Ну что, страны, в бесконечность и далее?!

Бывшее воплощение США всегда было необычайно падким до похвал, восхвалений, чужого внимания и признания его необычайной героической крутости. И сейчас, будучи окруженным новобранцами со всех сторон, Альфред Ф. Джонс буквально купался в лучах славы, что подарил ему Базз, публично признав своим учеником. Альфред наслаждался каждым мигом. Еще бы! Сейчас все смотрели лишь на него, говорили лишь о нем, расспрашивали его — героя — обо всем, в том числе и о его великом прошлом, и… даже просили его автограф! Неудивительно, что у тщеславного янки чуть не сносило крышу от гордости. А Базз стоял неподалеку и хмуро взирал на горделивого подопечного, жалея, что поторопился… «Да, рановато я его представил миру!» — Лайтер сердито покачал головой. Нет, нужно было что-то делать, пока гордыня Альфреда совсем не разыгралась, а то весь урок с извинениями будет насмарку. «Урок с извинениями… Хмм…» — Базз снова посмотрел на подопечного, размышляя — как бы закрепить урок? — затем ни с того ни с сего перевел взгляд на лазарет… Как вдруг его осенило. — «Точно! Я же еще не поговорил с курсантом Талером. И ведь не только мне нужно поговорить с ним!» Приняв решение, Базз решил спасать ученика из рук фанатов, пока он окончательно не разболелся «звездной болезнью». — Простите, курсанты, могу ли я забрать своего ученика для ещё одного важного дела? Альфред Ф. Джонс! Вы бы не могли пройти со мной? — раздался его громкий голос, и часть толпы расступилась, чтобы пропустить Лайтера. Но он остался стоять на месте, скрестив руки на груди, и в его взгляде читалась суровая решительность. «Б… Базз?..» — Альфред невольно поежился. Он-то знал, что означает для него этот взгляд его учителя, а именно — ничего хорошего. И пусть сам Альфред не понимал — за что на него еще можно сердиться? — но злить Лайтера еще сильнее он не стал, а потому… — Да, сэр. Так точно… — Альфред несмело кивнул в подтверждение своих слов и покорно подошел к сердитому преподу, все еще не понимая — в чем дело? — Пойдём, — бросил через плечо Базз, чуть кивнул ученику, мол, молодец что подошёл, хвалю: — Ещё одно очень важное дело. Для тебя. Лично. Да, да, автографы и восторги и адреса для переписки, вы сможете передать этому герою лично! Но чуть позже! — Повысил Базз голос в ответ на нестройные возмущения ребят. — Так, когда же, капитан Лайтер? — спросил один паренёк сразу, без вступления. Его одёрнули, зашептали ему что-то, он потупился, но тут раздался другой голос и уже второй парень, чуть постарше и посерьезней, спросил то же самое: — Разрешите обратиться, капитан Лайтер? Когда нам разрешат ещё пообщаться с курсантом Джонсом, вашим учеником? Ведь сегодня последний день и через несколько часов мы все улетим в Академию. А ведь нам ещё нужно собраться. — Что тут началось, от бесконечного гвалта даже Базз вынужден был отступить, но всё тот же парень и несколько других, спокойно, но строгими окриками-просьбами: «Ребята, потише! Потише, пожалуйста! Что подумает о нас капитан?» почти сразу же навели тишину. И теперь множество глаз уставились на них двоих. — Спасибо… — кивнул Базз тем, кто наводил тишину. — Спасибо что даёте мне сказать. Я вижу, что Альфред вам понравился, и вы готовы с ним подружиться, но мне действительно очень жаль. Ему нужно поговорить кое с кем. И это дело не терпит отлагательств, простите! — повысил голос Лайтер, потому что ребята вновь стали повышать голос, переговариваясь между собой. — Но… Если Альфред захочет, то пусть напишет свой адрес, а вы будете посылать ему письма. Я так же могу ему передавать почту… э-э-э. только не мешками, я же не Санта. — И Базз чуть приподнял руки, показывая, что не готов быть лишь почтальоном для своего ученика. — Не волнуйтесь, ребят, я обязательно оставлю вам адресочек! Сейчас по-быстрому все сделаю и приду. — Вставил свое словечко Альфред, решив снизойти до фанатов и успокоить их. Толпа одобрительно загудела. Такой расклад им понравился, и они были готовы подождать. Альфред аж надулся от гордости. Еще бы — столько фанатов за один день! А Америка любит, когда все лишь на него смотрят и обожают, и все внимание для него одного! Он даже по учителю своему надменным взглядом скользнул, мол — смотри, какой я крутой! Базз чуть покачал головой и неодобрительно посмотрел на загордившегося янки. Но тут же чуть усмехнулся: — Смотри сам, Альфред, смотри сам. Чтобы потом не жалел и мне не жаловался. — Альфред от взгляда Базза сразу струхнул и присмирел. Понял ведь, что опять напрашивается на головомойку. А еще одной долгой лекции ему совсем не хотелось. А уж когда они с Баззом направились куда-то, американец и вовсе разволновался. — А, что за дело? С кем мне придется говорить? — Альфреду было не по себе от срочности и важности дела, предназначенного лично для него. Он уже пошел за Баззом безропотно, и чем это для него обернулось? Извинениями перед целым строем рейнджеров. И тут его, Америку, опять куда-то ведут, да еще и по делу. Зачем? — Хм… — Базз, казалось, не слушал Альфреда, шел, задумавшись о своём. И когда янки вновь спросил о срочности дела и о том, куда они идут, Лайтер произнёс: — Путь к открытиям, Альфред. Интересная фраза, не находишь? — Ага! — Альф вдруг обрадовался, ведь такая фраза была на одной из его монет, а значит, ему можно было снова похвастать чем-то своим. — У меня на одной из монет была выгравирована такая фраза! Четвертак штата Флориды. Красивый! Там еще были изображены — испанский галеон, пальма, и… космический… Шаттл… — По мере перечисления отличительных особенностей монеты, до легкомысленного американца стало доходить — куда они идут! — ведь именно такую монету он отдал… капитану команды соперников… Янки ту же замедлил шаг. Как он и опасался, Базз повел его с собой не просто так. А идти к тому парню, вести разговоры он как-то не хотел. — В чем дело, Альфред? Опять вынужденная остановка? Или ты не хочешь продолжить свой путь к открытиям? — оглянулся Базз. — Я… — Америка не знал, что ответить. У него все мысли смешались. — «Откуда.… Откуда он знает об этой монете?! Он что?.. Он все-таки знал о подкупе, до моего признания?! И… даже о том, какой монетой я подкупил того парня?! Н… но как?.. Как?! Или если только этот… предатель сам побежал к Баззу с жалобой? Точно!.. Вот гад!». — Америка обиженно насупился. Еще бы, такой классный план потерпел фиаско из-за какого-то стукача, не умеющего исполнять договоренности. А теперь еще Альфреду предстояло о чем-то говорить с ним? Да ну его, доносчика, нафиг! Пусть этот парень с другими такими же стукачами общается, а не с героями. Альфред уж было хотел сказать о своем решении учителю, мол — «Не собираюсь я с ним общаться! Не о чем герою с ним говорить!», но вся его бравада испарилась при одном лишь взгляде на Базза. Что-то в его взгляде подсказывало Америке, что не стоит играть с огнем и лучше быть паинькой и идти за Лайтером молча. Вот только у Альфреда всегда язык был без костей, и он не мог смолчать: — Ты и правда, знал о… подкупе… — обратился он к учителю, произнеся последнее слово полушепотом, чтобы окружающие не расслышали. — Он доложил?.. — — Ты хочешь поговорить об этом здесь? — Лайтер как бы невзначай кивнул в сторону группы сослуживцев. — Нет… — Альфред нехило испугался, намек-то он понял мгновенно. Действительно, говорить об этом здесь было, мягко говоря, неразумно, а то вдруг окружающие действительно узнают о его методах решения проблем и все… прости-прощай репутация! Базз кивнул и, подойдя к ученику вплотную, прошептал: — Послушай, Альфред. Пока что о твоем замысле знаем лишь мы с Талером. И я хочу уладить это дело без лишнего шума. Так что брось свое упрямство и иди за мной. — — Окей… — Вздохнув от безысходности, американец понуро поплелся за преподом к лазарету. В самом лазарете было спокойнее некуда. А чего медицинскому персоналу было волноваться? Учения закончились, а собираться им было еще рано. Все же они должны были работать до самого отлета новобранцев с планеты, а то мало ли что. Поэтому медики ждали отбытия рейнджеров с планеты, находясь на своих местах и образно выражаясь — «плюя в потолок» от безделья. Не бездельничал лишь работник стационара, как-никак у него еще оставался пациент. Медик как раз навестил оного, принес ему лекарства и проверил состояние… в общем сделал все как обычно… и уже покидал стационар, дабы присоединиться к остальным своим коллегам, но столкнулся с прибывшими Лайтером и Джонсом. — Прошу прощения за беспокойство. Можем ли мы навестить курсанта Талера? — Прямо с порога озвучил цель визита Базз. — Конечно, капитан Лайтер. Он в третьей палате. Честно говоря, это даже хорошо, что вы пришли повидать его, а то… — медик с тревогой покосился на дверь указанной палаты, — я уже начал беспокоиться. — — Да? А что с ним? — Теперь уже и Лайтер встревожился не на шутку. — Ну, острая фаза нервного срыва прошла, но теперь… — Медик вздохнул. — В общем, у него стойкое депрессивное состояние. Он словно «закрылся» в себе и все думает о чем-то. Я дал ему успокоительное и даже уговорил его немного поесть, но не факт, что ему станет легче. Может хоть разговор с вами отвлечет его от тяжких мыслей. — — Хорошо, я постараюсь подбодрить его. — Поспешил заверить медика Лайтер, а Альфред боязливо покосился на дверь палаты, понял ведь, зараза, что натворил. Медик ушел, оставив Базза и его ученика одних в коридоре. Разумеется, лучшего места, чтобы обсудить со своим подопечным его проступок, было не найти. — Вот видишь, до чего ты парня довел? — Базз укоризненно покачал головой. — Я ж не знал, что он такой ранимый. Да и он тоже хорош, жаловаться побежал… — Поспешил оправдаться Америка, но тут же замолк и испуганно уставился на препода, мысленно проклиная свой длинный язык, вечно «бегущий» вперед мыслей. — «Ну, все. Сейчас он разойдется и начнется головомойка…» Но рейнджер отреагировал на слова Америки довольно спокойно. — Никто ко мне жаловаться не бегал. — Сказал он, просто-напросто опять скрестив руки на груди. — Но ты ведь как-то узнал о… — Альфред снова понизил голос до шепота, — подкупе. — — Узнал. Но курсант