь горечь с примесью ненависти и отчаянья читалась в глазах воинов, на которых Мелиса осмелилась взглянуть. Они были здесь чужими, несмотря на то, что помогали, чем могли. Девушка непонятного происхождения, её загадочная сестра и отступник, что предал своих товарищей, решив отказаться от борьбы. Они никогда не примут их, как равных, даже если план Йорвета осуществится. Но для начала Аэдирну нужно будет выстоять в неравном, практически смертельном бою. И, казалось бы, город краснолюдов отличное место, чтобы начать новую жизнь вдвоём с Седриком. Пусть Таринар и дальше бережёт свои тайны, рвётся к только ей понятной цели. Но как бы Мелиса не злилась на сестру, в глубине души понимала, что придётся уйти с ней. Ученица травницы была не готова увидеть то зрелище, что предстало перед ней. В затопленной деревне было несколько каменных домов. В одном из них квартировался главарь скоя’таэлей со своими командирами — кто занимал остальные, девушка не знала. И вот в самом крайнем, вытесанном из скалы помещении с крепкой дверью и замурованными окнами держали Элеаса. Бывший борец за свободу, а сейчас убийца и отступник, висел на толстых цепях, закреплённых на железных кольцах в стенах. Худой, в лохмотьях, с запёкшейся кровью на губах и заплывшим глазом. Он медленно поднял голову, встречая новоприбывших. Взгляд молодого эльфа был полон ненависти и мольбы. Его пытали, и, скорее всего, он признался во всех своих преступлениях. В углу на трёхногом табурете, который был единственной мебелью в этой каменной коробке, сидел сам Йорвет. Он задумчиво вертел в руках большой нож и лишь мельком взглянул на вошедших, тем не менее, он кивнул Киарану и его бойцам. — Итак, здесь все, кого я просил прийти, и даже больше, — Йорвет многозначительно взглянул на Таринар. — Не будем затягивать. Элеас признался в убийствах эльфов и людей, которые были совершены в Вергене за последнюю неделю. Также Геральт из Ривии передал мне его меч и обломок, который нашли в теле одной из жертв, — Йорвет посмотрел на Элеаса. — В склепе недалеко от города ты напал на Мелису и Седрика, пытался их убить, заметая следы. Это так? Бывший скоя’таэль лишь кивнул и безвольно опустил голову. Сейчас гордый эльф выглядел настолько жалко, что в нём не осталось ничего от того ловкого и быстрого убийцы, что посягнул на жизнь случайно раскрывшей его пары. В глубине души ученица травницы подозревала, что Артмаэль не просто схватил его и связал для того, чтобы подбросить в лагерь к бывшим товарищам. Демон наверняка сначала сделал так, чтобы Элеас был более разговорчивым. Но несмотря на всё, что сделал этот сумасшедший, у Мелисы сжималось сердце при мысли, что его вот так просто повесят. — Постой, Йорвет, — предводитель борцов за свободу метнул на неё недовольный взгляд, но промолчал, а это означало, что он готов её выслушать. — Элеас, безусловно, виновен в том, что сделал, и я его не оправдываю, но он виновен не один. Многие поддались чарам того суккуба, но где гарантии, что никто из них не стал бы убивать, как этот юноша? Приговорённый поднял голову и с удивлением воззрился на ту, что чудом избежала смерти от его рук. Он никак не ожидал услышать такое от этой тихой девицы. — Продолжай, — Йорвет с интересом внял словам девушки, даже Киаран отвлёкся от разглядывания своих ногтей и прислушался. — Элеас оступился, такое могло случиться с каждым, он был вам верным товарищем до тех пор, пока чары не свели его с ума. — Мелиса, постой, — Таринар было решила вразумить сестру, которая сейчас оправдывала того, кто по её мнению достоин смерти, но охотник мягко взял девушку за плечи, не давая подойти к своей возлюбленной. Мелиса уже не обращала внимание на недоуменные взгляды присутствующих, она была уверена в своей правоте. Возможно, Элеасу это уже не поможет, но она скажет всё, что думает. Этот мир жесток и патриархален. Даже борцы за свободу, которые