Дитя солнца

Утро началось хуже некуда! Мало того, что после ночного купания, из-за которого ученица травницы чуть не поругалась с Анешкой, начало немного знобить, так ещё и, не успев разлепить глаза, наступила в ночной горшок. И если бы он был пустой, так нет, Мелиса вставала ночью, чтобы лично его наполнить. Ещё и ворон, который, как выяснилось недавно, птицей не является, почему-то подлетел и начал тянуть за край ночной рубашки, пока она пыталась вылезти из самого необходимого предмета в доме, не испачкав пол. — Твою мать! Локи! — нервы зеленоглазой девушки не выдержали, когда горшок всё-таки был перевернут и его содержимое быстро впиталось в пол. Травница, наверное, убьет Мелису за это. — Чего ты хочешь, наглая птица? Ворон мгновенно отпустил девушку и, обиженно каркнув, взлетел на свой насест. — Ну вот, ещё и обиделся, — пробормотала девушка себе под нос, но сидх, заключенный в маленьком пернатом теле, имел удивительный слух. — К-а-р-р-р-р! — Да знаю я, что ты не птица! Не мог другое время найти для своих закидонов. А? Сидх. Свалился на мою голову, еще и во всё вмешивается! Сказав это, ученица травницы схватила тряпку, которая лежала под лавкой именно для таких случаев, и с остервенением начала натирать выцветший деревянный пол так, как будто он был виноват во всех несчастьях, свалившихся на неё за последние две недели, начиная с того момента, когда чёртов древний артефакт засосал её в это долбанное магическое средневековье, где даже сидхи деградировали до низменности, присущей не полукровкам, а людям, у кого эльфоподобные существа были в роду несколько поколений назад. Они пьют, грабят и насилуют прямо как их оппоненты — люди. Нет, конечно, про Седрика девушка не думала ничего плохого, просто остальные были ещё хуже. Вчера Мелиса получила новые сапоги, не торопился видно сапожник или девушка просто ожидала большего, чем могли дать технологии «Вичленда» (так она стала называть про себя мир, в который попала). Микаль, так звали эльфа-сапожника, который, как и обещал, доставил сапоги лично в руки. Ничего особенного в них не было, в принципе, мастер в точности выполнил желание клиентки. Мягкие и удобные, они сидели идеально, повторяя все изгибы ног. Казалось, ученица травницы надела не удобные сапожки, а самые изящные и легкие туфельки. Безусловно, как и говорил старый охотник, Микаль — лучший сапожный мастер в городе и окрестностях. Если бы не одно «но» — Мелиса зря показала свое лицо незнакомому эльфу. Охотник заверил девушку, что сапожник никогда не скажет стражникам, а тем более Лоредо о том, что видел. Во всем оказался прав старый следопыт, и даже в том, что Микаль придет не только за деньгами, которых потребовал значительно больше, чем с сородича. После того, как ученица травницы открыла дверь, в которую постучали почти на закате, ей так нестерпимо, до дикого кожного зуда хотелось помыться. Светловолосый сидх с ровными белоснежными, но слишком мелкими и от того не приглядными зубами улыбнулся, растягивая слишком яркие для мужчины и слегка пухлые губы. Вальяжно прислонившись к хлипкому дверному косяку хижины, он небрежно всучил ошарашенной девушке мешок с её обновкой. Ученица травницы сначала потеряла дар речи, от чего и не поняла сразу. Может, это был немного осоловевший взгляд гостя, который создавал ощущение, что тот либо пьян, либо под «кайфом». Алкоголем от сапожника не несло. Хотя у Мелисы мог быть отбит нюх от частого общения с местным, не просыхающим населением, тем более с охотником, от которого каждый раз несло смесью браги, спирта и каких-то остро пахнущих специй. Про чеснок и лук можно даже не говорить: жители Биндюги, по мнению ученицы травницы, пихали его во все имеющиеся отверстия. Но от этого эльфа пахло приятной смесью хвои и горькой полыни, хотя столь странное сочетание раньше вызвало у девушки недовольство. Видимо, белобрысый ремесленник и любимец местных дам воспринял долгий взгляд, которым его окинула Мелиса, разглядывая, по-видимому, лучший сюртук небогатого неделя, как-то по своему. — Нравится, милая? — спросил он с такой похабной улыбкой, что слова благодарности застряли у девушки в