Индивидуальная терапия

— Застрели его! Он снова сидел в кресле с пистолетом в руке. Уинстон Моррис, бывший Мерлин, сидит напротив и указывает на существо — иначе не назовешь — сжавшееся в углу. Существо подняло голову, и Харт признал в нем Эггзи. — Агент Кингсмен должен быть жесток, если этого требует миссия, — говорит Мерлин. — Стреляй! Харт снова посмотрел на Эггзи. Тот обхватил колени руками и смотрел на него с выражением бесконечного доверия. Также, как когда-то на него смотрел мистер Пикуль. Внезапно в комнате появился еще один человек. Ли Анвин. — Помоги ему, Гарри, — сказал он. — Ты должен его спасти. — Ты должен быть жестче, — напоминает о себе Моррис — Действуй! Харт открыл глаза. Третью ночь он сидел возле Эггзи в кресле, и это обстоятельство давало о себе знать — шея затекла и отзывалась болью на попытки пошевелить ею. На кровати зашевелился Эггзи. Он пару раз дернулся во сне, но так и не проснулся. Гарри отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак, а заодно осмыслить свой сон. Иногда агентам приходится прибегать к оправданной жестокости, и от этого никуда не деться. В этом и есть смысл финального испытания. Рекрут должен усвоить: если ему приказывают застрелить собаку, значит это действительно необходимо. Если же такой необходимости нет, патроны окажутся холостыми. Сложность в том, что когда враг идет на тебя с оружием в руках, на сомнения просто не остается времени. Но когда целишься в беззащитного человека (и тем более собаку), очень трудно заставить руки не дрожать. Труднее всего убивать, глядя жертве в глаза. Но суть остается одна — тебе отдали приказ, значит, нужно выполнять. Сон был своего рода знаком. Иногда, чтобы достичь цели, нужно действовать жестко и даже жестоко. Как в случае Эггзи. Мальчику сейчас нелегко, но ему придется пройти все круги Дантова ада, чтобы выбраться из него. Эггзи наблюдал за Гарри из-под прикрытых век. Тот снова потирал затекшую шею. Очередную ночь его не покидали кошмары. Впрочем, кошмары были с самого начала, но сейчас они ощущались особо остро — синдром отмены из-за снижения дозы транквилизаторов давал о себе знать. Он исписал почти всю тетрадь, описывая свои сны. И все это время Гарри сидел возле него. Нет, не так. Все эти дни Гарри мучился с затекшей шеей и бессонницей из-за того, что он не в состоянии преодолеть свои страхи. На следующий день после панической атаки Гарри велел ему выходить из комнаты на несколько шагов. Гарри пытался убедить его, что паническая атака никак не связана с выходом из комнаты. Просто так совпало, что приступ настиг его, когда он был в коридоре. Ему следует перестать ассоциировать недостаток кислорода с покиданием комнаты. Эггзи честно старался. Но даже мысль о том, чтобы выйти за пределы комнаты вызывала у него очередной приступ. Он ясно чувствовал отсутствие воздуха, как ни пытался убедить себя в обратном. До комнаты донесся запах свежей выпечки. Гарри после бессонной ночи теперь готовил для него завтрак. От него одни неприятности. Однажды он уже разочаровал Гарри, не справившись с последним испытанием. Обычно на лице Харта невозможно было прочитать эмоции. Как и положено агенту Кингсмен, Гарри превосходно умел держать лицо. Но когда Эггзи провалил финальный тест и угнал машину Честера, он четко видел разочарование. А когда упомянул об отце, то заметил боль. Именно тогда Анвин почувствовал укол совести. Его отец действительно был дорог Гарри, он до сих пор чувствовал себя виноватым и не мог спокойно говорить о нем. Сейчас Эггзи не мог прочитать эмоции наставника, но Эггзи знал, что Гарри снова разочарован в нем Он только и может, что разочаровывать и подводить тех, кто в него верит. Во время ответственных соревнований по гимнастике он упал со снаряда, и из-за него команда потеряла очки, заняв одно из последних мест. А свалился он из-за того, что накануне Дин со своей шайкой хорошенько его отметелил. Тренер пообещал, что если он хорошо выступит на этих соревнованиях, то представит его для зачисления в школу олимпийского резерва. А это пропуск в сборную. Эггзи не мог не поделиться этой новостью с мамой, только вот не стоило этого делать в присутствии Дина. Узнав, что пасынок продолжает «скакать в трико, как пидор», несмотря на его запрет, Дин устроил ему хорошую взбучку. Из-за полученных травм Эггзи не смог выполнить упражнение, упал с брусьев и подвел команду. После этого ему пришлось вовсе завязать с гимнастикой. Он расстроил мать, поступив в морскую пехоту, ушел из нее, разочаровав командиров, лишившихся подающего надежды офицера. Эггзи отправился в душ, чтобы смыть водой гнетущие мысли. Когда он вернулся, на столе уже стояла тарелка с яичницей, свежие булочки и дымящаяся чашка кофе.