относятся к своим женщинам как к равным, на первый взгляд всё равно не хотят выслушивать их, предпочитая действовать по своему уму. Йорвет не воспринимал её всерьёз, ученица травницы видела всё в его взгляде. Скоя’таэль ждал, что она даст слабину, заплачет при виде того, кто пытался её убить, обвинит и уйдёт. Ему так было легче: повесить парня за преступление и дело с концом. — Вы судите его сейчас за слабость, он испугался. Испугался потерять ту, что полюбил до потери рассудка. Испугался последствий. Его решения были неправильными, можно было избежать кровопролития, но что сделано, то сделано. Я не буду обвинять его за страх перед смертью. Напав на нас с Седриком, он лишь пытался отсрочить своё наказание. Ещё раз повторю, я его не оправдываю, — Йорвет криво ухмыльнулся повествованию юной ученицы травницы. — Но кем вы будете, если сейчас обречёте его на смерть? — Его преступлению нет оправданий, даже если не учитывать мёртвых, dhoine, он убил двоих из своего народа. Мы пришли в этот город, чтобы научится жить в равенстве и построить свой мир, где могли бы сосуществовать. Если не наказать его, это подорвёт доверие жителей к нам. Йорвет, несомненно, был прав, но Мелиса не была согласна с его методами. — Я понимаю, что военное время требует жёстких и порой нелёгких решений. Элеас заслужил наказание, предал братьев и совершил непростительный поступок, но вы просите от нас, так понимаю, свидетелей, отправить его на смерть. Чем наш поступок будет лучше его? — И что ты предлагаешь? — Йорвет прищурил единственный глаз. — Изгнание, он уйдёт и больше не вернётся. Быть может, жизнь предоставит ему шанс искупить свою вину. — Avsin`n beanna! Eich chwaer yn allan o ei feddwl! Beth ydw i'n fod i'w wneud am y peth? Таринар не ответила. Она хоть и была несказанно удивлена решением сестры, но это было её решение, и спорить с ней на фоне вчерашнего разговора она не хотела. Она уже потеряла её доверие, так что дело было за вторым пострадавшим. — Седрик? — Я не совсем согласен, но раз Мелиса нашла в себе силы простить и понять, что двигало Элеасом, то я поддержу её. — A d'yaebl aep arse! — Решение все равно за тобой, Йорвет, — Мелиса сделала вид, что не обратила внимание на гневную тираду. Но судя по взглядам товарищей, лидер скоя’таэлей глубоко в этом сомневался. Слова ученицы травницы посеяли зерно сомнения в их сердцах. И теперь решение один он не примет. — Хорошо, будь по-твоему, женщина, я подумаю об этом. Вы свободны. Хередан, Эльдайн, проводите их. Таринар облегчённо вздохнула и, взяв сестру за руку, уже было повернулась к выходу, но вновь раздавшийся голос Йорвета заставил её обернуться. — Ты останешься, Aenye Wrach, есть разговор, — одноглазый вытащил из кармана шкатулку, которую сидха нашла в гнезде гарпии, и выставил на раскрытой ладони. — Идите, не переживай, Мелиса, всё будет хорошо. Девушка было хотела что-то сказать, но охотник посчитал это излишним и, слегка дёрнув её за руку, поторопил. — Идём, сегодня я смогу вывести тебя и Анешку в лес, травница скоро с ума сойдёт от скуки. Девушка и эльф вышли из затопленной деревни вместе, но по пути Таринар свернула на рынок. Ей было всё равно, что сзади недовольно сопел Йорвет. Она подошла к лотку булочницы, миловидной эльфийки с каштановыми волосами. Прикупив несколько пирожков, сразу кинула их в свою сумку. Булочница не сразу взяла монетку, она пялилась на скоя’таэля во все глаза. И отмерла лишь тогда, когда сидха положила деньги в её руку. Только тогда Таринар повернула на дорогу в верхний город. Она съела пирожок и предложила один Йорвету. Тот взял его молча. Дорога до мастерской кузнеца Торака заняла немного времени. Йорвет по пути злобно сопел и не произнёс ни слова. Таринар догадывалась, что это из-за утреннего выступления её сестры в защиту приговорённого эльфа. Казалось бы, командир скоя’таэлей должен был быть