горле. Она немного переварила услышанное свой адрес. Эльф не сказал ничего плохого, но все, что сейчас вылетало из его рта, казалось ученице травницы оскорблением, и как ответить на это мастеру она не знала. Оскорбить или просто выгнать сидха не позволяла природная осторожность, но неожиданно помощь пришла от Анешки, которая вовремя вернулась от заболевшего мельника. — О! Здравствуй, Микаль! Как ты? Эльф только и сделал, что широко распахнул голубые глаза и картинно открыл рот. — О! Я смотрю, обувь моей ученицы уже готова, прекрасно. А тебе больше ничего не надо? Сыпь уже прошла? Ты только скажи, не скрывай, а то опять весь публичный дом чесаться будет! Последние слова травница произнесла достаточно громко, от такой откровенности эльф сначала побледнел, а затем побагровел до самых кончиков острых ушей. Мелиса с удивлением наблюдала, как менялся в лице сапожник, он даже несколько раз открыл и закрыл рот, как будто потерял способность говорить. — Что такое, красавчик, не ожидал, что я могу рассказать о твоих похождениях? А я хранить молчание клятву не давала, так что шел бы ты отсюда, пока я еще чего не рассказала, — Анешка гордо вскинула подбородок перед нелюдем, который был как минимум лет на пятьдесят старше её. Сидх затравленно глянул сначала на травницу, затем на её ученицу и, нервно вздохнув, скомкал в руках мешок, в котором принес заказ. — А если ещё увижу, что ты за моей девочкой таскаешься, ославлю на всю Темерию! Через пару секунд, когда смысл слов травницы дошел до него, эльф заработал ногами с удивительной скоростью и грацией, прижимая к груди мешок, который использовал как сумку. Настроение у Мелисы резко упало и отчасти этому послужил грозный взгляд наставницы. — А ну-ка зайди в дом! Я разве разрешила открывать двери кому попало? — девушка посмотрела в глаза травницы, и в тех был неподдельный страх. — Ты мне не расскажешь, почему этот носитель всех проклятий Львиноголового паука видел твое лицо? Ученица травницы, сделавшая было шаг в дом, резко подняла голову, взглянув в глаза наставницы, но, не выдержав, вновь опустила её. Женщина была права, ей никто не разрешал так поступать, и Анешка доходчиво объяснила, почему она поступил так, опрометчиво не послушав предупреждения старого эльфа и женщины, которая приняла её как родную, обогрела и заботилась, как могла. — Прости, — тихо прошептала девушка и, услышав снисходительный вздох, немного приободрилась. Закончив бесполезное занятие, Мелиса решила, что нужно меньше предаваться воспоминаниям, а начинать уборку, пока Анешка не вернулась с новыми заданиями, да и кашу в печь поставить не помешает. И зря она сорвалась на заколдованном сидхе, он ведь пытался помочь, а такое отношение может безвозвратно обидеть обитателя холмов. — Локи, — тихо позвала ученица травницы. — Ты слышишь? Я была не права. На подобное откровение ворон лишь издал неприличный звук и обделал шкаф. — Сегодня точно не мой день, — Мелиса кинула тряпку и пошла одеваться, может хоть в этом ей сегодня повезёт. В старенькой, повидавшей не одну хозяйку хижине травницы не было укромных уголков кроме небольшого чулана, но он был слишком мал для того, чтобы сделать его гардеробной. Приходилось переодеваться и мыться прямо в большой комнате, которая была всем и столовой, и спальней, и мастерской. По началу Мелиса боялась, что кто-нибудь заглянет в смоленую дверь, но как и говорила Анешка, местные боялись просто так заходить к травнице, которую считали ещё и ведьмой. Девушка без опаски сняла исподнее и, кинув его прямо на любопытного пернатого задаваку, тем самым прерывая его попытки подглядывать, протянулась за свежей рубашкой. Но сегодня все шло наперекосяк. Она не успела взять в пальцы мягкую ткань, как дверь с диким грохотом распахнулась, являя пред светлые очи ученицы в стельку пьяного эльфа, увешанного безвольно болтающимися тушками белок. — Эй, Анешка! Смотри, что я принёс! Мелиса только успела прикрыться ладонями, но, казалось, готовый представитель старшей крови не заметил, в какую ситуацию попал. Девушка, совладав с собой и быстро натянув рубаху, облачилась в неё с невероятной ловкостью и, уперев