Браслет

— Цуруги, пора вставать. Приоткрыв один глаз, Цуруги рассмотрел довольно бодрую мордашку Шиндо. Отросшие волнистые волосы обрамляли его лицо. Ему хотелось именно такую длину. — Отстань, — проворчал Цуруги и оттолкнул его от себя, закрыл глаза и повернулся на бок. В ногах скрипнуло. Но Шиндо быстро вернулся в исходное положение и вновь потряс за плечо. — Просыпайся, у нас пробежка. — Ты опять ночь не спал? — Шестьдесят восемь минут. Мне этого хватило. Цуруги приучил его спать хотя бы немного по ночам. Он не хотел повторения, когда Шиндо внезапно остановился и рухнул на подставленные руки. Цуруги тогда переволновался и не смог уснуть, пока Шиндо не проснулся. Он тогда наговорил много разного Ангелу, чтобы тот не доводил себя до такого состояния. Шиндо извинился и сказал, что сам не знал, что так получится. При этом он смотрел на свои руки и выглядел провинившимся ребенком, так что гнев и недовольство быстро прошли. Зато после Шиндо повадился будить Цуруги если не каждое утро, то раз в несколько дней. Он всегда заползал на кровать, нависал над Цуруги и слегка тряс за плечо. Цуруги тогда притворялся спящим, чтобы Шиндо будил его подольше и чаще прикасался. — А мне не хватает, — пробормотал Цуруги, натягивая одеяло на плечи. — Но я не могу без тебя уйти. — Вот и не надо, — Цуруги вдруг обнял Шиндо за плечи, перевернул его и подмял под себя. — Будем спать вместе. — Но... Ладно. Сердце у Цуруги стучало от подобной дерзости. Он никогда не обнимал Шиндо. Единственное, что позволял — трепать по волосам или сжимать плечо. Остальные проявления заботы он подавлял, потому что не хотел слишком сильно увязать в своих чувствах. Это совершенно не пойдет на пользу делу. Шиндо — Ангел, и как только улягутся его поиски, Хирото заберет его для исследований. Если они и встретятся, то их будет разделять толстое бронированное стекло. В фантазиях Цуруги многое себе позволял и зашел дальше обычной дрочки. Шиндо в его руках стонал, извивался и кончал. Цуруги брал его в разных позах и местах, а потом какое-то время стыдливо не мог смотреть настоящему Шиндо в глаза. Настоящего Шиндо безумно хотелось целовать, касаться и обнимать. Хотелось чувствовать его тепло, биение сердца, запах шампуня на коже. С запахом получилось очень необычно. Как выяснилось, у Ангелов их вообще не было, поэтому с собаками выслеживать было пустой тратой времени. Именно так Шиндо и спасся от преследования. Собак на него спустили, только когда нагнали и те увидели цель. Шиндо редко рассказывал о прежней жизни в лаборатории, поэтому Цуруги каждое откровение ждал с замиранием сердца. Хотелось больше знать о нем, что он любил, о чем мечтал, думал, кто нравился. На последнее вряд ли можно было получить ответ, Шиндо ведь толком ни с кем и не общался, не считая ученых из лабораторий, Хирото, Мидорикаву и самого Цуруги. Вряд ли Ангелам вообще прививали какие-то чувства. В бою они будут лишь помехой при принятии решения. Цуруги понимал это, но все равно хотелось, чтобы Шиндо выбрал именно его. От этого на душе всегда становилось погано, когда они прощались с Хирото и Мидорикавой. Они встречались в разных точках города, иногда Цуруги брал с собой Шиндо. Чаще приходилось оставлять его дома и включать его любимый канал с классической музыкой, на которой Шиндо залипал. — Вот и умница, — похвалил Цуруги, потеревшись щекой о плечо. Хотелось так лежать если не вечность, то хотя бы до обеда точно. С каждым днем привязанность крепла. Каждое утро он просыпался с проблемой, которую предпочитал решать утренним душем или быстрой дрочкой, пока Шиндо готовил завтрак. Каждую ночь ему снилось, как он живет с Шиндо и у них все хорошо, и нет никакой войны и долга. Но иллюзии быстро исчезали, стоило раскрыть глаза и увидеть перед собой внимательное лицо Шиндо. Вряд ли он