Талер тут не при чем. Я понял, что ты что-то задумал еще у склада, и решил проверить это, так, на всякий случай. И как оказалось не зря. — С этими словами Базз протянул Альфреду тот злополучный четвертак. — Т… то есть… ты видел сам момент подкупа?.. — Альфред дрожащей рукой взял монетку и потупил взгляд. От осознания того, что Базз мог быть свидетелем этого его «таланта», ему стало не по себе. Герои ведь не опускаются до подобного, а он… — Да. От начала и до конца. Ты ведь — мой ученик. И быть в курсе всего, что касается тебя — моя прямая обязанность. А теперь представь мою реакцию. Подумай — каково это знать, что тот в кого ты всю душу вкладываешь, вытворяет такое? Первым моим желанием было призвать тебя и курсанта Талера к ответу в тот же вечер. Но я решил дать вам время одуматься, и хвала святой Венере, курсант Талер оказался не так уж плох. Но я и представить не мог, что ты не только не одумаешься, но и опустишься до запугиваний. Разумеется, я не мог не подойти к курсанту Талеру и не поддержать его. Мне пришлось вести его в лазарет практически под руку, в таком он был шоке. И ведь даже после всего этого я не терял надежды, что эта история с подкупом закончится хорошо, и ты осознаешь свою вину и признаешься мне сам. Я пошел к тебе и попытался намекнуть тебе… вывести тебя на признание. А теперь представь мое разочарование, когда ты начал отпираться. Я ведь именно поэтому и отстранил тебя и сказал тебе подумать о своем поведении, а что ты? Ты сбежал, переполошил весь лагерь и, судя по твоему же рассказу и отчету тех. персонала о состоянии твоего скафандра, чуть не погиб. Всего одна ошибка, а как много бед она принесла, и тебе и окружающим. — — Да… Ты прав, Базз. Прости… — И снова пристыженный янки покраснел и опустил голову, крепко сжимая монетку в руке. А ведь ему еще предстояло извиниться перед тем парнем — Джеймсом. О чем Базз не преминул напомнить: — Передо мной ты уже извинялся. Тебе нужно извиниться перед курсантом Талером. И еще, прежде чем мы зайдем к нему в палату, я хочу сказать тебе одну вещь. Надеюсь, сегодняшний урок пойдет тебе впрок, и ты больше не будешь допускать такого. И запомни, ты — мой ученик! И я всегда узнаю обо всех твоих темных делишках, как бы ты не старался их скрыть, так что не смей больше вытворять подобного. Усек? — Базз пристально уставился на нерадивого ученика, ожидая лишь положительного ответа. — Да… — Буркнул Альф, не поднимая взгляда. Слишком стыдно ему было, чтобы смотреть учителю в глаза. — Вот и молодец. А теперь идем. — Лайтер зашел в палату, Америка покорно последовал за ним. Джеймс Талер сидел на кровати, держа в руках какую-то потрепанную книгу. Книга была раскрыта и, казалось, что парень просто читает ее, но взгляд Джеймса был каким-то отрешенным, словно он был не тут, а где-то далеко-далеко… Джеймс был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил вошедших в палату посетителей. — Курсант Талер. — Попробовал обратиться к парнишке Базз, но тот даже не отреагировал на это. Тогда Лайтер подошел вплотную и снова окликнул парня. — Курсант Талер. Джеймс. — Ответа опять не последовало. Видимо парень настолько закрылся в себе, что совсем не реагировал на реальность. «Медик был прав, парню очень плохо. Нужно попробовать вывести его из этого состояния. Только как?» — Тут взгляд Базза упал на книгу, которую держал Джеймс. На миг поддавшись любопытству, рейнджер слегка наклонился, чтобы взглянуть на книгу поближе, и вдруг заметил, что буквы-то в книге были не печатные, а написаны от руки. А значит, это была непростая книга. «Записи? Может это личный дневник?» — Баззу стало неловко, что он вот так в наглую лезет читать чужие записи. Он уже хотел отстраниться прочь и снова попробовать окликнуть парня, но Джеймс резко вышел из своей задумчивости… так не вовремя. Увидев рядом с собой рейнджера, да еще и склонившегося над ним… Нет! Над его книгой! Джеймс с тихим стоном: — Не отдам… — крепко прижал дорогую его сердцу вещь к груди. — Да я… Я… Не… — Базз опешил. Ещё бы, попробуй не опешить, когда, казалось бы, спокойный парнишка и вдруг так реагирует. Вон как смотрит — глазищи огромные от ужаса, и… трясет его всего, как от озноба. Да даже Альфреду стало не по себе от такой реакции, тем более американец знал, что он и есть виновник такого состояния Джеймса. — Тише-тише, Джеймс, я, я не хотел, прости… — Попробовал успокоить перепуганного парнишку рейнджер, но Джеймс продолжал судорожно прижимать к груди книгу, никак не реагируя на слова Базза. Не зная, как ему быть, Лайтер уставился на ученика, мол, — «Видишь, как он реагирует? Я даже не знаю, смогу ли, но попробую его успокоить. А если сможешь помочь и ты — буду рад… Так что не стой столбом!» И Альфред подошел к постели Джеймса, покорно подошел, даже не пытаясь воспротивиться. Понимал, что нужно было что-то делать, исправлять содеянное, ведь это по его вине несчастному парню так плохо. — Послушай… — Альф на секунду запнулся, пытаясь придумать, что бы сказать… — Джеймс. Никто не хочет забирать твою книгу. Просто нам интересно стало… Особенно мне. Расскажешь? — Альфред склонился над парнем, ожидая его реакции, но тот, бросив на американца недоверчивый взгляд, лишь крепче прижал к себе книгу. Альфред вздохнул. Что поделать, он сам был виноват, что парень, такой общительный в начале их знакомства, вдруг замкнулся в себе. А ведь Джеймс так радовался знакомству, так искренне хотел подружиться, а что Америка? Он вон до чего парня довёл, что тот смотрит исподлобья, и даже слова не хочет сказать. А тут еще и Лайтер стоит над душой и смотрит, ожидая от ученика хоть каких-то действий… Альфред вздохнул снова. Что ж, он натворил делов, ему и исправлять… Благо опыт в извинениях у него уже был, как-никак он совершил подвиг — извинился перед целым строем! — а тут всего один парнишка:  — Я понимаю, что причинил тебе много боли, втянув тебя в подкуп, и… Прости. Знаю, извинениями ничего не исправить, но все равно… прости меня. — Все же Америке сложно дались эти слова, хоть он и извинялся всего перед одним человеком. А еще Альфред опасался, что Джеймс обиделся слишком сильно и толку от извинений будет ноль. Но на счастье Америки, и Лайтера тоже, Джеймс Талер перестал дрожать и заинтересованно посмотрел на собеседника: — Тебе и правда, интересно? — — Да… — Альф растерялся от неожиданности, но тут же продолжил диалог, стараясь проявлять неподдельный интерес к их беседе. — Да! Очень! О чем эта книга? Расскажи! — — Это не просто книга. — Джеймс открыл книгу и, пробежавшись взглядом по ее страницам, резко погрустнел. — Это… Дневник моего отца. Он ведь музейным реставратором… был… — по щеке парня стекла слеза. — Отец мой умер, когда мне было десять лет… — — Вот как?.. — Альфреду стало неловко. Что ж, не ожидал он подобных откровений, а зря, парень-то, вспомнив об отце, чуть не расплакался, но… вовремя взял себя в руки. — Простите. Что-то я расчувствовался. — Джеймс поспешно вытер мокрую щеку. Не хватало еще взрослому… почти взрослому парню плакать, когда рядом аж два человека смотрят на него, и особенно если один из них — герой галактики. — Просто не повезло мне малость. Я ведь с десяти лет один остался… — Продолжил говорить парнишка, стараясь сдержать предательскую дрожь в голосе. — Матери у меня тоже нет. Ее не стало еще раньше. Мне тогда было почти два года… я не помню ее совсем. — «А с кем ты живешь?..» — Хотел спросить Альфред, но осекся. Не хотелось ему давить на больное, вот только поздно он спохватился и слова — А с кем?.. — все-таки прозвучали. — С кем я живу? — Понял вопрос Джеймс и, тяжко вздохнув, ответил. — Я живу… жил… некоторое время… с дядей по линии матери. Это он меня в академию привел. Вернее можно сказать — сдал, как только у меня настал подходящий возраст. Я ведь за все время учебы ни разу больше дома не был, жил в общежитии. Все равно, что сирота… Хорошо хоть коллекцию свою и дневник отца я в день отъезда успел спрятать в вещах, а то… кто знает, увидел бы я их снова… — От одной мысли возможного исхода Джеймса снова затрясло. — Монетки я оставил у коменданта… хороший человек, сразу в мое положение вошел. А дневник отца я всегда ношу с собой… — Парень замолчал, прижав дневник к груди что есть силы и опять задумался о чем-то своем, устремив взгляд в никуда. Шокированный открывшейся ему правдой Америка тоже притих. Ему ли не знать каково это, когда тобой управляют и насильно заставляют делать что-то… И пусть из всех колоний он был у Англии любимчиком, пусть ему потакали и баловали его, но невозможность решать самому свою судьбу и зависимость от брата давили на него не меньше чем на остальные колонии Великой Британии. Но, сказанное Джеймсом заставило призадуматься не только Америку. «Плохо, очень плохо когда кто-то решает за тебя твою судьбу. Хвала святой Венере, что меня это миновало… — Базз мысленно унесся во времена своей юности, а именно в то время, когда он обучался в академии Звездный Команды. За время учебы он не раз становился свидетелем того как родители устраивали в академию своих детей не спрашивая их согласия и тем, скрепя зубы, приходилось исполнять их волю. Были, конечно, и те, кто противился, бунтовал, убегал… И таких, в конце концов, отчисляли, но их были единицы. А в основном дети терпели, проходили всю учебу и в итоге, получив образование, бросали службу и шли своим путем, потеряв драгоценные годы и без того скоротечной юности на исполнение чужой воли. — Джеймс, так это твой отец научил тебя делать копии монет и прочего? — Прервал тишину голос Джонса. Видимо американец не выдержал гнетущей тишины. — Да. — Джеймс слабо улыбнулся, с грустной нежностью вспоминая то далекое время, когда он был по-настоящему счастлив. — Моя любовь к истории пошла от него. Это он рассказывал мне истории о прошлом людского рода. Он зародил во мне этот интерес. И это он научил меня делать точные копии на основе собранных данных и частичек найденных образцов. Я помню, как впервые сделал копию… Хотя материал для нее был неподходящий — обычный пластиковый полимер, да и грубовата она вышла, но… В тот день отец очень гордился