Линии крови

ГРЕЙС После нашего разговора мне стало легче, но ненадолго. Хёнкён отстранился от меня и теперь вообще закрылся в кабинете, даже не выходя, чтобы поесть. Я старалась порадовать его чем-то вкусненьким и часами стояла у плиты, пока не заметила, что мои чизкейки и меренги остаются нетронутыми. На все вопросы он стал отвечать односложно, едва поднимая глаза, а когда поднимал, меня от его взгляда бросало в дрожь, и я спешно уходила. Каждый день, каждый час, каждую минуту я задавалась вопросом, почему он охладел ко мне. Я сделала что-то не так? У него пропал интерес ко мне? Та девушка для него - все-таки нечто большее, чем он пытался меня убедить? Я все чаще ловила себя на мысли, что готова на самые безумные поступки, лишь бы вернуть в его глаза те искорки. Пусть даже он снова будет издеваться надо мной, пусть никогда больше меня не обнимет, но чтобы он снова улыбался и смотрел на меня, как раньше. Кайл сказал, что наверно он всегда так работал, и тут, видимо, нет ничего необычного. Я не хотела подходить к Вернону с расспросами, все-таки кто я такая, чтобы расспрашивать про распорядок дня милорда? Кроме того, сам Вернон ходил какой-то сосредоточенный, и вообще атмосфера в поместье сменилась с жизнерадостной и беззаботной, мгновенно очаровавшей меня поначалу, на нервную и напряженную. Поместье будто замерло в ожидании чего-то зловещего. Однажды вечером к Хёнкёну приехал гость, я не видела его самого, но по оживлению в доме было несложно догадаться. Я как раз приготовила нежнейший пудинг с бельгийским шоколадом и решила проявить гостеприимство. Облачившись в красивую форму и тщательно проверив сервировку, я отправилась с подносом к кабинету. Когда я поворачивала в коридор перед кабинетом, меня обогнал Вернон. - Ты куда это? - Отнести угощение Хёнкёну и его гостю, - сказала я, немного волнуясь, хорошо ли все пройдет. - Тебе нельзя туда, вдруг гость тебя увидит? - обеспокоенно сказал Вернон, и я резко остановилась, чтобы понять, шутит он или серьезно. На губах обычной дружелюбной улыбки не было. - Я ведь одета в униформу, - у меня внутри неприятно царапнуло от его слов. - Не в том дело, - быстро сказал Вернон, забирая у меня поднос, - гости тебя видеть не должны. - И вообще, из коридора уйди, пожалуйста, - добавил он, немного подумав. Он строго посмотрел на меня и унес поднос сам, а я так и осталась стоять на месте, не в силах пошевелиться. Мне нельзя показываться гостям, Хёнкён стыдится меня. Я опустила глаза на свое платье в поисках того, что сделало меня недостойной зайти в тот кабинет. Может быть, мама и сестра были правы? Я медленно пошла по коридору, как приказал Вернон. ДЖОНХАН Когда я вышел убраться во дворе, на пороге у задней двери сидела Грейс. Я ее не видел пару дней, но она очень изменилась: какой-то измученный вид, безразличный взгляд, даже сердце бьется медленно и гулко. Я сел рядом, погромче поворочавшись, чтобы она обратила на меня внимание, но она даже не повернула головы. - Если ты все время будешь такой убитой, у меня больше язык не повернется подкалывать тебя и называть бродяжкой. У нас с первой встречи началась такая игра: я ее называл бездомной или бродяжкой, а она меня - девчонкой и златовлаской. Грейс вяло улыбнулась и прислонилась головой к дверному косяку: - Я так ужасно выгляжу, да? - "Ужасно" - еще не то слово, я бы в темноте тебя испугался. Она хмыкнула и даже не ответила. Видимо, дело совсем плохо. Я кашлянул и накрыл ладонью ее руку. Она опять не отреагировала, и это меня напрягло уже по-настоящему, потому что ожидал я как минимум затрещины. Но она сидела, тихая и вялая, и мне даже жалко ее стало. - У него сейчас... очень напряженное время, - сказал я, не в силах ее такую видеть. Грейс прикрыла глаза: - Он говорил, что больше не хочет работать, что оставит бизнес, а теперь все стало только хуже, и он сутками не выходит из кабинета. Я задумался. Как объяснить, что это все ради нее? Хёнкён поднял всех на уши, пытаясь выяснить, кто сейчас встанет на его сторону и поддержит его выбор, потому что он не хочет делать Грейс вампиром. - Он ведь как раз это и делает, - вдруг вырвалось у меня. Она открыла глаза. - В каком смысле? Ее голос прозвучал более громко, и она даже повернула голову, удивленно посмотрев на меня. Я понял, что это неплохое объяснение. - Ну а ты думала, так все просто? Чтобы уйти, он должен передать дела, оставить все кому-то! Я старался звучать как можно убедительнее, и вроде мне удалось. Грейс вдруг воскликнула: - Как я раньше не додумалась! Ну конечно, он не бросил меня, он доделывает дела! В ее голос снова вернулась жизнь, и я улыбнулся. - Лапы убрал от меня, лесбиянка! - зашипела Грейс и пихнула меня в бок, высвобождая руку. - Очень надо, - крикнул я вслед унесшейся куда-то в сторону кухни Грейс. Я все еще улыбался, когда она ушла. Вот это совсем другое дело! А то как дети, честное слово.