В окружении

Несколько дней я не видел Джотто-ни, поскольку он разбирался с нашей проблемой. С тем как избавить меня от брачного договора. Так же Реборн отправился обратно в Вонголу, чтобы узнать все лично от главы. Мне было стыдно за то, что из-за меня брату пришлось разделиться с возлюбленным. Утешением мне стал Кея-сан. Он долго убеждал меня в том, что не о чем волноваться, ведь брат и сам хочет помочь нам. К тому же, после того, как эти наши узы с Скайрини-саном будут разрублены, мы с Ке-саном сможем узаконить наши отношения. На тех его словах в груди стало просто до ужаса тепло. Я был счастлив, что Кея готов зайти так далеко в наших отношениях. Теперь, почувствовав все эти эмоции, я действительно понимал, что люблю его. Это уже была не обычная симпатия и привязанность, а любовь. С Кеей я чувствовал себя в безопасности, с ним я был действительно счастлив. Только с ним мне было по-настоящему тепло. Я не знаю, чувствует ли Кея то же самое ко мне. Может, он просто путает любовь с симпатией? Может, после того, как я полностью стану принадлежать ему, он поймет, что не желает связывать со мной всю свою оставшуюся жизнь и захочет оставить меня? Но даже если такое произойдет, я не отпущу. Я буду эгоистом и чудовищем, но я не позволю Кее уйти от меня, привяжу к себе и буду держать до самой смерти. Единственное, что меня действительно пугало в отношениях с Кеей-саном, это то, что рано или поздно наступит «наша ночь». Во время первой моей течки или же во время гона Кеи, не важно, она все равно наступит. И я не хотел этого, не хотел вновь испытывать боль. Я боялся испытать боль от рук Хибари. Но я решил, что не откажусь. Даже если страшно, я не смогу заставлять Кею-сана мучиться вновь, помня о том, как было ранее. Не хочу заставлять Кею вновь сидеть в запертой комнате и изнывать от желания. Будет ли мне страшно или же больно, я не отступлю и буду рядом с моим альфой. Более того, если такое будет возможно, я хотел бы дать Хибари его собственную семью. Все-таки, несмотря на все, я видел, особенно в последнее время, Кее трудно смотреть на Тецую и Изуки. Даже несмотря на то, что он их любит и говорит, что они его сыновья, а близнецы считают его отцом, Хибари больно от того, что он не является биологическим отцом этих детей. Я вышел в сад, где сейчас Кея играл с детьми, замечая, что поодаль, опершись о дерево, стоит Занзас. Сделав вид, что не вижу мужчину, я прошел к любимым и передавал Хибари стакан воды, а Тецу и Изу дал по маленькому карамельному цветочку на палочке. — Спасибо, Зверек, — кивнул Кея, забирая у меня из рук воду и аккуратно, почти незаметно, оглаживая мою ладонь кончиками пальцев. Я улыбнулся ему и сел рядом. Тецуя звучно порыкивая, хрустел сладостью, тогда как Изу просто засунул конфету в рот, наслаждаясь вкусом. Близнецы были разными во всем: от внешности до характера, лишь одинаково активными, но таковы все дети. Но Тет и Изуки были именно близнецами, а не обычными двойняшками. — Зверек, ты не забыл, куда мы сегодня пойдем? — осторожно спросил Кея, придвигаясь ко мне ближе. Я не сдержал смешок, ведь делал он все это с таким видом, будто бы ничего и не происходит. — Конечно, нет, Кея-сан. Как я мог забыть о чем-то столь волнительном, — хмыкнул я, передергивая плечами. Я действительно был взволнован грядущим. Я скрестил руки на груди и решительно продолжил. — Кстати, ты обязан помочь выбрать мне наряд на вечер! — Хорошо, хорошо, — Кея прыснул в кулак, но тут же его лицо стало каменным, а взгляд метнулся в сторону стоявшего у дерева Скайрини. Он вновь перевел взгляд на меня. — Надо будет попросить Мукуро, чтобы он позаботился об Тецуе и