"Сегодня утром был обнаружен подросток, покончивший жизнь самоубийством. Как установило следствие, его имя Луи Уильям Томлинсон, 17 лет. Причина и мотивы суицида неизвестны..."
POV HARRY Бегущая строка в новостях, я замираю, мой мозг отказывается работать. Кружка, с только что заваренным чаем, падает на ковер и разбивается вдребезги, мои ноги подкашиваются, дыхание на несколько минут останавливается и сердце пропускает удар. Я падаю на колени, смотря в телевизор, и у меня начинается настоящая истерика. Луи. Уильям. Томлинсон. Покончил жизнь самоубийством. Слова ведущей новостей неприятным гулом отдаются в голове, в висках пульсирует кровь. Я кричу на всю квартиру, меня трясет, и я не могу справится со своими эмоциями. Не знаю сколько прошло времени, но я слышу настойчивый звонок в дверь. Я игнорирую. Мне всё равно. Как же хочется послать этого человека подальше! Но он не успокаивается, и я вынужден открыть эту чертову дверь. Я сам не понял, как ноги поднесли меня к двери. Я смотрю на неё рассеянно, мои руки дрожат, но я должен открыть её. Играет ли во мне ярость или горе, но я готов поклясться, что услышал треск дерева, когда одним рывком открыл эту гребаную дверь. - Блять, я могу побыть один? - ору не своим голосом, даже не посмотрев кто это был. - Гарри? Гарри, что случилось?! - слышу знакомый женский голос. Крис. Я не могу ничего сказать, просто падаю ей в объятия, и моя истерика становится в разы сильнее. Она обнимает меня и решает, что лучше дать мне выплеснуть эмоции. Что происходило дальше я помню с величайшим трудом. Все как в тумане; мыслей нет. Помню лишь то, что Крис уложила меня на диван, закутав в несколько одеял, и нежно поглаживала по спине в знак поддержки. Я благодарен ей, что она просто молчала, не пыталась выпытать из меня какую-то информацию, а поняла все без слов и просто ждала, когда я смогу вымолвить хоть слово. - К-рис..., - протянул я спустя несколько часов. - Да,милый? - ее голос звучит очень сломлено и подавлено. - Он..он, - я снова срываюсь, из глаз начинают градом течь слезы. - Тшш, успокойся, что чёрт возьми произошло?! - уже и ее нервы потихоньку сдают. Я собираю все силы в кулак и кричу, кричу так, как не кричал ни разу в своей жизни. Это не человеческий крик - это вопль, какой бывает только у тварей в преисподней. - Он покончил жизнь самоубийством!! Как он мог, что он, чёрт возьми, натворил??? - я срываю голос на последнем слоге, - я...я же любил его, - добавляю я, больше для себя, и надеюсь, что моя девушка этого не услышала. Но она слышала, очень хорошо и четко. - Прости...что?! - непонимающе произносит она. А я уже начинаю отходить, точнее как, во мне просто больше нет никаких эмоций, ни слез, ни боли. Я просто очень зол. Зол на него, зол на себя, что не оказался рядом с ним, и моя злость конечно же выплескивается на человеке, который находится рядом в данный момент. - Хммм, что? - делаю адскую ухмылку, - да, малыш, ты не ослышалась. Я так и сказал: "Парень покончил жизнь самоубийством, и я его любил". Знаешь, мне насрать на тебя, я никогда тобой не дорожил, встречался чтобы отвлечься, хорошо потрахаться пару раз в неделю и скрыть свою ориентацию, - вижу как слезы наворачиваются в уголках ее глаз, и ненавижу себя, потому что она милая и добрая девушка, которая не заслуживает такое обращение к себе, но я хочу доставить кому-то боль, такую, которую я испытываю сейчас, и поэтому боль в ее глазах дарит мне садистское наслаждение. - Что? Нет, Гарри, нет!!! Как... как ты?! Ты врешь! Ты..., - она начинает плакать и с трудом продолжает фразу, - зачем это говоришь мне? Я... я же люблю тебя!!! Как ты мог? А знаешь что? Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! "Ненавижу". Такое подходящее слово, описывает все мои чувства в данную минуту. Я ненавижу все вокруг, ненавижу себя, ее, Луи, я ненавижу всю несправедливость этого скверного мира. - Убирайся, - все что я шепчу ей в ответ. Она ошарашено смотрит на меня заплаканными глазами и я вынужден повторить: - Убирайся, я сказал! Мне жалко Крис, но не могу ничего с собой сделать. Хочется рвать и метать, разрушать все вокруг. Она медленно поднимается с дивана и кидает последней взгляд полный надежды. Надежды на то, что я сбредил и сейчас заберу свои слова обратно или, что я под действием алкоголя или наркотиков. Но она понимает, что я сейчас говорю на полном серьезе и здраво мыслю. Спустя несколько минут слышу щелчок двери и снова впадаю в жуткую истерику...***
