Потерянный рай

— Два небольших разрыва, — сказала приехавшая Тара. — Сдашь потом анализы мочи и кровb. Я бы сделала еще и тест на беременность. — Вот его как раз и не нужно делать, — проговорила тихо Гейл. Ей не хотелось вспоминать этот момент из своей жизни. Если оценить его по десятибалльной шкале боли, то он заслуживал двенадцать. Но Таре нужно сказать об этом. — Я бесплодна, док. Женщина стояла в шоке. В ее глазах промелькнула жалость и сочувствие. — Как это произошло? — спросила Тара немного погодя. — Просто в шестнадцать лет мало кто умеет пользоваться презервативами, — решила пошутить девушка, но не удалось. От этого стало еще хуже. — Неудачный аборт. Потом через два года внематочная беременность. Результат — спайки на трубах. А теперь еще и это… Об этом никто не знает, и не смей говорить про это никому, и про изнасилование тоже, ладно? Я не хочу, чтобы меня жалели. — Хорошо, я не скажу, — Тара кинула взгляд на дверь. В окошке было видно мужчину, стоящего рядом с дверью. — А Пыр знает про изнасилование? — Да. Знаете только вы двое. Пусть так и остается. — Нужно сказать Джексу. — Зачем? — Нужно найти этих отморозков. — И что мы им сделаем? Убьем? Вырвем яйца? Что, Тара?! — сорвалась Гейл. — Я не могу находиться рядом с мужчинами! Мне страшно и противно. Я даже от Филипа отпрыгнула, когда он приехал за мной. — А Шустрый знает? — решила спросить Тара. — Нет, и не узнает. Видеть его не хочу. Я сначала позвонила ему, но он не ответил. Пусть дальше якшается с латинскими шлюхами. Тара вздохнула и сняла перчатки. — Я позвоню Джексу, чтобы он приехал. Даже Пыр этого просто так не оставит. Я уверена. — Ладно, но только Джексу. Тара вышла из палаты. Гейл подумала, что сможет, наконец, посидеть одна, но она ошиблась. — Как ты? — спросил Пыр, осторожно подойдя к девушке. — Хочу спать, — соврала Валькирия. Несмотря на тяжелую ночь, ей было не до сна. В голове было множество мыслей. — Хорошо. Я останусь снаружи, позовешь если что-то понадобится? — выжидающе смотрели на нее карие глаза. Гейл и присматриваться не нужно было, чтобы увидеть в них беспокойство с примесью жалости. — Не смей меня жалеть! — проговорила девушка и отвернулась от мужчины. Через несколько минут она услышала, как дверь закрылась. Девушка снова повернулась. Пыр ушел, и Гейл осталась в палате одна. Она встала на ноги и прошла в ванную комнату, которая находилась в палате. Валькирия встала перед зеркалом и ахнула. Светлые волосы были перепачканы, правая бровь рассечена, а на левой щеке красовался лиловый синяк. Но больше всего Гейл ужаснули ее глаза. В них было отражено все ничтожество ее персоны. Да, она занималась сексом с мужчинами, которые были ей едва знакомы, не считая себя шлюхой. Она всегда шла с высоко поднятой головой. Русская мафия была заинтересована в ней. Она была объявлена в розыск по всей России, но никто так и не смог ее поймать. Знаменитая Валькирия знала себе цену. Но сейчас от ее старой личности ничего не осталось. Чарминг изменил ее. «Чарминг сломал тебя, детка!» — подумала Гейл, сдерживая слезы. Она всегда добивалась цели и была предана делу, запрещая себе только одно — привязываться к людям. Это был самый главный порок для нее. Как только девушка понимала, что начала привязываться к человеку, то уезжала. Она убегала от этого. Гейл знала, что другой судьбы ей не уготовано, и просто продолжала быть преданной своему делу. Так было до Грозного. До Данила. Начало конца было положено там. А Чарминг добил ее. «Нужно вернуть себя. Иначе ты сдохнешь в этом затрепанном городишке!» — приказала себе Гейл и, умывшись и помыв волосы, легла обратно в кровать. Девушка долго не могла уснуть. Ей было тревожно, и она постоянно смотрела на дверь, ожидая того, что должен кто-то войти. Она достала из своего рюкзака верный «Викинг», положила его под подушку. «В этот раз я не промажу!» — подумала Гейл и закрыла глаза. Она проснулась от криков за дверью. В палату залетел Шустрый. Он хотел кинуться к Гейл, но резко остановился, округлив глаза. — Это я, детка! — поднял парень руки вверх, смотря на дуло пистолета Гейл. — Пошел вон! — зарычала та. Дальше все произошло молниеносно. Шустрого потянул за жилет назад и, схватив его за ворот, прижал его к стене Пыр. — Ты какого хрена оставил ее одну?! — разъяренным голосом проговорил Филип. — Если она твоя, то будь добр — не отходи от нее ни на шаг! — Я не его девушка, сколько раз можно повторять?! Пошли вон отсюда оба, и не смейте трепаться о том, что со мной произошло! Ясно? — сорвалась на крик девушка. — Гейл… — Шустрый посмотрел