мной! Он всем показывал мою первую работу, хвастался и говорил, что ему достойная смена растет… — парень резко замолчал и обреченно опустил голову. — Но, как видите, дядя выбрал мне другую судьбу… — Добавил он несколько секунд спустя, вновь прижимая к груди дневник отца. — И ты смирился с… этим?.. — Альфред в изумлении вытаращил глаза на смиренно кивнувшего в ответ парнишку. — Н… но это же неправильно!.. Как можно?!.. — И тут свободолюбивого янки понесло. Не смог он молча стерпеть столь вопиющего издевательства над чужими мечтами, не смог, тем более что он однажды ради своей мечты тако-о-ой бунт устроил… — И ты так просто отбросил свою мечту?! Так просто отбросил все, что тебе дорого и подчинился чужому эгоизму?! Да как… Да такое просто — непростительно! Нельзя так жить, ты слышишь меня?! Нельзя! Нельзя всю жизнь плясать под чужую дудку, уж я-то знаю, что говорю! — Америка шумно вздохнул несколько раз, ибо он задыхался от возмущения и столь пламенной речи. Воспользовавшись затишьем в тираде американца, Джеймс попытался успокоить его: — Альфред, все в порядке. Я уже привык… — Но янки уже было не остановить: — Нельзя к такому привыкать! Нельзя! Повторюсь — я знаю, что говорю! Я ведь в начале своей жизни колонией был! Ты знаешь — что такое колония? Полностью подконтрольная другому государству территория… по сути — раб! Но я не стал привыкать! Не стал терпеть! Я бросил вызов всему, что ограничивало меня! Восстал против всего, что не давало мне идти вперед! Я сражался и — победил! Я рискнул ради свободы и независимости и получил их! И, в конце концов, стал тем, кем был до самого конца той эры — могучей сверхдержавой, не подвластной никому кроме своих начальников! И ты тоже не смей сдаваться! Слышишь меня?! Не смей!.. — Альфред снова замолчал. Ему еще многое хотелось сказать этому безропотному парнишке, но нужно было хотя бы выровнять дыхание и… попытаться успокоиться, а то вон как Джеймс на него с испугу вылупился. Рот открыл, бедолага, и слова не может сказать. Хотя какое нафиг успокоиться, когда весь на взводе?! Вот и Ал не стал долго молчать: — И вообще, кто придумал эту дурь — исполнять чужую волю? Не им решать, как детям жить! Это твоя жизнь? Твоя! Вот и действуй! Я прав, или я не прав? — Альфред пристально посмотрел на Джеймса, тот лишь еще сильней пригнул голову. Не получив ответа, янки повернулся к Баззу. — Или у вас это в порядке вещей — портить чужую судьбу своим эгоизмом? — — Нет, не в порядке. Обычно попечители прислушиваются к своим подопечным, да и есть у нас комиссия по защите несовершеннолетних, которая следит, чтобы права детей не нарушались вот так, но… как видишь, иногда бывают и перегибы и, к сожалению, нельзя уследить за всеми случаями. — Базз покачал головой и обратился к Джеймсу. — Ты ведь пробовал обратиться туда за помощью? — — Да, я хотел, но… дядя меня сразу предупредил, что если я не буду учиться в академии, то жить у него я все равно не останусь, мол — мне нахлебник и племянник-тряпка не нужен и… детский дом никто не отменял… И что мне полезно стать настоящим мужчиной, а не… музейным червем, вроде… моего отца… — Джеймс едва сдержался, чтобы не заплакать от нахлынувших воспоминаний, тяжким грузом осевших в его сердце. — Вот гад! — Альфред невольно сжал кулаки, поймав себя на мысли, что с удовольствием вломил бы этому типу, будь он поблизости. — Вот так вот, Альфред, и такое бывает. Запугает кто-то человека, чтобы тот действовал, как ему угодно… — в голосе Лайтера послышался укор, а янки, поняв намек, покраснел и разжал кулаки, — и вертит им как хочет. А еще бывает, что родители и опекуны пользуются своим общественным статусом и творят, что хотят. Был я свидетелем того, как один такой отец, из сенаторов, за дочку все решил… Тоже против воли её в академию отправил. И хотя его дочь была против этого, перечить сенатору никто не стал. А сам он говорил, что это для блага дочери, мол — она совсем от рук отбилась, а учёба и рейнджерская дисциплина пойдут ей на пользу. А на самом деле он дочь свою к её возлюбленному не пускал, потому как переклинило у него, не верил он парню. Да и собственной дочке тоже. Вот он и думал, что решит проблему, разлучив их. Хорошо хоть парень тот вслед за любимой поступил. И теперь они вместе. — — Сэр. Вы сейчас говорили о Петре Хаммерхольд и ее Плазма-парне? — Вдруг оживился Джеймс. — Я их знаю. Рисковая они парочка. Решили обвенчаться сразу после окончания учебы. И уже деньги со стипендий копят на это дело. И их даже гнев сенатора Хаммерхольда не пугает. Крутые они… Мне бы хоть каплю их упорности… — Джеймс вздохнул от… зависти, и вновь понурил голову. «Эх, всё-таки этому парню история важнее, вон с какой болью он рассуждает о своей исковерканной судьбе, и как завидует тем, кто может постоять за свои мечты…» — Лайтеру с самого начала заварушки с подкупом было ясно, что увлечение Джеймса Талера историей было слишком сильно. А теперь, узнав грустную историю парня, рейнджеру окончательно стало понятно, что выберет этот парнишка… Вернее, выбрал бы, если бы у него была такая возможность. Хотя почему если бы была возможность? Она никуда не делась, ведь даже не смотря на весь эгоизм и самодурство его дяди, у Талера оставалось право выбрать — кем быть? — по крайней мере, по достижении им совершеннолетия. Правда в таком случае Джеймс Талер столкнется с другой проблемой, а именно — отсутствием образования по выбранному профилю. Да и жить ему будет негде, а дядя его явно даже на порог не пустит. Разумеется, Джеймс сможет поступить учиться по выбранному профилю, но до поступления ему нужно будет где-то жить и на что-то питаться… В общем, проблем у парнишки будет невпроворот. Справится ли Джеймс Талер со всем этим, если все же решит пойти по стопам отца? Лайтер покачал головой. Он знал ответ — «нет, не справится… один не справится, слишком уж он зашуган родным дядей…» — а раз так, то он не сможет оставить парнишку наедине с его проблемой. «Если он решится последовать за мечтой, я помогу ему, во что бы то ни стало, помогу! Нужно только узнать его ответ…» — Приняв решение, Базз кивнул сам себе и обратился к понурому парнишке. — Джеймс, если бы не твой дядя, ты бы выбрал своим призванием историю, так? Не бойся признаться, если это так. Я пойму твое стремление. — Рейнджер старался говорить как можно более мягко и спокойно, чтоб не дай святая Венера не испугать парня. Жаль, что это ему не удалось, и почти уже успокоившийся Джеймс снова запаниковал. «О, святая Венера, как же стыдно! Разнюнился тут, как дите, перед самим Лайтером. Судьбу свою кляну… Как последний слабак! Неудивительно, что капитан решил, что мне в рейнджерах не место. Теперь меня точно отчислят…» — Поток сумбурных мыслей Талера прервало нежданное прикосновение… Это Лайтер взял его за плечи. — Тише, Джеймс, тише. Если тебе сложно ответить сейчас, я подожду. Сколько надо подожду. Хорошо? Так что не бойся. Я тебя в беде не оставлю… — Тихо, почти шепотом произнес Базз и, склонившись над ним, приобнял одной рукой словно пытаясь закрыть собой от жестокого мира. Джеймс тут же перестал дрожать, да и его дыхание вновь стало спокойным. А вот Альфред наоборот напрягся, сильно напрягся. А все его ревность и нежелание уступать внимание своего учителя кому-то еще. — Капитан Лайтер, сэр, почему вы вдруг решили мне помочь? — Прервал тишину голос Джеймса. — Я ведь… Я, можно сказать, уже отчислен… Уже не… рейнджер… Почему? — — Просто я был в подобной ситуации. — Базз вздохнул и тут же пояснил удивленному парню. — Да, даже со мной случалось подобное. Но мне повезло. Нашелся тот, кто смог поддержать меня в свое время. А сейчас я хочу поддержать тебя. Не переживай, я тебя не брошу… — В палате снова повисла тишина, и было слышно лишь сопение обиженного Америки. И пусть сейчас Базз просто пытался успокоить парня и не дать ему снова замкнуться в себе, но Джонса это нисколечко не успокаивало. Что ж поделать, привыкло бывшее воплощение США жить по принципу — «Мое, и все тут! Ни с кем не поделюсь!» — и исправляться Альфред пока не собирался. Не желая спокойно терпеть такое вопиющее безразличие к своей героической персоне, Америка развернулся и пошел к двери. А что его еще тут держало? Он извинился перед Джеймсом? Да! Так значит можно уже вернуться к фанатам и порадовать их своим адресочком для писем. «А за этого парня пусть Лайтер беспокоится… Беспокоится… за этого парня, Джеймса… а не за меня…» — Альфред так и застыл у двери, не зная как поступить: просто уйти и продолжить купаться в лучах славы своих новых фанатов? Или же попробовать обратить на себя внимание своего учителя?.. Своего… Своего! И только своего учителя!.. Неизвестно, чем бы закончилась эта вспышка ревности, если бы Джеймс Талер, сам того не зная, не разрядил бы обстановку: — У вас есть ученик, капитан, его и учите. Из него хороший рейнджер выйдет. У него есть к чему стремиться, и есть хорошие задатки для того чтобы стать одним из лучших. — «Это он про меня?» — Альфред даже немного растерялся. Не ожидал он подобного от соперника. А от соперника ли? — А как же ты? — Спросил у парня Лайтер. — А я… Я, наверное, уйду. Ведь мне навязали эту учёбу в Академии. Вы были правы, я не хочу идти дальше. Я ведь… Я всегда мечтал пойти по стопам отца. — Джеймс и не знал, как же сильно он обрадовал своим решением одного эгоистичного американца. Да что там обрадовал. Альфред ликовал. Эх, если бы не страх получить головомойку за шум в лазарете, ох он бы оторвался. Как минимум заорал бы свое — YES! — не говоря уже о хохоте… А что? Его соперник… возможный соперник… сошел с дистанции. Вот бы еще и Россию от Лайтера отвадить бы… — Ты уверен? — Вновь спросил Базз. — Да. Только… — Джеймс осекся, — можно мне отсрочку? Мне совсем немного осталось до совершеннолетия, и тогда я буду волен сам решать свою жизнь. — — Ну, конечно, Джеймс. Я поговорю с кем надо, с преподавателями, и даже с коммандером. Отчислим тебя, официально, когда придет время. А до того времени ты сможешь просто числиться среди учащихся и готовиться к поступлению в исторический институт. И после отчисления не надейся оставаться