***
Помню, в тот день, волшебный потолок в Большом зале был затянут тучами, что так не вязалась с всеобщим весельем. Помню, как радостно подскочило сердце, когда увидела тысячи свечей, парящих в воздухе, бросающие свет на лица учеников за длинными столами. Мы успели усесться на свои места, пока профессор Флитвик вносил табурет и старую Шляпу. Распределение началось. Шляпа запела. В этом году она пела о том, что нужно найти свет в своих сердцах для тех, кто казался врагом, и тогда ты увидишь, что рядом с тобой всегда был друг. Когда Шляпа закончила петь, зал взорвался аплодисментами. - Интересно, сколько сегодня новеньких попадут к нам? – с неподдельным интересом спросила меня Нарцисса Блэк. - Надеюсь, что больше двух. - Вот ужас-то был, правда? – Нарцисса заулыбалась, видимо, как и я, вспомнив прошлогоднее распределение, когда из 53 новеньких только два попали в Слизерин, и 38 в Гриффиндор. Распределение длилось долго, но плодотворно. Слизерин обзавелся 29 новенькими учениками. Гриффиндор 15. Когда распределение закончилось, и МакГонагалл унесла Шляпу и табурет, поднялся профессор Дамблдор. Как и всегда, он улыбался своей удивительной улыбкой. Той самой, от которой появляется надежда в самый страшный день. — Скажу вам только одно, — произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. - Вот это правильно, - похвалил его Северус и принялся за еду, волшебным образом, появившуюся на столах.***
Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось. — Итак, — заговорил Дамблдор, — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также мне хотелось бы напомнить, что в этом году вновь возобновляется Бал-маскарад на Хэллоуин, но это вы, конечно, уже узнали из списка подготовительного материалы для школы. По залу прошелся возбужденный шум. «Вау! Потрясающая новость!» Я радостно заерзала на своем месте, да так, что Северусу пришлось цыкнуть на меня, чтобы я не мешала слушать. - А теперь — уже поздно. Пора спать! Не теряйте времени! Ученики поднялись со своих мест и хлынули из Большого зала. Краем глаза я заметила группу Гриффиндорцев, о чем-то перешептывающихся и смотрящих в мою с Северусом сторону. «Не к добру это. Сомневаюсь, что Блэк простит мне мою дерзость. Посмотрим, на что они способны» - Бэкфорд! Снегг! Подойдите! – раздался чей-то голос. Я удивленно обернулась. К нам шел наш декан - профессор Слизнорт. Вид у него был, на удивление, суровый. - Идите за мной. Мы шли молча, боясь даже взглянуть друг на друга. Профессор повел нас через холл по мраморной лестнице вниз в подземелья к своему кабинету. Это была небольшая комната, плохо освященная. Один единственный стол был завален склянками с разноцветными жидкостями и исписанными листками пергамента. По стенам стояли шкафы, в которых находились пыльные старинные книги. Лишь от пылающего камина веяло чем-то домашним и уютным. Слизнорт жестом пригласил нас сесть в свободные кресла, а сам остался стоять, сверля меня и Северуса взглядом. - Пожар, - тихо начал Слизнорт, - вы учудили пожар, даже не доехав до школы! Это возмутительно! Непередаваемо возмутительно! - Но, сэр, там были Гриффиндорцы… - Ах, гриффиндорцы, мистер Снейп, заставили вас выучить одно из самых сложных заклинаний, не входящих в основы вашего учебного плана, так? «Мне показалось, или это была похвала?». Мы с Северусом недоуменно переглянулись. - Нет, сэр… - Тихо! – скомандовал профессор, - Вы устроили переполох, повредили собственность школы, вы нанесли сильный урон бровям мисс Эванс! - Правда? – встрепенулась я, надеясь, что это действительно так. - Да, к счастью, все обошлось и брови мисс Эванс снова… есть на лице. Я не удержалась и хихикнула, что было роковой ошибкой, так как Слизнорт сменил милость на гнев. - Вы находите травмирование учеников с других факультетов забавным, мисс Бэкфорд? - Простите, профессор, но они нанесли нам куда больший урон, - заговорил Северус. - Я не хочу слышать оправдания! – воскликнул Слизнорт, - я должен был бы вас исключить за подобные выходки. Абсолютно не подобающие столь блистательному ученику и вам, мисс Бэкфорд. Ваши родители сочли бы подобное поведение недостойным. О чем вы думали?! Меня захлестнуло осознание того, какой скандал разразится, если моя родня узнает о случившемся. О, Мерлин! - Профессор! Пожалуйста, не говорите моим родителям, - залепетала я, - я понесу любое наказание, только не говорите им. - Это мой долг. Я должен рассказывать о таких вещах… Слизнорт многозначительно посмотрел на нас. - Но не буду. Я с облегчение вздохнула. - Благодарю вас, сэр. - Но это не избавит вас от наказания. Вы должны отработать урон, который нанесли. - Мы согласны, - подхватил Северус, - что нам нужно будет делать? Вычистить склянки? Протереть пыль? - О, нет, мистер Снейп, вы отправитесь с мисс Бэкфорд, мистером Поттер, мистером Блэком и остальными в запретный лес. - Нам нельзя туда ходить, - возразила я, - профессор Дамблдор говорил сегодня на обеде… - Это наказание, а не прогулка. Слизнорт подошел к входной двери и открыл ее, давая понять, что разговор окончен. - Спокойной ночи, мисс Бэкфорд, мистер Снейп.***