Просыпаюсь и чувствую себя, мягко говоря, неважно. Голова трещит, все тело ужасно ломит. Господи, да что со мной? Вдруг все события вчерашнего вечера начинают отрывками всплывать в моей памяти. Точно, вот почему я проснулся не в спальне, а на паласе в гостиной. Видимо меня просто отключило из-за измотанности и усталости. Пытаюсь встать, но тело меня предает, и я падаю обратно на ковер. Слез будто уже не осталось, поэтому я просто закрываю глаза и невольно начинаю вспоминать Луи. Мы были знакомы с самого детства, он был моим лучшим другом. Я старше его на два года, но эта разница нам никогда не мешала. Наши семьи дружили, так как жили по соседству. Я не помню дня, чтобы мы не были вместе. Когда мне было 9, а этому малышу едва исполнялось 7, я понял, что так сильно дорожу им. Тогда я был слишком мал и еще не понимал, что это и была любовь, ну, может, только ее зарождение. Боже, если бы вы видели эти глаза, глаза цвета аквамарина, каждый раз, когда я смотрел в них, я тонул с головой, воздух в легких заканчивался, и я еле вспоминал как дышать. А его улыбка... Я ничего в своей жизни не видел прекраснее. Когда он улыбался, у меня создавалось чувство, что мир вокруг оживает, все становится хоть чуточку лучше. Когда мне исполнилось 16 лет, я понял, что влюблен. Влюблен без памяти, до потери пульса. Стоило мне увидеть этого мальчика, мое сердце делало тройное сальто, в животе начинали порхать бабочки, а на лице растягивалась глупая улыбка. И конечно же, так как я был в таком возрасте, когда встает на все, что движется, я каждый раз сталкивался с небольшой...эм...проблемой в области паха. Он тоже был уже не маленький и, думаю, это было весьма странно, что твой лучший друг убегает в ванную каждый раз как приходит к тебе в гости. Прошло несколько лет, Лу становился лучше с каждым месяцем, а моя любовь крепчала, но я просто не мог сказать ему об этом. Я всегда был трусом. Боялся мнения окружающих, боялся быть отверженным. Ах, да, как я мог упустить такую важную часть его биографии... Он был пианистом, за это, честно говоря, я любил его еще больше. Это была моя слабость. Я мог часами сидеть рядом и слушать, как он нежными касаниями ласкает клавиши рояля. Каждый раз он вживался в новое произведение, играл его так, что я сидел завороженный, и по моей коже пробегали мурашки. Уже в юном возрасте он добился огромных успехов в этом деле. Он не представлял себе жизнь без рояля, мне кажется, они были единым целым. Он постоянно выступал, готовился к конкурсам и концертам круглогодично, и я всегда был у него любимым слушателем, что несомненно мне льстило. Я знал каждое его произведение, знал каждую дату любого его концерта. Так проходила наша жизнь, мы виделись каждый день, мы знали все секреты друг друга, ну, кроме одного - моего, думаю, этот знать ему было не обязательно... Не знаю, когда произошла эта точка невозврата, наверное на его шестнадцатилетие. Помню мы бурно отпраздновали и, так как я был совершеннолетним, то ответственность за выпивку лежала на моих плечах, и я, как хороший друг, выполнил ее на 5 с плюсом. Хорошо, что дом оставался в нашем распоряжении на двое суток и непривычные к "взрослой жизни" подростки успели отойти. Проводив всех его друзей, мы остались вдвоем и в тот миг я почему-то почувствовал напряженность, давящую на нас со всех сторон. - Лу, все в порядке? - поинтересовался я. Он повернулся и мы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Я мог ощущать его дыхание на своих губах и, сглотнув, продолжил с удивлением ждать, что он сделает или скажет дальше. - Нет, Хазз, ничего не в порядке, я не в порядке, - шепчет он, смотря на мои губы. - Кхм, что ты имеешь в виду, Л..., - не успеваю договорить и лишь чувствую, как он прижимается губами к моим. Он резко отстраняется и с испугом смотрит на меня. - И что это только что было? - со сбитым дыханием спрашиваю я. - П-прости, Гарри, я..я, - он заикается, и я вижу, что он напуган до полусмерти, - прости... Ничего не ответив я обнимаю его и нежно целую в макушку. - Лу, послушай... - начал я, но почувствовал, что моя футболка становится влажной, - хээээй, ты чего? Лу! - он плакал, стоял уткнувшись мне в грудь и плакал. Беззвучно, без каких либо эмоций, у него просто текли слезы, и его немного потряхивало. Никогда не видел чтобы он плакал, поэтому мое сердце неприятно закололо. - Луи, успокойся, пожалуйста, и объясни все, что произошло, - почти что со "сталью в голосе", проговорил я. Он заглянул в мои глаза, а потом прошептал три слова, три слова, к которым я не был готов, три слова, которые выбили почву из под моих ног. - Я...люблю тебя, Хазза... - он срывается и с бешеной скоростью летит по лестнице в свою комнату. Я пребываю в состоянии шока, а потом тихо поднимаюсь наверх. Открываю комнату и вижу, что он лежит укутавшись в одеяло с головой и упорно делает вид, что не слышит меня. - Луи, можно? - вопрос для вежливости, даже если бы он сказал нет, я бы всё равно зашел, - послушай, я тоже люблю тебя, но, как друга, понимаешь? Ты молод, в тебе бурлит кровь, и хочется чего-то запретного. Но, пойми, у нас...эм...не может быть будущего. Ты что, не помнишь как твоя мама относится к "этим", как говорит она? Лу, я уезжаю через месяц в другой город учится, ты продолжишь карьеру музыканта, я не говорю, что мы прекратим общение, мы же лучшие друзья и... - Убирайся. - Ч-что? - не верю своим ушам. - Убирайся, я сказал! Воспоминания резко прерываются и я открываю глаза. Думаю, теперь вы понимаете, почему я использовал именно эти слова вчера для Крис. Я хотел причинить ей боль и я знал, что это беспроигрышный вариант. Тогда было больно слышать это. Очень больно, но, ведь я сам виноват. Мальчик признался мне, открыл свое сердце, а я плюнул ему в душу, но, я же уже говорил, что я самый настоящий трус?