***

До обеда по негласному соглашению оба проводили, занимаясь своими делами. Эггзи обычно делал записи в дневнике или просто лежал, готовясь к предстоящим процедурам. Гарри работал с документами, которые отправлял ему Мерлин. Который испытывал при этом садистское удовольствие, подкидывая архивные документы, которые давно требовалось привести в порядок. Гарри, впрочем, брался за любую работу без споров и возмущения, лишь бы отсрочить главное — заняться наконец-то лечением Эггзи. В самом деле, сколько можно тянуть? Харт видел, что Эггзи исправно вел дневник, но это была лишь дополнительная мера, а не основное лечение. Уже который день Эггзи находится в его доме, и они ни на шаг не продвинулись в лечении, напротив, проблем только прибавилось. Если так и дальше будет продолжаться... Мужчина решительно отложил ноутбук в сторону, проигнорировав последнее сообщение от Мерлина и решительно направился к своему пациенту. Харт видел, что мальчика не покидали кошмары, он вздрагивал от любого шороха и боялся покинуть комнату. Эггзи успел написать несколько строчек в дневнике, когда Гарри зашел к нему. Он думал, что Харт снова отправит его в коридор, но у того были другие планы. Мужчина поставил на прикроватную тумбочку метроном. — Сегодня мы погрузим тебя в транс, — сказал он. — Типа гипноз? Зачем? — Вроде того. Это необходимо, чтобы ты мог вернуться к травмирующим событиям и пережил их заново. Эггзи непонимающе смотрел на Гарри. Не это ли он делал каждую ночь в своих кошмарах? — Потому что твое подсознание пытается вернуть тебя в эти события, — сказал Гарри, когда Эггзи озвучил эту мысль. — Тебе нужно полностью погрузиться в них, чтобы окончательно избавиться. Гипнотерапия поможет изучить твои страхи, а я смогу подобрать для тебя наиболее эффективное лечение. Гарри прекрасно понимал его сомнения, но к сожалению, это было необходимо. Анвин все еще неуверенно смотрел куда-то мимо него. Он не был согласен с такими методами, но если Гарри говорит, значит, это действительно необходимо. Наконец, он кивнул, давая согласие. — Хорошо, — Гарри жестом пригласил Эггзи сесть в кресло, а сам взял стул и сел напротив. — Ты раньше когда-либо подвергался гипнозу? — Джемал как-то пригласил нас с пацанами на шоу одного иллюзиониста. Достал билеты по блату. Меня позвали на сцену. Парни потом рассказывали, какую хрень я вытворял, только я не помню этого, хоть убей. Гарри удовлетворенно кивнул. Значит, Эггзи легко поддается воздействию. Правда, в Кингсмен учили сопротивляться подобным техникам, но сейчас-то он не будет этого делать. — Сейчас я начну обратный отсчет. Когда я закончу, ты уснешь. Ты будешь слышать меня и должен отвечать на мои вопросы. Выбери кодовую фразу, по которой ты вернешься назад. — Оксфорды, но не броги, — не задумываясь ответил Эггзи. Мужчина согласно кивнул. — Когда я скажу, ты проснешься и будешь помнить все, что видел. Начнем. Возьми мою ладонь. Эггзи взял руку Гарри в свою. — Сосредоточься на ней. Гарри принялся считать от десяти до одного в такт метроному. Под звук его голоса и тиканье прибора Эггзи начал проваливаться в пустоту. — Перед тобой дверь. За ней находится причина твоих страхов. Голос Гарри раздавался в его голове, как будто он выполняет очередную миссию и слушает указания координирующего