вообще знал, что такое секс. Предложи Цуруги секс Шиндо, тот ведь согласится, потому что всегда соглашался. Спать больше не хотелось. Цуруги лежал с закрытыми глазами и чувствовал под собой тело Шиндо, несмотря на то, что их разделяло одеяло. Он старался запомнить ощущения, чтобы позже можно было вплести их в свою фантазию. Черт. Докатился. Мало того, что влюблен в опытный образец, так еще и безответно. — Что-то случилось? — тихо спросил Шиндо и погладил его по волосам. Цуруги едва не застонал от удовольствия. Научился же, скопировал жест самого Цуруги. Нужно прекращать с этим, а то еще чему-нибудь неосознанно научится. Хотя прикосновения чертовски приятны. — Нет, все хорошо, — соврал Цуруги, крепче обнимая Шиндо. Чуть больше месяца прошло с того времени, как Шиндо оказался в его квартире. И Цуруги чувствовал: нечто неотвратимое и опасное выжидает удобного момента, чтобы атаковать и забрать его Ангела. — Может... — Шиндо заерзал под ним, и вскоре Цуруги оказался между разведенных ног, которые сжали его бедра. — Так получше будет? — Зачем ты это сделал? — Цуруги уткнулся ему в шею. Это невыносимо — чувствовать его тело и не иметь возможности прикоснуться так, как больше всего хочется. — Так ведь удобнее. Какая же наивная простота. Цуруги вновь выругался про себя, приказывая телу не реагировать слишком бурно на близость. Поза была более чем удобной, чтобы действовать. Цуруги приказывал себе не думать о Шиндо, о его губах и поцелуе. Но чем больше лежал, тем больше здравый смысл хотелось послать далеко и надолго. — Послушай, — Цуруги все же приподнялся и заглянул в лицо спокойному Шиндо. Его волосы разметались по подушке пышным каскадом. Их нежность Цуруги не раз проверял лично. — Если я сделаю что-то неприятное тебе, ты меня сильно возненавидишь? — Я не уверен, что знаю, как ненавидеть, — насторожился Шиндо. Расслабленное под руками тело напряглось. — Ты хочешь мне что-то сделать? — Да. Нет, — Цуруги вновь уткнулся в плечо Шиндо, пробормотал глухо, — не знаю. — Я не ненавижу тех, кто ставил надо мной опыты, кормил, переводил из смотровой в спортивный зал и обратно, — заговорил Шиндо. — Я не уверен, что ненавижу тех, кто вырезал... — он запнулся. Тема крыльев для него все еще оставалась болезненной. Казалось, что при одном упоминании крыльев, которых у него уже никогда не будет, Шиндо замыкался в себе. Пару раз Цуруги натыкался на эту глухую стену, неосторожно вставляя их в разговор. Хирото хотел уточнений некоторых моментов, поэтому приходилось расспрашивать на неприятную тему. Шиндо кусал губы, рассказывал, а глаза становились мертвыми. Цуруги потом заваривал чай, давал ему в руки и садился рядом — плечом к плечу. Они сидели в тишине и молчании долгое время, пока Цуруги не начинал дремать. Тогда он трепал Шиндо по голове, благодарил за проделанную работу, едва удерживаясь чтобы не поцеловать в макушку, и уходил к себе в комнату. Потом возвращался через несколько минут, звал Шиндо с собой в комнату, укладывал на другой край кровати и, глядя на него, засыпал. — А я вот много кого ненавижу, — сказал Цуруги, чтобы заполнить паузу. Близость кожи дурманила сознание. Вот бы раздеть Шиндо и обнять, чтобы чувствовать, как его кожа постепенно теплеет. — И меня? — Нет, тебя я... "Люблю" повисло в воздухе. — Тебя я точно не ненавижу, — исправился Цуруги. — Ты мне нравишься. Даже больше, чем можно представить. Шиндо не обязательно знать это, иначе почувствует себя обязанным что-то ответить. Незачем его обременять ненужными знаниями. — И ты мне тоже, — Шиндо улыбнулся. — Наверное, ты единственный, к кому я что-то такое испытываю. Их "нравишься" отличалось друг от друга. Зря Цуруги ждал чего-то невероятного. — Благодарность? — Цуруги приподнялся и заглянул ему в лицо. Шиндо нахмурился в поисках подходящего