один, считай, что ты ещё один мой подопечный. — «То есть? Почему это… еще один подопечный? Я на такое не договаривался! Пусть своего препода ищет!» — Почти уже успокоившийся Альфред снова взревновал. Не так сильно, как до этого, но все же… но тут его осенило. — «Пусть он к Англии идет! Точно! Арти ведь как раз хотел набрать в свою исследовательскую группу талантливую молодёжь… Надо спихнуть этого Джеймса к нему, и будет одним конкурентом меньше!» Решив, что это не просто лучшее, а — сверх-гениальное, просто супер афигеть какое решение! — Америка немедля приступил к его реализации. И первым, что он хотел сделать — заручиться одобрением Лайтера. И пофиг, что Базз и Джеймс о чем-то говорят, что-то обсуждают. Вот пофиг и все тут! Ему Альфреду хочется быть единственным учеником Лайтера. И он вернет себе свою собвст… своего препода, во что бы то ни стало. — Хэй, а можно мне внести свое предложение? — Беспардонно перебил американец беседующих людей, даже не зная, о чем они вообще болтают. А говорили они об очень важных вещах, можно сказать обо всей дальнейшей жизни Талера. Неудивительно, что Лайтер одернул неотесанного ученика: — Курсант Джонс, вы что, не видите? Мы разговариваем! Почему вы нас так невежливо перебили? — — Я… Прошу прощения. Я просто хотел предложить кое-что… — В который раз, получив нагоняй за сегодня, пусть на этот раз совсем небольшой, Альфред уныло понурил голову. Что ж, он хотел внимания от Базза? Он его получил… вот только не то, на которое рассчитывал. Хотя сейчас ему даже сердитость учителя была в радость. — «Да, правильно, не будешь расслабляться. А то ишь ты, все внимание на этого Джеймса, а на меня ноль!» «Ох, опять! Альфред, когда же ты поймешь, что я тебя учу? Тебя, а не кого-то. Ну, не могу же я отгородиться от всего мира и общаться только с тобой…» — Базз покачал головой. За месяц общения с американцем он уже насмотрелся этих его закидонов с ревностью и нежеланием уступать его, Базза, внимание кому-либо. Настолько насмотрелся, что уже безошибочно определял, когда начинался этот — «очередной закидон». Вот и сейчас он понял, что Альфред пытается привлечь его внимание, пусть даже в виде нагоняя. Эх, ему бы высказать Альфреду, что нельзя быть таким единоличником, но нельзя. Не при курсанте Талере, а то знает он своего ученика. Отчитаешь Америку при постороннем и все — обида галактического масштаба гарантирована! А значит, пока придется отложить лекцию и, может, все-таки послушать, что же такого важного хотел сказать янки. — Хорошо, Альфред, мы тебя слушаем. Говори, что хотел. — — Да так… — Альфред немного помялся, как бы подбирая слова, а на деле решая — подуться ему еще на замечание или нет? К счастью разум победил эмоции и Альф не стал тянуть с предложением. — У Арти… археолога Керкленда, моего брата, как раз проблема с кадрами. Просто его достали все эти старики… Ну, то есть те, с кем ему приходится работать. Ему в помощь назначили уже немолодых людей, и они с ним обращаются, как с неразумным юнцом. А все из-за его внешности. Он ведь выглядит совсем молодо, хотя ему более тысячи лет, вот он и ругается со всеми этими стариками… внешне пожилыми, а младше него более чем на тысячу лет. Вот он и решил набрать в команду талантливую молодёжь. Тех, кто будет помогать ему, а не перемывать кости у него за спиной лишь из-за его слишком молодой внешности. Вот я и подумал, что можно познакомить его с Джеймсом… курсантом Талером, раз уж на то пошло… — Альфред замолчал, давая Баззу и Джеймсу поразмыслить над своим предложением, а сам скрестил пальцы за спиной. — А ведь верно! — Переглянувшись с Альфредом, Базз обратился к Джеймсу, — я ведь читал его досье, Джеймс! Оно слишком короткое, но там сказано, что Артур талантлив в сборе и обработке информации. И как потом выяснилось — очень хороший археолог! — Базз вновь повернулся к Альфреду: — Альфред, твой брат ведь сейчас занимается восстановлением и переводом информации на галактический язык, ведь так? Он не думал о том, чтобы помочь не только в расшифровке других языков, но и внести свой вклад в утерянную историю? Рассказать людям о своих воспоминаниях? О культуре, о людях, об одежде, еде, архитектуре, словом о своём этносе? А Джеймс ему бы помогал, ведь тебе это было бы интересно? — Базз вновь посмотрел на парня, не ожидавшего такого шанса. — Да… очень… — Единственное, что смог выдавить ошарашенный парень. Еще бы, ведь пару дней назад он и мечтать не смел о том, чтобы пойти по стопам отца, а тут его стремления и мечты поняли, приняли, и помощь предложили, и даже появилась возможность работать с самим Керклендом! С тем, кто среди историков стал практически живой легендой! «YES! Сработало! Как вовремя я вспомнил о планах Арти на будущее!» — Альфред снова ликовал в душе. Как он и хотел, Базз весьма заинтересовался его предложением, а значит полдела уже было сделано. — Ну, он подумывал об этом, но никто особо не хочет за это браться. Они, видите ли, считают, что… цитирую Артура — «восстанавливать объекты прошлого менее почетно, чем совершать свои собственные открытия». Еще одна причина, почему Англия решил работать с перспективной молодежью, а не с ними. — — Как это — они не хотят? — не поверив своим ушам, Джеймс даже встрепенулся. — Ведь история очень важна! Особенно для нас, для тех, кто живёт сейчас! Мы ведь многое потеряли, забыли… Конечно, кто-то всё ещё помнит рассказы своих бабушек и дедушек о том, как было тогда и соблюдает свои национальные традиции, но я замечаю, что многие ребята считают их воспоминания древностью. Замечал, что старшее поколение помнит хоть что-то, а родители — практически нет. Что уж говорить о ребятах, им это не интересно… А ведь ещё страшнее наблюдать за сверстниками, которые не знают своих же обычаев, но бездумно делающих тот или иной обряд, потому что так надо. Потому что так делали их предки. А что он обозначает и почему именно так, а не иначе — забывших. Капитан Лайтер!.. — тут же понурившийся Джеймс вновь поднял голову: — Альфред Ф. Джонс! Я… я был бы счастлив, если бы ваш брат… если бы сэр Кёркленд… — Джеймсу вновь не хватило духу договорить свою просьбу, но он смотрел на Америку с надеждой. — Что скажете, курсант Джонс? — Базз, наблюдавший за пылкой речью об утрате этнических знаний, кивнул Джемсу и тоже вопросительно уставился на своего ученика. — Как поступим? — Теперь Альфред не просто ликовал. Нет, он буквально был на седьмом небе от счастья, что его план сработал вот так хорошо. Теперь оставалось только уверить Базза и Джеймса, что Англия примет парнишку. А в том, что Артур примет его, Альф не сомневался. Или зря, что ли Артур вечно ворчал на Альфреда — «Опять к Лайтеру? А мне помогать кто будет?» — вот пусть и берет Джеймса на замену, а от него, Альфреда, отстанет. Другая у США тут судьба. Другая! Ему суждено героем быть, а не скучным археологом! Да и Джеймс был предан своему делу — истории, вернее помешан на нем, а Артур всегда любил тех, кто полностью отдает себя своему призванию. Чем вам не идеальные напарники? Ну, или накрайняк, если Арти не захочет так просто брать Джеймса к себе, то всегда можно покапать ему на мозги, или… даже посвятить в свои темные планы по избавлению от этого соперника. Но это все потом, а сейчас надо убедить собеседников, что все будет тип-топ. — Ну, для начала мы могли бы встретиться с Артуром и рассказать ему о Джеймсе. — Обратился он к Баззу, а затем и к Джеймсу. — И было бы неплохо показать ему твою коллекцию. Арти знает толк в качественных вещах и мигом поймет, что ты — ценный кадр. Особенно если ты возьмешься за дело, от которого отказались те старперы… — Альф осекся, все-таки жаргон в присутствии Базза был неуместен даже на гражданке, а не то что на учениях, и тут же поправился. — Старики. Ну, что согласны? — Хоть Америка задал этот вопрос обоим своим собеседникам, но почему-то посмотрел на Базза. — Я даже не знаю… — услышав скептический тон Лайтера можно было бы подумать, что он не восторге от этой затеи, но когда капитан вновь обратился к Джемсу: — Что скажете, курсант Талер? — Тот помотал головой и чуть было не протёр глаза руками: добродушная улыбка и сияющие глаза говорили ему об обратном. А вот Альфред растерялся. Он-то думал, что все уже практически на мази, а тут… — «Блин, что же делать?!» — Жаль, что янки не видел истинных эмоций Лайтера, когда тот обратился к Джеймсу, иначе бы не струхнул так сильно. Джонс уж было хотел снова пуститься в уговоры, ибо делить своего учителя с кем-то еще он был не намерен, но тут слово взял сам Джеймс Талер: — Если это… правда… Я готов показать ему свою коллекцию. И если меня возьмут… я… Альфред Ф. Джонс, я… я почту за честь работать с вашим старшим братом… сэром Керклендом… — голос парня дрожал очень сильно. Видимо Джеймс все еще не верил в происходящее, но всей душой желал, чтобы это было реальностью. — ДА?! Отлично! — Уже разволновавшийся янки снова сиял своей улыбкой во все тридцать два полированных зуба. Соперник… то есть Джеймс Талер почти уже сплавлен к Артуру, осталось лишь подождать до их встречи и все — нету соперника! Ушел работать совсем по другому направлению. Ай да Америка, не просто герой, но еще и гений! Жаль только с Россией так не поступишь. Но ничего и до Империи Зла дойдет очередь… — Значит решено. Джеймс, подготовишь коллекцию к презентации, как вернешься на планету Столицу, хорошо? — Парнишка поспешно кивнул, а Базз похлопал его по плечу. — А мне предстоит одно важное дело, но как только я его улажу, то смогу побеседовать с археологом Керклендом насчет твоего трудоустройства и заодно кое о чем… — Лайтер вновь перевел взгляд на Альфреда, — касающемся вашей истории. — Альф мигом перестал лыбиться. В этой суматохе учений он совсем позабыл о намерении Базза поговорить с Артуром о войнах. А зря. Как оказалось, сам Базз не забыл своего намерения. Приободрив Джеймса Талера, учитель и ученик покинули лазарет с чувством исполненного долга. Только вот Альфреду было немного не по себе от того что Базз все еще хочет разузнать о войнах. Еще бы, ведь Америке было что скрывать. Одни только его непрошеные вмешательства в