Я ненавижу тебя, Пак Чимин

Следующий день выдался просто кошмарным. А прошедший экзамен оказался таким сложным, что увидь его воочию Будда то с его лица вмиг слетела бы просветленная улыбка. Помимо точных дат, имен и названий эпох, были добавлены дополнительные вопросы, которые в учебную программу не входили. Когда-то вскользь о них упоминала еще в начале года учитель Чхве, но все мы думали, что это нас будет ожидать только на выпускных экзаменах. Как бы не так! Все покинули класс в глубокой задумчивости и расстроенных чувствах. Даже идущая на золотую медаль Пак Ши Юн нервно пожевывала губу, зачем-то снова сверяясь с учебником истории. Это немного пугало, но не убавляло оптимизма. У меня же были проблемы поважнее, чем какая-то там история. Например — Пак Чимин. Казалось, что он сегодня был повсюду. Куда бы я ни пошла и где бы ни находилась он и его неразлучная шайка-лейка мистическим образом возникали передо мной словно из-под земли. Бегство не спасало ни на грамм, с каждой новой переменой лишь взращивая разыгравшуюся паранойю. Чимин был везде и всюду. Его пронзительный, насмешливый взгляд пронзал спину, вызывая табун ледяных мурашек, но стоило мне обернуться и вот он уже мило щебечет о чем-то со старостой класса или хохочет над очередной тупой шуткой Хосока. К началу большой перемены, когда вся школа дружно отправилась в столовую, я решила выйти на спортивную площадку, чтобы в одиночку перекусить в теплых лучах солнца. Облюбовав скамью повыше я с удовольствием стала уплетать домашний сэндвич, наслаждаясь долгожданным одиночеством и пением птиц. До конца года оставалось всего ничего. Пара экзаменов и долгожданное, жаркое лето, которое мне придется потратить на подработку в кафе. Жизнь в четырех стенах с мамой будет невыносима, а о веселой поездке на море не могло быть и речи. Наших денег едва хватало на обеспечение дома и еду на двоих. Когда папы не стало, большая часть семейного бюджета ушла на покрытие долгов. Мы продали машину и часть маминых драгоценностей, но этого все равно было мало. А долгов с каждым днем становилось все больше… Что ж, подработка летом не такое уж и плохое решение, как ни крути. Кроме того, я могла бы навещать Тэхена после работы и приносить ему всякие вкусняшки в виде пирожных и свежезаваренного кофе, а не то, что продают в кофейных автоматах в коридорах больницы. Тэхен. Как ни крути, а мои мысли снова и снова возвращались к нему, подобно бумерангу. И хотя Чимин дал ясно понять, что сегодняшняя встреча с Тэтэ должна быть последней, я все равно продолжу навещать его. Он мой лучший друг. Он намного больше чем друг, вероятно, нечто большее, чем думает сам. Бесконечная вселенная, которую хочется познавать еще и еще… Мои мысли прервал топот ног и стук баскетбольного мяча. Удар, второй, шаг, прыжок и точное попадание в кольцо. Мин Юнги, в этом не было никаких сомнений. Только он умел так выражать свои чувства, пряча всю свою боль и ненависть в звоне цепей баскетбольного кольца. Похоже он не заметил моего присутствия, а быть может, ему было совершенно наплевать. Тяжелый взгляд, напряженные плечи и сбившееся, усталое дыхание. Рывок, отчаянный рев и внезапное падение мяча на землю. Юнги никогда не промахивался, а его мячи всегда точно попадали в цель. Однако, в этот раз все было иначе. Вновь внимательно присмотревшись к Мину, я ужаснулась, невольно прикрывая рот рукой. Чимин оказался еще более жестоким, чем я думала. У Мин Юнги была сломана правая рука. — Проклятье! — прорычал он, злобно пнув ногой тяжелый мяч, прежде чем осесть под баскетбольным кольцом, невидящим взором наблюдая за шелестом травы. На носу были важные соревнования, которые решали дальнейшую судьбу команды. Победители должны будут отправиться в Сеул, чтобы разыграть матч за звание лучшей школьной команды Кореи. Со всех уголков страны съедутся самые талантливые ученики старшей школы, чтобы разыграть титул и получить возможность стать студентом лучшего спортивного университета Сеула, куда было совершенно непросто попасть. Особенно тем, кто не обладал достаточным финансированием. Видимо Юнги намеренно выбрал большую перемену, чтобы в одиночестве попрактиковаться левой рукой. Однако, все мы знаем, что с переломами на поле никого не выпустят. И от понимания этого ему становилось в тысячи раз горше, с каждой угасающей искоркой мечты в его тлеющих глазах. Внезапно мне стало неловко от пробудившегося чувства вины, навалившегося на мои плечи тяжеленым грузом. И хотя Юнги сам ослушался Чимина и проявил самоволие, я все же не смогла не