слова. Складку между бровей до безумия захотелось разгладить поцелуем. — И это тоже, — осторожно ответил Шиндо. Он поймал взгляд Цуруги: — Что-то не так? — Нет. Невозможность прикосновения убивала. Цуруги никогда не хотел настолько сильно другого человека. Даже первая влюбленность не рождала таких чувств, как сейчас. — Я просто хочу... — Цуруги зажмурился и тяжело вздохнул. Он поднялся, чтобы не соблазняться еще больше расслабленным податливым телом под собой, сел, прикрываясь одеялом. Эрекция была еще слабой, но уже ощутимой. Цуруги надеялся, что Шиндо ничего не почувствовал. — Я могу тебе чем-то помочь? Более чем. — Нет, с этим вряд ли поможешь, — улыбнулся Цуруги. Больше всего хотелось скинуть одеяло, улечься обратно и впиться в губы Шиндо. Неловкую паузу нарушил телефонный звонок, переключившийся на громкую связь. Только на звонки брата Цуруги поставил эту функцию. — Просыпайся, Кёске, хватит спать! — весело проговорил Юичи. — Твой день рождения проходит, пока ты валяешься в кровати. Так что собирайся и иди развлекаться. Цуруги слушал поздравления брата и наблюдал за реакцией Шиндо. Тот приподнялся, ловя каждое слово. На его губах появилась едва заметная улыбка, от чего лицо разгладилось и стало еще привлекательнее. — Ну все, Кёске, мне уже пора. Но ты как следует отметь! И подальше от работы! Проведи его, наконец, с друзьями. Раньше Цуруги всегда праздновал свой день рождения с Юичи. Они целый день гуляли в парке развлечений, ходили в кафе и пробовали всякие вкусности. Когда Цуруги стал работать на Хирото, а Юичи женился, традиция изменилась: каждый занимался своими делами. Цуруги не отмечал этот праздник, наоборот, просил в этот день загрузить его работой, чтобы не обременять себя воспоминаниями о прошлом. Едва Юичи закончил звонок, Шиндо весь подобрался и приблизился к Цуруги, от чего тот отпрянул и завалился на спину. — У тебя день рождения? — Шиндо навис над ним так низко, что кончики волос касались щек Цуруги. — Ну да. — Почему ты не сказал? Это же так здорово, — в его глазах светились искорки счастья. Шиндо как никогда был живым и похож на нормального человека. — А ты знаешь, что это такое? — Цуруги был удивлен. Ему казалось, что Ангелы воспитывались в слишком жестких условиях, чтобы им что-то дарить или объяснять. Это же бесполезные знания. — Мне о нем рассказывали. И даже один раз подарили подарок, — с восторгом сообщил Шиндо и улыбнулся. Но улыбка быстро поникла: — Правда, его забрали на следующий день, а того, кто подарил, я больше не видел... Но все равно, это же так здорово, когда другие помнят день, когда ты родился. Цуруги протянул руки и обхватил ладонями лицо Шиндо, спросил: — А когда ты родился? — Не знаю. — Но тебе же сделали подарок, — Цуруги поглаживал большими пальцами кожу щек. Еще один факт из скудной биографии Ангела без крыльев. Шиндо пожал плечами. — Мне сказали, что это за все пропущенные праздники. Не знаю, что он имел в виду, мне впервые что-то подарили. — И что же это было? — Небольшое пианино. Мне оно тогда казалось огромным. Цуруги засмеялся. Так вот откуда у Шиндо любовь к классической музыке. Все тянется из детства. Интересно, как этот человек сумел протащить в лабораторию детское пианино. Его не досматривали, что ли? Или он использовал какие-то обходные пути и с кем-то договорился на охране? Как бы там ни было, он поблагодарил этого человека за то, что тот сумел принести радость маленькому Ангелу, которого не особо баловали. Цуруги не выдержал и притянул Шиндо к себе, крепко обнимая. — Хочешь, мы погуляем по городу? — А Хирото не будет против? Мне же нельзя. Они уже с неделю никуда не выходили. Хирото сообщил, что в городе замечено несколько шпионов, которые рыскают и вынюхивают, проверяют сотрудников на подозрительные действия. Шесть дней Шиндо безвылазно сидел в