Изуки. — Да, — я кивнул и поджал губы. Кее это точно не понравится. — Но, честно говоря, у меня немного другой план. — Какой же? — удивленно моргнул Хибари. — Я хочу оставить их со Скайрини-саном, — тихо ответил я, из-под челки наблюдая за реакцией возлюбленного. Глаза Кеи потемнели, губы сжались в тонкую полоску, а острые черные уши затряслись. Кулаки альфы сжимались и разжимались, хвост колотил по траве, а дыхание участилось, из-за чего грудь под майкой заходила ходуном. Было видно, что он пытается себя сдерживать. И меня, честно говоря, напугало его состояние, даже несмотря на то, что я готовился к любой реакции. Я опустил голову, смотря на Кею из-под челки. Глубоко вдохнув и выдохнув, он расслабился и посмотрел на меня тяжелым взглядом черных глаз. — Зачем? — выдавил он из себя, явно с трудом сдерживая рычание. — Я не хочу ограждать их, — тихо, полушепотом сказал я и поднял голову, выискивая поддержки в выражении лица, глаз напротив. — Кея-сан, разве правильно так поступать? Все таки он родня для наших малышей, — я выделил слово «наших», указывая, что родителями являемся только мы с Ке. — Кея-сан, позвольте ему это. — Ты слишком мягок, Зверек, — Хибари покачал головой. — Как и присуще всем травоядным. Я не в праве как-либо препятствовать… — Кея, — перебил я его. Альфа дернулся и пораженно посмотрел на меня. — Без твоего согласия я этого не сделаю. — Это нечестный прием, — пробормотал он. — Делай как думаешь. Я поддержу тебя, Зверек. В любом деле. — Спасибо, — кивнул я, вставая с места. — Может, скажешь позже? — поморщился Хибари. — Лучше сделать это сейчас. Я как можно быстрее хочу переговорить с ним. Не хочу откладывать на потом. Укол лучше делать первым в очереди, — я прошел вперед, направляясь к Занзасу. Мужчина напрягся и оторвался от дерева. — Скайрини-сан, — я поклонился вместо приветствия. — Доброе утро, Тсунаеши, — улыбнулся он. — Я хотел у вас кое-что спросить, — начал я. Лигр кивнул и я продолжил. — Не могли бы вы сегодня вечером посидеть с Изуки и Тетсуей? Лицо альфы вытянулось от удивления и в следующую секунду просветлело от счастья. Он переступил с ноги на ногу, потер руки, боготворяще смотря на меня. Длинный хвост радостно закачался из стороны в сторону, а уши начали подергиваться. — Конечно, Тсунаеши. Я с радостью, — залебезил он. — Но почему? Что-то случилось. Это так неожиданно с твоей стороны… — Я иду знакомиться с родителями Хибари-сана. Мы хотим просить их благословения, — спокойно сказал я, наблюдая за тем, как выражение альфы меняется. Улыбка сползает с губ, глаза тускнеют, на нем медленно появляется непонимание, а после и отчаяние. Плечи Занзаса опустились, да и сам он как-то сгорбился. Сердце неприятно кольнуло, а в голове появилась какая-то темная радость вперемешку с легкой виной и печалью. И это тот самый человек, который так спокойно уничтожил меня когда-то… — Спасибо за помощь, Скайрини-сан, — я вновь слегка поклонился и, развернувшись, зашагал в сторону Кеи. *** — Зверек, давай быстрее. Неужели так трудно просто надеть то, что есть в шкафу? — выдохнул Кея. — Кея-сан, — я раздраженно зыркнул на альфу, снимая с вешалки единственную казавшуюся мне приличной рубашку голубого оттенка. — Вообще-то, тебе бы тоже не мешало хоть немного поволноваться. — О чем? — хмыкнул Хибари. — Ты просто познакомишься с моей семьей. И мне все равно на их реакцию. Я не оставлю тебя. Хотя уверен — ты им понравишься. — А вот я не уверен, — проворчал я. Быстренько переодевшись, я осмотрел себя в зеркале. Молочно белые брюки с синими пуговицами, голубая рубашка с двойным воротником и карманом более темного оттенка на груди и дополнял все