хотя бы благодарен Мелисе. Она сохранила жизнь представителю вымирающей и угнетённой расы в этом странном и жестоком мире. Но и тут этот странный эльф повёл себя не так, как предполагала девушка. На месте поджидал неприятный сюрприз. Торака да и никого из его подмастерья не оказалось на месте. Он жил прямо позади своей кузни. Инструменты были не убраны и валялись так, как будто их просто бросили посреди работы и ушли. Горн уже не горел, в нём тлели угли, но, скорее всего, огонь погас недавно. Однако дверь в мастерскую оказалась заперта. Таринар подёргала её, но замок оказался на редкость хорошим, ещё бы, его делал мастер. — D'yaebl! — воскликнул Йорвет. — Она заперта. — Я уже в курсе, — огрызнулась сидха. — Может, поведаешь что-то новое? Например, как её открыть? — Женщина, клянусь, ещё одно слово… Эльф не договорил, нашарил что-то в своей поясной сумке. Он извлёк на свет непонятного вида связку тонких трубочек и палочек с крючками. Таринар пригляделась, больше всего эти инструменты походили на отмычки, только сделаны они были не из вонючего железа, которым пропах весь город, а из незнакомого ей сплава. Вещи, судя по виду, были достаточно дорогими и крадеными. Немного повозившись с замком, пока Таринар убирала неровно заплетённую косу в подобие пучка, эльф всё-таки открыл его. Победно взглянув на девушку, толкнул дверь, которая открылась без единого скрипа. Внутри было чисто, вдоль стен располагались стеллажи с инструментами и ящики с сырьём, но ничего необычного. Только две аккуратно вырезанные руны на одном из шкафов в закутке мастерской привлекли внимание Таринар. — Йорвет, — тихо позвала она. — Что здесь написано? Эльф подошёл и, лишь мельком взглянув на руны, повернулся к сидхе. Его лицо, пересечённое ужасным шрамом, сейчас прикрытым засаленной, некогда красной банданой, приобрело надменное выражение. — Ты считаешь, что я должен читать краснолюдские руны? — Балор тебя забери, Йорвет, вы жили бок о бок тысячи лет, не говоря уже том, что ты держишь их в отряде и вы сейчас делите крышу над головой. Таринар разозлилась, предводитель скоя’таэлей вёл себя очень странно сегодня, ещё более странно, чем всегда. — Это инициалы мастера Балтимора, — сквозь зубы процедил эльф. — Насколько я знаю, мастер скоропостижно скончался. Не недавно. Именно он делал кубок для Саскии. — И ты молчал? Ладно, хорошо, я обещала помочь, а не лезть в твою личную жизнь и отношения с местной девой, — Йорвет скрипнул зубами, но ничего не ответил. — Помоги отодвинуть шкаф. — Что? — Шкаф, помоги его отодвинуть, возможно, за ним, что-то есть. — Его уже двигали, если ты не заметила, — скоя’таэль указал на отметины, оставленные ножками тяжёлого шкафа на досках. — И если там что-то было, это нашли до нас. Таринар совершенно по-детски фыркнула и опустилась на колени. Йорвет лишь дёрнул бровью, когда девушка запустила руку под толстый деревянный шкаф и выудила оттуда маленький кусок кожи, обрывок с линиями и рунами. Она встала, держа его в руке и гордо вскинув голову, прошла со своей находкой к верстаку. Скоя’таэль последовал за ней, с интересом наблюдая за действиями своей спутницы. Та аккуратно разложила обрывок на плоской поверхности, даже разгладила ухоженными длинными пальцами. Эльф засмотрелся на её руки. И почему-то громко сглотнул. — Melis stana, — тихо произнесла девушка. Йорвет не понял, было это каким-то заклинанием или сидха выругалась. Незнакомый язык резанул слух, отчего Старый Лис поморщился. Он подошёл к девушке вплотную, положил свою руку поверх её, но через мгновение отстранил. — Это карта. Странная, но достаточно подробная по краснолюдским меркам. Судя по рунам, выгравированным по углам, это чёткое указание, как пройти к тайной мастерской Балтимора. — Что это за место? — спросила Таринар, и эльф вздрогнул, переводя на неё взгляд. — Вот здесь, — эльф немного отстранился и указал