квартире и смотрел телевизор или бегал на беговой дорожке. Цуруги уходил — Шиндо бегал, приходил — все еще бегал. Его было жалко, но приказ есть приказ. И сейчас его хотелось нарушить, как никогда. — Ну и пусть. Я хочу сделать себе подарок и порадовать тебя. Шиндо высвободился, посмотрел на него взглядом Мидорикавы "Ты уверен, что хочешь это сделать?" и поджал губы. По нему было видно, что Шиндо разрывают противоречивые чувства. Ему очень хотелось на улицу, очень хотелось погулять, но он не мог нарушить приказ. А Цуруги до безумия хотелось устроить ему праздник, как Юичи устраивал для него в детстве. — Одевайся, — подсказал правильное решение Цуруги. — Я позвоню Хирото и попрошу выпустить нас на пару часов. Шиндо кивнул, слез с него, и побежал одеваться. А Цуруги запустил руку в трусы и зажмурился от пробежавшего по телу удовольствия. *** Они сходили в парк развлечений. Шиндо очень понравились американские горки. Настолько, что они несколько раз на них катались, пока Цуруги не начало мутить. В океанариуме Шиндо долго наблюдал за акулой и маленькими стайками рыб, пока Цуруги отчитывался перед Хирото. Он поставил обязательное условие отзваниваться каждые полчаса и сообщать обстановку. Да Цуруги и сам волновался, что его заметят с Шиндо и, если зазеваться, то уведут. В кафе Цуруги заказал новый десерт для Шиндо. Пока тот его ел, Цуруги наблюдал за ним и пил клубничный коктейль. Шиндо почти избавился от привычки с подозрением рассматривать и нюхать еду. — Нравится? — Да, — кивнул Шиндо, вымазываясь во взбитых сливках. — Аккуратней, — он приподнялся, перегнулся через стол и вытер ему щеку. — Хорошо. Цуруги слишком волновался о том, что их найдут. Он нервничал, хоть и старался не озираться по сторонам каждые пять минут. — Кёске? Цуруги повернулся и увидел старшего брата. За его спиной стояла жена и держала дочку за руку. — Последовал моему совету? — Юичи сел рядом с ним, складывая костыли. — Милый, мы пойдем к моей маме, — жена потянула дочку на другой конец кафе, чтобы им не мешать. Она всегда уходила на кухню, в другую комнату или за покупками, предпочитая не мешать им двоим. — Юичи, я... — Цуруги не знал, что сказать. Брата он точно не ожидал встретить в таком месте. — Твой друг? — Юичи внимательно осмотрел Шиндо, который положил ложечку на край тарелки и сложил руки на коленях. — Знакомься, это — Шиндо Такуто, — представил Цуруги. Горло сдавило тисками. Меньше всего он хотел врать своему брату. — Шиндо, мой брат — Юичи. Шиндо послушно кивнул, рассматривая Юичи в ответ. Рукопожатия не было, и Цуруги вздохнул спокойно. Значит, брат не почувствует, какая ненормально прохладная кожа у Шиндо. — Ты о нем никогда не рассказывал, — заметил Юичи. — Где вы познакомились? Цуруги отпил большой глоток коктейля, чтобы выиграть немного времени на придумывание правдоподобной истории. Но Шиндо опередил: — Мы вместе живем. Цуруги поперхнулся от неожиданности. Часть коктейля вылилась на стол, причем через нос. Закашлявшись, Цуруги постучал себя по груди. Неприятное жжение пульсировало в носоглотке. — Ты в порядке, Кёске? — Юичи постучал по спине. А Шиндо вытер салфетками стол. После приподнялся, потянулся через стол и вытер ему подбородок. — Аккуратней, — сказал он. Повторил все точь-в-точь сделанное Цуруги. Цуруги вновь закашлялся. — Спасибо, — Юичи перехватил салфетку у Шиндо, продолжая вытирать лицо Цуруги. — Ну ты даешь. Цуруги покраснел. С ним никогда еще такого не случалось. — Значит, — продолжил Юичи. — Ты, Шиндо, живешь с моим братом? — Да, — с готовностью подтвердил Шиндо. — До тех пор, пока не перееду в другое место. — Он тебя не обижает? А то Кёске не очень хорош в общении. Цуруги отмахнулся от рук брата, когда тот продолжал тереть одно и то же место очень долго. — Хватит, я в порядке, — сказал