ремень светло-бежевого цвета с широкой пряжкой. Придирчиво осмотрев себя, я все же застегнул верхнюю пуговицу, которую до этого думал не застегивать. Кивнув своему отражению, я обернулся, встречаясь взглядом с Кеей. — Я готов, — улыбнулся я. — Хорошо, — альфа встал и прошел ко мне. Он ухватил мой ворот и расстегнул пуговицу. Пару раз моргнув, я возмущенно глянул на мужчину, на что тот лишь пожал плечами. — Тебе так лучше. Пошли. Он ухватил меня за ладонь, таща вперед, вон из спальни, на первый этаж. Я опередил Кею и прошел в коридор, надевать обувь, темно-синие лакированные туфли на небольшом каблучке, Хибари же, не дойдя до меня, зашел в гостиную. Я удивленно посмотрел на проход и до моего слуха донесся рычащий голос моего альфы. — Если Изу мне сообщит, что ты хотя бы голос на них повысил — я тебя урою, — сказал Кея. Я вздрогнул и поспешил пройти в комнату. От быстрых шагов по деревянному полу раздался непривычный звонкий стук набойки каблука. — Кея-сан, — воскликнул я, пройдя на порог гостиной. Мужчина повернулся ко мне, смотря виновато, но решительно. — Иди, пожалуйста, в прихожую. Кея сжал кулаки и быстро вышел. Я же взглянул на Скайрини и Мукуро. На коленях второго расположился Тецуя, а Изуки же кидал своего любимого плюшевого ослика в Занзаса. При этом мужчина ничуть не возмущался, даже наоборот, он улыбался и похихикивал над выходкой моего сына. «Возможно, он бы был неплохим отцом», — застучала мысль на периферии сознания. Я испугался выкидыша собственного сознания и поспешил отогнать его подальше. — Скайрини-сан, надеюсь, вы помните во сколько их кормить, — лигр утвердительно кивнул. Немного подумав, я дополнил. — И следите за Тецуей. Ему нельзя глотать большие порции, если вы будете кормить их, скажем, смесью с кусочками фруктов. И пусть он обязательно прополоскает тщательно горло. Хотя… Думаю, Мук-кун, если что, исправит. Я уже на второй день объяснил варийцу, что с Тецуей, когда он чуть не закатил истерику из-за того, что я не отвечал. Мужчина хотел узнать все о малышах. А то, что у Тета какие-то «отклонения», а он о них не знал, что его ужасно пугало. Именно пугало, как говорил он сам. — Я постараюсь сделать все сам, Тсу, — заверил Занзас. Мукуро за его спиной махнул рукой, как бы говоря: «Я прослежу. Валите уже.» Еще раз кинул взгляд на детей, я прошел к Кее, который уже открыл для меня дверь. Я безумно волнуюсь! *** Кея нажал на дверной звонок, и уже через пару секунд нам открыли. В проеме стоял мужчина безумно напоминающий моего возлюбленного, в чертах их лиц нельзя было найти ни одного различия, только глаза этого альфы были голубыми, а волосы по цвету напоминали пшеницу. Темно-синяя рубашка, обтягивающая его грудь, казалось, что она вот-вот треснет в плечах, была заправлена в джинсы бледно-голубого оттенка. Блондин улыбнулся. — Здравствуй, Ке, — поздоровался он, приобняв брата. Отстранившись он перевел внимание на меня. — Здравствуйте. Вы же Тсунаеши? — Здравствуйте. Да, — я кивнул. Блондин протянул мне руку. Посомневавшись, я вложил в его ладонь свою, и в следующую секунду этому мужчине удалось меня удивить. Брат Кеи слегка наклонился, приподнял мою руку, и коснулся тыльной стороны моей ладони губами. Он отстранился и улыбаясь посмотрел на меня. Я же почувствовал как мои щеки зажгло. Уверен, сейчас они покрыты алым. — Я близнец Кеи — Алауди Хибари. Приятно познакомиться, Тсунаеши-сан, — альфа посмотрел назад и отпустив руку отошел на шаг назад, приобнимая омегу, прошедшего в коридор. — Это мой муж… — Я и сам представиться могу, — прорычал супруг Алауди, скидывая его руку с плеча. Омега ужасно напоминал Мукуро-куна, разве что