Chokehold

Последующие две недели проходили в столь бешенном и несносном ритме, что присесть было абсолютно некогда. Оба парня метались из стороны в сторону: Адам пытался не сорваться при первой же неудаче на репетициях, с тоской наблюдая картину пакостного ливня и серых туч за окном. Цвет туч как некстати соответвовал его состоянию. Такое же серое, затянутое обидой и без малейшего шанса на отблеск чего-то светлого и радующего. Как же руки тянулись к алкоголю… И, если бы не друзья, то этого, когда-то энергичного и вечно улыбающегося мальчонку, можно было смело записывать в клинику для алкозависимых. Сейчас же он ограничивался чаем, на этот раз без сахара. Больше сделать его более бодрым и веселым, два с половинкой кусочка (как когда-то он любил) рафинада не могли. У шоколада был шанс один из ста, но даже здесь он смотрел на него с печалью и начинал молчать. У Него были точно такого же цвета глаза. Глаза — цвета шоколада, которые были намного слаще, чем весь магазин с сильной концентрацией сладостей и всяческих подсластителей. Порой он даже отказывался есть, из-за чего заметно побелела его кожа, всегда сиявшая от здоровья и красоты. Никто и никогда бы даже не подумал, что один человек, отсутствуя всего две недели, может заставить другого отказаться от многих радостей в этой жизни. Голос певца теперь звучал хрипло, словно он задохнется от того, что к горлу так предательски подступали слезы. Была дика для него та мысль, что какой-то незаурядный гитарист по имени Томми, как снег, выпавший в июле, так запросто мог управлять им, как игрушкой, которая начинает выполнять действия и работать только тогда, когда хозяин удосужится вставить батарейки и включить пульт. Пусть даже так, ему хотелось этого контроля, даже, если этот парень, с волосами, как сливочный крем и глазами, цвета шоколада, изрядно мог выносить ему мозги дни и ночи напролет. И понял он, что все-таки привык. Привык к вечно спадающей на глаза челке, к тому, как он закусывает нижнюю губу, слегка опустив глаза в пол. И, конечно же, к этим карим глазам, выражавшие такую любовь и заботу, одновременно умеющие пронзить насквозь, режа без ножа. Томми же в то время благополучно целыми днями торчал в клиниках. Сломанное ребро и сильные ушибы дали о себе знать. Девушка-фельдшер, к которой он пришел на прием, ожидала чего угодно, но не то, как просто и по-детски отговорится Рэтлифф. — Итак, мистер Рэтлифф. Спешу Вас обрадовать тем, что, Ваше ребро постепенно приходит в норму, — фельдшер мягко улыбнулась, — на рентгеновских снимках это очень хорошо видно. Пожалуйста, в следующий раз, если произойдут подобные инциденты — приходите сразу, чтобы я провела диагностику. Она мягко посмотрела на парнишку, сосредоточенного точно на чем-то другом. Слегка щелкнув около его глаз пальцами, она привела его «в чувство». — А? Что? Да-да, конечно, — в спешке протороторил он, наконец-то взглянув на умиляющуюся от его рассеянности девушку. — Что у Вас случилось? Как умудрились получить такие ушибы и сломанное ребро? — поинтересовалась мисс Рэй. Сама девушка была весьма привлекательной личностью и обладающая внушительным прагматизмом. Миндалевидные глаза зеленого цвета напоминали холодную и свежую мяту, вихрь зеленой листвы в этих очаровательных зеркалах мог затмить практически каждого мужчину. Ее имя было Рэйчел. «Рэйчел Рэй.. не дурно» — пронеслось мельком у блондина в мыслях. — Я споткнулся и упал с лестницы, — привычно поджав губы, Томми старался как можно больше выглядеть серьезным, придумав отговорку, как в детском саду, что девушка чуть ли не залилась звонким хохотом на весь приемный кабинет. — Безусловно, мистер Рэтлифф, все с Вами очень даже ясно. Впредь будьте осторожны и приобретите крылья безопасности, — она прикрыла рот ладонями, чтобы сдержаться. — Ну… Тогда я пойду? — Конечно, но прошу Вас: будьте осторожными и загляните через три недели. — Хорошо. — До свидания, удачи Вам на лестнице, — врач иронично помахала ему рукой и проводила взглядом, после чего дверь в кабинет захлопнулась. Закрыв плотно дверь и наконец выдохнув от надоевших вопросов, он инстинктивно прислонился к ней, закрыв глаза и переводя дух. Вдруг над ухом сзади, совершенно неожиданно, словно кто-то собрался совершить резкое нападение, некто двинулся вперед, прижав его сильнее к двери, у которой он находился. Прошелся резкий холод по спине, что отдало в висках и заставил покрыться мурашками. Сделано было все так умело, что жертва не успела бы насторожиться и вскрикнуть. Послышался тонкий рык, знакомый до боли и чья-то рука неприятно перекрыла дыхание в области шеи. — Думал, я так просто отпущу тебя? Не дождешься.