он. — Прекрати. — Нет, не обижает, — Шиндо вернулся к своему десерту. — Он очень внимательный, заботливый, волнуется больше, чем хочет показать. И легко может разозлиться, если что-то не нравится. Неужели Шиндо успел его настолько хорошо изучить? — Верно-верно, — поддакнул Юичи. — Помню, в детстве, Кёске очень сильно злился, когда у него не получалось красиво написать кандзи. Он тогда несколько часов корпел на одной сложной линией, истратил пачку бумаги, но ничего так и не получилось. И на следующий день пришел расстроенным из-за плохой оценки. — Хватит уже обо мне, — вспыхнул Цуруги. Юичи потрепал его по голове. Шиндо перехватил этот жест, сдержанно улыбнулся. — Но я впервые могу обсудить что-то общее с твоим другом. — То есть меня. — То есть тебя, — продолжал улыбаться Юичи. — Все, сдаюсь, — Цуруги откинулся на спинку диванчика и сложил руки на груди. — Злюка, — прокомментировал Юичи и повернулся к Шиндо. Они очень долго беседовали. Цуруги включил плеер и слушал музыку, пока они общались. Его злило, что Юичи быстро нашел общий язык с Шиндо, что они могли касаться друг друга и не думать, как это выглядит со стороны. В конце концов бесило, как Шиндо приветливо улыбался! А уж когда Юичи перегнулся через стол и что-то шепнул Шиндо, а тот удивился и перевел взгляд на Цуруги, терпению пришел конец. — О чем вы уже шепчетесь? — Цуруги достал наушники и грозно посмотрел на парочку. — Просто даю один полезный совет в общении с тобой, Кёске, — сказал Юичи и подмигнул Шиндо. — Твой старший брат очень интересный собеседник, — поделился восторженно Шиндо. — Он так много о тебе рассказал! — По-моему, скукотища смертная, — надулся Цуруги. Ему хотелось как можно скорее вернуться домой, чтобы на Шиндо больше никто не смотрел. — Кому как, — сказал Юичи. — Мне пора. Был рад встретиться с тобой, Кёске, и узнать, что у тебя все отлично. Спасибо за разговор, Шиндо. Не забывай, что я тебе сказал. — И вам спасибо, Юичи, — Шиндо вежливо поклонился. Юичи поднялся, переставляя костыли, и помахал на прощание. — Ну, куда теперь? — грубо спросил Цуруги. В парке было многолюдно. И хоть Шиндо был рядом, Цуруги не хотел оставлять его ни на секунду. Ощущение, что за ними следят, не покидало. Близко подобраться никто не мог, стрелять точно не начнут — слишком оживленно. Привлекать внимание незачем, иначе событие обязательно осветят в новостях, а это равносильно прямому признанию "Ангела искать здесь". И координаты не забыть проставить, чтобы наверняка. Шиндо ходил от одной палатки к другой. В них продавали всякие мелочи, которые раскупались отдыхающими. Возле одной с яркой красной вывеской "браслеты" Цуруги заметил одну интересную вещь. — Никуда отсюда не уходи, — попросил он. — Я скоро вернусь. Надо кое-что купить. — Ладно. Цуруги направился к палатке с браслетами. Поток людей как на зло увеличился — только что закончилось одно из представлений. Цуруги пытался пробиться сквозь них, но его толкали и не пропускали, ругая на чем свет стоит. То, что привлекло внимание, стоило того. Крупный ремешок сплетенный из черной кожи держался на магните. На нем была выгравирована готическая "А". Посередине ремешка располагалось два белых крыла, каждое перо которого было прорисовано золотистой краской. — Это, — сказал Цуруги и протянул деньги. Браслет грел карман. Цуруги не задумывался о том, как вручит Шиндо подарок. Почему-то важным было его подарить. Он остановился и осмотрелся. Шиндо на том месте, где они разошлись, не было. Не может быть. Забыв обо всем, Цуруги бросился в толпу. Он осматривал людей, пытаясь найти макушку Шиндо, звал его, но при гомоне людей ничего нельзя было расслышать. Как же он допустил подобное? Черт, ну почему он так эгоистично поступил? И где теперь искать Шиндо? Нужно было купить ему телефон. Хотя толку с этих игрушек. — Черт