чужую политику чего стоили, не говоря уже о конфликтах на ближнем востоке и тому подобном… А тут еще Базз задал ему вопрос нежданно-негаданно: — Ну, и что это было? — — А что?.. — Растерялся Альфред, до этого думавший — как бы отговорить Лайтера от намерения поговорить с Артуром о войнах и всем таком прочем… — Базз, о чем ты?.. — — Я о твоем недавнем поведении. Или ты думал, я не замечу? Альфред, ты как хочешь, злись и ревнуй, но я Джеймса понимаю, поэтому и не смог его в таком состоянии бросить. А тебе давно пора понять, что если я хочу помочь кому-то, поддержать или просто пообщаться, это не значит, что я буду уделять тебе мало внимания. И да, не могу я зациклиться только на тебе. Если ко мне кто-то приходит за помощью, или если я вижу, что кому-то нужна моя помощь, то я уделю ему свое время и помогу, особенно если этот кто-то — совсем юный «неоперившийся» курсант. Это мой долг как рейнджера, как старшего офицера и… просто человека, в конце концов. Надеюсь, ты меня понял? — — Да… — Альфред пригнул голову, словно от стыда, но на деле янки обиделся. Честно, его уже стал доставать переизбыток головомоек за этот день, а ведь сам день, по сути, только-только начался. — «Да сколько уже можно, а?! Можно подумать сам всегда идеальным был… Настолько «идеальным», что Трасту жизнь поломал! Ох, я бы напомнил бы ему об этом! А еще войны эти… Точно узнает про них и будет мне голову промывать. Ну, тогда я точно не сдержусь и выскажу все насчет Траста…» — Альфред, не надо дуться. — Голос Лайтера прозвучал так внезапно и так близко, что Америка чуть вздрогнул от неожиданности и резко поднял голову. Его учитель стоял прямо напротив и смотрел на него. — Я просто хочу, чтобы ты реагировал спокойней. Пойми, ты мой ученик, а не кто-то еще. Я ведь не просто так представил тебя перед моими сослуживцами как моего ученика. Я хотел, чтобы все знали, что я выбрал именно тебя! И тебя я хочу сделать рейнджером, и на тебя я возлагаю все мои надежды. И меня очень огорчает твой эгоизм, будто… будто ты не доверяешь мне. — Странно, хотя тон Лайтера был отчитывающим, но в его взгляде не было никакого раздражения или чего-то в этом роде, а лишь беспокойство и чуть-чуть обида на недоверие ученика. — В любом случае, тебе не стоит волноваться. Я брать себе еще одного пока не собираюсь. Мне тебя пока что хватает, и боюсь двоих или троих я точно не потяну. С тобой бы разобраться и… педагог из меня так себе. Но Джеймса, сам видишь, я тоже оставить не могу. Вот поэтому я попрошу пока других, без меня найдётся кому помочь, но приглядывать, справляться о его делах я обязан. Конечно не в ущерб твоему вниманию. Согласен? — — Да… — Альфред снова опустил голову, только на этот раз ему действительно стало стыдно. Еще бы, вел себя как малое дитя, внимание привлекал, ревновал и злился, а потом еще и дулся. И это при том, что сам Базз совсем недавно назвал его своим учеником перед целой кучей народа. — Ох, Альфред, какое ты еще дите. Мне тебя воспитывать и воспитывать… — не сдержался Базз, высказав свои мысли вслух и на обиженно-недоумевающий взгляд американца, пояснил. — Ты сейчас не обижайся на мои слова, но это правда. Ты для меня, впрочем, как и для остальных офицеров, как ребенок. И остальные курсанты тоже для нас как дети. Дети, которых мы должны учить уму разуму, ну и поддерживать, если будет необходимо. Я помню, когда я сам был юным новичком, коммандер Небула как-то сказал что мы — его дети. Многие его тогда не поняли, это чувствовалось, я тоже был ошеломлён таким заявлением, ведь это неправда! Но потом, учась и приходя к нему за помощью и сочувствием, я видел, что он и других выслушивает и решает их проблемы, словно… отец. Мне даже приходилось ждать своей очереди… — усмехнулся он, вспоминая. — И теперь, кажется, пришла моя очередь быть многодетным отцом. Кстати об отцах. Небула практически заменил моего. Потому что… — и Базз резко замолчал, давая своему ученику переосмыслить произошедшее. «Дети, да?» — Странно, но сейчас Америка совсем не обиделся на сравнение с ребенком, хотя обычно он даже намеков на свой юный возраст терпеть не мог. Возможно, все дело было в том, что в словах Базза был глубокий смысл. Ведь если подумать, Лайтер действительно носился с ним, Америкой, как с ребенком: все ему показывал, обо всем рассказывал, объяснял и пояснял… В общем, учил Альфреда уму разуму не жалея на него ни сил ни времени… ни нервов тоже. Да за такое как минимум каждый день благодарить надо. Хотя нет, благодарить кого-то каждый день для Америки слишком много, по крайней мере, пока. Но сейчас поблагодарить точно стоит, вдруг Базз от этого станет хоть немного помягче к нему и больше не будет ворчать на него. Хотя бы сегодня. И тихие слова, — Базз, спасибо, что возишься со мной… — слетают с губ американца. Такие простые слова, но как же сильно они могут осчастливить своего адресата, особенно если ты на самом деле дорог ему. Вот и Лайтер, сначала удивился нежданной благодарности, но потом, буквально расцвёл от радости, ведь его поблагодарил не кто иной, как его ученик. — Пожалуйста, Альфред. Пожалуйста. Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом или помощью, я буду только рад уделить тебе время. — На радостях Баззу захотелось приобнять ученика, но все, что он мог сделать, это положить ему руку на плечо, ибо о каких публичных объятиях может идти речь среди военного лагеря. На них итак все нет-нет да поглядывают. И даже Тай Парсек, вон стоит практически за спиной Америки и как-то странно пялится на них, и еще усмехается чему-то. И как его Базз сразу не заметил? — Тай. — Обратился к другу Базз, убирая руку с плеча ученика. — Давно ты тут? — — Да так. Вообще-то мне нужно было Джонса твоего позаимствовать, но я не хотел прерывать ваше общение. — Тай подошел поближе, встав сбоку и, вновь чему-то усмехнувшись, спросил у соратника. — Ты ведь, как я понял, объяснял своему о «родственных» связях между офицерами и учениками? — Нужно было видеть выражение лица Америки, когда он понял, что кто-то услышал их разговор и особенно сравнение его — героя! — с ребенком. Эх, если бы не недавнее угощение в виде целого подноса булочек, Альфред как пить дать разобиделся бы на слишком любопытного рейнджера. А так он просто поспешно отвернулся, надеясь, что оба рейнджера не заметили его растерянности. — Да, Тай. О них самых. Решил, что ему не помешает это знать. — Базз перевел взгляд на ученика и, заметив его растерянность, не смог сдержать улыбки. — Нужная тема. — Тай тоже посмотрел на Альфреда, затем переглянулся с Баззом и тоже улыбнулся. И без слов было ясно, что они вспомнили одно и то же — тот миг, когда главнокомандующий назвал поступивших на службу новичков своими детьми. — «Я почти так же отреагировал…» Но не время было предаваться воспоминаниям, а потому Тай, еще раз чему-то усмехнувшись, прервал их с Баззом наплыв ностальгии. — Ну, так что, Базз, могу я Джонса твоего забрать? Он мне нужен, нам собираться скоро. — — А?.. Что?.. — Базз слегка мотнул головой, словно отгоняя воспоминания. — Разумеется, Тай… — и повернулся к ученику, — Альфред, позже еще увидимся. — — Лайтер, я его еще не увел, а ты уже скучаешь. Верну я его тебе, будь спокоен. — По-дружески сострил Тай, направляясь в сторону палаточного лагеря. Альфред молча поплелся следом, думая про себя. — «Блин, и что за срочность? Зачем я ему понадобился? Надеюсь, он мне не собирается читать лекции, а то я уже от Базза их натерпелся…» Погруженный в свои размышления американец не сразу заметил, что Тай Парсек провел его мимо палаток, уведя к окраине лагеря. А когда заметил… — Простите, а… зачем мы здесь? — Альфред удивленно посмотрел по сторонам. Это было его излюбленное местечко для уединений — стрельбище, окруженное огромными камнями и валунами, только недоставало самих мишеней. Видимо их уже сняли. А раз так, то тут тем более нечего было делать. Или было? — Просто с тобой хотели поговорить… — Тай как-то странно усмехнулся и, слегка повысив голос, почему-то обратился к огромному валуну… — Я привел его! Можете выходить, общаться! — «Чё?..» — Альфред в недоумении вытаращил глаза на валун. Первой его мыслью было, что возможно у его временного командира были не все дома. Но вот из-за валуна вышли все семеро его товарищей по команде и Альф облегченно вздохнул. Кому же будет приятно оставаться один на один с ненормальным, общающимся с неодушевленными предметами. А тут он и не один, и Парсек этот не больной на голову. Только рано янки расслабился. Ребятки-то явно что-то задумали, больно хитро они лыбились. Первой коварный план принялась исполнять Акичара. Громадная кристаллическая девушка, представительница одной из сильнейших рас в галактике, она зачем-то зашла к Америке сзади и… обняла?.. Нет, схватила! В самом прямом смысле. Иначе как объяснить, что она крепко обхватила Джонса за торс, заодно прижав его руки к бокам, не давая ему тем самым возможности ни сопротивляться, ни защититься. Альфред, естественно, опешил. Видано ли, чтобы кто-то так легко застал хоть и бывшее, но — воплощение США — врасплох? А тут еще и остальные подошли вплотную, и… Тай Парсек почему-то поспешно ушел, оставив его, Альфреда, наедине с этими… что-то замыслившими. — Ну что, братва. Что с этим самовольщиком-гулякой делать будем? — Обратился к остальным Джити, поглядывая на американца сквозь хитрый прищур. — Даже не знаю… — Лесли в задумчивости почесал лоб и обернулся к стоящему рядом товарищу. — А что ты предложишь, Джефф? — — Ну, есть у меня идейка… — Накачанный парень хмыкнул и принялся разминать кулаки, словно… перед боем. Вот тут-то американец заволновался по-настоящему. — «Они что?.. Они… бить меня собрались?!» — Хэ-эй! Вы… вы что задумали?! — Альфред попробовал дернуться и освободиться из хватки уроженки планеты Рогео, но Акичара держала его слишком крепко. Тогда янки задергался сильнее. Шутка ли, чтобы хоть и бывшую, но сверхдержаву побили какие-то новобранцы. Это… Это же огромный удар по самолюбию Америки! Нет, этого нельзя допустить! — Отпустите меня! Отпустите, я сказал! — Альфред вырывался и брыкался, что есть силы. — Так