казался куда старше, а его волосы отдавали в зеленый цвет, глаза же были насыщенного синего цвета. На нем была одета удлиненная блуза зеленого цвета и синие лосины. — Я — Рокудо Ди-Спейд. — Я Тсунаеши Савада. Приятно познакомиться, — кивнул я. — Ну, что ж, проходите, — Алауди отступил, галантно отводя руку, пропуская нас с Кеей в дом. Кея ухватил меня за руку и собственнически потянул на себя, заходя в дом. Алауди-сан с супругом провели нас в комнату, где стоял накрытый белой скатертью стол, на котором разноцветными пятнами «блистали» всевозможные вкусности. Вокруг стола суетясь бегали два омежки. Первый — мужчина в возрасте с копной золотистых волос, карими глазами и татуировкой, вьющейся по левой руке с плеча до запястья. Одет он был в молочного оттенка рубашку с жабо, без рукавов и черные обтягивающие брюки с завышенным поясом, в которые эта рубашка и была заправлена, образуя небольшую складку. Второй же, куда моложе, сверкал черными глазами, длинной черной косой и восточным алым нарядом с белыми вкраплениями и черными леггинсами до середины голени. За столом же сидели два альфы. Старший мужчина, сидящий во главе стола, по-видимому, глава семьи Хибари, выглядел как будто Кея, подросший на десять лет. Больше тридцати трех я бы ему не дал, но судя по возрасту Ке, ему многим больше. У него были такие же серые глаза и черные волосы, такая же аристократическая бледность. Одет он был в синий пиджак поверх розоватой рубашки, низа я не видел. Второй же альфа являлся голубоглазым загорелым блондином, одетым в военную зеленую форму и бандану цвета хакки. Заметив, что мы с Ке прошли в комнату, альфы замолчали, а омеги перевели внимание на меня. Холодный взгляд старшего из четы Хибари буквально колол меня. Я дрогнул и взглянул на мужчину, прямо в глаза. Несколько секунд игры в гляделки, и он, хмыкнув, отворачивается от меня, громко крича. — И-Пин, Ламбо, за стол! Все в доме вмиг отмерли. Пока младший омега заканчивал с расстановкой приборов на стол, блондин, тепло улыбаясь, подошел к нам. Он резко ухватил меня за руку, вгоняя в полную растерянность. Я никак не ожидал того, что такой серьезный на вид мужчина, так резко, по-мальчишечьи просто схватит мою конечность. — Здравствуй, Тсунаеши-кун, — весело начал он, внимательно рассматривая меня, как будто оценивая. Хотя, наверное, он меня и правда оценивал. — Я Дино, папа Ке-куна. Рад, что мой сын наконец нашел того, кого решил представить нам. Ты первый, кого привел Кея, хотя Фонг и Ал приводили минимум по три человека. — Пап! — вскрикнул омега в алом. — Здравствуй, Тсунаеши-кун. Кея-тян много говорил о тебе в переписке, — я покраснел. Мужчина же прошел к блондинистому альфе. — Я Фонг, теперь уже, конечно, не Хибари, но все же часть семьи… А это мой муж — Колонелло. К слову, Коллонело был единственным в комнате другого вида. Если все из Хибари и Ди-Спейд-сан были волками, то этот альфа был тигром. Колонело немного напоминал мне друга Скайрини-сана — Скуало Суперби. Черты лица, да и сам вид в чем-то были похожи. В отличие от Леви-А-Тана, Скуало-сан был достаточно приятен и добр ко мне. В каком-то смысле, он мне даже понравился. Я закусил губу. — Эм… Колонелло-сан, — неуверенно начал я. — А вы случайно не знакомы со Скуало Суперби? — Да, — слегка удивленно ответил тот. — Скуало-кун мой сводный брат. Мы от одной матери. — Ясно, — задумчиво протянул я. Кея нагнулся ближе ко мне и шепнул: — Кто такой Скуало? — Один из друзей Скайрини, — так же тихо ответил я. — Колонело-сан просто мне его напомнил. — Зверек, не думай сегодня о Занзасе, прошу, — Хибари поцеловал меня в щеку, приобнял за плечо и провел меня чуть