на точку, где была начертана руна, — недалеко от каменоломни… Йорвет не договорил. Он наблюдал, как меняется лицо его спутницы, и спустя пару секунд, когда мимика перестала выдавать её чувства, а лицо вновь приняло надменный и отстранённый вид, девушка отвернулась. Выдохнула. — Балор тебя задери, Йорвет, что ты вчера пил? Даже от Седрика так не разит, — сидха залезла в сумку и достала пирожок. — Держи, может хоть запах отобьёт. — Что? — спросил скоя’таэль, тем не менее принимая ароматную сдобу из рук девушки. — Ваши мужчины не пьют? Может, слишком заняты своим внешним видом? — Знаешь, — ответила Таринар с каким-то злорадным выражением лица, — мой покойный муж много пил, счастья ему это не принесло. А если ты про Хелега, он обязательно с тобой выпьет, как только мы закончим дела. Его это даже позабавит. Кстати, мы теряем время. Я, кажется, знаю, где искать. Эльф не успел и глазом моргнуть, как девушка молниеносным движением схватила с верстака карту и быстрым шагом направилась к двери. Она обернулась у самого выхода на опешившего скоя’таэля и с раздражением спросила: — Ты идёшь? — Прекрасно! — Йорвет устало прислонился к каменной стене, зажимая неглубокую рану на плече. — Просто замечательно! An'badraigh aen cuach! — Прекрати ругаться, всё могло быть и хуже, — рыжеволосая сдула выбившуюся из косы прядь и с интересом покосилась на сундуки, стоящие вдоль одной из стен. — Хуже? Хуже и быть не может! — крикнул скоя’таэль и принялся расхаживать туда-сюда, оставляя на пыльном полу кровавые отпечатки. — Торак мёртв! Единственный свидетель. — Не единственный, — Таринар ловким движением руки открыла громко скрипнувшую крышку сундука и повернулась к раздосадованному эльфу. — Виночерпий свидетель, а это, — она указала на один из трёх располосованных трупов краснолюдов. Торака и его подручных,— подозреваемый. Кто ещё смог бы сделать копию кубка мастера Балтимора, как не его ученик. Все просто, Йорвет, он наказан, заказчик мёртв. Более чем времена, тот ключ, что мы нашли у Торака, открывает тот злосчастный сундук, а в нём ты, скорее всего, найдёшь кое-что интересное. Моё дело сделано. Теперь осталось дождаться Геральта и Хелега. Эльф фыркнул, явно недовольный раскладом. Он пожалел, что связался с этой женщиной, которая всё выворачивает в свою пользу. Ей не было и дела до Саскии, она лишь хотела не подпускать лидера повстанцев к ведьмаку, потому что сейчас он их единственная надежда избавится от мглы. Эта странная сидха застряла здесь со своими спутниками и смешала все карты: с одной стороны, Йорвет хорошо её понимал, но с другой — хотелось придушить хитрую бестию. — Ты обманула меня, Саския всё ещё в опасности, — скоя’таэль прекратил расхаживать по небольшому помещению и направился к своей спутнице. — Я больше чем уверен, Ольшан действовал по чьей-то воле, и, скорее всего, за всем стоит Стенис. Таринар отвернулась от сундука, ловко пряча в кармане зажатый в ладони предмет. Эльф подошёл достаточно близко, и девушка ощутила «коктейль» запахов, исходящих от Старого Лиса: кровь, полынь, перегар и железо. Последний запах был самым отвратительным, настолько, что сидха поменялась в лице. Йорвет же воспринял это по-своему. — Правильно, тебе стоит меня бояться. Если Саския не будет в безопасности, тогда всё, что я делаю здесь, напрасно, а я не люблю оставаться в дураках. — Будь я хоть всесильна, доказательства против принца мы не найдём. Эту тайну Ольшан унёс с собой в могилу, а говорить с мёртвыми, прости, не мой профиль. Когда чародейка вылечит твою ненаглядную деву, просто предупреди её, этого будет достаточно, если она не глупа, а если нет, то зачем вам такой лидер? Единственный глаз Йорвета потемнел и теперь напоминал цветом листву на деревьях в Нейтральном лесу, который простирался в мире Таринар. Она хотела было отойти в сторону, но рука эльфа очень быстро преградила ей путь к