нельзя! Это… Это — нарушение устава! — — Ахах! Ребят, он устав вспомнил! — Хохотнул «выдро-тюлень» Вепо. — А убегать в самоволку и оставлять нас волноваться — это по уставу? — Сердито фыркнула арахнида Риффи, скрещивая на груди все свои четыре руки. Остальные тут же категорично покачали головами. — Так что сейчас ты, беглец наш, искупишь свой проступок по-полной! — С этими словами Джефф занес руку над Альфредом. Янки зажмурился, ожидая удара, но… вместо этого почувствовал, как ему положили руку на плечо. — Элейн, давай доставай камеру. Фоткаться будем, как задумали! — Раздался веселый голос Джеффа у самого уха американца. — Точняк! — Вторил товарищу такой же веселый голос Джити с другой стороны. — А то понабегут опять левые чуваки, из других команд. Обступят его и даже нормально попрощаться не дадут! — «Чё?» — Альфред открыл глаза и увидел что все, кроме Элейн, столпились возне него для совместного фото. Джефф стоял слева от американца, положив руку ему на плечо. С другой стороны стоял Джити. Риффи, как самая низенькая, встала перед ним, но чуть правее, чтобы не сильно загораживать основной объект фотосъёмки. Лесли тоже занял место перед Альфредом, присев на корточки. А темноволосая смуглянка Элейн тем временем приделывала камеру с дистанционным управлением к складному штативу. — Т… то есть вы… вы хотели просто… сфотографироваться со мной? — Совсем сбитый с толку янки ошарашенно уставился на девушку настраивающую фотоаппарат. — Ну, да. А ты о чем подумал? — Усмехнулся Джефф. — Разнервничался. Акичара едва тебя удержала. — — Вот примерно так мы и волновались. Только сильнее. Намного сильнее. — Укоризненно пропищала Риффи. — И чтоб ты знал… — тут «арахнида» понизила голос до шепота, — Элейн волновалась больше всех. А когда ты нашелся, даже… плакала от счастья. — — Это она, кстати, первая решила предложить тебе помощь с тем нарядом вне очереди. — Подтвердила слова подруги Акичара, так же шепотом, чтобы сама Элейн не услышала ее. — И она придумала помогать тебе на следующий день. Ну и Джефф тоже. — — Шухер… Элейн идет… — Тихо шикнул Джити. Обе девушки сразу притихли, оставив и без того растерянного американца рассуждать над их откровениями. Оставив настроенную и полностью готовую к фотосъемке камеру покоиться на штативе, Элейн с пультом управления от камеры в руке подошла к товарищам, чтобы занять свое место. Но в отличие от остальных, она не попробовала устроиться поближе к Америке, а наоборот встала подальше, сбоку от Джеффа. — Все готовы? — Спросила она. — Да! — Хором ответили все. — Тогда приготовьтесь… — Элейн занесла палец над нужной кнопкой, — снимаю! — Одно нажатие, вспышка и фото было сделано. — Ой, я, кажется, моргнула… — Риффи виновато посмотрела на Элейн. — Может, сделаем еще кадр? — — Точняк! Лучше сделать побольше кадров! А потом поодиночке с ним сфотаемся! — Джити поднял вверх большой палец. — Хорошо… — Элейн снова приготовилась нажимать на кнопку, и понеслась фотосессия… Оказавшись в центре внимания, Америка снова наслаждался каждым мигом. И пусть сейчас тут была не толпа из фанатов, а всего семеро его товарищей, но пофиг. Слава есть слава, даже среди малого количества людей. Сколько раз его сфотали, Альфред не считал, но знал что очень много раз. Сначала были общие фото, где они все вместе, затем пошли одиночные. Несколько фото с одним из товарищей, несколько с другим, несколько втроем или вчетвером. В общем, очень-очень много фото. Вот только Элейн в этом не участвовала. После общих фото, она взяла камеру в руки и все снимала и снимала. После фотографий настало время просто пообщаться и обменяться пожеланиями и адресами. И вновь Америка был в центре внимания. Разумеется, он оставил свой адресочек товарищам и чиркнул им автографов в их блокнотах, только вот… Его немного задело то, что Элейн стояла в сторонке, а свой блокнот передала через Риффи, словно боясь подойти сама. Да и Джефф, глядя на Элейн, тоже поубавил свой интерес к американцу и под конец общения и раздачи автографов они оба стояли неподалеку, болтая о чем-то… А на янки ноль внимания! Сказать, что Джонса задело такое вопиющее безразличие к себе любимому, значит — ничего не сказать. Вот только возмущаться и обижаться он не имел никакого права, и он знал это. Сам ведь в начале учений запугал их одним взглядом, да еще и не извинился ни разу. И это при том, что они помогали ему с посудой. Да что там помогали? Если верить словам Акичары, именно Элейн первой решила помочь ему. А на следующий день, она и Джефф спасли его от очередного нагоняя, отвлекая офицера и напомнив ему, Альфреду, о правильном обращении к старшему по званию. А потом еще не счесть сколько раз помогали… — Ну, спасибо чувак! Спасибо! — Довольный Джити, получив заветный адресок и автограф в придачу, направился к лагерю. — Как только вернемся в общагу, я тебе письмецо настрочу! — — И я тоже! — Не менее довольный Вепо поспешил за товарищем, на ходу разглядывая оставленный Альфредом адрес с подписью внизу. — Везет вам… — Риффи завистливо вздохнула. — А мне придется полететь домой. Ну, хоть адреса ваши я взяла. — — А почему? Дома что-то случилось? — Заволновалась Акичара. — Ничего серьезного, просто родители хотят увидеть меня… Переволновались из-за истории с монстрами. — Отмахнулась Риффи, не желая объяснять истинную причину своего возвращения… — Эй, ребят, а вы чего не идете? — Окликнул Лесли своих сородичей людей — Джеффа Элейн, ну и Альфреда тоже. — Да… Сейчас идем… — Вяло отозвалась смуглянка. — Лесли, ты иди. Мы позже подойдем. — Джефф как бы невзначай кивнул в сторону Альфреда. Рыжеволосый парнишка понял намек и спешно ретировался, оставив своих друзей один на один с бывшим государством. Альфред тоже понял намек и тоже никуда не спешил. Хотя он знал, что разговор будет неприятным, но ему даже интересно стало — что же такого скажут ему эти двое? Но к следующему янки не был готов. — Послушай, Альфред… Или, может, лучше сказать — США. Я хочу спросить тебя. Только ответь честно. Хорошо? — Джефф подождал утвердительного кивка американца и продолжил. — Неужели в том времени для тебя и твоих граждан было нормальным запугать кого-то и забыть? — — Хэй! И ничего я никого не запугивал! — Возмутился Альфред. — Я тебе не злодей, чтобы запугивать! Я… Это все начальство мое… Да! Это они все начинали! — — И то, что произошло под конец первого дня учений тоже? — Джефф поежился от неприятных воспоминаний. — Знаешь, в тот миг, когда ты посмотрел мне в глаза, я… Не знаю. Не представляю, как описать те мои чувства. Но одно я знаю точно — я испугался. Да. До ужаса испугался и Элейн тоже. — — Испугались меня? — Удивился Америка. — Но почему? — — Как это… почему? — Теперь настала очередь Джеффа удивляться. — Ты не помнишь, как приказал Элейн убраться с дороги? И когда я попробовал защитить ее, глянул на меня так, что я сам чуть со страху не помер… Это ты тоже не помнишь? — — Ну, я… — Альфред не знал, что и сказать. Он действительно почти не помнил произошедшее тогда. А если и помнил, то будто это и не с ним произошло. Будто он не сам там был, а кто-то другой. Кто-то наглый и властный, кто-то уверенный лишь в своей исключительности, лишь в своем превосходстве… и ни в грош не ставящий другие нации, если речь шла о его цели. Кто-то, кем тогда, в той былой жизни, было воплощение США, и кем все еще оставался в глубине своей горделивой души ныне простой человек — Альфред Ф. Джонс. Зато Джеффу было что сказать, и он высказал все, что наболело с того самого случая: — Знаешь, я ведь сейчас подошел к тебе, потому что не могу оставить все вот так. Я ведь мужчина, а мужчинам… Да и не только мужчинам, а всем нам — будущим рейнджерам, все офицеры всегда твердят о смелости, мол — «говорите — чего боитесь, и тогда легче станет». Вот и мы с Элейн хотим сказать тебе, что боимся тебя после того случая. Но мы не хотим тебя бояться, ведь когда мы только познакомились, мы же нормально общались. Ты ведь сразу всем ребятам понравился, общительный такой, веселый. И если бы не тот случай, мы бы и не подумали, что ты способен кого-то запугать или причинить зло. Поэтому мы скрывали нашу боязнь от остальных, и от тебя тоже. Мы и сейчас не хотим думать, что ты способен на такое. Просто не хотим. И бояться не хотим. Тем более что ты ученик самого капитана Лайтера, а не злодей какой, наподобие Зурга… — — Естественно я не злодей! И не надо меня с этим чертом рогатым сравнивать! — Оскорбленный Америка сжал кулаки от нахлынувшего гнева, ловя себя на мысли, что с удовольствием вломил бы тому гаду, посмевшему пытать его тогда. Как следует вломил бы, и рога бы обломал, и вообще отоварил бы по-полной, если бы тот был рядом. Но его, Зурга, тут не было… Зато были Джефф и Элейн. И они снова испугались. А кто бы в такой ситуации не испугался столь резкой вспышки гнева? И пусть гнев Америки был направлен не на них, но им-то откуда было это знать? Потому оба человека отшатнулись от американца, как от зверя какого. Увидев такую реакцию, Альфред мигом разжал кулаки и удивленно спросил: — Хэй, вы чего? Я ж не на вас злился. Или вы… Вы что, подумали, что я на вас нападу? — Джефф и Элейн не ответили, а лишь сделали еще один шаг назад. И тут до Америки окончательно дошло, что так оно и есть — его боялись… Именно боялись, а не уважали, и потому шарахались как от злодея. И это пришлось Альфреду не по вкусу. Он же не злодей, чтоб его все боялись. Просветление — очень редкий гость в голове Америки, но сейчас оно смогло каким-то чудом накатить на него, и он понял, что надо как-то исправить ситуацию, оправдаться, причем срочно: — Вы это, не бойтесь меня. Я ж не монстр. Я просто тогда не в настроении был. Я ведь не хотел вам вред причинять. Просто она сказала, что я не справлюсь… Вот я и психанул. Хотел доказать всем вам, что — справлюсь. Я ведь сверхдержавой был, а тут мне заявили, что я чего-то не смогу, вот и перемкнуло у меня… и потом… Потом все было как в тумане. Я после всего и не помнил потом толком, что случилось. И на следующий день вы меня шугались, не пойми за что. Да и сейчас я не собирался делать ничего такого. Я просто… Просто