посочувствовать горю Мина. Слишком много утраченных мечтаний и надежд на один квадратный метр. В полной тишине свернув остатки сэндвича в фольгу и запихнув все это дело в рюкзак, я неслышно направилась в класс, вновь погрузившись в мрачные раздумья. А подумать было о чем. Перед моими глазами вновь проплыли события того самого вечера, когда мы с Юнги беседовали за чашечкой кофе в последний раз. Горечь бытия, разбавленного молоком, повышенные тона с ноткой ментола и звонкий удар по лицу. Бил ли он правой рукой или же это была левая? Для Юнги это решение сыграло роковую роль. А ведь любая другая девушка на моем месте вероятно порадовалась бы возмездию над обидчиком. Тешила бы свое самолюбие и глупо улыбалась, зная, что ее защитник всегда рядом. В моем же случае меня оберегал обоюдоострый меч. Он беспощадно колол врагов, с каждым ударом больнее впиваясь в мою кожу, подпитывая свою жажду потом и кровью. Тоже самое делал со мной и Чимин. Чимин. Тот, кому я впервые сказала слово «люблю» и тысячи раз «ненавижу». Сразу после окончания уроков, я, забросив рюкзак на уставшие плечи, неспешно поплелась уже по привычному мне маршруту в больницу. Прикупив по дороге парочку свежих булочек с корицей и заварного кофе, я невольно улыбнулась, представляя, как бы этому обрадовался предыдущий Тэхен. Нынешний же просто примет стаканчик и, отпив немного, прикроет глаза, наслаждаясь вкусом беззаботных старых времен. А затем молча поставит на стол и все так же молча устремит задумчивый взгляд в окно, зачем-то разглядывая не меняющихся день ото дня чаек. Доктор Кан как-то упоминал, что очередное сильное потрясение может снова вернуть Тэхену способность говорить. Быть может, стоит ему рассказать о случившемся с Чимином? Терзаясь внутренними сомнениями весь оставшийся путь, я и не заметила, как уже прохожу мимо регистратуры, совершенно машинально здороваясь с проходящими мимо медсестрами. Третий этаж, четвертая палата и мой неуверенный, тихий стук в белоснежную дверь. — Тэхена! Это снова я! — как можно радостнее завопила я, заходя внутрь, — Я принесла тебе… Я запнулась, обводя непонимающим взглядом стерильно чистую палату и новые хлопковые простыни. Никаких личных вещей Тэхена и корзинок с фруктами, медицинской карты в изножье кровати и свежих цветов на окне. И лишь неизменный полет чаек за окном говорил о некоем постоянстве, не позволяющем мне сойти с ума. — Здравствуйте, девушка. Это опять вы! — возникшая из-за моей спины запыхавшаяся медсестра вернула меня к реальности, — Я не успела вас догнать и предупредить. Ким Тэхена сегодня утром выписали. — Как выписали? — севшим голосом переспросила я, глупо хлопая глазами, -Кто? — Доктор Кан больше не видел надобности пребывания Ким Тэхена на территории больницы. Странно, что вы ничего об этом не знаете. — И где он теперь? — Ким Тэхена выписали и отправили домой. Но не переживайте, он ушел не один, а вместе со своей семьей. С ним все будет в порядке. В родных стенах ему станет намного лучше. Слова медсестры не внушали оптимизма, однако они с доктором Каном были в чем-то правы. Дома ему будет намного лучше. Спускаясь вниз в расстроенных чувствах, я на негнущихся ногах поплелась к выходу, придерживая руками остывающие стаканчики с кофе. Прохладный вечерний воздух наполнил легкие, пробирая до кончиках пальцев. Стало немного легче. — И что же мне теперь делать? — произнесла сама себе под нос, тяжело вздохнув. — Например, угостить меня кофе. От этого голоса по моей спине поползли ледяные мурашки. Пак Чимин собственной персоной здесь в больнице? Все еще в выглаженной школьной форме и запрокинутым на плечо кожаным портфелем. Неизменная насмешливая улыбка и надменный взгляд, направленные в мою сторону и по обыкновению такое привычное фамильярное отношение. Временами мне начинало казаться, что родители попросту не обучили его хорошим манерам. Или же слишком мало били… — Этот кофе не для тебя, — сказала, как отрезала я, поспешно огибая изящный силуэт Пака и направляясь в сторону собственного дома. Идти домой к Тэхену было чистой воды самоубийство. — Вот как? — изогнул он бровь, одним ловким движением выбивая из моих рук бумажные стаканчики и наблюдая за тем как по асфальту расползаются две черные лужицы. — Зачем ты это сделал?! — возмутилась я, искренне жалея, что не успела опрокинуть их ему на голову. — Стало быть, теперь он не достанется никому. — Ты следил за мной! Он ухмыльнулся, задумчиво склоняя голову набок. — Не стоит быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, куда ты идешь. Ты ведь