руки в бока, уже собиралась выпроводить неадекватного посетителя восвояси, как он, громко икнув, свалился на пол прямо у входа. — Да что же это такое? — сокрушенно воскликнула Мелиса, эльф ответил спустя несколько секунд, в хижине был слышен громкий храп. Локи, всё это время восседающий на своем законном месте, издал несколько звуков, похожих на смех, чем и заработал взгляд, не предвещающий ничего хорошего от девушки, попавшей в такую неловкую ситуацию. Тащить эльфа через всю деревню было глупой затеей, но оставлять здесь тоже было нельзя. Не хватало ещё, чтобы травница подумала, что её новоявленная ученица таскает в дом каждого встречного остроухого мужика (а ведь после вчерашнего так вполне могло показаться со стороны). Серое вещество в голове пришло в движение, Мелиса ходила взад-вперед, пытаясь придумать хоть что-нибудь до возвращения наставницы. Заколдованный сидх тоже забеспокоился, даже слетел со своего насеста и принялся ходить за девушкой, которая всё ещё не могла остановиться. Но через несколько мгновений он встал, как вкопанный, и даже ощутимо клюнул ученицу травницы в пятку, когда та проходила мимо, всё ещё размышляя над тем, что же ей делать. — Ай! Да сколько можно? — Кар-р-р! — протяжно заорал тезка трикстера, возвещая о своем решении, но глупая девчонка не поняла его триумфа. Пристально посмотрев на ученицу травницы своим оранжевым глазом и про себя отметив, что крови сидов в ней и так не много, раз она не понимает ход его мысли, пленник пернатого тела решил показать, чего хочет. Он ловко подскочил к бессознательному охотнику и на всякий случай, клюнув его и услышав в ответ громкий храп, дернул за край настенного ковра, что девушка должна была сегодня как следует выбить и почистить. — Ты предлагаешь завернуть Седрика сюда? — девица вскинула брови, и ворон, присев, наклонил голову в знак того, что она правильно его поняла. — А я-то было подумала, что ты что-то серьезное предложишь. Разочарованный голос девушки неслыханно возмутил ворона, и он, переступив с лапы на лапу, как можно сильнее схватил нахалку за большой палец ноги. Послышался истошный вскрик и ругательство юной неблагодарной полукровки. И Локи, довольный собой, уже хотел с укором посмотреть на ученицу травницы, как увидел, что к его клюву стремительно летит та часть метлы, которая подметала всю пыль и грязь в доме. Сидх одновременно заработал лапами и крыльями, поднимая в воздух кучу пыли, даже пьяный охотник тихо чихнул, не прерывая своего основного занятия. От возмущения Локи начал кричать как потерпевший и, разбрасывая вокруг черные перья, рванул к своему насесту. — Еще раз меня клюнешь, я клянусь всеми богами, которым ты поклоняешься, я влеплю тебе так сильно, что расколдовывать не придётся! Ворон, с напускной насмешкой, каркнул было на девушку с безопасного расстояния, но даже он не мог не отметить, как она красива, когда сердится. Хотя он за свои годы видел и красивее, но ничто сейчас не мешало ему полюбоваться, ведь в деревне было мало девушек, на которых можно взглянуть без опаски ослепнуть. Эльф, мирно похрапывающий на полу, чуть приоткрыл мутный глаз, видимо, потревоженный ссорой Мелисы и её пернатого друга. Он искренне улыбнулся, посмотрев на простоволосую девушку, и прошептал что-то на эльфийском, пытаясь обнять её ногу, но, видимо, ученица травницы ещё не остыла от ссоры и со всего маху огрела распространяющего запах сивухи эльфа метлой прямо по лбу. — А ты! — сказала она строго. — Не рыпайся! Видимо, легким ударом по голове девушка отправила в стельку пьяного охотника обратно в страну грёз. Седрик изобразил на лице счастливую улыбку и снова захрапел. Ворон как-то совсем по-человечески присвистнул и продолжил внимательно наблюдать за действиями девушки. Она тяжело вздохнула и с каким-то яростным остервенением начала подтаскивать пыльный ковер к бессознательному охотнику. Она раскатала пестрый предмет гордости Анешки, которая когда-то получила этот коврик от каэдвенского купца, вылечив того от расстройства желудка. И если что-то с ним случится, травница, скорее всего, прибьет Мелису прямо на месте. — Прости, Седрик, но ты слишком