возьми, — Цуруги со злости пнул желтую мусорку. — Твою ж... Все-таки правильно сделали, что Ангелов лишили чувств. они не морочили им голову, не давали забыть о цели. Цуруги надо отказаться от задания, все зашло слишком далеко. Он сам слишком далеко зашел. На глаза легли прохладные пальцы, а в ухо выдохнули шепотом: — Угадай, кто? Волна мурашек пронеслась по телу. — Шиндо. — Как ты догадался? — Идиот, — Цуруги обернулся и крепко обнял Шиндо. — Больше не сбегай. — Я не убегал. — Когда я вернулся, тебя не было на месте, — сказал Цуруги. Волнение постепенно сходило, но чувство, что он мог потерять Шиндо навсегда, осталось ядовитым осадком. — Не делай так, пожалуйста. Думал, тебя похитили, и я больше не увижу тебя. — Но я всего лишь отошел, потому что... Цуруги вежливо попросил его заткнуться. *** Домой они шли долго. На улице зажглись первые фонари. Цуруги жгло чувство одиночества. Он более чем ясно представил, что произойдёт, когда Шиндо заберут. Неважно, свои или чужие. Его все равно заберут и отправят на опыты, а до Цуруги никому не будет дела. Ну любил, значит, и разлюбит. Сам виноват, что легко поддался и не сумел вовремя остановиться. Шиндо шел на полшага впереди. Ему не о чем волноваться. Все, чего он хотел — сбылось. А вот Цуруги с каждой минутой хотелось большего. Жажда обладания грызла изнутри, подталкивая на неоднозначные действия. Цуруги начинал себя бояться. Что будет, если он не сумеет вовремя остановиться? — Цуруги? — Шиндо, что-то почувствовав, обернулся. Если его попросить, в последний раз, Шиндо ведь сделает, верно? — Давай возьмемся за руки, — Цуруги не узнал собственный голос, предательски задрожавший. Шиндо никогда не спрашивал, зачем ему делать то или иное. Его научили выполнять и не задавать вопросов. Вот и сейчас Шиндо шагнул навстречу и взял его ладонь в свою. Цуруги переплел с ним пальцы, крепко сжал, запоминая прикосновение. Ему должно хватить этого. Должно. Но не хватало. Он хотел отпустить, но Шиндо потянул его за собой. Так они и прошли остаток пути до дома. И на лифте поднимались, держась за руки. Цуруги отпирал дверь, продолжая держать руку Шиндо в своей. Она уже согрелась и была не такой прохладной. Цуруги давно заметил, как тело Ангела впитывало тепло, жаль, что быстро и отдавало. Дверь за ними закрылась, отрезая от света коридора. Цуруги не спешил включать освещение. Он сжимал ладонь Шиндо в своей. Если отпустит, то все пропадет. Ему придется вытравить из себя все чувства, чтобы при расставании было не больно. — Эм... — Шиндо неуверенно замялся. — Что? Ох, прости, — Цуруги выпустил его руку. — Нет, я... Цуруги слабо видел его очертания в темноте. Уличное освещение почти не доходило до восьмого этажа. Он не хотел, чтобы на него сейчас смотрели и видели его состояние. Наверняка все мысли отражались на лице, а Шиндо, как он сегодня узнал, был очень наблюдательным. — Кёске. Цуруги вздрогнул. По телу пробежала волна мурашек, останавливаясь в районе живота и скручиваясь в тугой комок. Его еще никогда не называли по имени так. — С днем рождения. Шиндо подался навстречу, не давая осознать происходящее. Он положил ладонь на грудь, сжимая майку, и коснулся своими губами его. Понадобилась целая вечность на осознание: Шиндо его целует. Сам целует. Почему? Как? Он бы до такого никогда не додумался? Или опять кого-то копирует? Через секунду стало неважно, кто и кого копировал. Мало ли, в парке увидел целующуюся парочку и захотел повторить. Цуруги углубил поцелуй, обнял Шиндо, крепко прижимая к себе. Он уже не сможет его отпустить. Не сейчас, не сегодня, не так быстро. Особенно после такого... Подарка. Он целовал жадно, глубоко, прикусывал губы, посасывал. Руки скользили по телу, прижимали теснее, отпускали. — Мой лучший подарок, — шепнул Цуруги, на секунду отрываясь от сладких