вспылил. — Янки замолчал и отвернулся, в который раз краснея за этот день, и через пару секунд добавил. — Извините меня… — И вновь вокруг воцарилась тишина. Видимо оба человека настолько опешили от откровения американца, что даже не знали, как реагировать. Да и Альфред тоже не знал — как реагировать на свой собственный поступок? — и от того растерялся. Это в который раз он за сегодня извинился?! Джонс уже сбился со счету. Да он так много раз за день даже во времена той самой «Великой Депрессии» не извинялся! А это непростительно для сверхдержавы, неправильно, и просто — не допустимо! Но… Лайтер наверняка одобрил бы такое его, Америки, поведение. Точно одобрил бы. Но это Лайтер поступил бы так, а вот насчет Элейн и Джеффа Америка был не уверен. Не решат ли эти двое, что он слаб и не такой уж и герой, раз оправдывается и снова извиняется? И… может быть лучше поскорее свалить, чтобы еще больше не показать свою слабость? Фобии государства засели в бывшем воплощении США слишком глубоко… Америка уже хотел уйти, но что-то заставило его вновь посмотреть на товарищей по команде, а те в свою очередь смотрели на него. Но смотрели он уже без того страха во взгляде, что был в начале разговора, а наоборот с радостью. — Я знала. Я еще тогда догадывалась, что ты не сам был виноват. Как я рада! — Элейн смело подошла к американцу, сияя от счастья и улыбаясь ему как хорошему другу. — Да. Прямо камень с души свалился. Я ведь до последнего отказывался верить в твою вину. Да, мы все чувствовали, что с тобой что-то не так. Какое счастье, что наши догадки оказались правдой! — Джефф тоже подошел к Америке и протянул ему руку для рукопожатия. Очередной разрыв шаблона для Америки не заставил себя долго ждать. Ему сложно было привыкнуть к тому, что среди обычных людей… ну или среди рейнджеров уж точно… почти все, что считалось позорным для воплощения, тут встречалось без снисходительности и презрения, а наоборот принималось как должное или, как в случае с Америкой, и вовсе считалось подвигом. Кое-как справившись с шоком, Альфред ответил на рукопожатие, а в голове его творился самый настоящий сумбур: «Да что это с ними? Что? Я ведь просто объяснил, что тогда произошло, а они… Они смотрят так, будто я подвиг какой совершил. Опять мне руку пожимают, как тогда, когда я к офицеру Парсеку с уважением отнесся. Все у этих рейнджеров не как у стран…» Размышления американца прервал чей-то голос. — Эй, ребята, ученик Лайтера тут! — Сразу же понабежала куча народу и Альфред оказался зажат фанатами со всех сторон. Все тут же стали протягивать ученику Лайтера блокноты, прося адресок для переписки и заодно автограф, и прочее и прочее. Разумеется у честолюбивого янки снова стало сносить крышу от гордости и он быстро забыл обо всем, что не касалось его любимого, в том числе и о товарищах по команде. А его фанаты все прибывали и прибывали, и все они требовали внимания Лайтеровского ученика… А пока бывшее воплощение США получало жизненные уроки, и купалось в лучах славы, его учитель был занят более серьезными вещами. Оставив своего ученика на попечение друга Тая, Базз пошел в командный центр, чтобы связаться с главнокомандующим для получения дальнейших инструкций. Как выяснилось, сокомандница Альфреда — «арахнида» Риффи, оказалась дочерью одного из пяти правителей планеты Цершачек. И когда история с монстрами стала известна… ее родители начали настаивать на выходе их планеты из Галактического Альянса. Настолько они были разгневаны этим инцидентом. Поэтому Звездной Команде нужно было срочно уладить сей назревающий дипломатический скандал. А кому ещё приносить извинения, как не тому, из-за кого дочь одной из правящих семей собственно и оказалась в опасности? Вот поэтому коммандер Небула и приказал Баззу Лайтеру — «Лететь на эту планету и уладить все лично!» Ну и что еще оставалось делать Баззу? Разумеется, он ответил — «Так точно, сэр. Отправлюсь туда сразу после завершения учений». Закончив общение с главнокомандующим, Лайтер раздал приказы касаемо завершения учений и начал готовиться к дипломатической поездке, попутно думая — Как бы сказать об этом Альфреду? Базз ведь обещал Америке после завершения учений потренировать его в открытом космосе и заодно научить водить скоростной межпланетный автомобиль. А тут новые непредвиденные дела нарисовались. Наверняка этот нетерпеливый подросток сильно расстроится и, может даже, будет дуться, но… Взрослая жизнь — это вам не игра, и она полна разочарований. Кстати о разочарованиях. Базз ведь хотел снова отправиться исследовать пещеру тех монстров вместе с объектом своих воздыханий — доктором Фербаной. Исследования были намечены на вчерашний вечер, сразу же после завершения финального соревнования, но самовольный побег Америки спутал его учителю все планы на личном фронте. Ну, не мог Лайтер в тот вечер думать о ком-то еще, кроме как о своем пропавшем ученике. А вдобавок сегодня Базза загрузили по-полной, и он вспомнил о своем вчерашнем намерении уже почти перед самой отправкой домой. «Надо хотя бы зайти к ней извиниться! — Мелькнуло в голове у Базза, и вот уже ноги сами несут его в полевой лагерь, где должна была работать его возлюбленная. — Надеюсь, она у себя…» На его счастье, Озма Фербана действительно была у себя. Она как раз обрабатывала собранные за вчерашний вечер данные… вернее пыталась, но у нее ни черта не выходило, ибо голова ее была занята совсем не работой. «Почему он вчера не пошел со мной? Он ведь так рвался!.. Так почему же? Почему?..» — Вновь и вновь задавала она себе вопрос. За все то время, что Фербана была знакома с Лайтером, она уже привыкла, что тот навязчиво лезет к ней. Даже слишком навязчиво. Одни его нескладные комплименты чего стоили… А все эти попытки выпендриться и заслужить ее внимание? В такие моменты Озма ловила себя на мысли, что Лайтер, этот герой галактики, ну ничем не отличается от простых самцов некоторых представителей фауны планеты Столицы. Особенно это походило на поведение влюбленного голубя, громко воркующего и вдобавок метущего своим хвостом землю перед голубкой, в попытке добиться взаимности… мол — «Посмотри на меня! Ну, пожалуйста! Я ж ради тебя готов хоть охрипнуть и весь хвост истереть об землю!». Но вчера вечером, да и сегодня тоже, все было в точности наоборот. Лайтер не пришел на назначенную встречу, как будто… забыл? Да, забыл о ней. И сегодня он тоже не пришел. Даже на минутку не зашел. Даже чтобы поздороваться… не зашел! И это после обещания помочь ей! А ведь это, между прочим, самое натуральное хамство! Шумно выдохнув от напряжения, Озма вскользь глянула на выход, покачала головой и вновь занялась работой. Вернее попыталась заняться работой. Работать ей не хотелось совсем, а чего хотелось, так это выяснить причину внезапного Лайтеровского безразличия. Причем срочно! Доктор Фербана вновь посмотрела на выход, порываясь сама пойти к ухажеру и разузнать о причинах сего внезапного безразличия к своей персоне. За сегодня она уже несколько раз почти поддалась этому порыву, почти уже пошла, но… — «Настоящая женщина никогда не будет бегать за мужчиной сама! Это они должны бегать за женщинами, добиваться их, а не наоборот! Таков главный закон природы моей родной планеты и не мне его нарушать… Сам придет!» — так она решала в последний миг и оставалась в шатре, пытаясь продолжить работу. А ее женское сердце все сильнее изнывало от уязвленной гордости и обиды на безразличие некогда навязчивого ухажера… Вот и сейчас, бросив скользящий взгляд на выход, Озма сердито дернула плечом и, снова пробормотав под нос что-то вроде — «сам придёт, никуда не денется…»- продолжила работу. И Лайтер действительно пришел. — Озма… Доктор Фербана, вы у себя? Можно войти? — Раздался его голос из-за пределов полевой лаборатории. «Пришел!» — Обрадовалась ученая, но тут же напустила на себя вид непреступной недотроги. — Да. Можно. Входите. — — Спасибо. — Лайтер спешно юркнул внутрь. — Я извиниться пришел. Ну, что не смог сопровождать тебя вчера. Надеюсь, исследования прошли хорошо? В смысле… на тебя ведь никто не пробовал напасть? Нет? — «Волнуется…» — Польщённая беспокойством ухажера Озма слегка улыбнулась, но тут же отвернулась и сделала вид, что занята работой. — «Надо же, заявился извиняться, вопросами засыпает, а сказать сам — где он пропадал вчера? — не спешит. Нет, так не пойдет. Пусть хотя бы объяснит, где он пропадал и чем таким важным он был занят, иначе прощения ему не видать!» — Нет. Все обошлось без происшествий. — Сухо ответила Озма, решив все-таки поддержать разговор и немного похвастать главным результатом исследований. — Зверушки эти, кстати, оказались довольно интересными. Они, конечно, внушительных размеров, и когти их настораживают, но я выяснила, что в плане нападения они практически безобидны… Если не лезть на рожон. В том смысле, что они ведут себя, как и все травоядные — нападают лишь для самозащиты. — — Да? Травоядные значит? — Пробормотал Лайтер, не зная, как бы перевести разговор в другое русло, а то не любил он подобные лекции. — А все-таки, что случилось? — Не выдержала Озма, решив задать вопрос напрямую. — Ты так рвался пойти со мной, да и я была не против. Почему не пошел? — И полушепотом добавила. — Без тебя было скучновато… — — Да, так. Случился у нас форс-мажор. Ученик мой, Альфред, сбежал посреди учений, и все офицеры отправились на поиски. Я, разумеется, тоже его искал. Он ведь — мой ученик — как-никак. — — Проблемы с молодняком, значит? — Задумчиво пробормотала ученая, решая про себя — стоит ли такая причина ее прощения? — Да. Мы его несколько часов по всей планете искали, а он… — рейнджер резко замолчал, словно страшась вспоминать вчерашнее. — С ним что-то случилось? — Осторожно спросила Озма, поняв, что не только в побеге дело. — Хвала святой Венере, нет. Но могло бы… Озма, беда с ним, да и только. Я только оставил его одного, а он в космос сбежал… один! И это при том, что он был там всего лишь четыре раза, и все со мной. Но и это не самое страшное. Когда он вернулся оттуда, на скафандре целого места почти не было. А потом, из отчета тех. персонала, я