ближе к столу. — Тсунаеши, это Котецу Хибари — мой отец и нынешний глава семьи Хибари, — мужчина встал со стула, и я поклонился ему. — Отец, это мой возлюбленный омега и мой будущий муж — Тсунаеши Савада. — Рад знакомству, — передернув плечами выдал я, на что мужчина лишь кивнул, улыбнулся и мотнул хвостом. Котецу производил какое-то странное впечатление. Его запах корицы, смешанной с лимоном или апельсином ужасно давил. Хотелось либо спрятаться подальше и поглубже, либо показаться кем-то больше, чем ты есть на самом деле. Было впечатление, что такой, каким я являюсь, сейчас попросту не достоин находиться даже в одном доме с этим мужчиной. Дверь за нашей спиной стукнула об стену, распахнувшись, мы с Кеей вздрогнули, синхронно оборачиваясь. В комнату вбежали двое ребят. Первый был мальчик с пышной шевелюрой, из которой торчали волчьи ушки, и зелеными глазами, одетый в строгий костюм с бабочкой. Вторая же — девочка с тугой косичкой, большими черными глазами в традиционном белом китайском костюме. Она была полукровкой и имела тигриные черно-рыжие уши и волчий на удивление пышный хвост Дети подбежали к Фонгу, таща того за одежду в сторону и что-то на перебой щебеча. На моих губах расплылась улыбка. Малыши были милыми. — Это мои дети, — сказал супруг Колонело, положив руки на головы детей. — И-Пин, ей шесть лет. И Ламбо, ему пять. Есть еще один малыш, ему нет и года, поэтому он остался дома. — Привет, — я махнул рукой. Ребята улыбнулись, но подходить не стали. Вместо этого они запрыгнули на стулья. — Пойдем, — шепнул мне на ухо Кея. У меня уже ощущение, что альфе просто нравится это делать. Через пару минут все уже сели за стол, и теперь в комнате воцарилась тишина. Напряженная, давящая, рассекаемая лишь тихим стуком и звоном столовых приборов. Но все же, через несколько минут, тишина сменилась легкими переговорками, а после переросла и в шумные беседы. Дети крали друг у друга из тарелок еду, после чего начинали шуточно ругаться. Дино-сан о чем-то спорил с Алауди-саном, а Кея, Колонело-сан и Котецу-сан продолжили говорить о чем-то своем, связаном с бизнесом. Я не стал вслушиваться, ведь все равно мало что пойму. Вместо этого я завязал разговор с сидящим на против Фонгом. Как оказалось их семья жила совсем не в Намимори. Фонг с детства восхищался Китаем и их культурой, и вот, когда повзрослел и вышел замуж, то практически тут же переехал в так любимое им место. Даже больше, однажды, он даже решился поменять имя, к слову, настоящее он мне так и не сказал, чему Котецу-сан и Дино-сан были совсем не рады и на пару месяцев прервали общение. Их смягчила новость о внуке, и они решили, что имя не так уж и важно, главное, что они все же семья. Фонг многое рассказал о культуре страны, где живет. О семье и детях. Например, о том, как долго они с Колонело-саном спорили о имени их первенца. Альфа хотел дать девочке «нормальное кошачье имя» Трэйс, но сдался под напором роженца и принял милое имя И-Пин. Зато второму ребенку дал имя сам блондин. Как сказал Фонг: «Он гордился тому, что назвал своего первого альфочку.» Третий же их малыш еще не получил имя, родители опять ругались за это право. Фонг хотел назвать второго в их семье омежку Де-Мин, а Колонело-сан — Викторио. Фонг так возмущенно об этом говорил, что я не удержался и все-таки рассмеялся. А потом омега начал расспрашивать меня о моих ребятах. Он расспрашивал обо всем, о чем только мог. От того, как прошли роды до того, что из детского питания едят Изу и Тецуя. Рассказывая, я заметил, как притих Дино-сан, прислушиваясь и изредка вставляя свои реплики в разговоре с Алауди. Постепенно темы перекатывались с