на нее с виной в глазах. Он явно не хотел оставлять ее. — Вон! — заорала она еще громче. Пыр выкинул парня наружу и закрыл за ним дверь с той стороны. Гейл обессиленно упала на подушку и закрыла лицо свободной рукой. Она больше не могла сдерживаться. Через два часа вошли Тара и Джекс. Женщина опешила, когда увидела у девушки пистолет. Она держала его все это время в своей руке. — Шустрый заходил, — многозначно посмотрела она на Тару и положила пистолет под подушку. — Я не говорила. Правда, — заверила женщина. — Я сказал, — вступился Джекс и подошел к кровати Гейл. — Наорал на него за это. Вот он и приехал. Он даже не знал об этом. — Филип его выпроводил. — Сейчас в коридоре никого нет. Президент сел на край кровати. Девушка пропустила его слова мимо ушей. Грудная клетка наполнилась тревогой и страхом. Она в растерянности посмотрела на Тару. Женщина поняла ее. — Джекс, — жена потянула мужа за рукав, заставляя его встать. — Сядь туда, — Тара кивнула на кресло, стоящее в углу. — Ладно, — не понял Джекс, но решил не спорить. — Мы найдем их, Гейл. Обещаю. — А что потом? Грохните их? — спросила девушка. — Как все просто. — Мы сделаем с ними то, что пожелаешь. Но ты будешь отомщена. Мужчина встал и начал подходить к Гейл, видимо, чтобы обнять. Но она среагировала быстрее Джекса и соскочила с кровати, подойдя к окну. Байкер непонимающе посмотрел на жену. Тара увела его наружу. Девушка не очень четко слышала их беседу, но судя по тому, что мужчина в конце разговора ударил кулаком в стену, Тара рассказала ему, почему Гейл себя так ведет. Потом они ушли, и Валькирия села на кровать. Но побыть одной ей снова не дали. В палату зашел Пыр. — Тара сказала, что тебе можно ехать домой. Джеки привез детей в ясли, и она пошла к ним, поэтому попросила меня отвезти тебя домой, — доложил мужчина. — У меня нет дома, Филип. Сможешь попросить у Тары разрешение, чтобы я пожила у нее? — спросила Гейл у байкера и, не дожидаясь ответа, взяла одежду и пошла в ванную. Она сняла больничную одежду и посмотрела в зеркало на свое тело. Оно было все в порезах, ссадинах и синяках. «Либо я кому-то перешла дорогу, либо приглянулась, судя по этим следам любви», — с сарказмом подумала Гейл и надела любимые шорты. Выйдя из ванной, она наткнулась на Пыра. — Я хотел постучать и сказать, что Тара дала ключи, — проговорил спокойным голосом Филип. «Он слишком близко!» — дыхание Гейл перехватило. Мужчина находился на расстоянии вытянутой руки, но этого было достаточно, чтобы девушке стало не по себе. Но близость Филипа Валькирия переносила более спокойно, чем Джекса или Шустрого. Пыр посмотрел на девушку и, поняв почему она остановилась, отошел на два шага назад. — Все хорошо, Гейл. Не волнуйся, — кивнул тот. — Поехали. Гейл взяла свой рюкзак и положила пистолет в него. Как только они вышли из больницы, Пыр достал сигареты и закурил. Гейл тоже захотелось, и она полезла на дно своего рюкзака в поисках пачек сигарет, которые купила ночью. Но их почему-то на месте не оказалось. Впрочем, как и кошелька. — Твою мать! Они у меня деньги и сигареты стащили. Суки! — запаниковала Гейл. Пыр протянул ей свою сигарету. Девушка не поняла этого жеста и вопросительно посмотрела на мужчину. — Покури или брезгуешь? — поднял брови Филип. — Найдем мы твои деньги. — Ты просто не представляешь, сколько налички там было, — вздохнула Валькирия, взяв сигарету Пыра. «Первый раз я вот так курю одну сигарету на двоих», — подумала Гейл и только сейчас увидела, как близко стоит к ней Филип. Все то же расстояние «вытянутой руки», но это ее уже не так сильно волновало. Наверное, сигареты помогли затуманить ее чувство незащищенности рядом с мужчинами. Филип сел на байк и вопросительно посмотрел на Гейл. Она положительно кивнула, дав понять, что все хорошо. Они быстро доехали до дома Тары и Джекса. Девушка сразу прошла на кухню, она дико хотела есть. — Будешь яичницу? — спросила Валькирия у Пыра, который занял место за столом. — Да, конечно, — кивнул тот. Гейл посмотрела на него и увидела, как Филип разглядывает ее. Девушка бросила сковородку и побежала в ванную. «Он ничего не сделал, истеричка! Возьми себя в руки. Это же Филип — само спокойствие!» — умывала себя Гейл холодной водой. — Все хорошо? — спросил мужчина, когда она вернулась в кухню. — Если хочешь, то я уйду. — Нет, не надо, — ответила девушка, не глядя на байкера. — Мне так спокойнее. Лучше со мной будешь ты, чем кто-то другой. Ты меня спас, поэтому мой мозг не так сильно противится твоему присутствию. — Хорошо, — сказал Филип и зашелестел листами газеты.