выяснил, что он мог прямо там и погибнуть. Ему ведь пришлось менять кислородный баллон, и вообще… Я думал, что с ума сойду от беспокойства! — Базз зажмурил глаза и помотал головой. Ну, не мог он вспоминать события вчерашнего дня без содрогания, так сильно он переволновался за непутевого ученика. «О, святая Венера, вот в чем причина! — Озма ахнула от волнения, прикрыв рот ладонью. Хоть она постоянно делала вид, что люди ей безразличны, а звери — призвание всей ее жизни, но сейчас она не смогла скрыть настоящих эмоций. Женщина всё-таки. Да и речь шла не совсем о взрослом рейнджере, а о том шумном юном парнишке, практически ребенке. А какая истинная женщина не забеспокоится о попавших в беду детях. — Хорошо, что все обошлось… Но, похоже, тот парнишка не только к науке не приспособлен, но и к службе тоже. Ох, намучается Базз с ним…» Глянув на опечаленного ухажера, доктор Фербана и сама вздохнула. Тут только абсолютно бесчувственный пень не понял бы, что Лайтер переживает за этого охламона как за родного. Да что там, на Лайтере сейчас лица не было от расстройства, и это при том, что все закончилось хорошо. А если… если бы все закончилось плохо? Страшно представить, в каком горе был бы этот герой галактики. — Не все так плохо, Базз. Все ведь обошлось. Ученик твой — парень вроде бы хороший, только следить за ним надо. — Желая подбодрить и успокоить Базза не только словами, Озма взяла его за руку и ласково погладила его по плечу, а когда опешивший от внезапной ласки рейнджер удивленно посмотрел на нее, еще и улыбнулась. — Ты уж постарайся, а то жаль будет, если он пропадёт. — — Спасибо, Озма. Приятно, что ты веришь в меня… — Улыбнулся в ответ Базз. Его грусть и расстройство мигом улетучились, оставив вместо себя не поддельное ликование. Ещё бы, его же не кто попало поддержал, а любимая… Та, из уст которой даже простое спасибо Лайтер воспринимал как величайшую похвалу во вселенной! Неудивительно, что он покинул полевую лабораторию, будучи на седьмом небе от счастья. Возможно, поэтому он даже не заметил прошмыгнувшего в кустах ученика, прячущегося там вместе с товарищем по команде — Джити. Зато Альфред заметил учителя и рванул к нему очертя голову. — Базз!.. — Окликнул рейнджера Альфред, как друга, но подбежав к оному, тут же и поправился. — Простите… Капитан Лайтер, сэр… Разрешите обратиться?.. — — Да, курсант Джонс. Говорите. — Ответил ученику Лайтер, слегка удивленный его внезапным появлением. А еще от рейнджера не укрылось, что Альфред был чем-то очень напуган. — Ты… Вы ведь не заняты чем-то важным, нет? Я в том смысле… чтобы до отбытия мне побыть рядом с вами. Можно? — Альф умоляюще посмотрел на Лайтера, словно прося защиты. Вот только от чего, не сказал. — Можно, — кивнул рейнджер. — Только собери свои вещи и можешь подождать у меня. Но мне казалось, что ты хочешь попрощаться с ребятами. Да и твои почитатели тебя ждали. Если я правильно понял ты хотел им дать свой адрес? — и Лайтер вопросительно посмотрел на Джонса. — Ты ведь так хотел разделить мгновения своей славы, нет? — — Да, хотел… Я уже пообщался с ребятами, а насчет фанатов… — Альф испуганно огляделся по сторонам и, не заметив поблизости никого из офицеров и курсантов, снова обратился к Лайтеру как к другу. — Базз, они меня уже достали! Они прицепились ко мне как… как… как мухи к клейкой ленте! — Громко шмыгнув, янки принялся жаловаться на обратную сторону медали всеобщей славы. — Все лезли и лезли ко мне, блокноты свои совали… У меня уже рука заболела и в глазах рябило от такой толпы. Я от них едва вырвался! Я зашел типа в туалет, а сам в окно вылез и деру. Хорошо, что мои товарищи по команде мимо проходили, они помогли мне заныкаться. А Джити к тебе привет. Спаси меня! — Бывшее воплощение США сложило руки в молебном жесте и жалобно уставилось на препода, напрочь позабыв о всякой гордости. Тут откуда ни возьмись, нарисовалась очередная группа новобранцев, по всей видимости, ищущих именно Америку. Иначе как объяснить, что едва завидя Джонса они направились прямиком к нему? А Альфред, поняв, что он обнаружен и вдобавок пока не заручился защитой препода, снова взмолился: — Базз… сделай что-нибудь! Скажи им, что я занят, или еще что-то… Я больше не могу терпеть их гомон, и рука по-прежнему болит от автографов! Спаси… — И, недолго думая, некогда спесивый янки юркнул за Базза, как за спасительную стену. А новобранцы подходили все ближе и ближе… Ближе и ближе… И ближе и ближе… как в каком-нибудь американском фильме про зомби, коих Альфред видел за свою жизнь слишком много. Американцу и без того было страшно вновь попасть в окружение чересчур назойливых фанатов, а проведя параллель между ними и зомби, несчастный Джонс и вовсе побледнел, и вцепился в реактивный ранец на спине Лайтера так, что казалось вот-вот оторвет его от основного скафандра. А фанаты бывшего воплощения Америки, наконец, подошли к искомому объекту почти вплотную, но остановились в нерешительности. По одним их взглядам, Альфред понял, что они очень хотели обступить его и, вновь накинувшись на него… как образно выразился Тай Парсек ранее — «растащить на сувениры», но, как янки и надеялся, в присутствии Лайтера они не могли этого сделать. Но Альфреду было от этого не легче. Его фанаты буквально пожирали его глазами, требуя общения… По крайней мере так казалось самому Америке: «Вот сейчас Базз уйдет и… они меня доконают! Что же делать? Что делать?! Бежать за пределы лагеря?.. Пожалуй, так и поступлю. Отлет скоро… наказание за самоволку не будет долгим… зато спасусь из лап этих чокнутых!» Хотя на самом-то деле все было не так страшно, как представлял себе перепуганный Джонс. Не знал он, что его товарищи по команде уже заступились за него и объяснили остальным соратникам, что — он их уже боится, причем настолько, что подался в бега. Непонятливых среди новобранцев не нашлось, все-таки они будущие рейнджеры, поэтому именно сейчас к Альфреду подошли с другой целью, а именно — извиниться за навязчивость. Но Альфред этого не знал. Пока не знал. — Капитан Лайтер, сэр. Разрешите обратиться? — Прервал молчание один из новобранцев. Альфред тут же напрягся еще сильнее и покосился в сторону окраины лагеря, намереваясь дать деру, если дражайший препод не заступится за него. А новобранец дождался кивка Лайтера, и озвучил свою просьбу. — Можем ли мы поговорить с вашим учеником, Джонсом? Нам… извиниться перед ним надо. Ну… что мы слишком сильно досаждали ему со всеми этими расспросами и автографами. — «Че? Извиниться?» — От удивления Америка разжал руки, выпустив несчастный реактивный ранец учителя и самого Лайтера на волю. — Вот как? — Лайтер задумался, решая как бы поступить. — «Хмм… Хорошо, что новобранцы сами поняли, что рейнджеры так себя не ведут. А Альфред… Эх, мне бы сейчас пожурить его, чтоб впредь неповадно было гордиться, но он, похоже, итак все понял. Да и за помощью ко мне прибежал. Это что ж получится — он ко мне за защитой пришел, а я его… ругать? Нехорошо, нехорошо Лайтер. Он после такого в следующий раз и вовсе может не подойти… Нет, не буду я его отчитывать. По крайней мере, не сейчас…» Америка тоже был погружен в свои мысли. — «Они… Они всего лишь хотели извиниться, а я? Вот черт! А я-то к Баззу побежал… о защите просить, как… как дитя беззащитное… Позорище!» — В свете недавно открывшейся ему истины, что — тревога оказалась ложной и опасность миновала, он не знал, куда деваться от стыда, и первоначальное желание свалить за пределы лагеря разгорелось в нем с новой силой. — Курсант Джонс, ваши поклонники пришли. Извиниться хотят. Выйдете к ним? — Чуть обернулся Базз, поглядывая через плечо. То, что Альфред отпустил его ранец, уже говорило о том, что он перестал бояться своих почитателей. Осталось только договориться с ним самим. — Или вы всё же пойдете собирать вещи? — — Ну, я… — Альф с опаской посмотрел на пришедших к нему курсантов, борясь сам с собой. С одной стороны ему не хотелось рисковать. Странно ведь, что эти его не в меру восторженные фанаты вдруг одумались и стали такими вежливыми и спокойными. А вдруг они такие вежливые лишь перед Лайтером? Да, рисковать не хотелось. Но с другой стороны… Альфреду все же хотелось пообщаться напоследок с ними всеми. Да и собирать вещи как-то пока не хотелось. Это ж… скафандр придется сдавать! А Америка так к нему привык! Да и к своей временной службе тоже, несмотря на все ее тяготы. Жаль, что все так быстро закончилось. — Хорошо, я пообщаюсь еще немного… — Альфред вздохнул и все-таки вышел из-за Базза, решив оттянуть момент сборов еще хотя бы чуточку. — Только, чур, без фото и автографов! — Спешно добавил он, так, на всякий пожарный. Все присутствующие курсанты спешно закивали в знак согласия с таким условием, и Альфред подошел к ним, довольный тому, что никто и — особенно Базз! — не заметили его недавнего испуга. А то, что он сам недавно просил у Лайтера помощи уже нисколечко его не смущало. Ну, подумаешь, подошел. Ничего тут странного нету. И вообще, у него, как и у других государств того времени, популярные граждане частенько нанимали себе охрану. Но это же не означало, что они боялись поклонников? Да, пожалуй, так. Вот и Базз пусть думает, что все так и должно быть! Поэтому-то Альфред напустил на себя самый непринужденный вид, стараясь показать всем и вся и особенно учителю своему, что он ни капли не испугался и вообще никогда не боялся вообще ничего. «Ох, Альфред… — Баз покачал головой, наблюдая, как его ученик уже вполне спокойно вышел к будущим рейнджерам и почти сразу же стал рисоваться перед ними, отвечая на вопросы. — Тебе ещё долго предстоит учиться быть человеком. И без понимания того что просить прощения и помощи — не стыдно, равно как и прощать самому, принимать поддержку и помогать другим — это вполне естественно для человека. Поймешь ли ты это хоть когда-нибудь сам?.. без моей помощи… Хорошо хоть первый урок почти понял, не сбежал. — Тут Базз слегка усмехнулся, глядя на то, как бывшее государство, ответив, смеётся и ребята вокруг него тоже начинают хихикать. — Надеюсь, что остальные ты усвоишь без каких-либо приключений…»