Я ненавижу тебя, Пак Чимин

Моя рука непроизвольно потянулась вперед, будто рука утопающего в пене моряка. Он непонимающим взглядом провожает сирену, захлебываясь собственным отчаянием и студеной водой, пытаясь в последнем вдохе ухватиться ею за жизнь. Мои пальцы рефлекторно хватали воздух, едва касаясь легкой атласной ткани. Быть может, такими же наощупь были и волосы пресловутых сирен. Ни один моряк так и не смог поведать люду о них… — Что это только что было? — Тэхен остолбенело взирал на явившийся из моего кармана платок, что с такой небрежностью был повязан обратно на шею к своему хозяину. — Йаа, Чими-на, почему у нее был тот шарф, с которым мы сегодня пришли? — спутница, висевшая на его плече и доселе молчавшая, наконец решила напомнить о себе, — Ты же сказал, что просто отойдешь помыть руки! На этих словах голова Тэхена повернулась в мою сторону. Я честно попыталась посмотреть ему в глаза, выдавить улыбку и доверительно прошептать, что все это не то, что он думает. Но вместо этого мой взгляд был опущен в пол, губы предательски дрогнули, а слова утешения застряли поперек горла. Корабль стремительно шел ко дну вместе со своим капитаном. Неожиданно теплые сильные руки прижали меня к груди, успокаивающе поглаживая по спине. Сквозь настигнувшую пелену слез, мне удалось различить на лице Тэхена неприкрытую ненависть и злость. Все это было предназначено Чимину, который явно получал некое извращенное удовольствие от сложившейся ситуации. Гадко улыбался, прокручивая в своей голове нужные слова, которые вскоре должны будут обратиться в острые лезвия. Он молчал, выжидая чего-то, совершенно не беспокоясь о заносчивой девице у себя под рукой и своем спутнике, с которым он, вероятно, обсуждал нечто важное. Его прикрытый хмельной поволокою взгляд изучающе осматривал своего оппонента, а замершая вокруг толпа приглушенно о чем-то шепталась. Кто-то прокричал слово «драка». Из темноты стали доноситься первые ставки. — Мне надоели твои игры, Чимин, — как можно спокойнее произнес Тэхен, не обращая внимания на улюлюкающую толпу, — Что бы ты ни сказал — я не поверю ни единому твоему слову. Оставь нас в покое и убирайся туда, откуда пришел. Народ притих, затаив дыхание. — Как мы сегодня грозно заговорили, — поаплодировал Тэхену Чимин, подыгрывая веселящейся толпе, — А что, если я предложу сыграть тебе в другую игру? Скажем, в «покажи и расскажи»? — Мне это не интересно, — холодно отрезал Тэ, хватая меня за руку, — Мы уходим. Потянув меня за собой, он стал протискиваться сквозь разочаровавшуюся молодежь к выходу. — Странно. А я думал тебе будет интересно узнать, почему твоя девушка сидит в жарком и душном помещении в капюшоне… Эти слова заставили Тэхена остановиться, как вкопанного. Народ восторженного ахнул, предчувствуя разворачивающийся конфликт, неотрывно наблюдая теперь за происходящим и сомкнувшись еще более плотным кольцом. — Чаги, — голос Тэхена стал почему-то хриплым, осипшим, как после долгого странствования по пустыне, — Сними, пожалуйста, капюшон. — Тэхен-а, не слушай его, прошу… Давай уйдем отсюда. — Сними его, — повторил он, выделяя каждое слово. Наблюдающий за всем этим Чимин победоносно оскалился, лишь подливая масла в огонь. — Тэхен-а, — я крепче ухватилась за его руку, делая отчаянную попытку достучаться до его разума, — Не поддавайся на его провокацию. Не надо. Давай просто уйдем отсюда… Не слушая меня он сорвал с моей головы капюшон, и под вздохи толпы узрел то, что ему было не положено видеть. Расцветающие алым и синим на бледной коже, подобно позорному клейму на фамильной родовой бумаге. И скатывающиеся по щекам слезы в прикрытых от позора глазах. Он все понял без лишних слов. Без лишних намеков и дурацких смешков. Тэхен всегда был таким — сообразительным, добрым и верящим в человеческое бескорыстие. Он всегда сиял подобно солнцу, одаривая и заряжая своим теплом других. Так было раньше. Сегодня же мое солнце ушло за горизонт. Прикрыв глаза, он утер рукавом скопившиеся в уголках глаз слезы. Как я хотела в этот момент коснуться его и утешить, утереть их вместо него и больше никогда не позволять им там появляться. В сердце болезненно защемило. С каждой катившейся по его щеке слезой частичка меня умирала. Его доверие ко мне угасало с каждой секундой. — Ну что ж, раз первая часть игры «покажи и расскажи» уже произошла, хочешь я расскажу тебе как все было? — в голосе Чимина звучало неприкрытое самодовольство. — Замолчи, — прорычал Тэхен, до побеления костяшек сжимая кулаки. — Я прижал ее к стенке, осыпал ее шею поцелуями… — Прекрати! — Завязал ее руки вот этим шарфом, переместил к раковине… — Заткнись, заткнись, заткнись! — А какие у нее были стоны подо мной… Если бы ты только слышал… Слова Чимина прервались, когда он ощутил на своей щеке кулак Тэхена. Обхватив распухшую щеку, он довольно оскалился, пронзая своего оппонента звериным взглядом. Боль пробудила в нем инстинкты, подстегнутые доброй порцией алкоголя. В этот миг к нему из толпы выбежали несколько ребят, чтобы встать на его защиту, но он отверг ее, указывая им на выход. — Сегодня здесь у меня не будет союзников, — громогласно