одной на другую. Мы успели поговорить о том, насколько перевелось питание, как детское, так и обычная еда. О том, что последнее время так же ухудшились и некоторые поселения. Например, Козарто, где строго настрого запретили браки, да и всяческие отношения между истинными альфами и омегами, и обычными. Еще удивляло, что там выставляли на всеобщее обозрение истинность человека. Все таки до сих пор существуют черные рынки, где торгуют людьми, и чаще всего туда попадают именно истинные. Даже в наше время, если в семье о принадлежности знают, то посторонним редко об этом сообщают. В некоторых же селениях высокое положение до сих утаивают даже от родителей ребенка, сохраняя лишь в правительстве, после же совершеннолетия сводят, подбирая наиболее подходящие пары. — Истинные никогда не должны вступать в браки с грязнокровными, — неожиданно заявил, хранивший до этого молчание Ди-Спейд. — Такая пара, даже если предназначена друг другу судьбой, не будет счастлива. Краем глаза я заметил, как поджал губы Алауди. — Спейд, прекрати, — строго сказал Фонг. — Это неправда. Каждый имеет право найти свою половинку. Даже если та другого положения. — Фонг, неужели ты и правда так считаешь? — усмехнулся брат Мук-куна. — Обычная омега даже не сможет подарить здорового ребенка и остаться с «парой». Родится либо инвалид с отклонениями, либо они умрут. А обычный альфа так вообще даже оплодотворить возлюбленного не сможет, — мужчина отпил вина и со звоном поставил бокал на стол, из-за чего тонкая ножка того обломилась. Алауди отложил приборы, сложил салфетку и встал с места. Его губы были плотно сжаты, а глаза прикрыты, он глубоко дышал, и за маской безразличия, которую изо всех сил пытался держать альфа, проскальзывала горечь и легкая злость. — Простите, — холодно сказал он, открыв глаза. — Мне надо выйти. Ровной походкой мужчина преодолел расстояние до двери и вышел из комнаты. В комнате вновь наступило молчание, и, видимо, не выдержав такого, Ди-Спейд тоже вскочил из-за стола и выбежал за дверь. В последний момент я заметил, как маска лицемерия слетела с его лица и на нем отразилось неподдельные печаль и волнение. Я почувствовал напряженную атмосферу, воцарившуюся в помещении. Присутствующие явно знали, что произошло и почему. По телу пробежался холод и я поежился. Сейчас я почувствовал себя действительно лишним здесь. — Прости за эту семейную сцену, Тсунаеши-кун, — нервно улыбнулся Дино-сан. — Для них дети и пары — это больная тема, — мне хотелось спросить: «Почему?», но это было бы неправильно, это было бы слишком нагло с моей стороны, поэтому я лишь поджал губы. Дино-сан выдохнул. — Они настоящая пара, и поняли это почти что сразу, как встретились. Им было по пятнадцать. И свадьбу сыграли они почти сразу, после года знакомства, как только достигли совершеннолетия. Но… Спейд является обычным омегой, а Ал истинный альфа. Спейд давно хотел своего ребенка, но Ал постоянно отнекивался и переводил тему. Тогда Спейд стал подстраивать разные ситуации и в конце-концов все-таки забеременел. Все протекало хорошо… Первые три месяца, а потом у него случился первый выкидыш. Они в браке уже пять лет и с тех пор они потеряли троих детей. За столом все молчали, как и я. Все слушали уже знакомую им историю. Меня же почти била дрожь. Почему-то мне вспомнилась моя беременность. Нет, мы со Скайрини-саном одного положения, но все же я был слишком молод. Мое тело было не зрело. Хотя, что там. Я и сейчас, считай, ребенок, ведь у меня так не было первой течки. Тогда я мог потерять Тецу и Изуки в любой день, от любого неправильного движения. Но мне повезло. Я выносил их. Немного недоносив, но