не знала, что Тэхена там больше нет? Промолчав, я ускорила шаг, надеясь, что в скором времени ему надоест, и он отстанет от меня, отчалив восвояси. Как бы не так. Он шел наравне со мной, покачивая портфелем из стороны в сторону. Улыбался, бросая многозначительные взгляды. Издевался, даже не пытаясь скрыть откровенную насмешку в его глазах. Где-то на половине пути в мою голову стали закрадываться сомнения насчет адекватности Пака. Быть может ему тогда тоже досталось в драке и у него случилось сотрясение мозга? Было бы довольно неплохо. — Зачем ты преследуешь меня? Его откровенно позабавил этот вопрос. — Я провожаю тебя до дома, замухрышка. — Очень любезно с твоей стороны, но я могу, и сама дойти. Как-то же умудрялась до этого без тебя ходить, думаю, справлюсь и сегодня. — Будешь так говорить и снова вляпаешься в неприятности, — снизив голос до полушепота, многообещающе произнес он, сверкнув глазами, — Я тебе это гарантирую. — Я и без того вляпалась в одну большую неприятность, — пробурчала я, игнорируя все его угрозы, — И имя ее Пак Чимин. Он отвернулся, закусывая губу. Видимо перебирал варианты моей более болезненной кончины. Я не боялась дерзить ему на улице, среди шумной толпы людей. Быть может там, на территории школы и в душных залах клуба он и был многоуважаемой персоной. Здесь же на улице он был всего лишь обычным школьником, задирающим свою одноклассницу. И которого, если очень хорошо попросить пожилую аджуму, можно поколотить деревянной тростью. Какой бы скотиной Чимин не был, а все же на старушку у него рука не поднимется. Верно? Последний поворот и родная улица. Нужно было как можно быстрее попасть внутрь дома. — Можешь идти, вон там мой дом, — поспешно бросила я, уже перебирая связку ключей в руках, — Спасибо что провел. — Ну уж нет, — ухмыльнулся Пак, хватая меня за руку и ускоряя шаг, — Хорошие мальчики доводят одноклассниц до самой двери. Хорошие мальчики? Это он серьезно? Вцепившись в запястье, подобно коршуну, он потащил меня вверх по улице, прямиком к родному крыльцу, окруженного кустами зеленого самшита. Уже у самой двери он наконец-то отпустил меня, позволяя облегченно вздохнуть и потереть раскрасневшуюся кожу. Однако, вместо того, чтобы попрощаться и уйти, он продолжал стоять на месте, ожидая чего-то. Смотрел прямо в глаза, зачесывая упрямые черные волосы назад, открывая ряд поблескивающих в серебристых лучах сережек. — Спасибо, — неуверенно промямлила я, опуская взгляд. Почему я так смущаюсь, когда он просто смотрит на меня? И почему он все еще продолжает стоять? — Не хочешь поблагодарить своего оппу? — изогнув одну бровь проворковал он, склоняясь ко мне все ниже. — Я ведь уже сказала спасибо, — недоумевала я, отступая к двери. Он ухмыльнулся. Опасно, слишком опасно. — Я покажу тебе, как это правильно делается, — низко прошептал он, притягивая меня к себе и впиваясь в мои губы жадным поцелуем. Он нежно провел языком по моим губам, упивался их привкусом, с шумом втягивая воздух. В его глазах черти уже разжигали котлы, в которых мы все втроем будем вариться. Каждый понося собственное наказание. Мое состояло лишь в том, что я лично приняла это чертово яблоко у искусителя змея. Нехотя в последний раз скользнув дразняще языком по моим губам он отступил, с шумом втягивая воздух. Взирал свысока заволоченными похотью глазами и улыбался, как мог улыбаться только Пак Чимин. — У тебя коленки дрожат, — прошептал он, наблюдая за тем, как вся я заливаюсь краской. И снова, снова я попалась на его удочку. Против воли и желаний, но так сладостно и подобострастно. До боли прикусив язык, я попыталась вернуться в реальность. Получалось плохо, а сердце продолжало отбивать зажигательный ритм. Нужно было скорее возвращаться в дом. — Не хочешь пригласить меня на чай? — засмеялся он, наблюдая за тем как я испуганно дергаюсь и ретируюсь за дверью, закрывая ее на все возможные замки. Облегченно вздохнув, я навалилась на нее спиной, прислушиваясь к малейшему шороху во дворе. Надеясь в скором времени услышать удаляющиеся шаги. — Ты не сможешь прятаться там вечно, — его голос, такой тихий, у самого уха с противоположной стороны пробирал до ледяных мурашек, — Однажды, ты снова полюбишь меня и поймешь, что единственной твоей неприятностью был Ким Тэхен. Его определенно задели мои сегодняшние слова. Он стал помешанным, охваченным безумием и непреодолимым азартом, целью которого была победа любой ценой. Я бесшумно съехала на пол, утыкая поникшую голову в трясущиеся от страха коленки. Любовный треугольник наконец-то замкнулся.