отступлению. Девушка бросила мимолётный взгляд на препятствие и увидела быстро расползающееся по рукаву стёганки бурое пятно. — Ты ранен, нужно перевязать иначе… — Я не был бы ранен, если бы ты помогла мне в бою против троих противников, но ты решила не пачкать свои холёные ручки. Скажи, ты носишь меч для красоты? Я ни разу не видел, чтобы ты использовала его по назначению. — Я умею им пользоваться, но пока не видела крайней нужды. Да и если ты не заметил, с собой я его не взяла. Может, нужно было добыть его? Не помню, чтобы в договоре, который мы заключили, упоминалось, что я должна беречь твою шкуру, — скоя’таэль в ответ улыбнулся, совсем не злобно, даже понимающе и снисходительно. Таринар от удивления плюхнулась на уже закрытую крышку сундука, и теперь её спутник нависал над ней. — Я вот думаю, — усмехнулся Йорвет, — а была ли ты вообще полезна? Рыжеволосая кинула на него яростный взгляд. Но, тем не менее, она подавила желание наговорить эльфу гадостей. Кровавое пятно увеличивалось очень быстро. Скоя’таэль терял кровь. Она не могла допустить, чтобы по дороге назад он, чего доброго, ещё потерял сознание. Неизвестно, были ли у Торака ещё подручные. Быть может, в ущелье их ждёт засада, а она не может держать в руках железное оружие. — Йорвет, — мягко начала сидха, медленно поднимаясь с сундука. — Пожалуйста, позволь мне тебя перевязать, ты истекаешь кровью. Только после этой фразы скоя’таэль обратил внимание на своё правое плечо. И отступил. Таринар помогла ему снять кольчугу и стёганку, удивляясь, как он всё время ходит в ней в такую жару. Рана оказалась неглубокой, но кровоточила сильно. Через какое-то время эльф бы не смог держать меч. Девушка порылась в сумке, доставая флягу и небольшой отрезок ткани, который она так и не выложила после того, как они ходили в каменоломни. Скоя’таэль молчал, только внимательно следил за её действиями. Сидха промыла рану из фляги и аккуратно перебинтовала. Затем помогла эльфу одеться. Но, подумав немного, сняла со своей шеи флакон. — Открой рот, — Таринар вплотную подошла к скоя’таэлю. — Что это? — Это поможет. Через несколько часов рана затянется. — Ты могла бы вылечить этим Саскию? — спросил Йорвет после того, как сидха уронила каплю из флакона ему в рот и дала запить из своей фляги. — Нет, прости, но она не сидх. Такой сведущий маг, как Филиппа, справится. Я надеюсь, — заключила Таринар. — Итак. Копии чертежей у нас. Вместе с письмом Ольшана. Возможно, что-то будет в сундуке краснолюда. Доказательств больше, чем достаточно. Освободи меня от клятвы. — Я не считаю, что мы закончили, — Йорвет встал, упрямо смотря на девушку. — Вот упрямый осёл. Ну, хочешь я попрошу Хелега сожрать Стениса? Он и косточек не оставит. Я не понимаю, чего ты никак не унимаешься? Что она тебе пообещала? Целую долину, где вы будете прыгать вместе с дриадами, весело собирая цветочки? Отдаться? Ты столько лет сидел в лесу, подстреливая кметов, думаешь, они простят тебя? Да, сейчас ты ей нужен, но скажи ей хоть кто-нибудь из сильных мира сего, что тебя нужно казнить, то поверь мне, она это сделает. Она не эльф, она — человек. Пойми это, Йорвет. — Она не dh’oine, — почти прорычал скоя’таэль и, схватив девушку за плечи, с силой впечатал в каменную стену. Таринар тихо охнула, но, тем не менее, даже не поморщилась. Она опять поддалась эмоциям и наговорила эльфу лишнего. Это было не её дело, что Старый Лис будет делать дальше. Она должна была думать о своих делах. Завершить их и убраться. Но как же было жалко этих борцов за свободу. Они погибнут здесь, защищая не свой город, даже если выживут, ничего хорошего их не ждёт. Но Йорвет этого не понимал. Такая злость и ненависть плескались во взгляде скоя’таэля, что девушка поняла — эти слова не останутся безнаказанными. Таринар была готова к чему угодно, она думала, что сейчас он её ударит или попытается убить, кулаки