Сказать, что я была расстроена – это ничего не сказать. Во мне все вопило: «Несправедливо!» Шайка гриффиндорцев виноваты, что мы все вляпались в неприятности. Вот в этом я была безоговорочно уверена. И никакая сила не могла меня переубедить в другом. Многовековая вражда наших факультетов уже впиталась в стены школы и в нас самих. Мы не могли представить себе дружбу между кем-то с Гриффиндора и Слизерина. Иногда, конечно, бывали такие самоотверженные личности, которые шли против устоев, но ничем хорошим для них это не заканчивалось. Ни один из враждующих факультетов не готов был простить предателя. Предатели оставались одни. Совершенно одни среди своих, среди чужих, среди друзей, от них отворачивался чуть ли не весь мир! И это было страшно.***
Ночь промелькнула незаметно; я настолько устала, что не видела снов. Лишь один раз я проснулась, услышав, как ветер проносится за стеной бешеными порывами, и как льет потоками дождь. Я проснулась рано утром, когда еще даже не рассвело, и больше не смогла уснуть. Наскоро одевшись и кое-как пригладив непослушные локоны уже достающие мне до лопаток, я тихонько пробралась в гостиную. Огонь в камине почти потух, и я ощущала легкую дрожь от холода, но мне было лень идти за палочкой обратно в спальню. На столе лежала забытая кем-то книга, и я взяла ее, забралась на кресло, подогнув под себя ноги, и укрылась пледом. Остаток утра прошел в тишине за чтением. Я перелистывала пожелтевшие страницы старинной книги; каждое слово таило в себе целую историю, полную глубокого смысла. Схожесть стиля повествования на сказки, которые в детстве рассказывала мне мама, навевало светлую грусть, и я невольно улыбалась. Сидя в тишине уютной гостиной, я отвлекалась от забот, погружалась в неизведанный мир, виртуозно описанный автором книги. Я была счастлива; по-своему, конечно, но счастлива.***
Весь следующий день я была как на иголках. К тому же мое и без того подпорченное настроение еще больше усугубилось, когда раздали листки с расписанием. Из 8 предметов, что мы изучаем, 5 будут проходить с Гриффиндором! Первый урок – трансфигурация. С МакГонагалл. Деканом. Гриффиндора. «Худшего и представить нельзя» Наивная. Мы с Севом еле выдержал это мучение. Поттер и его прихвостни так старались нас достать, что у них это почти получилось. К счастью, прозвенел звонок, и все кончилось без кровопролития. Остаток дня провел под девизом «не дать себе кого-нибудь убить». Под этим же девизом пролетели первые учебные дни. Погода, к слову, разгулялась на славу: солнце светило все дни, по небу изредка, не спеша, плыли мохнатые облака, а птицы щебетали еще до того, как солнц коснется первыми лучами стен величественного Хогвартса. За эти дня Северус ходил какой-то притихший и все жаловался, что нет дождя. Как не старалась выудить из него хоть какую-нибудь информацию о розыгрыши над Поттером и Блэком, так и не получилось. Если Северус вбил себе в голову, это надолго. Он умел ждать мести. Он говорил: «лучше подождать, когда наступит подходящий момент, а уж потом БАЦ! и уничтожить врага!». И все бы ничего, если бы эти слова не сопровождал холодный, расчетливый взгляд и гримаса ненависти, стирающая напрочь все то светлое и доброе, что я видела в нем. В такие моменты он меня пугал. В ту первую пятницу в Хогвартс наш факультет (только старшеклассник) всегда по традиции устраивали «домашнюю трапезу». Сливочное пиво в неограниченном количестве, музыка, танцы и никаких деканов. Это именно то, что нужно после недели занятий. И вот в пятницу, когда закончились занятия, и я представляла себе, как здорово будет отдохнуть в кругу сокурсников, ко мне подошла Лили Эванс. - Что тебе, Эванс? - МакГонагалл просила передать это, - девушка двумя пальцами протягивала листок пергамента, как будто если она дотронется до меня, то непременно заболеет чумой. - Верная собачка декана? – ехидно улыбнулась я, - привыкай, Эванс, разносить почту предстоит тебе всю жизнь. - Бэкфорд, мне совершенно плевать на то, что ты обо мне думаешь. Так что прибереги пылкие речи для кого-нибудь, кому это будет интересно. Она впихнула мне пергамент и, резко развернувшись на каблуках, убежала в сторону Верной четверки, ждавшей ее в стороне. - Ненавижу тебя, Эванс. В то время для меня существовало только черное и белое. Только добро и зло. Я не видела разницы между ненавистью и неприязнью, я поддавалась сиюминутным чувствам. Тогда мне казалось очень по-взрослому ненавидеть тех, кого не одобряют мои родители и мое окружение. Свое мнение я считала единственно правильным и даже не думала, что оно может быть навязано мне кем-то. - Что это? – ко мне подошел Северус, в руке он держал надкушенный бутерброд. Я развернула пергамент. На нем аккуратным почерком было написано: «Мисс Бэкфорд, мистер Снегг. Ваше наказание состоится сегодня. Пятница. 19-30. Главный вход. Оденьтесь теплее. Профессор М. МакГонагалл, декан факультета Гриффиндор» - Прекрасно. Все лучше и лучше! – воскликнула я. Это было выше моих сил. Северус лишь ухмыльнулся. - Что ты лыбишься? Что веселого в том, что мы будем торчать в лесу с этими гадами? - В том-то и прелесть, глупышка Эвелин, что мы будем одни… в лесу… возможно, кто-то из Гриффиндора по неизвестным причинам не вернется в школу… как тебе идея? - Заманчива, - улыбнулась я, отбирая бутерброд у друга, - пошли, надо одеть теплые мантии.