его Артура. Эггзи открыл глаза. Только что он был в комнате, а теперь он стоял перед единственной дверью в пустом темном коридоре. — Я ее вижу, Артур, что дальше? — Ты должен войти в нее. Толкнув дверь, он вошел внутрь и оказался в Столовой Кингсмен. Он как будто бы перенесся на полтора года назад. В кресле Артура сидел человек, которого Эггзи узнал сразу. Точнее, не сидел, а лежал, уронив голову на стол. Он был в той позе, в какой Эггзи его оставил в последний раз. Анвин подошел ближе. Мужчина поднял голову, демонстрируя кровавый разрез на шее. — Никчемный отброс, — проговорил Честер. Его лицо искажала гримаса боли, язык заплетался. Кинг вытянул руку вперед, заставив Эггзи отшатнуться. Старик рассмеялся. — Я предупреждал Гарри, что приводить тебе подобных в Кингсмен это ошибка, но он никогда меня не слушал. Эггзи хотел ответить, но не мог произнести ни слова. Честер лишь сказал то, что он итак прекрасно знал. Он оказался в Кингсмен только потому, что позвонил по номеру с отцовской медали и назвал кодовую фразу как раз в тот момент, когда Кингсмен требовался новый агент. Выставлять его кандидатуру было плохой идеей. Гарри сделал это лишь из чувства вины, это было попыткой отплатить его отцу. То, что он дошел до финала было недоразумением. Его назначение на место Галахада было счастливой случайностью. Просто у Мерлина не было другого выхода, кроме как взять его с собой в логово Валентайна. Потом, после того, как ему удалось чудом выжить, Мерлин единолично принял решение о зачислении Эггзи в ряды Кингсмен и присвоении ему позывного Галахад, ссылаясь на какие-то там секретные протоколы для чрезвычайных ситуаций. При наступлении такой ситуации Мерлин берет на себя обязанности лидера до избрания нового Артура. Эггзи снова повезло, что после несостоявшегося апокалипсиса появилось слишком много работы, и готовить новых кандидатов не было времени. Поэтому Эггзи нечего было возразить. Оставалось только наблюдать, как старик дергается в попытках подняться. Гарри сказал, что они смогут разговаривать во время сеанса. Эггзи слышал голос, но не мог разобрать ни звука. Слова доходили до него как будто через слой помех. Эггзи оглянулся. Дверь, через которую он вошел, была на месте. Нужно только добраться до нее, и сможет вернуться назад. Но стоило ему развернуться, перед ним возник еще один человек. — Ты такой же никчемный кусок дерьма, как и тот, кто тебя сюда привел. Альберт Шепард держал девочку-рабыню за кусок материи, в которую она была замотана. Та смотрела на Эггзи с не меньшим презрением. — Не удивительно, что никто не хотел брать тебя в напарники. Эггзи двинулся в сторону, желая обойти Шепарда и добраться до заветной двери, но он чувствовал, как дверь удаляется от него, ее словно заволакивает туманом. Тем временем Шепард и Кинг продолжают надвигаться на него. Сознанием Эггзи понимает, что в любой момент может сам вернуться в реальность, и ни дверь, ни команда Гарри ему не нужны. Но он никак не может заставить себя проснуться, словно находясь в очередном ночном кошмаре. Все верно. От правды нельзя убежать. Гарри говорил, что нужно пройти через свои страхи, посмотреть им в глаза. Ему придется выслушать все, что ему скажут. — ОКСФОРДЫ, НО НЕ БРОГИ! Эггзи почувствовал резкий толчок и очутился в спальне.