губ. Это было кощунством — отвлекаться от Ангела. Он развернулся, прижал Шиндо к стене и продолжил целовать. Ладони забрались под одежду, огладили спину. Цуруги целовал, а ладони ощупывал шрамы на спине: два продолговатых от вырезанных крыльев, островок грубой кожи от зерна. Прохладная, она разогревалась, откликаясь на ласки. Шиндо подавался навстречу, подставляя шею поцелуям, цеплялся за его плечи, словно мог упасть. — Ты — мой, — шептал горячо Цуруги, кусая и посасывая мочку уха. Тихий стон стал наградой. Цуруги стянул его рубашку и откинул в сторону. Подхватил Шиндо под бедра и приподнял, вжимая в стену. Сильные ноги обхватили крепко. Ладони продолжали лихорадочно ощупывать и оценивать, прослеживать шрамы вверх-вниз на лопатках. Цуруги опустил их на поясницу, ниже, сдавил ягодицы, приподнял и опустил. Сцеловал удивленный вздох. Он сменился стоном, когда Цуруги прикусил шею. Нужно было переместиться в горизонтальное положение. И обязательно включить свет — Цуруги нестерпимо хотелось рассмотреть Шиндо при свете, видеть его лицо, реакцию на каждое прикосновение. Он отнес его в спальню, включая ногой стоявший на полу ночник. Комната погрузилась в оранжевое свечение. Уложив Шиндо на кровать, Цуруги быстро снял с себя майку, откинул. Шиндо хотел повторить его движение и потянулся за края полурасстегнутой рубашки, но Цуруги его остановил. Он хотел сделать все сам, и только для Шиндо. Он наклонился и поцеловал. Шиндо с готовностью ответил на поцелуй, обхватил его руками, сжал коленями бедра, подался навстречу. Шиндо позволял трогать себя, ощущая, как неуверенные прикосновения смелели с каждым вздохом. Расстегнув пряжку ремня, Цуруги потянул за молнию. Кончики пальцев касались напряженного члена сквозь одежду. Шиндо всхлипывал, нетерпеливо ерзал, но все же не позволял себе больше. Цуруги стянул с него остатки одежды, поднялся и осмотрел голодным взглядом. Разметавшиеся по одеялу волосы. Неестественно сверкающие глаза. Опухшие влажные губы. Искусанная шея с проявляющимися метками, часто вздымающаяся грудь с темными сосками. Подтянутый живот с едва заметным шрамом возле пупка. Цуруги развел его колени в стороны, устроился между ними, чтобы их члены соприкасались. Каждое движение отдавалось слишком ярким наслаждением по телу, приумножая ощущения. Склонившись над лицом Шиндо, Цуруги оперся на локоть одной руки и поцеловал Шиндо, поглощая его стон. Он терзал его губы до тех пор, пока у Шиндо вновь не сбилось дыхание. Вторая рука потянулась вниз, задевая сосок, царапая его ногтем, сжимая. Еще ниже, к животу, прошелся только кончиками пальцев, почти касаясь напряженного члена. Когда Шиндо жалобно всхлипнул, Цуруги сжалился и опустился ниже. Ладонь коснулась головки члена, растерла выступившую смазку. Цуруги сжал его член в ладони, губами перехватил стон. Шиндо заерзал, подался навстречу. Шиндо царапал спину, сжимал коленями, двигался под ним. Он запрокидывал голову, и Цуруги кусал ее, вылизывал, водил по бившейся жилке, прихватывал губами и выпускал. Цуруги обхватил их члены ладонью, крепко сжал. Шиндо тихо всхлипнул, когда начались быстрые короткие движения. Шиндо под ним извивался, выгибался, подавался навстречу, стонал. Он хватал за плечи, за ребра, опускал ладони на поясницу, сжимал ягодицы. Когда оргазм подступил, Цуруги наклонился и поймал прохладные губы. Рукой, которой опирался, перехватил ладонь Шиндо, сжал ее, переплетая пальцы и вытягивая рядом с его лицом. Кончили они вместе. Цуруги еще раз поцеловал Шиндо. А потом еще раз, и еще. Ему было мало этого, хотелось еще. Цуруги чувствовал на Шиндо собственный запах, и это было невероятно здорово. — Спасибо, — Цуруги отвлекся от губ, соприкоснулся своим лбом со лбом Шиндо. — Тебе спасибо за сегодня... Кёске. Цуруги зажмурился, прошептал: — Я опять тебя хочу.