выносил. Но я даже представлять не хочу, что со мной было бы, потеряй я своих малышей. Я бы, вероятнее всего, не пережил бы этого. — Мне… Очень жаль, — с трудом сдержав дрожь в голосе, выдавил я. Дино грустно улыбнулся. — Видимо, вся семья Рокудо так и не дождется наследников, — покачал головой папа Ке-сана. — А как же Мукуро-сан, — не сдержался я. Мукуро-сан ведь не имеет омегу? Он никогда не говорил об этом. — Младший Рокудо уже потерял возлюбленного, — омега стал еще мрачнее, и я понял, что зря поднял эту тему. — Неизвестно, были ли они парой, но однозначно они очень любили друг друга. С четырнадцати лет они были вместе, даже несмотря на то, что должны были стать супругами других людей. Когда же Мукуро исполнилось шестнадцать, и его переселили во второй дом, то он, пойдя против обоих семей, пригласил Блюбел к сожительству. Они жили, если так можно сказать, душа в душу. А после сбылось их главное желание — Блюбел понесла. Обе семьи изо всех сил старались уговорить их избавится от плода, но пара ни в какую не соглашалась. В целом беременность проходила хорошо и лишь в последние месяцы Блюбел ослабела. Все произошло в день родов. У Блюбел открылось кровотечение. Ребенка вытащили из уже мертвого тела. А через несколько часов сердце остановилось и у малыша. Этот случай тогда потряс все поселение. Особенно это затронуло семьи. Все четыре семьи. И Тен, и Рокудо, и Хром, и Мельфиоре. Разразился скандал о безответственности со стороны Блюбел и Мукуро. Мельфиоре требовали компенсации у семьи Рокудо, ведь они потеряли невестку. А семья Хром требовали немедленного бракосочетания, «чтобы не случилось еще одного подобного „казуса“»… Рокудо выплатили деньги Мельфиоре, а также устроили свадьбу, но Мукуро так и не явился. Его нашли на следующий день на кладбище. Он спал на могиле Блюбел. Думаю, Мукуро был ранен всем этим больше любого в деревне. Прошло уже три года с ее смерти. В Намимори многие даже забыли о том скандале. Но семья Рокудо так и не принимает Мукуро, как своего отпрыска… Да и выбор Спейда им не больше нравится, но и сделать они ничего не в силах. Им остается лишь надеяться на то, что они смогут завести еще одного ребенка, который в будущем и продолжит их род, до климакса. Я сидел молча, слушая рассказ Хибари Дино, который то и дело хмурился и кривился. Не верилось, что тот жизнерадостный, вечно улыбающийся и шутящий альфа пережил такое. Почему ему пришлось все это испытать? Я почувствовал, как по щекам скатились слезы, и поспешил их стереть. В памяти появились воспоминания, с какой радостью и нежностью держал на руках моих детей Мукуро. Его лицо пылало счастьем, но в тоже время и печалью. Было непонятно, хочет ли он расплакаться или засмеяться от счастья. Тогда я не понимал почему на его лице такие эмоции. Но сейчас все встало на свои места. Грудь сжимала печаль, сердце ужасно кололо, желудок сильно крутило, а горло сжимали спазмы. Ощущение подступающих к глазам слез угнетало и заставляло то и дело протирать глаза, проверяя их на присутствие слез. Казалось, что у меня вот-вот начнется истерика. Хотелось кричать и молотить кулаками по любой поверхности, вымещая злобу на жизнь. Я вздрогнул, почувствовав, как мою ладонь сжимают, и резко обернулся. Кея, прижав ушки к голове, крепче сжал мою руку и подбадривающе улыбнулся. «Все в порядке, — шепнули его губы. — Не думай об этом, пожалуйста.» Я неуверенно кивнул и в ответ сжал ладонь Кеи. — Отец, — громко сказал мой альфа, посмотрев на родителей. — Папа. Может, время и не самое подходящее для того, чтобы я мог спросить тебя об этом. Но все же я должен. Дадите ли вы благословение нам с Тсунаеши?