много выпил! Полезай-ка на ковер, — девушка с неимоверным усилием заталкивала местного алкоголика на ковер и при этом разговаривала с ним. — Если вздумаешь прочистить желудок, то лучше позже, чем раньше. Сняв с эльфа дохлых белок и брезгливо отшвырнув их в сторону, ученица травницы начала тяжелую работу по закатыванию высокого и достаточно тяжелого, несмотря на худобу, тела в драгоценный ковер своей наставницы. — Ф-у-х! Ну и тяжелый! Мелиса вытерла пот, выступивший на лбу, тыльной стороной ладони и, ловко подхватив волосы, накинула на плечи плащ. — Если когда-нибудь тебя расколдуют, не смей даже вспоминать об этом дне. Понял? — К-а-а-а-р! — заверил сидх. Ученица травницы с огромным трудом вытащила ковер с начинкой из охотника и потащила его в сторону тропинки, по которой они с наставницей ходили в лес. Тащить было не так просто, но нужно было немного постараться и зайти за пригорок, а там природная канавка, в которую можно свалить Седрика и позвать мужиков, чтобы они его вытащили, всё же хорошо работала голова у заколдованного сидха. Силы были почти на исходе, но Мелиса справилась и уже начала разворачивать ковер, как услышала приглушенные голоса — они принадлежали женщинам. Но прислушиваться не было времени, девушка заработала руками и ногами, освобождая своего пленника, и сделала это достаточно быстро. И тут эльф распахнул глаза и схватил девушку за руку, та споткнулась через его ногу, и они кубарем покатились вниз там, где была канава. Пьяному, как говорят, море по колено. Поэтому Мелиса не испугалась, когда весь удар пришелся на эльфийского охотника, беспокоило другое — ковер, так любимый Анешкой, полетел вслед за ними и приземлился аккурат сверху, накрывая ученицу травницы и местного чудаковатого выпивоху. Благо рисунок у этого произведения искусства был зеленовато-коричневый, и это послужило отличным прикрытием, потому что голоса послышались совсем близко, и Мелиса невольно прислушалась, признав в одной из собеседниц свою наставницу. — Ты уж прости, но в таком я тебе не помощник, страшно это все, но ты, если помощь тебе или девочкам твоим нужна будет, приходи. Чем смогу… — Ох! Спасибо, Анешка, — хрипловатый грудной голос ученица травницы не признала, но решила запомнить. — Ты одна знаешь, как нам тяжело… — Проводить тебя до ворот? — перебила собеседницу травница. — Конечно, одной здесь очень скучно, — неизвестная женщина хрипловато рассмеялась, и до девушки, зажатой между ковром и недоуменно моргающим эльфом, долетел еле уловимый запах табака, достаточно хорошего, а не тех помоев, что курили в деревне. Голоса стихли, пора было убираться отсюда, и, похоже, эльф будет объясняться о причине своего пьяного дебоша, Мелиса будет рассказывать старому охотнику, почему он оказался в канаве. Потому что Седрик всё же очухался и сейчас молча сверлил девушку всё ещё мутным, но уже довольно осознанным взглядом. — Седрик, я все объясню, — начала оправдываться ученица травницы, но эльф оборвал её, прикоснувшись немного огрубевшим пальцем к её губам. Что-то промелькнуло во взгляде старого сторожа этого леса, девушка не смогла различить, но одно читалось яснее всего — невыносимая боль. Мужчина потянул её за плечо, наклоняя её ухо к своим губам, и сдавленно произнес лишь одну фразу: — Твоя нога. — Что? — Твоя нога, девочка, убери её, это невыносимо! Скорее всего, Мелиса покрылась красными пятнами от стыда, но всё же нашла в себе силы откинуть ковер и откатиться подальше от мужчины. Стараясь не смотреть на мучения того, кому практически обязана жизнью, ученица травницы начала сворачивать распластавшийся по земле ковер. — О! Dana Meabdh! Какие острые у тебя коленки! — Прости, я не хотела. Ты можешь встать? — Не в ближайшее время, — раскачиваясь, произнес Седрик. — Придётся идти за Сегеримом. Сказав это, эльф вытащил из поясной сумки флягу и, не реагируя на протестующие крики Мелисы, допил остатки жидкости, которые там были, мгновенно вырубившись. Девушка обреченно вздохнула, а легкий ветерок начал разносить по округе мерный храп несносного представителя древнего народа. Сегодня явно был неудачный день, и Мелиса с этим смирилась.