предводителя лесных повстанцев с хрустом сжались, а с пальцев девушки уже было готово сорваться пламя. Воздух вокруг, казалось, стал плотным, стало тяжело дышать под не предвещающим ничего хорошего взглядом, но вдруг Йорвет резко наклонился, одновременно схватив плечи девушки железной хваткой так, что она не смогла и дёрнуться. Она хотела было вскрикнуть от неожиданной боли, но как только открыла рот, её губы накрыли чужие. От шока в первые секунды Таринар даже не стала сопротивляться, пытаясь понять, что произошло. Этот поцелуй был болезненным, как хватка на руках, ей показалась, что эльф целовал её как дикарь, который не видел в своей жизни ничего, кроме боли, и не знал, что такое нежность. От него несло горечью полыни, теперь этот запах перебивал все остальные, даже запах железа. Секунда. Другая. Рыжеволосая распахнула глаза, которые до этого рефлекторно зажмурила. И почувствовала. Её сын много раз описывал это ощущение, когда он чувствовал чужие эмоции в моменты потери контроля над своим даром. Сначала слегка замутило, затем в груди начал собираться ком отвращения. Йорвет не чувствовал похоти, нет, это была боль. Боль, и ещё чувство собственного бессилия, горечь от грядущих потерь. Но в одно мгновение всё переменилось. Таринар почувствовала лёгкий укус, и хватка скоя’таэля ослабла. Его руки быстро переместились на талию девушки и притянули её тело ближе. Настолько близко, что сидха почувствовала через куртку холод кольчужных колец. Мужчина всё ещё был зол, но его эмоции очень быстро перерастали в то, что напугало девушку ещё больше, а затем она почувствовала это физически. На пальцах рук, вновь ставших свободными, заискрилась магия и, подгадав нужный момент, Таринар ударила. — Не смей меня трогать, свинья! Сидха что было сил толкнула в грудь потерявшего бдительность и осторожность скоя’таэля. Сработал эффект неожиданности и магия, отвлечённый поцелуем мужчина не ожидал такой прыти от, казалось бы, переставшей сопротивляться ведьмы. Пока Гроза Долины Понтара осознавал, как хрупкая на вид девица смогла отшвырнуть его, довольно нелёгкого мужчину, на несколько метров, пришлось снести несколько болезненных ударов в живот. Йорвет поднёс руку к лицу, провёл ладонью, чтобы убедиться, что всё на месте и эта ведьма не превратила его в жабу, сфокусировал взгляд и резко принял сидячее положение. Таринар в испуге тут же отскочила обратно к стене и уже не выглядела такой воинственной, как пару секунд назад. Скоя’таэль облизал губы и, почувствовав на них кровь, хищно улыбнулся. На ладони рыжеволосой тут же вспыхнуло оранжевое пламя. — Знаешь, Йорвет, — тихо произнесла она и голос дрогнул, — если мне понадобится что-то подобное, я лучше приму предложение Киарана, он мне больше нравится. Эльф нехорошо усмехнулся и медленно встал, прижимая руку к потревоженной ране. От его движения девушка ещё больше вжалась в стену, но огонёк на её ладони неожиданно погас. — Вчера ночью ты так не говорила, — лидер повстанцев стёр кровь с губы тыльной стороной ладони и, скривившись, вновь схватился за руку. — Ты была мила и так настойчива. Что же изменилось с восходом солнца? Таринар не ответила, её лицо потемнело, рот было открылся, но из него вырвалось не то ругательство, не то фраза на незнакомом языке. Девушка схватила тубус с какими-то бумагами, которые до этого достала из сундука. Резко развернувшись так, что длинная огненная коса взметнулась в воздухе, выскочила из помещения с такой скоростью, будто за ней гналось чудовище. Йорвет торжествующе улыбнулся ей вслед, а затем нырнул целой рукой в ворот своей стёганки, выудив оттуда небольшой золотой ключ на изящной цепочке. Рассмотрев свою добычу и отметив искусную работу ювелира, эльф тут же спрятал его обратно и улыбнулся каким-то своим мыслям. — Ну-ну беги, — тихо произнёс он в пустоту. — Всё равно вернёшься, ведь это ты искала, ведьма.