произнес Чимин, плавно скатываясь с каждым словом до иронического шепота, — Только ты и я. — Тэхен, пожалуйста, не делай этого. Он тебя убьет, — взмолилась я, отчаянно дергая его за рукав толстовки. Но все было тщетно. Высмыкнув рукав, он даже не посмотрел в мою сторону, продолжая буравить Чимина уничтожающим взглядом. — В самом деле, Тэхен, — скучающе произнес Чимин, — просто прими свое поражение, как ты это делал раньше, и уходи домой. Так, кажется, поступают послушные мальчики. Если ты уйдешь прямо сейчас, я, так и быть, оставлю тебя в покое и забуду о твоей дерзости. — Засунь свою милость себе в жопу, — прорычал Тэхен, сверкнув глазами, — Я просто обязан выбить сегодня из тебя все это дерьмо. Ты просто жалкий сын богатеньких родителей, которым абсолютно наплевать на тебя и твою жизнь. Лучший ученик школы, глава баскетбольной команды, лидер группы. Все это чушь, и это не дает тебе никакого права измываться над теми, кого ты считаешь ниже своего достоинства. Осмотрись вокруг — может быть это именно тебя считают низким и недостойным приличного общества? — Все сказал? — оскалился тот, закатывая рукава дорого пиджака. — Чими-на! Мне надоело! Я хочу домой! — захныкала девица, топнув ногой. — Дверь в противоположной части зала, — отмахнулся от нее он, как от назойливой мухи, — Тебя здесь никто не держит. — Нет! Ты же обещал, что мы вместе пой… — Хьерин! Пошла вон! — рявкнул Чимин, бросая к ее туфлям пустую бутылку вина. — Йа! — завопила она, отскакивая в сторону и стремительно удаляясь сквозь толпу. — Козел! Ненавижу тебя! — Тупая стерва, — с ненавистью прошипел Чимин. — Об этом я и говорил, — произнес Тэхен, не скрывая презрения, — Ты не ценишь тех, кто стоит у тебя за спиной. А стоило бы. Ведь однажды ты обернешься и увидишь там лишь собственную тень. — Ты совершенно прав, — закусив нижнюю губу, бросил Чимин, медленно оборачиваясь к толпе лицом, чтобы затем резко обернуться и ударить Тэхена, утратившего бдительность. Отлетев на метр, он тяжело повалился на пол, придерживая рукой нос. По его тонким пальцам пробежали первые капли крови. — Я не стану уважать всех тех, кто греется в лучах моей славы у меня за спиной! — Больной ублюдок, — прошипел от боли Тэ, сплевывая на пол сгустки крови и накидываясь на хохочущего Чимина. Я молча стояла в сторонке, не в силах поверить в происходящее. Они дрались, жестоко, несдержанно, подбадриваемые улюлюканьем разошедшейся толпы. Роняли на пол столы, купаясь в белоснежных осколках и ломая ни в чем не повинные стулья друг о друга. Они кричали, надрывая легкие, стирая костяшки в кровь. Мерились силами, утирая катящийся вперемешку с кровью пот. Даже люди на сцене замерли, не в силах оторвать взгляда от развернувшейся бойни. В какой-то момент, Тэхен потерял равновесие и Чимин, воспользовавшись случившимся моментом, дал ему под дых. Захрипев, Тэ повалился на пол, беззвучно хватая ртом воздух. — Ну что, шавка? — хрипло засмеялся Чимин, пнув лежащего парня в бок, — Я говорил тебе закрыть свою пасть и поджав хвост свалить отсюда. Но ты ослушался своего хозяина. И теперь ты поплатишься за свою дерзость! — Не смей! Прекрати! — взревела я, подбегая к Тэхену, чтобы защитить его. — И не подумаю! — прорычал Чимин, перехватывая мое тело руками и прижимая меня к своей спине. Сомкнув руки подобно тискам, он заставлял меня наблюдать за тем, как его начищенные до блеска туфли снова и снова наносят яростные удары по телу Тэхена. Заливаясь слезами, я умоляла его прекратить, изо всех сил пытаясь вырваться и помочь бедному Тэтэ. И это продолжалось до тех пор, пока кто-то все же не вышел из толпы и не оттянул безвольно волочащегося юношу подальше от обезумевшего Чимина. Тяжело дыша, он наконец отпустил меня, утирая скатывающиеся изо рта струйки крови. Тэхен все же успел изрядно покалечить его, но какой ценой. — Слабак, — презрительно сплюнул Чимин и неожиданно для самого себя получил звонкую пощечину. Удивленно взирая на меня, он приложил руку к раскрасневшейся щеке, где отчетливо проступал отпечаток алой ладошки. Но мне уже было на него совершенно плевать. Чувствуя, как подкашиваются мои ноги, я ринулась в толпу, разыскивая Тэтэ. Его отволокли к бару, пытаясь привести в чувство нашатырем из принесенной аптечки. Однако, он не приходил в себя. Выудив дрожащими пальцами телефон, я набрала номер скорой. Безмятежный голос на том конце попросил меня успокоиться и рассказать о произошедшем. Сообщив им адрес и причину вызова, меня уверили в скором прибытии и наказали не отходить от потерпевшего. Прослушав инструкции дежурного врача я повесила трубку, прильнувши к Тэтэ. Уткнувшись в его толстовку, я кажется плакала до тех пор, пока не прибыла скорая и санитары не забрали нас, усадив в мигающую машину скорой помощи. Уложив Тэхена на каталку, они подсоединили к нему какой-то аппарат. — Все будет хорошо. Не нервничайте, — с профессиональным хладнокровием произнес медбрат, делая мне в руку какой-то укол, — Совсем скоро мы будем на месте. Но я так и не смогла ему ничего ответить. Веки, налившись свинцовой тяжестью, отказались вновь подниматься. Наступила блаженная тишина.